Хранитель душ

      18ХХ год.       Было лето. Где-то меж пологих холмов затерялось поместье Н-ов. Место это было тихое, лишь едва был слышен шум деревеньки, которая расположилась поблизости. Только журчание ручья да пение птиц развеивало скуку. В дом на отшибе редко кто приезжал. Хозяева совсем не устраивали званных вечеров и жили так тихо, что это вызывало много слухов среди селян. Дети даже целые истории сочиняли о страшных призраках в его стенах.       Как бы то ни было, хозяин не очень-то заботился о благополучии своего жилья. Поместье приходило в упадок, у тропы, ведущей к нему, сильно разрослась поляна, и пышно распустились цветы. Прислуги в доме было не так много, едва с домом справлялись. Так что природа и время брали свое.       И там, среди высокой травы и ярких головок полевых цветов затерялась девочка с большим ведром в руках. На ней было простое, сотню раз перешитое платье, на ногах так вообще туфель не было. Да и зачем они? Тепло же, да и трава мягкая. Кожа загорелая, мелкие веснушки на носу и щеках, каштановые волосы выгорели на солнце и казались почти русыми. По простоте душевной, девочка остановилась посреди поляны и, забыв о ведре и своем поручении, принялась собирать цветы, плести из них веночек. Так незаметно и заигралась. Солнце еще в самом зените, успеется.       — Эй, кто ты? — окликнул ее чей-то голос.       Девочка испуганно обернулась, заслышав незнакомый голос, и оторвалась от своего занятия. На той стороне ручья стоял мальчик чуть ниже ее ростом. Ужасно бледный, с темными кругами под глазами и золотыми-золотыми волосами. Костюм на нем чуть запачкался, но все равно мальчик был, словно настоящий принц с картинки какой-нибудь. Они оба смотрели друг на друга, как на пришельцев из разных миров. Вот только один — с интересом, а другая — с испугом.       — П-простите меня! Я не хотела мешать, — быстро проговорила девочка, выронив в траву недоплетенный веночек, и снова схватила в руки свое ведро. — Меня матушка попросила воды принести. Мой братишка опять захворал и… а здесь вода самая чистая, вот и…       Она крепко сжала ручку ведра, которое сейчас казалось вдвое больше ее самой, опустила голову и сжала плечи, как будто ожидая какого-то наказания за свой «проступок».       — Ну, хорошо, — удивленно пожал плечами мальчик, хлопая глазами.       — Правда можно? Не накажете потом? — она чуть приподняла голову, настороженно.       — Нет. Зачем?       — Н-ну ладно.       Она все так же осторожно приблизилась к ручью и принялась наполнять ведро кристально чистой водой. Делала она это умело, но то и дело оглядывалась на незнакомца. Как только дело было сделано, девочка неловко поклонилась на прощание, при этом случайно пролила на траву немного воды, а затем ушла. Только мальчик еще долго смотрел ей вслед. Наполненное до самых краев ведро еле умещалась в ее руках, девочка неровно изогнула спину, силясь донести эту ношу. Всю дорогу то и дело опускала ведро на землю, а чуть отдохнув, снова продолжала свой путь.       Когда она совсем исчезла из виду, мальчик ловко перебрался по камням на другую сторону ручья, вернулся на то место, где она только что стояла, затем нагнулся и нашарил рукой в траве недоплетенный веночек. Чуть пригладил пальцами лепестки, рассматривая. Глаза у мальчика блеснули. Красиво.              На следующий день эта девочка снова пришла к ручью. Мальчик тем временем спрятался в траве, а как увидел ее, снова показался и окликнул ее. Она вздрогнула и, чуть не выронив из рук все то же ведро, обернулась.       — Это твое? — Мальчик приблизился к ней и показал уже успевший завянуть веночек.       Она посмотрела на него озадаченно, не понимая, что тот от нее хочет. И чего это принцу, спрашивается, в своем «замке» не сидится? А вот прознает кто-нибудь, так представить страшно, что за беда случится. Наконец она узнает цветы, с которыми игралась вчера.       — Наверное, мой. Но он мне больше не нужен.       — Вот как?.. — сказал мальчик как-то грустно и даже поник сразу.       — Ну… я могу и новый сплести. Тут же столько цветов вокруг, — она чуть улыбнулась, обводя взглядом поле вокруг.       — Правда? — он сразу же улыбнулся.       Делать нечего, пришлось выполнять обещание. Ее пальцы так легко и быстро переплетали стебельки одуванчиков и васильков, как будто она делала это уже тысячу раз. Может, так и есть? Через пару минут веночек был уже готов.       — Вот, возьмите. — Она протянула ему обруч из цветов, но не удержавшись, вдруг сама надела его ему на голову. Пышный венок в его золотистых кудрях был как настоящая корона. — Вы как настоящий принц! — засмеялась девочка, в раз позабыв обо всех наставлениях матушки.       Мальчик удивленно поднял брови… и тоже улыбнулся, а его глаза засияли ярче, чем прежде. И в этот раз девочка смогла лучше разглядеть их цвет.       — И глаза у вас такие чудны́е… синие, серые и зеленые. Сине-серо-зеленые! — восхищенно засмеялась девочка. — А сколько вам лет?       — Десять.       — А мне двенадцать. А как вас зовут?       Вопросы сыпались один за одним, но Клара совсем ничего не могла с собой поделать, так любопытно ей было.       — Илларион… Четырнадцатый, — последнее слово он сказал тише, чем первое.       — Ого! Так вы, что же, и в самом деле… принц? — произнесла девочка и неясно, чего было в ее голосе больше — восхищения или потаенного страха.       — Нет, — чуть улыбнулся он. — Но мой отец… уважаемый человек.       Хоть он так и сказал, улыбка тут же сползла с его лица.       — Мм, так значит, это ваш дом? — она указала на поместье за холмом.       — Да.       — А вас батюшка не будет ругать за то, что ушли так далеко? — произнесла она наставительным тоном, как старшая сестра.       Он покачал головой из стороны в сторону.       — Мне тут можно. А батюшки сейчас все равно дома нет. Он в отъезде.       Девочка чуть притихла.       — А тебя как зовут? — спросил ее Илларион.       — Клара. То есть Кларисса. Знаете, один мой пра-пра-… ну, очень далекий дедушка был французом и поэтому…       — Но это же не французское имя.       — Эх, вы первый, кто догадались, — она обидчиво нахмурилась, но это позабавило мальчика. И Клара тоже засмеялась.       — Ну вот, вы улыбаетесь. Так вам гораздо лучше, Ирла.. Илла... кхм. — Это имя оказалось слишком сложным, и ее язык спотыкался на каждом слоге.       — Можешь звать меня просто Лори.       — А можно?       — Ну да. Меня так бабушка всегда зовет.       — Хорошо. Лори, — повторила она и улыбнулась. А потом посмотрела на солнце, что уже клонилось в сторону деревни. — Ой, мне уже пора домой!       Вскочила и была готова бежать обратно, но потом вспомнила про ведро и спешно наполнила его.       — А ты еще придешь? — спросил Лори, и в его глазах промелькнула надежда.       — Конечно, приду!              И она действительно пришла, но уже не одна. Ее сопровождало небольшое стадо овец. С тех пор она приходила каждый день, и Лори бежал ей навстречу сразу же, как только замечал вдали вереницу белых пушистых облачков на лугу. Часто они сидели вместе посреди поляны, пока овечки могли досыта наесться и напиться воды, и говорили обо всем. Узнавали друга все лучше. И разговор у них получался все легче и свободнее.       — Как твой брат? Ты говорила, ему нездоровится? — Они сидели на камнях в тени единственного ближайшего дерева.       Девочка отвела взгляд и чуть слышно вздохнула, невольно начала теребить край платьица.       — Все еще не поднимается с постели.       — Жалко, — только и смог ответить Лори и потупил взгляд. Ему правда было жаль, но он совершенно не знал, что следует говорить в таких случаях.       Но Клара тут же сама пришла к нему на помощь:       — А у тебя есть братья или сестры?       — Нет, я один.       — Надо же, а у меня их целых одиннадцать! — говоря об этом, выражение ее лица сразу изменилось, стало таким ясным и солнечным.       — Ого! А кого: братьев или сестер?       — Братьев. И я самая старшая, — призналась она гордо.       — Хотел бы и я иметь хотя бы одного… — он замолк, и на его взгляд наползла тень.       — Не грусти, — сказала она, взяв его за руку. — Хочешь, я стану твоей сестрой?       Мальчик тут же улыбнулся, и его глаза снова посветлели.       — Очень хочу!       Их дружба была такой легкой, свободной. Обычно они вели разговор о чем угодно, но только не о своей привычной жизни за пределами этой поляны, как будто интуитивно боялись рассеять царившее у реки волшебство. Это место стало их маленьким миром, где можно было позабыть о повседневных заботах. Клара всегда относилась к Лори так же заботливо и участливо, как к одному из своих братьев. «Маленькая мама», так бы мальчик ее описал, если бы его попросили об этом. Часто она рассказывала ему какие-то истории или просто свои мысли обо всем вокруг, а мальчик внимал каждому ее слову.       «Ты самый вежливый и тихий из всех моих братишек!» — часто говорила девочка. Мальчишкам было неинтересно слушать ее выдумки, вот они все и копились в ее голове.       Но Лори было и правда интересно ее слушать. И чем лучше Илларион узнавал Клару, тем больше убеждался в том, что эта девочка не только здесь, на поляне, она всегда живет в каком-то своем собственном мирке. Самые обычные вещи в ее представлении вдруг обретали совершенно иное, более глубокое значение. Ее мысли и взгляды начинали заражать и самого Лори, так что мальчик уже сам начинал выискивать удивительное в обычном, а потом рассказывал о своих открытиях Кларе.       Но от внешней действительности не спрячешься так легко, и Лори хоть и старался делать вид, но все же не мог не замечать натруженные ладони и серые пушинки на одежде своей подруги. Она всегда так смешно чихала из-за этого, умывала лицо в речной воде, но этот въедливый пух все равно путался в ее волосах, преследовал ее повсюду и не избавишься от него никаким способом.       Однажды Лори решился спросить об этом. Оказалось, ее отец и братья работали трепальщиками овец, а сама Клара часто заглядывала к ним по разным поручениям, хотя больше она помогала с домашними делами.       — …Но все равно частенько бегаю туда-сюда, — говорила она, смахивая с себя еще одну пушинку. Потом посмотрела на него вопросительно, как будто хотела о чем-то спросить, даже уже набрала в легкие воздуха… но затем выдохнула, так и не спросив ни о чем, и потупила взгляд.       — Мой отец… — вдруг начал мальчик, словно прочел ее мысли. Но на самом деле, ему и самому хотелось рассказать об этом хоть кому-нибудь. — Отец всегда был очень строг ко мне. Но я не виню его за это! — тут же посмотрел на Клару широко распахнутыми глазами. — Я его единственный сын, поэтому он и ожидает от меня самого лучшего. Отец сам научил меня читать, нанял мне хороших учителей, даже назвал меня в честь нашего далекого предка… А еще он всегда так странно смотрит на меня. Я все еще не понимаю этот взгляд, но очень боюсь подвести его…       Клара внимательно смотрела на мальчика, силясь понять, что же скрывается за его словами. Но в конце концов она была всего лишь дочерью трепальщика овец. Что она могла знать о жизни дворян? Только то, что слышала от взрослых или что сама выдумывала, завидев дом за холмом или редко проезжающую по дороге карету. Она робко протянула руку и сжала рукав мальчика.       — Все это так… Мне сложно понять, Лори, — сказала она честно и сильнее сжала ткань. — Я-то даже читать не умею.       Мальчик посмотрел на нее внимательно и почему-то улыбнулся.       — А хочешь, я научу тебя?       — Правда? — прошептала она на выдохе и ее губы тоже растянулись в улыбке.       — Ты ведь моя сестра. Отчего же нет?       Илларион начал приносить с собой книги, и Клара постепенно начинала постигать волшебство слов и вложенного в них значения. Ее глаза загорались, стоило только прикоснуться пальцами к страницам. Эта девочка и до этого казалась слишком впечатлительной, но обычная книга вызывала у нее целую бурю эмоций. И Лори до этого не находивший в чтении ничего примечательного, вдруг тоже проникся интересом к этому занятию. И все же у него вызывало искреннее недоумение, как девочка из простой семьи может обладать такой неудержимой страстью к наукам.       «Но я частенько бегаю то туда, то сюда по разным поручениям…» — почему-то вдруг вспомнилось Иллариону. А ведь она и правда все время куда-то бежит, как будто все стремится успеть как можно больше. А все что мог сделать Лори, так это поспевать вслед за ней. Но вот вопрос… сможет ли он однажды ее догнать?              Как-то раз Клара тоже принесла с собой книгу.       — Откуда это у тебя? — удивился тогда Лори.       — Помнишь, я рассказывала про своего далекого дедушку? Так вот, эту книгу он подарил мне.       Мальчик озадаченно пролистал пару страниц. Это была книга сказок, но она оказалась ничем не хуже тех книг из его домашней библиотеки. Странно, что эта книжка попала к семье Клары. Так значит, она не шутила, когда рассказывала об этом в прошлый раз?       — Мне всегда было очень интересно узнать, о чем же в ней написано. Но дедушка улыбнулся мне и сказал, что однажды я и сама смогу ее прочесть.       Лори нахмурился. «Почему же этот загадочный дедушка не вытащил вас из нищеты, раз уж он знатного рода?»       Клара вдруг толкнула его в плечо, заставив оторваться от книги и посмотреть на нее.       — Эй, я знаю, о чем ты думаешь. Но дедушка Михаэль вовсе не плохой. Гляди, что он мне нарисовал. — Она улыбнулась и, вытащив из кармана, протянула ему небольшую рамочку с портретом девочки, точной копией ее самой. — А об этой книге знаю только я. Давай прочитаем ее вместе?       И эта книжка больше всех остальных заставляла их смеяться, грустить или просто размышлять о чем-то. Но дело близилось к осени, и становилось все сложнее задерживаться у реки надолго.       — Смотри, что там! — Клара вдруг указала в сторону извилистой почти заросшей тропы. По той дороге проезжала карета и, без сомнений, она направлялась к дому за холмом.       Илларион тоже заметил ее и сразу же замер, даже затаил дыхание на мгновение.       — Лори? — Клара настороженно прикоснулась к его плечу, а мальчик все так же неотрывно следил за каретой, что с каждой секундой становилась все больше и четче.       — Похоже… — заговорил он тихо. — Мой батюшка воротился.       Илларион продолжал наблюдать за каретой, а потом, когда та завернула за угол, как будто очнулся и тут же сорвался с места.       — Мне нужно скорее домой.       — Постой! — Клара остановила его и вложила в его ладони свою камею. Мальчик снова удивленно посмотрел на портрет.       — Но ведь это…       Она чуть улыбнулась.       — Я хочу отдать эту вещь тебе. Ты только возвращайся ко мне в следующий раз, ладно?