Душа, заблудшая в песках

Ветер перемен навевает туман сопротивления. «Все Вейры Перна». Энн Маккефри. 09.38 время Уэко Мундо Они вдвоем шли по коридору в тренировочный зал номер три, привычно соблюдая субординацию - Гриммджо вышагивал впереди, Ичиго плелся сзади, со злостью смотря в широкую спину босса. Бывшего шинигами все раздражало в этом заносчивом типе: грубость, наглость, хамство и особенно отвратительная язвительность, сдобренная долей злого юмора. Иногда парню искренне хотелось встретить кого-нибудь, обладающего достаточной силой и властью, чтобы поставить на место зарвавшегося гада. Вот и сейчас все внутри него переворачивалось от яростной обиды: во-первых, этот бессмысленный отвратительный поцелуй, а во-вторых, гадливое ощущение собственной «игрушечности» в лапах этого зверя. «Да, именно так, животное до мозга и костей, похотливая скотина. И почему интересно я не прикончил его, когда была такая возможность? Неужели пожалел? Черт, представился бы мне такой шанс еще раз – ни за что бы ни упустил!». - Куросаки! – грубый окрик ворвался в сознание юноши, разгоняя стайку черных мыслей. В следующую секунду Джаггерджак уже немилосердно тряс его за воротник. - Растяпа! Уже третий раз тебя зову! Ты что издеваешься, морда рыжая?! – голубые глаза полыхали яростью. - Нет, я задумался, - механически ответил Ичиго, испытывая на себе жуткую турбулентность, устроенную командиром. Одежда фрасьона опасно затрещала: казалось, еще небольшое усилие и форма будет безнадежно испорчена. - Так, - Джаггерджак перестал его трясти, затем как-то внезапно посерьезнел и сурово произнес, - я запрещаю тебе думать, когда ты со мной. Не думаешь, не размышляешь, не делаешь выводов. Вообще. Прикидываешься идиотом и ловишь каждый мой звук, жест или взгляд. Ясно? - Ясно, - эхом откликнулся Ичиго, а затем, словно спохватившись, спросил, - а зачем? - Бл*дство! – Шестой картинно закатил глаза. – Ну почему ты такой? Я же сказал: не думать! Ичиго сглотнул и мысленно проклял Джаггерджака в тысячу первый раз. Вот опять он ерничает, ожидая, что подчиненный взорвется, и тогда можно будет опять применить силу без зазрения совести. Удивительно, какое разнообразие воспитательных приемов! Однако Ичиго кое-что усвоил за прошедшие шесть дней: нужно быть дерзким. Конечно есть риск отхватить парочку лишних ударов, но после этого начальник приходил в весьма благодушное настроение и на какое-то время оставлял свои измывательства над фрасьоном. - Я понял, мой великий и светломудрый господин, - юноша распахнул глаза, копируя взгляд персонажей анимешных мультиков, которые так нравились его младшей сестренке Юзу. И тут же согнулся от чувствительного удара под дых. Видимо «анимешные» глазки Эспаду не впечатлили. - Это тебе за «светломудрого», а в остальном все отлично, учишься потихоньку, - в голосе Джаггерджака появились довольные нотки. Несмотря на боль, Ичиго усмехнулся, глядя в пол, все-таки этот придурок очень предсказуем, отлично, он тоже способен играть, может и не в «кошки-мышки», но уж точно в «потяни кота за хвост». - Да, светлейший, - прохрипел семьдесят восьмой, вымучивая из себя сарказм. Он с трудом разогнулся, взглянув на Шестого. Тот, казалось, пропустил жгучую реплику мимо ушей. - Так, ладно. Ты тащишься как замерзшая муха, итак из-за тебя потеряли много времени. А мне надо еще дела уладить. Сам дойдешь до тренировочной площадки? – сапфировые глазищи весело блеснули, похоже, их владелец получал от происходящего реальное удовольствие. Фрасьон утвердительно кивнул, мысленно оскорбившись. «Да за кого он меня принимает? Что я, дите малое?». - Ну, тогда вперед, - с этими словами Гриммджо развернул Куросаки лицом вперед в нужном направлении и легонько подтолкнул. Ладно, хоть пинка не дал, и на том спасибо. За спиной подчиненного прошелестело, потоки потревоженного воздуха колыхнули полы одежды – арранкар унесся в сонидо. Ичиго ощутил неприятное чувство какой-то детской беззащитности, ведь он впервые за все время остался один в этом оплоте врагов. Бывший шинигами мотнул головой, отгоняя неприятное ощущение, и быстро двинулся по коридору. Он шел, оглядываясь по сторонам, путь казался ему знакомым, однако дверь на площадку он найти не смог. Остановился, растерянно оглянулся: белые одинаковые стены, светлые потолки и темная плитка пола. Черт, ну конечно он заблудился! Он быстро прошел вперед, кинулся назад, завернул за угол… Куда же он попал? Внезапно Ичиго ощутил мощное присутствие чужой духовной силы. Она словно была разлита повсюду, и он застыл, не в силах двинуться с места. «Вот черт! Кто же это такой?» - Йо, а что это у нас тут такое? – противный голос с мерзким сардоническим смешком. – Неужели рыженький малыш-шинигами? Семьдесят восьмой резко обернулся и столкнулся взглядом с каким-то странным худым субъектом, стоящим прямо у него за спиной. Незнакомец был очень высоким и снисходительно смотрел на Ичиго сверху вниз, внимательно изучая единственным глазом. Его длинные черные волосы ниспадали прямыми прядями, слегка прикрывая наглазную повязку на левой стороне лица. Рот неизвестного кривился противной ухмылкой, обнажая ровные лошадиные зубы. За спиной Пустого красовалась здоровенная черная секира, пристегнутая цепью к поясу своего владельца. Чуть поодаль стоял еще один арранкар, спокойного вида парень с растрепанными волосами пшеничного цвета. Судя по всему эти двое: Эспада и нумерос, отметил про себя Ичиго. На душе стало как-то неспокойно, и сердце ускорило свой ритм, словно предчувствуя беду. «Надо быть осторожней и не нарываться». - И где же твой хозяин-неудачник? Как это он оставил свое сокровище разгуливать по Лас Ночес в одиночку? – худой тип откровенно издевался. Он поднял правую руку и, не давая бывшему шинигами времени на раздумье, бесцеремонно схватил юношу за подбородок, вздергивая голову вверх. Кровь ударила Куросаки в голову, все его существо разом охватил гнев, вытесняя мысли о благоразумии и терпении. Он проворно схватил наглеца за запястье и отступил на шаг назад, сверкая глазами. Раздражение непроизвольно выплеснулось в грубой интонации вопроса: - А ты еще кто такой?! На спокойном лице молоденького светловолосого арранкара мелькнуло удивление, смешанное со злостью. - Да как ты… - Тесла, не сотрясай воздух! - в голосе брюнета послышались металлические интонации. Он плотоядно ухмыльнулся и облизнул губы. - Дерзость этого маленького шинигами даже забавна. Помоги мне! Он мгновенно вырвал руку из захвата, шагнув к Ичиго, схватил его левой рукой за шею и нажал большим пальцем на какую-то точку рядом с сонной артерией. Юноша бессильно охнул и, запрокинув голову, стал безвольно оседать на пол: из его тела как будто вытащили все кости. Он бы действительно упал, но блондин-нумерос подскочил сзади и до хруста стиснул его бока, прижав к себе. Темноволосый подошел ближе, остановился, нависая над рыжим парнем, и заглянул в расширенные карие глаза. Теперь он беспрепятственно мог трогать свою жертву, чем и не преминул воспользоваться: тонкие, холодные, словно мрамор пальцы прошлись по щеке, обводя контуры маски, осторожно погладили висок, убирая несколько непослушных рыжих прядок за ухо, ущипнули нежную мочку. Затем скользнули по губам, раздвигая их… Ичиго почувствовал у себя во рту чужой вкус и дернулся, такого омерзения он не испытывал никогда в жизни! Собрав все свои силы, семьдесят восьмой сжал челюсти как можно крепче и услышал, как захрустели собственные зубы, а мышцы свело болезненной судорогой. Наверное, если бы на месте его мучителя был обычный человек, то он бы непременно лишился нескольких фаланг. Арранкар же лишь только рассмеялся, выдергивая прикушенные пальцы. - Дурачок, - в единственном глазу искрилось удовольствие. Он поднял испачканную слюной руку, демонстрируя, что она невредима. - Ты скорее сломаешь себе зубки, чем нанесешь мне хоть маломальский урон. У меня наикрепчайшее иеро среди всей Эспады. Ах, да я же еще не представился. Смотри. С этими словами негодяй высунул отвратительного вида язык, являя потрясенному нумерос вытатуированную на нем цифру пять. - Видал? – мерзавец ухмыльнулся шире и вплотную придвинулся к лицу юноши. – Пятый, Квинта Эспада, Ннойтора Джируга. Я сильнее того мешка с дерьмом, который именует себя твоим господином. Так что защищать тебя некому, шинигами. Ичиго яростно мотнул головой, пытаясь отстраниться. Ну и влип, мелькнуло в рыжей голове, помощи-то действительно ждать не от кого. Между тем Пятый варварски впился в губы мальчишки, прикусывая до крови и жестко гася любое сопротивление. Ичиго чуть не задохнулся от тошнотворности происходящего, а в голове, словно на контрасте, возник образ такого же действа с Гриммджо. И он наивно полагал, что тот поцелуй отвратителен? Пришло время взять свои слова назад, Джаггерджак был в сто раз приятнее, чем этот костистый урод… Внезапно раздался какой-то хлопок, затем вскрик, и Куросаки с удивлением понял, что захват Теслы чудесным образом пропал. Мощная рука схватила его за шиворот и рывком отбросила назад. Ичиго уткнулся спиной в стену и, тяжело привалившись, блуждающе посмотрел на чудный голубоволосый затылок своего спасителя. Тот, недолго думая, размахнулся и со всей силы засадил кулаком по вытянутой роже Ннойторы, заставив его отшатнуться. Сбоку послышался слабый стон, и семьдесят восьмой невольно перевел взгляд туда: на полу корчился фрасьон Квинты. «Гриммджо… Но как он узнал?» - Какого хрена! – заорал обозленный Ннойтора, но тут же взял себя в руки и добавил, испепеляя язвительностью. – Ба! Да это же наша голубенькая куртизанка! - Что завидно, да? Тебя в куртизанки не записали? – в хриплом голосе Шестого сквозь насмешку послышалось напряжение. – Ах, да! Ты же у нас баб со спины бьешь, женоненавистник. Интересно почему? Наверное, от великого бессилия! - Рот закрой, шлюха! – Квинта совершенно вышел из себя, страшно вращая единственным глазом. - Зато ты импотент! И, честно, не хочу менять свое положение на твой нестояк! – последнее слово Джаггерджака гулким эхом пронеслось по коридору, усиливая эффект от оскорбления в десятки раз. Ичиго схватился за рукоять своего дзампакто и застыл, тяжело дыша и глядя в спину начальника, ожидая бурю. Он вообще обалдел от перепалки двух Эспада явно сексуально-озабоченного содержания, но последнее замечание босса его просто убило. Должно быть Пятый очень оскорбился: его лицо приняло нехороший землистый оттенок, глаз изрядно выпучился, а правая рука легла на рукоять секиры и сильно сжала ее. - Паскуда… - начал было Квинта, но закончить так и не успел, его прервал негромкий хлопок. Рядом с Ичиго появился недавний знакомый – внушительного вида старик с костяной короной на голове. Он бросил быстрый взгляд на растерянного Куросаки, подмигнул ему, оценивающе посмотрел на двоих своих товарищей по Эспаде и затем внушительно изрек, глядя на Ннойтору: - Ах, ты п*дарас! В воздухе повисла тяжелая пауза, Барраган, совершенно не обращая внимание на произведенный эффект, приобнял Ичиго за плечи правой рукой и повлек вперед. Левую руку водрузил на шею Джаггерджака, и вот в такой панибратской позе они застыли напротив Пятого. - П*дарас, - повторил Сегунда, выпуская свою духовную силу от которой тут же загудел воздух, - чего ты лезешь к нормальным мужикам? «Нормальные мужики» тяжко согнулись под гнетом реацу Второго. - Б-б-барагган… - изумленно произнес Ннойтора, тоже испытывая ощутимое давление. - Я уже не одну тысячу лет Барагган, - сурово ответствовал Луизенбарн. – Пошел вон, погань. - Значит, и ты защищаешь эту шваль? Ты… Сегунда отпустил Ичиго и, протянув руку по направлению к Джируге, сымитировал щелбан. Пятого опрокинуло на спину и протащило по коридору, будто порывом ветра, а стены загудели, отражая движение мощных потоков реацу старого арранкара. - Убирайся, - в голосе старика послышалась угроза, - чтобы духа твоего здесь не было! И имущество свое забери. Он кивнул на теперь уже неподвижно лежащего Теслу. Пятый молча поднялся, бряцая цепью секиры, пошатываясь подошел к своему фрасьону, закинул его на плечо и сорвался в сонидо. - Хм, так-то лучше, - удовлетворенно пробормотал Барагган, убирая реацу, и снял руку с плеч Гриммджо. - Зачем ты это сделал, старик? - сказал Гриммджо, потирая шею и настороженно оглядывая Сегунду. - Ты все-таки иногда удивительно туповат Пантера. Вот и сейчас вместо слов благодарности я слышу лишь недовольство. - За что благодарить? Я бы сам справился с Ннойторой, причем одной левой! - Ты? – Сегунда ухмыльнулся. – Святая наивность. И кстати, почему ты еще не на тренировке? Тоусен вроде хотел посмотреть твоего фрасьона в деле, он будет в бешенстве, ведь ты уже опоздал. - Барагган, ты сегодня такой добрый. Чего тебе надо? – грубо спросил Гриммджо. - Этим вечером я приглашаю тебя и твоего нумерос к себе в гости, хочу побеседовать, - единственный глаз Второго хитро блеснул. – И сбавь тон, Шестерка, иначе пожалеешь. - Отказ, разумеется, не примешь? – Джаггерджак проигнорировав угрозу. - Разумеется, - Барагган отвернулся и посмотрел на Ичиго, молчаливо стоявшего в сторонке. – До вечера, дитя. Ичиго механически кивнул, лихорадочно соображая, чем же он заслужил такое особенное отношение этого арранкара. Как бы там ни было, Барагган ему внушал симпатию, хотя бы тем, что не пытался приставать к нему с всякими недвусмысленностями. Похоже, в Эспаде он был единственным нормальным мужиком. Барагган слегка улыбнулся и исчез, применив сонидо. Ичиго опасливо взглянул на своего босса, тот стоял, сосредоточенно глядя перед собой и кусая губы. Он явно был не в духе. Спустя мгновение взгляд лазурных глаз обратился на фрасьона, пробирая ледяным гневом. - Куросаки, иди сюда, - сочетание спокойного тона с раздраженностью командира понравилось Ичиго еще меньше, но он послушно подошел, опустив глаза. - Ты чего вытворяешь? Ублюдок, какого хрена ты тут забыл? – в голосе арранкара послышались рычащие интонации. – Ты хоть представляешь, что мог с тобой сделать Джируга, не подоспей я вовремя? Внутри Ичиго снова стала подниматься волна злости, а еще у него сильно заболела голова. Он поднял руку и потер правый висок, пульсирующая боль выводила его из себя. - Где «тут»? Где мы сейчас находимся?! – резко спросил фрасьон, давно копившееся раздражение прорвалось бурным потоком. – Я вообще не понимаю «где» и «что» здесь есть и не ориентируюсь в вашем долбанном дворце! - Бл*дь! – рявкнул Джаггерджак, хватая Ичиго за грудки и встряхивая. Его напускное спокойствие как рукой сняло. – А почему ты мне это не сказал, а? - Смысл тебе это рассказывать, лишний раз только орать будешь, - ответил подчиненный, поднимая глаза. – И потом я думал ты в курсе. - Куросаки, ты дебил? – Гриммджо выпустил мальчишку и схватился за голову. - Как я могу быть в курсе, если ты ничего не говоришь? И что значит «не ориентируюсь», ты не видишь реацу что ли? - «Реацу»? – тупо переспросил семьдесят восьмой. - Да, реацу! Это же не простой дворец и не простые стены, как ты понимаешь, и все, кто здесь обитают, включая меня, ориентируются по потокам реацу. А как по-другому? Ичиго обернулся и уставился вглубь коридора, ощущение было примерно таким, как во время памятного разговора с Исидой.* Он сконцентрировался, силясь увидеть хоть что-нибудь… Мгновение - и картинка приобрела другие, более насыщенные оттенки. Вдоль всего коридора был разлит синевато-черный туман, создававший иллюзию неподвижности. «Точно, это скопления духовных частиц, и они различимы по цвету. Почему я до этого их не замечал…», - озарила внезапная догадка бывшего шинигами. Джаггерджак вдруг расхохотался. Ичиго резко обернулся и застыл, пораженно глядя на арранкара: Шестой стоял в ореоле своей ярко-голубой реацу, словно объятый облаком топазовой пыли, а туман колыхался вокруг него, как темная вода, сливаясь и взаимодействуя, образовывал «нити» нового синего оттенка. Немного успокоившись, Секста произнес, смахивая выступившие от смеха слезы: - Куросаки, у меня нет слов. Я никак не мог понять, почему ты и твой приятель-шинигами, освободив свою подружку, понеслись сломя голову вглубь дворца вместо того, чтобы идти к выходу в пустыню. А оказывается вы просто бежали наобум. Ну и придурки! «Придурки? А ведь он прав. Все было бы так просто, сконцентрируйся мы и примени логику». Фрасьон обреченно посмотрел себе под ноги, его духовное поле было белым с красными отсветами… 12.45 время Уэко Мундо Тоусен был разъярен, как никогда. Еще бы, из-за дебильного Куросаки они умудрились опоздать на два с лишним часа! Тут любой бы взбесился… - Гриммджо, - голос тихий, звенящий, а невидящие глаза словно стараются пробуравить его насквозь, - почему произошла такая задержка? Ну что тут ответить? Не рассказывать же на самом деле, что из-за своей глупости Куросаки притащился в ту часть дворца, где обитает Эспада, познакомился с Ннойторой, даже успел с ним поцеловаться, а потом был спасен Шестым, которого в свою очередь защитил Барагган, пригласивший их затем на вечернюю беседу… Поэтому Джаггерджак прикрыл глаза, заранее приготовившись к самому худшему, и ответил заранее заготовленной фразой: - Так получилось, Тоусен-сама. - Хм… получилось значит? И это все объяснение? – темное лицо командира стало приобретать нехороший серый оттенок. Сейчас Шестому очень хотелось только одного, чтобы глупый рыжий мальчишка, топтавшийся за его спиной, не видел дальнейшего. - Да, это все. - Ах ты сволочь! – прошипел Канаме, сжимая кулак. – Опять со своими фокусами. Все, мое терпение лопнуло! В ушах аж зазвенело от высвобожденной духовной силы экс-капитана, и, когда Шестой получил первый раз под дых, он в очередной раз подивился изобретательности Канаме. При замахе экс-шинигами концентрировал реацу в руке, а при ударе направленно отпускал ее вперед. В этом случае иеро было бесполезно, и каждое соприкосновение кулака с телом арранкара приносило последнему адскую боль. Но Гриммджо не был бы самим собой, если бы позволил себе застонать от такого банального избиения. Единственная слабость, которую он разрешил своему глупому естеству – это громкий выдох через нос после каждого удара… Проклятый негритос хорошо знал свое дело, мог бы работать палачом на полставки. Знатно отделывал подчиненного, получая от этого очевидное удовольствие, еще бы, наконец-то Айзена нет рядом, и можно оторваться на этом заносчивом Пустом. Все тело саднило, в правом подреберье наливалось неприятное болезненное тепло, во рту ощущался солоноватый привкус крови от разбитых губ и прикушенного во время удачного апперкота командира языка. Джаггерджак тяжело рухнул на колени после пятнадцатого удара в живот… И вдруг все прекратилось. Избитый арранкар, тяжело дыша, поднял взгляд вверх и замер, от представившейся картины: над ним возвышался бывший враг, а ныне подчиненный, который заслонил его от командира. Мальчишка перехватил тяжелую руку Тоусена, занесенную для очередного удара и застыл, как фарфоровое изваяние, от напряженной фигуры рыжего паренька текла мощная черно-красная реацу, блокируя духовную силу противника. - Что ты себе позволяешь?! – рявкнул Тоусен, выдергивая руку из захвата. Он выглядел сильно потрясенным, что какой-то нумерос посмел и, главное смог, остановить его. Гриммджо не видел лица своего фрасьона, но почему-то ему казалось, что Куросаки смотрит на эск-тайчо с ненавистью. - Это я вас хочу спросить, - от тихого голоса Ичиго арранкару стало не по себе, - что вы себе позволяете? Избивать человека, который не в состоянии вам ответить из-за своего служебного положения – это, по-вашему, справедливо?.. - Куросаки, заткнись! – прохрипел Гриммджо, силясь подняться с колен, но резкое движение вызвало новый приступ боли в правом подреберье. Он потянул фрасьона за полу одежды, но разве это могло остановить распаленного праведным гневом рыжего придурка? Конечно, нет, и следующая фраза послужила этому лучшим доказательством. - Вы были капитаном в Готей-13, неужели вы смогли пасть так низко за такой короткий промежуток времени? Вы мне отвратительны! – громко выпалил мальчишка прямо в лицо Канаме. - Наглый щенок! – выдохнул изумленный Тоусен. – Да что ты понимаешь, чтобы так рассуждать! Если бы не приказ Айзена-сама, я бы давно стер вас в порошок, проклятые чудовища! А ну-ка идем со мной! Мужчина шагнул к Ичиго, с силой обхватил его за пояс… Гриммджо обдало чуждой реацу – шунпо! «Черт! Куросаки, ты форменный идиот!» Арранкар так и остался стоять на коленях посреди пустой комнаты, его пальцы вместо белой формы фрасьона теперь сжимали лишь воздух в тщетной попытке уберечь от дерзости, которая могла дорого обойтись им обоим… * Разговор о «духовных нитях» шинигами и квинси и различии их цвета (серия 11, 14 мин. 18 сек.)