Особенное стоит дороже-2

ТОГДА К своему удивлению, после всех экзекуций Грег умудрился заснуть, видимо, нервное и физическое напряжение достигло критического уровня, и организм просто отключился. Сон был неглубоким, вроде дремоты или легкого забытья, однако принес небольшое успокоение и полное расслабление мышц, и Грег неожиданно обмочился. Он тут же очнулся, но словно не до конца. Лежал и отрешенно думал, как неприятно и стыдно в мокрых штанах, и какое все-таки странное животное — человек. Совсем недавно он метался, страдал, переживал. Сдирал кожу на запястьях и рвал сухожилия в попытках выбраться из пут. Гадал: найдут, не найдут? Спасут, не спасут? И вдруг все стало безразлично. Совсем недавно кусал губы, чтобы не кричать, а теперь болевые ощущения притупились, отошли на второй план. Никуда не делись, он постоянно ощущал их фоном, но уже не был так сконцентрирован на них, потому что тело, независимо от сложившихся обстоятельств, продолжало свою жизнедеятельность. Тело хотело пить. Язык казался больше обычного размера, во рту пересыхало так быстро, что слюна не успевала вырабатываться, а соленый привкус крови от прокушенных губ лишь усиливал жажду. Тело хотело есть. А ведь раньше в любых стрессовых ситуациях аппетит совершенно пропадал. Хотелось двигаться – руки и ноги затекли, ломило спину, особенно поясницу, отчаянно требовалось поменять положение, но при каждом шевелении все ныло, и неприятно тянул шов на животе. Тело просило тепла и комфорта. Грег словно раздвоился – оглушенное сознание внимало потребностям своей физической оболочки, бесстрастно фиксировало ее состояние, будто речь шла о ком-то постороннем. Да и какая разница, чего там хочет это тело, когда существовать ему осталось совсем недолго. Придет маньяк, снова возьмет в руки скальпель, снова будет рисовать свои безумные картинки. И так до тех пор, пока не закончится «холст». Приближающиеся шаги в этот раз Грег слушал безучастно, не группировался, от первого пореза даже не дернулся. Почти. И на последующие реагировал скорее рефлекторно: вздрагивал, иногда тихо шипел. Похитителю этого, видимо, показалось мало. Он отошел, немного повозился совсем рядом, а вернувшись, грубо ткнул Грега в ключицу чем-то горячим. Очень горячим. Дождавшись, когда стихнет отчаянный вопль жертвы, потрогал получившуюся отметку и снова приложил раскаленное клеймо, выслушал, надавил… Крики постепенно слились в оглушительный и безысходный вой, а он все продолжал увлеченно ставить огненные знаки. Грег слышал вой со стороны, будто его издавал кто-то другой. «Наверное, так и сходят с ума, — вяло думал он. – И хорошо, скорей бы. Ничего не понимать. Не бояться. А лучше вообще, потерять сознание и больше не приходить в себя». Грег понял, что его мольбы были услышаны, и он все-таки пробыл некоторое время без сознания. Едва успел обрадоваться, что мучения прекратились, как снова услышал шаги. И понял, что сейчас все начнется сначала. Неизвестно, что, но гораздо хуже всего предыдущего. — Нет, не надо больше, пожалуйста… В комнату без стука вбежал второй помощник. — Списки готовы. Майкрофт выдернул из его рук папку с отчетом. — Пока обнаружено шесть человек, все, так или иначе, подходят под описание. Телефон Майкрофта загудел. — Они нашли машину, — быстро доложил агент. У Майкрофта замерло сердце. — Владелец гаража Ричард Барр. Фамилия есть в списке из клиник. А теперь забилось быстро-быстро. — У него редкая форма врожденного ихтиоза. Так же за Барром числятся домогательства к семнадцатилетнему подростку. По его месту жительства направлена группа задержания. — Мне нужен вертолет. Вылет — немедленно, — потребовал Майкрофт. На выходе он обернулся и едва заметно кивнул Шерлоку. Он был благодарен младшему брату за поддержку и сопереживание. Дом Барра располагался за городом, в глухом районе Стаффолка, где между домами могли быть сотни метров засеянных земель. Приземлились неподалеку от вертолета скорой медицинской помощи. Группа захвата уже заняла свои позиции и ждала команды начать. Майкрофт настоял на том, чтобы операцией занимались военные, а не полиция. И руководителя выбрал тоже сам. Он сразу направился к майору Роберту Седжвику — чернокожему детине двух метрового роста со звериным выражением лица, которое обычно бывает лишь у сержантов. Тот ему кивнул и продолжил раздавать указания солдатам. — Мне нужен бронежилет. И оружие, — обратился Майкрофт к майору. Тот обернулся и с недоумением посмотрел на штабного. — Нет, мистер Холмс, как командир операции, я не могу вам этого позволить. Вас тут вообще не должно быть. Волна раздражения поднялась в душе Майкрофта. Когда-то они с майором начинали одновременно служить в МИ-6. Похоже, с тех пор Роберт так и не научился вести себя правильно с нужными людьми. — В таком случае, я возьму командование на себя. Повисла тишина. Солдаты вопросительно смотрели на Седжвика. О статусе Майкрофта они не имели никакого понятия. — Купер, отдай обмундирование, — продолжая сверлить Холмса тяжелым взглядом, выплюнул сквозь зубы майор. Майкрофт бросил свой дорогой пиджак на траву и стал облачаться в черный комбинезон, а майор слегка наклонился к нему и зашептал так, чтобы не слышали подчиненные: — Если без формальностей, что мать твою происходит? Это не та наша операция смертников в Ираке. Мы что, по-твоему, с одним сумасшедшим не справимся? И заметь, я тебя не спрашиваю какого хрена и ради кого меня выдернули из отпуска. Для меня достаточно того, что человека спасаем, а уж кто он — член королевской семьи или обычный парень, мне по барабану. Руки Майкрофта подрагивали, ему никак не удавалось застегнуть ремни на жилете. Он с досадой подумал, что начал терять физическую форму. — Он твой сын, что ли? — внезапно осенило Роберта. Майкрофт еле сдержал истерический смешок и не ответил. Да и что тут скажешь? Особенно майору. Удивительно, как старый вояка с его грубой прямолинейностью дослужился в армии хотя бы до такого звания и не сгнил на Ближнем Востоке, куда отправляют всех неугодных. — Я не стану оспаривать твое право на командование. — Что ж, спасибо и на том, — хмыкнул Седжвик, — Ну что, Холмс? Как в старые добрые времена? Ты да я? Джеферсон, Риквик, вы идете к задним дверям, мы с Холмсом зайдем с парадного входа. Отряд Венбоджа караулит двор. Когда разместимся, подтвердим свою готовность по рации. Пошли! Старый кирпичный дом в три этажа с примыкающей к нему хозяйственной постройкой когда-то принадлежал родителям Барра, а после их смерти перешел к единственному сыну. Свет в некоторых комнатах горел, но никакого движения заметно не было. Внезапно из дверей выскочили два крупных бладхаунда. Седжвик прицелился, но вовремя заметил, что собаки весьма дружелюбны: они не собирались нападать, скорее приветствовали гостей. Седжвик проворчал, потрепав их по бокам: — Вот ведь бесполезные создания. Майкрофт вслед за Седжвиком проник через незапертую дверь в холл, затем в гостиную. Уже понимая, что в доме пусто, обыскали все этажи. Было заметно, что обстановка в доме давно не менялась, комнаты были заставлены добротной, но старомодной мебелью, полы покрыты потертыми коврами. Занавески в цветочек и герань на подоконниках лишь довершали картину. — Джефферсон, Риквик, что у вас? — спросил майор по рации. — Никого, сэр. Майкрофт прислонился к стене, ему требовалась минутная передышка. Где-то внутри, вспыхнувшая было надежда найти Грега живым, снова погасла. — Ку-ку! Майкрофт вздрогнул от звонкого звука, неожиданно раздавшегося над ухом, дуло пистолета нацелилось в сторону неведомого врага. Оказалось, это часы с кукушкой — старые, деревянные, самые уродливые, что встречались Майкрофту в жизни. — Ку-ку! Раскрашенная птичка успела выглянуть из домика еще раз, затем была выдернута из часов. Выскочившая из механизма пружина до крови разодрала кожу на ладони Майкрофта, но тот молча игнорировал боль. — Ты в порядке? — спросил Седжвик, переводя взгляд со сломанных часов на руку Майкрофта. — Обычная царапина. — Да я не об этом, — фыркнул Седжвик. — Пошли, нам здесь больше делать нечего. Я сообщил в центр, скоро приедут эксперты. Пару ребят оставлю в засаде, на случай, если этот выродок вернется. — Я остаюсь. Начну обыск самостоятельно, выгадаю немного времени. — Разумно, кто, как не ты в этом деле всем экспертам эксперт. Не стану мешать. Седжвик вышел. Майкрофт быстро оглядел гостиную, отмечая каждую деталь интерьера и заполняя мысленно досье маньяка. Сентиментальная обстановка предполагала большое количество фотографий на стенах, в витринах книжных шкафов, на каминной полке. Здесь же не было ни одной фотографии. Родители прятали сына от всего мира, то ли так и не свыкнувшись с его уродством, то ли оберегая от неминуемых насмешек. Он никогда не ходил в школу, не имел друзей, даже не покидал пределов усадьбы. То, что криминалисты приняли за полученное медицинское образование, на деле оказалось навыками, которым Ричарда Барра обучила мать, работавшая медсестрой. Отец Барра владел процветающей тогда и вполне успешной сейчас строительной фирмой. Именно этой фирме по бумагам принадлежала машина, в которую утром сел Грег. Деловой, насыщенной жизни пришел конец, когда родился ребенок с неизлечимой болезнью, именуемой ихтиоз арлекина. Место президента компании передалось компаньону, распродалась недвижимость в Лондоне, и Барры переехали жить на глухую ферму. Родители обучали Ричарда всему, что сами умели и знали. От матери он научился самостоятельно зашивать порезы, ставить капельницы и делать уколы, а от отца... «А от отца получил строительные навыки», — проговорил про себя Майкрофт. Моделируя жизнь Барра, Майкрофт дошел до кабинета на втором этаже. На столе он нашел непрофессиональные, но подробно нарисованные чертежи и планы по переустройству дома. Судя по дате, сразу после смерти родителей Барр решил внести в планировку некоторые изменения. Майкрофт собирался положить стопку листов обратно, но его рука замерла в воздухе. Он еще раз посмотрел в чертежи. «Нет, не может такого быть!» — Майкрофт не верил своим глазам. А через секунду уже бросился вниз по лестнице. Он все-таки нашел Грега! Обыскивая дом, ни Майкрофт, ни Седжвик не подозревали, что существует еще одно помещение. Вход в него находился в подвале и был скрыт отодвигающимися полками. Если верить чертежам, толщина стен этой комнаты могла выдержать бомбовый удар. Такие комнаты строят либо опасающиеся ядерной войны параноики, либо больные на голову психопаты, развлекающиеся на досуге пытками. В последнем случае стены делают звуконепроницаемыми. Майкрофт вбежал в подвал и оттолкнул в сторону стеллажи, сразу все. С шумом попадали и разбились банки с домашними заготовками. За дверью было темно, но в нос моментально ударил тяжелый запах крови и паленого мяса. А еще спирта и йода. Майкрофт застыл на месте. Он вдруг испугался увидеть то, что сейчас скрывала от него темнота. Попытался сделать глубокий вздох, однако к горлу тут же подкатила тошнота. «Возьми себя в руки, — со злостью сказал он себе. — Ради бога, возьми себя в руки и действуй». Рука нашарила на стене выключатель. Красное. Слишком много красного, всех оттенков. Бурые, почти черные, засохшие подтеки на полу, на металлическом столе, к которому был привязан Грег, багровые брызги на стенах, когда-то выкрашенных в белое. Алое, где кровь еще не успела свернуться и засохнуть. Из-за того, что кровь стекала из ран, размазываясь по телу, казалось, что все тело и было одной открытой раной. И лишь бледное до синевы лицо оставалось чистым. Грег шевельнулся. — Нет, не надо больше, пожалуйста. Голос был слабый, умоляющий, почти безумный, голос отчаявшегося человека, окончательно потерявшего надежду. — Грег, Грегори, — тихо позвал Майкрофт. Подошел к столу и стал стягивать с глаз Грега повязку. Руки не слушались, пальцы тряслись. А потом больше для самого себя произнес: — Я все-таки нашел тебя. Веки Грега задрожали и зажмурились. — Не надо, — снова попросил он. Единственным желанием Майкрофта было обнять юношу, прижать к себе, защитить от всего остального мира, но он мог лишь взять перепачканную кровью руку Грега в свои ладони. — Ты меня слышишь? Это — я, Майкрофт. Теперь тебе никто не причинит вреда, я обещаю. Наконец Грег приоткрыл глаза. — Слишком ярко. Ничего не вижу. — Все будет хорошо, — в горле застрял горький ком, мешающий говорить. — Больно, везде больно… — пожаловался Грег. — Я знаю, малыш, потерпи еще немного, сейчас я вызову скорую, — Майкрофт погладил Грега по голове, отведя со лба влажные от пота волосы. Грег что-то тихо зашептал, пришлось наклониться, чтобы его расслышать. — Я тогда все испортил, да? Прости меня. Майкрофт не знал, что ответить. Самому попросить о прощении? Но разве он его заслуживал? — Не думай об этом. Скрипнули ступеньки, кто-то неторопливо спускался в подвал. Лицо Грега исказилось от ужаса. — Уходи, прячься! Ему казалось, что он кричит, но вышло совсем тихо. — Ш-ш-ш. Все хорошо. Закрой глаза, милый, — мягко попросил Майкрофт. Не стоило Грегу видеть лицо своего мучителя. — Нет! — И не открывай, пока я не скажу. Я оставлю тебя всего на минуту. Больше нечего бояться. Шаги остановились перед дверью. — Давай, Грег, сделай так, как я сказал. Тихо всхлипнув, тот закрыл глаза и прошептал: — Не оставляй меня ему! — Ни за что. — Я знаю, ты мне мерещишься. Закрою глаза и ты исчезнешь. А он останется. Майкрофт наклонился и поцеловал Грега в сухие, потрескавшиеся губы. — Держи, — он снял с пальца кольцо и вложил его в ладонь Грега, — сожми покрепче и жди моего возвращения. Краем глаза он увидел силуэт убийцы в дверях. Обернулся. Барр безмолвно застыл, уставившись на Майкрофта рыбьими глазами с вывернутыми наизнанку веками. Лицо его было покрыто толстой коркой ороговевшей кожи, которая местами потрескалась и шелушилась. Майкрофт наставил на Барра пистолет и кивком велел выходить. По рации связался с Джефферсоном и Риквиком, приказал им спуститься в подвал. — На дороге никто не появлялся, сэр, мы бы его не упустили, — доложил один из рядовых, надевая на Барра наручники. Майкрофт не стал тратить время на объяснения. Позже сами узнают из отчетов, что под домом было выстроено убежище из нескольких помещений, связанных между собой проходами. Поднявшись наверх, он вызвал по рации вертолет скорой помощи. Все закончилось. Грег был в безопасности, а Барра ждало пожизненное заключение в лечебнице, откуда невозможно сбежать. Перед тем, как спуститься снова в подвал, Майкрофт последний раз взглянул на захваченного маньяка, скрючившегося на полу в неудобной позе, с отведенными назад руками, скованными стальными браслетами. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Барр поднял голову и печально улыбнулся. — Он был так совершенен, я ничего не мог с собой поделать. — А ну, заткнись! — рыкнул военный, но Барр не обратил на него внимания. — Гладкая, нежная кожа... Я бы за такую все на свете отдал, — лицо его приняло мечтательное выражение. К несчастному стоило бы испытывать сочувствие, но Майкрофт вдруг понял, что ошибся, ничего не закончилось. Шрамы Грега останутся на всю жизнь, как и воспоминания о пережитом кошмаре. Маньяк в лечебнице будет лелеять свои ощущения, смаковать каждый надрез, сделанный на теле жертвы, мечтать снова прикоснуться к идеальной коже, а Грег – вздрагивать от каждого шороха и ждать нападения. Нет, упрятать Барра в тюрьму было недостаточно. Майкрофт почувствовал, что должен сделать для Грега больше. Он спокойно и решительно подошел к стоявшему на коленях Барру, приставил дуло к его лбу и нажал на курок. — Н-да... – озадаченно проговорил один из солдат, глядя на рухнувшее у его ног тело. — Упс, — отреагировал второй, еще более растерянный. — Приберите тут, а я вернусь к Лестрейду. — Майкрофт? – Неуверенно, со страхом и надеждой позвал Грег. Он уже привык к свету и теперь жадно вглядывался в своего спасителя. — Все кончено. — Что? Что случилось? Я слышал выстрел. — Сейчас прибудет вертолет, а пока я освобожу тебя от ремней. Постарайся не шевелиться. — Где он? — Ликвидирован. Тебе не о чем больше беспокоиться. — Ты убил его? — глаза Грега распахнулись от удивления. Освободив руку из петли толстого ремня, Майкрофт помассировал затекшее запястье и с трудом разжал ладонь, все это время сжимавшую кольцо. — Он не оставил мне выбора. И добавил про себя: «Проделав с тобой такое…» На лице Грега отразилось облегчение. — Я тебя так ждал. СЕЙЧАС Грег пробудился от тяжелого сна-воспоминания, в который его погрузил наркоз. Медленно оглядел уже знакомую палату частной клиники, больше похожую на номер приличной гостиницы. Плотные портьеры практически не пропускали дневной свет, зато пара небольших ламп на стенах мягко освещали пространство вокруг больничной койки и кресло в дальнем углу комнаты, расположившись в котором, вечно занятой Майкрофт что-то решал по телефону. Его негромкий голос да назойливое гудение монитора, подключенного к Грегу, создавали успокаивающий нервы звуковой фон. Из разжатой ладони выпал и покатился по постели тонкий золотой ободок — обручальное кольцо Майкрофта, которое должно было напоминать Грегу о реальности, в которой он любим, окружен заботой и защищен от всего плохого. Майкрофт заметил, что Грег проснулся, быстро закончил разговор и направился к нему. За те несколько шагов, что он сделал до постели, выражение его лица менялось несколько раз: из строгого становилось грозным, из холодного — сердитым. Видимо, так и не придумав, на чем остановиться, он устало выдохнул и с мягкой улыбкой присел рядом. — Решено, я беру отпуск. — Ты уверен? Уговорить Майкрофта взять хотя бы несколько выходных дней было непростой задачей, а тут целый отпуск. Грег не мог поверить в такую удачу. Майкрофт пожал плечами. — Почему бы и нет? Я даже подумываю о том закрытом пляже в Испании, где мы были с тобой четыре года назад. — Ой, да ладно, ты ненавидел тот пляж, вечно жаловался на песок, солнце и жару, и сходил с ума от безделья. — Кто знает, возможно, на этот раз мне даже понравится. Я ведь... старею. — Майкрофт скорчил одну из своих смешных мин, обозначающих крайнюю степень отвращения. Грег фыркнул. — Давай лучше проведем время в Сассексе, так ты сможешь работать, не выходя из дома, и быть при этом со мной. — Ну, если ты настаиваешь... — Майкрофт сделал вид, что раздумывает. — Настаиваю, настаиваю, — Грег нащупал и протянул кольцо. Он любил смотреть, как Майкрофт его надевает, каждый раз это обычное действие выходило немного торжественно. — Как ты? — Стандартный пакет, но в этот раз я помнил, что мой рыцарь в сияющих доспехах обязательно придет и спасет меня. Настала пора фыркать Майкрофту. — На тебя все еще действуют наркотики. Грег похлопал по постели, приглашая Майкрофта на широкую, совсем не больничную кровать. Тот снял пиджак, затем обувь и лег рядом. — Я никогда не смогу относиться к тебе по-другому. — Надеюсь, ты не поймешь однажды, как заблуждался. Вдруг не придумаешь, за что еще можно меня любить, — пошутил Майкрофт и неожиданно помрачнел. Неужели сегодняшние события всколыхнули не только давние кошмары, но и напомнили о прежних сомнениях и тревогах? Грег повернулся к супругу и потерся носом о его плечо. — Должно быть и, правда, стареешь. Забыл, как я влюбился в тебя с первого взгляда, буквально голову тогда потерял? С тех пор ничего не изменилось, ты был моим первым и остался единственным. Теперь они редко говорили о чувствах, но когда, если не сейчас. — Какое поразительное сочетание: клиническое невезение и дурной вкус, — унылое настроение испарилось так же быстро, как и возникло. Грег поднес к губам ладонь Майкрофта и поцеловал ее, затем произнес шутливым тоном: — Между прочим, я долгое время думал, что ты со мной из-за чувства вины и жалости. Майкрофт взглянул на Грега с добродушной снисходительностью. — Мой мальчик, ты пребывал в страшном заблуждении, я с тобой исключительно из-за твоего шикарного юного тела. Грег рассмеялся и притянул Майкрофта к себе. Они целовались осторожно и неторопливо, помня о полученном ранении и стараясь не распаляться. Потом просто лежали и молчали. В конце концов, Грег начал зевать. — Поспи еще. — Только не уходи далеко. — Хорошо. Хочешь, почитаю? — Угу… Майкрофт взял с тумбочки свежий номер «Таймс», нацепил на нос очки и начал медленно зачитывать вслух политические новости. «Идеально», — успел подумать Грег, задремывая.