Раз в сотню лет

Стайлз просыпается от движения на кровати рядом с собой. Он лениво поворачивается и разлепляет глаза, примораживая Дерека к кровати в неестественной позе. Полоса рассвета только-только вылезает из-под горизонта и даже не слепит глаза, но мальчишка все равно жмурится, поглядывая на альфу. С каждой секундой молчания, растет напряжение и медленно, но стремительно затекают мышцы Дерека, удерживающие его в считанных сантиметрах от постели. Буквально до тех пор, пока Стилински не пододвигается, устраиваясь удобнее под боком волка и обхватывает того руками как можно сильнее, утыкается носом в грудь и громко вдыхает запах, чувствуя, как под его руками расслабляются. Они лежат так, не считаясь со временем, пока Стайлз не жалуется, что не привык к такой позе. И Дерек, улыбаясь, осторожно поворачивает его на бок и прижимается к мальчишеской спине, кладя руку поперек живота. Пальцы подрагивают при касании к бугорку на животе, под которым чувствуется жизнь. Трепетно. Словно касаясь к хрусталю. Почувствовать и задержать дыхание. А потом переплести пальцы с другими, такими холодными всегда. Стайлз почти физически ощущает чужую улыбку и не может сам не улыбнуться, слушая волчье сердцебиение. - Куда… Куда ты уходишь по ночам? - Вопрос повисает в воздухе. Несмело. Только попытка. - С чего ты это взял? - И Стайлз бы поверил непринужденному голосу, если бы не разом напрягшиеся мышцы. Если бы не сердце, пропустившее удар. - Ты… Ты пахнешь лесом. Пахнешь скалами. - Он поворачивает голову, встречаясь с глубоким взглядом. Еще раз втягивает воздух у кожи Дерека. – Хвоей, сухим деревом и металлом… Пахнешь землей. На лице Дерека растягивается довольная улыбка и он, будто бы в благодарность, тянется за поцелуем. Всего лишь простое касание губами, но Стайлз не Дерек и не умеет контролировать пульс. Глаза загораются желтым. - Ты молодец… А теперь дыши. Помнишь те упражнения, которые вы делали с отцом? - Хейл говорит мягко и Стилински отворачивается, сильнее прижимаясь спиной к чужой груди. – Вдох. Задержи дыхание. Медленный выдох… Еще раз… Хорошо. Все в порядке. - Не ответишь? - Ты узнаешь, когда придет время. - Я ведь могу найти это место по запаху. - Я знаю. - Я не стану делать этого. - Знаю. Они улыбаются и снова целуются. Дольше. Нежнее. Медленней. Глаза больше не светятся, и они смотрят друг на друга, замерев на одном уровне. Близко. Будто… Будто выпадая из реальности на пару секунд. Можно было бы подумать, что это болезнь, если бы не было так хорошо, когда кружится голова от такого родного запаха. Если бы сбитое дыхание не смешивалось с чужим, если бы сердце не учащало биение, слушая волчье. Стайлз легко выскальзывает из-под теплых рук и встает с постели. На нем пижамные штаны на размер больше оттого волочащиеся по полу и футболка-я-не-подойду-Хейлу. - Куда ты? - Дерек хмурит брови не успев схватить выскользнувшего подростка. - Воды попить. Простая и банальная отговорка. Всего два слова и натянутая улыбка, но они оба понимают, что скрывается за этой фразой. Поэтому Дерек только понимающе кивает и, когда Стилински уже направляется к двери, окликает его. - И да… Будь с ней помягче. *** Последние ступеньки закрученной лестницы, несколько шагов и вот Стайлз уже на кухне. Малия бросает быстрый испуганный взгляд, но в целом она уже привыкла к утренним походам Стилински. Вот только не догадывалась для чего они. Для чего подросток просыпается с восходом солнца. Малия. Она… Она так ничего и не сказала. Этот переезд ничего не изменил и они до сих пор отдельно друг от друга. Стая разделилась, не успев соединиться. Просыпается, когда еще темно, ест, берет достаточно еды на день и запирается в комнате с Кирой. Что бы ничего не видеть, не слышать, не говорить. Лишь бы не встречаться с взглядом отца, что пробирает до костей, покрывает кожу мурашками. Она не может его простить, не может принять вот так просто, зная о нем только ужасы. Это слишком. Даже для той, что годами жила в теле койота. - Хэй, Ма… - Стайлз заглядывает в холодильник и обращается к девушке, но та не дает договорить. - Нет, я не хочу говорить об этом. Стайлз, как ты не понимаешь? Он не мой отец, я его не знаю, я не стану с ним говорить. Мы не стая! И может ты и стал своеобразной частью Хейлов, может Скотт и был укушен… Укушен им. Но я не имею к этому всему никакого отношения. Ни я, ни Кира. Что бы не говорил Дитон - он ошибается. Думаешь, я не вижу, как он на меня смотрит? Он же чудовище. Такие не меняются. Как вы вообще с ним живете? Что здесь вообще происходит?! Она сбивает стакан с водой, и он осколками разлетается по полу, но этого даже не замечают. Сбившееся дыхание девушки и опешивший взгляд Стилински, который все еще держит холодильник открытым. - Я только хотел спросить… Есть ли у нас молоко, но… Но я рад, что ты сама начала этот разговор. Знаешь, было бы легче, если бы мы завтракали все вместе… Ну или вы стали бы появляться хоть ненадолго, хоть несколько минут за день мы бы могли вас видеть, да? Все ведь хорошо, Малия. - У меня все отлично! Мне не нужны ваши советы. Она резко разворачивается для того, что бы уйти. Уйти точно так же, как делала это и все прошлые дни. Убежать. Но в этот раз Стайлз перехватывает ее запястье и дергает на себя, заставляя повернуться. - Нет, Малия! Когда у людей все хорошо, они не закрываются в комнате целыми днями. Когда все хорошо, они не боятся разговора со своим отцом. Когда все хорошо, Малия, люди не пьют успокоительное, зная, что оно им не поможет. - Он буравит ее взглядом, а ее попытки вырваться не приносят никакого результата. Сейчас Стайлз сильнее. Сейчас он заставляет ее замереть при последней фразе. - Откуда ты знаешь? - Поднятые в отчаянье глаза встречают суровость на чужом лице. - Нюх. - Он дотрагивается до кончика своего носа. - После того, как я начал тянуть силы с Дерека, я сам стал… Стал оборотнем. А от тебя… Да от тебя за километры несет таблетками, Малия! Ты должна прекратить! Просто поговори с ним. Не мучь себя. Теперь это не только твоя история. Она наша. Всех нас. Включая Питера. Это не только твое, Малия! Послушай… Я всегда относился к Питеру недоверчиво. Даже Дерек не вызывал у меня таких подозрений, как этот воскресший из мертвых дядюшка. Просто из-за того факта, что он убил десятки людей, обратил моего друга и был дважды сожжен. Понимаешь? Но сейчас… Сейчас, Малия, я поставлю свою жизнь на его надежность. Да, это все еще прежний Питер с его гурманскими вкусами, английскими манерами и кровожадной элегантностью, но это не убийца. Это не сумасшедший, не предатель, а защитник. И не смотря на все эти его ограждения, всю эту холодность и напускное безразличие… Он любит тебя, Малия. Чего уж там, он любит стаю. Ты понимаешь? ПИТЕР, мать его, любит! И ты просто не имеешь права возвратить ему ненависть, сводящую его с ума… Малия… Ты веришь мне?.. А голос едва заметно дрожит, срывается на хриплый шепот и ломается на последних фразах. Он еще так же крепко сжимает руку девушки, хотя та уже давно перестала сопротивляться. Она просто… Стоит, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Позволяя соленым слезам разъедать кожу лица и скатываться с подбородка, капая на пол. Боль не может уничтожить страх, но она может освежить разум, удостаивая его пониманием. Стайлз с минуту стоит, пытаясь отдышаться. Наблюдая за тем, как рыдания утихают и при вздохе вновь захлестывают девушку уже с новой силой. А потом осторожным движением притягивает ее к себе, обнимает, гладит спину и волосы, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Как раньше. Будто она младшая сестренка, которой у него никогда не было. Солнце окрашивает землю в свежие тона, распускает цветы и пробуждает мир ото сна. Пробивается сквозь стекло, затапливает дом золотым светом, освещая раскачивающуюся фигуру, стоящую ногами в битом стекле. Само солнце застает утихающие всхлипывания и высыхающие слезы. Застает решимость действовать, липкий страх дрожью в коленках и испаряющуюся боль, что заменяется пониманием. Страх не боится боли - он боится осознания своей ничтожности. *** День уже вступил в свои права. Становится жарко, а ни ходить мокрым, ни стоять под кондиционером не разрешают. Да еще и супер горячий Дерек взял за привычку облапывать каждый сантиметр тела, проверяя Стайлза на наличие хоть каких-то незначительных травм. Их, слава богам, не обнаруживалось, но от этого волк не переставал проводить, кхм, процедуры. И от этого он не становился менее горячим. И вот сейчас, после очередной проверки Хейла младшего, Стайлз, чуть шатаясь, пытается добраться до спальни. Волосы взъерошены больше чем обычно, а на щеках играет здоровый-не-здоровый румянец. Ну, хотя бы глаза не горят… Мозги будто бы плавятся, заставляя по-дурацки улыбаться стенам и растаявшим мыслям заполнять голову. Наверное, это все потом застынет и получится желе… А здесь так вкусно пахнет… Запах жары и солнца смешивается с атмосферой заботы и нежности в этом чертовом доме. Их доме. Запах древесины сталкивается с разогретым металлом, с запахом паленой кожи Скотта, который только что обжегся о плиту. В воздухе рождается запах смущенного волнения и одновременно душащего смеха - в этом узнается Лиам. Запах Дерека пропитывает Стайлза и, смешиваясь с его собственным, рождает новый. Не просто запах, а почти вкус. И все это, черт возьми, уже так привычно. Прочно укреплено в голове и никак его уже не выгнать оттуда, не вытравить из-под кожи даже самым сильным ядом. Все это становится частью тебя. Частью чего-то невероятно сопливого, но и на это плевать сваренному мозгу. Так легче мыслить. А вот Лиам отбирает у Скотта сковородку и сам берется за жарку вчерашнего мяса с охоты и невозможно определить, кто же из них больше похож на щеночка. А вон там, где-то внизу, Дерек оттачивает свою стрельбу. Теперь от него будет пахнуть порохом, но и на это сейчас все равно жидким мыслям. А за тонкой стенкой чувствуется вкус спокойствия Питера, смешивающийся с размеренностью Малии. А вон слышно подъезжающую машину… Стайлз растерянно останавливается с ощущением, что он что-то пропустил. Будто бы мысль ускользнула. После попытки разобраться с бульканьем в голове и отыскать среди жидкого, нужную мысль он просто пожимает плечами, глубоко втягивает носом воздух, перед тем как отправится дальше и… Не сдвигается с места. Вот оно. Этот запах гурманства и беззаботности койота. Вместе. Аккуратно развернуться и уставиться стеклянным взглядом на закрытую дверь. Стилински мягко шагает вперед и, как ему кажется, плавно открывает дверь. Но на самом деле это выглядит примерно так: пошатывающийся и растрепанный Стайлз, вваливающийся в комнату с безумными глазами, случайно вырывающий ручку двери. И, наверное, это бы выглядело удивительно, если бы не то удивительное, что пряталось в комнате. Пусть это выглядит, как сюжет затертого девчачьего сериала, но вы не верьте этому. И всей невинности картины. Все это мило-мило бла бла бла, нет! Нет, черт возьми, это просто странно! Потому что удивления было бы меньше, если бы на кровати лежал раздробленный молоточком труп. Но на кровати сидит Питер, держа руки Малии в своих и направляя их в нужную сторону. А Малия в свою очередь держит в руках спицы и послушно следует указанием отца, раздосадовано хмурится, если петля соскальзывает, и восторженно улыбается, когда у нее получается сделать все правильно. Наверное, это выглядело очень даже мило и грело бы сердечки всей стаи, но не тогда, когда эти двое только утром не подходили друг ко другу за сотню метров. А сейчас они, мать вашу, вяжут. Вяжут, блин! Видимо, на лице Стайлза застыло выражение неописуемого ужаса, раз Питер удосуживается заметить его присутствие и обеспокоено поднять взгляд. - Стайлз, все в порядке? Ты выглядишь слегка… Удивленным? Он мог бы поклясться, что видит эту насмешливую радость внутри Хейла старшего. Что где-то внутри себя он бешено хохочет, катаясь по полу и неистово кричит о том, что снова всех удивил, утирая слезы картинным жестом. Но сейчас он видит лишь приподнятые брови и выражение лица без намека на улыбку. Даже без смеха в глазах. Безумно хороший актер, хитрюга… - В порядке ли я? А, да. Да, я в порядке, конечно. Ну, если не считать того, что вы вот тут сидите и вяжете, хотя никогда не проявляли друг ко другу нежных эмоций и вообще, как враги, а теперь так мило сидите на кровати и… Да, да, я в порядке, ага… И эта дверная ручка тоже в порядке, не обращайте внимания, продолжайте. - Стайлз нервно запускает руку в волосы и не глядя бросает ручку, которую только что заметил у себя в руках. Малия прекращает свое увлекательное занятие и оборачивается к нему. - Ты же сам говорил мне поговорить с отцом! - В ее голосе ни намека на упрек. - И ты пошла, прям после этого к нему?! - Конечно. - Мм… Ясненько, ребята. Я просто рад за вас и не будем считать, что здесь что-то не так. Знаете, все это очень хорошо, просто немного… Моя неустойчивая психика выдерживает оборотней, духов, трупов, кицунэ всяких там и посланников тьмы, да хоть сатану, но это… Это немного вредит моему психическому здоровью. – Кажется, он немного нервничает. - Стайлз. Это просто нормальные отношения отца и дочки. Это не должно так на тебя влиять. Если продолжишь так себя вести, то я позову Дерека. - Да этот оборотень насмехается! - И да, я должен поблагодарить тебя… - Да нет за что! Да… Вы просто как-то заранее предупреждайте, ну или я не знаю… Боже, что я несу? - Стайлз дергано перебирает пальцами в воздухе и глупая улыбка вновь появляется на лице. – Ладно, я, пожалуй, пойду. - Удачи тебе. - Это вам… Вам удачи. - И он уходит, даже не пытаясь закрыть безнадежно сломанную дверь. И уже совсем не жарко. Вот совсем. Мысли превращаются в желе… Потому что мы сами все усложняем. Потому что иногда простота - не изъян. Потому что все не то, чем кажется. Всякая стена - это дверь. (с) Ралф Уолдо Эмерсон