На расстоянии письма

Знаете ведь, что бывает после долгого и беспробудного пьянства?! Беспамятство, головная боль, сухость во рту и жуткий стыд. Видимо, тогда мне казалось именно так. Можно долго и муторно вспоминать происшествия прошлой ночи, или же забить на всё, чтобы не отвечать за содеянное. А отвечать придется всегда. Плохо просыпаться на чердаке, задыхаясь пылью и грязью. Плохо то, что мой голос осип, а точнее в горле образовался мерзкий ком, который невозможно проглотить. После нескольких ударов по груди и ключицам, пошло некое движение, и вырвалось шипение как при удушье. Может, разбавить этот бред чем-то хорошим? Теплая умиротворенность и спокойствие - этими словами можно описать мое самочувствие. Ага, конечно, мечтай больше, заинька. Скребущие на душе кошки и нечто важное, что сигналило на горизонте. Нечто важное, что не следовало забывать, медленно растворилось в воспоминаниях. Черт! Спину ломит от мелкой гальки, в волосах осел песок, губы обветрились. В общем, вид у меня был не самый нарядный. Я встал и медленно потянулся, постарался выполнить простые упражнения из той же зарядки. Противно хрустнули пальцы, со скрипом зашевелились колени, как шарниры у деревянной куклы. Внезапное утро на крыше не предвещало ничего хорошего. С этим нужно завязывать, или однажды я просто не проснусь и не вернусь домой, просто замерзну на одном из чердачных помещений. Здесь нет снега или промозглых дождей, здесь балки, шлакоблоки, песок вперемешку с пылью и грязью. Солнце только-только начало подниматься из-за горизонта, это означает, что город мирно спит, а мне следует вернуться домой. "В столице сейчас четыре часа утра" - сообщил приятный и хорошо поставленный голос. Я пнул ногой еле заметную дверь, ведущую в чердачное помещение, а оттуда на лестничную клетку. Ржавые петли заскрипели, выпуская меня в подъезд. Разбитые окна, кое-где не горит лампочка, где-то осыпалась штукатурка, оголившая уродливый каркас здания. После ярко-выраженного воздуха улицы, от которого морозило легкие и хотелось задыхаться от кашля, запах в подъезде казался необычным. Воздух здесь прокурен, пожелтевшие от времени обои мирно гнили от переизбытка влаги. В таких старых домах выход на крышу бывает очень редко, но он всегда доступен. Петли, как и сам замок, давно спилили, но дверь оставили для приличия, указывая, что выхода нет. Как наивно! Всё давно разворовали и вынесли, оставив дом умирать. Значит, меня занесло в старые районы города. Быстро спускаюсь по лестнице, воспользоваться лифтом можно, но это опасно - слишком много шума, а именно он сейчас будет очень некстати. Задержавшись перед дверью, делаю вдох, пытаясь осознать скользкость ситуации. Облизываю пересохшие губы скорее уж по привычке, ощущая сухость и каждую трещинку - от былой упругости и мягкости ничего не осталось. А жаль, очень жаль. *** В квартире было темно, все спали, всё также пахло лекарствами и спиртом. Если каждый дом или квартира имели свой идентичный запах: плесени и бытовой химии, краски и ацетона, сигарет и кофе, то у нас скорее пахло больницей и бессонницей. Придерживая дверь, я закрыл ее до щелчка в замке. Тихо поставил промокшие кроссы в угол. Всё прошло хорошо, но с ночными вылазками нужно было завязывать, пока меня не поймали на горячем. Когда глаза уже привыкли к темноте, мое внимание привлекло, нет, точнее я краем уха услышал легкий стук. - Уже вернулся? - мама поставила чашку на стол. Вот и попался. А ведь всё так гладко прошло. Она явно не спала, дожидаясь блудного сына, и знала, что вчера произошло. Понимая, что меня ждет не самый приятный разговор, я сел за край стола, включив ночную лампу. То, что я увидел, - не самое приятное зрелище. Женщина с заплаканным лицом отпивала нечто из стакана. На столе стояла бутылка с ликером, баночка с кофе и пачка сигарет. Мда, у нас нельзя курить, не то что алкоголь! За прошедшую ночь она словно постарела: яркие глаза потускнели, она смотрела покрасневшими от слез глазами, размазывая по щеками изрядно потекшую тушь. Так, с этим нужно было что-то делать, иначе слегка выпившая самостоятельная и уверенная в себе женщина решит, что жизнь слишком скучна, и пора искать нового мужа. Подхватив мать за талию, я повел ее в ванную и, усаживая ее напротив «белого коня», удалился в кухню. Сигареты благополучно полетели в просторный карман джинсов, бутылка самбуки была убрана в дальний ящик стола, дабы было неповадно больше пить. Покрутив в руках изделие из стекла с недопитой смесью алкоголя и кофеина, я вылил его и налил ледяной воды чтобы промыть желудок. Холод стекла приятно будоражил кожу, проглотив воду и в очередной раз, задыхаюсь кислородом. Черт, нервы! По-новой наливаю воду в стакан, этот звук капель уже раздражает. - Милая моя, они тебя не заберут. Мама не позволит, девочка моя, всё будет хорошо. Мама тебя любит, всё будет хорошо, мама рядом. Филе… - от услышанных слов или от этого дрожащего голоса стакан просто упал, разбиваясь на осколки и разливая воду. Желчь и мерзкий ком подкатывают к горлу. - Дрянной мальчишка! Вот зачем ты разбил мой любимый сервиз? – женщина уже тянулась собрать стекло, пользуясь новым поводом чтобы разреветься. - Нет! Не нужно, – я быстро накрываю осколки ладонями, не заботясь о том, что стекло впивается в мягкие ткани ладоней, разрезая их и оставляя порезы. – Может, ляжем спать? Оставляя проблемы на утро? Тебе на работу, а мне в школу, ты ведь понимаешь, что этот конфликт не приведет ни к чему хорошему, – каждое слово аккуратно подбиралось, чтобы не взбудоражить затуманенный алкоголем разум. Следующие минуты я провел у изголовья кровати, вслушиваясь в мирное сопение матери и размышляя о произошедшем. Приходили, значит. Вот что стало причиной очередного бунта. Бред, такого быть просто не должно. Как можно тише покидаю спальню, теперь точно все спят. А осколки всё же нужно убрать, уже в какой раз нагибаюсь, чтобы собрать кусочки, - жаль, их не склеить, - и вот они летят в мусорный бак. Уже в ванной комнате я мою руки, наблюдая как вода окрашивается в алый, а почему бы и нет? Мои депрессивные мысли отогнала вибрация в кармане. «Самовлюбленный мудак» активно просил поднять трубку и ответить на его звонок. - Тимур! Ты совсем с дуба рухнул? Идиот ты, об клён угашенный! – именно этот ор мне не хотелось слышать сейчас. Ну не сегодня. – Ты в курсе, какой сегодня день? - Ты в курсе, сколько сейчас времени? – устало спросил я. - Сегодня у тебя важный день, ты должен выглядеть нормальным, а не как зомби с лицом цвета картона. В этого парня уже хотелось кинуть что-нибудь тяжелое, дабы он заткнулся, максимум что и получилось бы разбить и без того видевшие виды мобилу. Сейчас шесть утра, фактически утро, я имею полное право бесить этот мир своим существованием. - Господи, за что у меня такое счастье, так заботившееся о моей личной жизни? Недотрах чую. Король, чуешь? - Да ладно тебе. Вот дитя неблагодарное, не понимает моих благих целей! - Ладно, я понял. Всё будет, – телефон тут же полетел в корзину с одеждой. "Поздравляю тебя, Тим, ты влип. А почему ты влип? А потому, что у тебя проблем мало, тебе еще надо", – сказала моя судьба и уехала на море. Ну что ж, видимо, придется готовиться. Из зеркала на меня пялился парень с мешками под глазами, с грязной головой, сальными волосами, которые липнут к телу, и кривой усмешкой. Мне нужны душ и крепкий кофе, или желание куда-либо ехать исчезнет, так и не появившись. Заперев дверь, я включил душ.