Макс Пэйн: Немного ближе к Раю

      Итак, следующий пункт в моём списке - кружки... Надеюсь, там чертовщины поменьше, а то санитары будут очень рады пускающему слюни и орущему несусветицу про Тьму и Океан копу. На секунду я остановился, давая дневному светилу как следует прогреть мои старые кости. Интересно, зачем мне всё это? Зачем я ношусь по этому непонятному мирку, словно загнанный волк, пытаясь всем угодить, заполняю этот треклятый обходной... Будто мне мало было бумажной работы в управлении. Ответ был прост и ясен, словно удар бритвой по лицу - мне плевать, где я, как я здесь очутился, мне просто нравится это место. Вот и всё. Хотя нет, не совсем - конечно, любопытство сгубило кошку, и рано или поздно оно заставит меня искать ответы, но... Пока что я просто рад, что оказался подальше от Нью-Йорка. Города лжи, грязи и разбитых надежд. Не просто разбитых, а растоптанных жестоким сапогом реальности. Города, полного шлюх, сутенёров, наркоманов и продажных политиков. Американская мечта... Она давно умерла, а её гниющий труп вывешивают пару раз в год перед выборами, припудривают и стараются всучить избирателям. Проходя мимо кирпичной стены одного из зданий, я несильно, но быстро ударил по ней кулаком два раза, ощутив костяшками и кольцом на пальце приятную твёрдость. Не знаю, зачем я это сделал...       Приземистое здание музкружка было окружено зеленью, буквально утопало в ней - как и добрая половина здешних построек. Не колеблясь, я зашёл в логово зверя, готовый к новым испытаниям и загадкам Сфинкса. Передо мною открылась прелестная картина: симпатичная девушка с длинными волосами необычного зеленоватого цвета морской волны, собранных в два длинных хвоста, сидела на стуле и увлечённо играла на гитаре. Весь мир для неё был сосредоточен в тонких и нежных пальцах, перебирающих струны, окружающее перестало существовать, она словно перестала дышать и полностью отдалась музыке, подобно любовнице античного божества предаваясь своей страсти. Она напомнила мне русалку, играющую на арфе в собственном саду из морских цветов... Наконец, она подняла голову и увидела меня. Улыбнувшись, девушка вскочила, сделала глубокий вдох и...       Когда-то, ещё будучи зелёным новичком, я был на дежурстве, и меня накрыло взрывом светошумовой гранаты. Сейчас я был очень благодарен провидению за этот опыт. Зрение тогда восстановилось довольно быстро, но вот слышать нормально я стал только через неделю - это только в идиотских видеоиграх главгерой очухивается секунд через пять и снова продолжает отстреливать врагов-мазил пачками... Шумовой поток был не очень громким, зато крайне интенсивным и содержательным.       - Привет. Ты новенький, да? На гитаре играть умеешь? Я вот умею, как видишь. Вступай в мой кружок, не пожалеешь, я тебя научу. И на барабанах тоже! Меня Мику зовут. Правда-правда, не все сразу верят. Моя мама из Японии, папа с ней в поездке познакомился. Вот, здесь у нас инструменты, заходи, присаживайся. Может, ты на пианино умеешь? Тогда мы дуэтом сможем выступать! У нас тут даже сцена есть...       Вставить хоть слово в этот Ниагарский водопад не было никакой возможности, а грубить без особой надобности я не хотел, и девочка с энтузиазмом продолжала вещать мне про достоинства вступления в музыкальный кружок. К счастью, вскоре у неё кончилось дыхание, и пока она снова готовилась обрушиться на меня, набирая воздуху в грудь, я сумел вставить свою коронную фразочку, приправленную фирменной полуухмылкой:       - Привет. Я Макс. Подпишешь?       - Конечно-конечно, ну так что? Вступай в кружок, а? Не пожалеешь.       Я внимательно посмотрел на Мику. В других обстоятельствах я бы сразу отказался, но... Какого чёрта? Всё равно мне надо чем-то заняться, а раз выпивки и сигарет в этом "бойскаутском" лагере днём с огнём не сыщешь, то... Музыка тоже отличный способ расслабиться.       - Сакс есть?       - Эм... Что?       - Ну, сакс. Саксофон.       - Нет, к сожалению, - расстроилась девочка, и даже ненадолго затихла, словно устроив минуту молчания по безвременно ушедшему инструменту.       - Ну, ничего. Можно гитару?       Зеленовласая русалка улыбнулась и с готовностью протянула мне свою гитару, в предвкушении от вербовки нового бойца в свою секту.       Я сел на стул, закрыл на секунду глаза, поглаживая дерево гитары, словно лаская женщину. Сыграв пару нот, я с удовольствием отметил, что инструмент хорошо настроен. И принялся играть. В моём мозгу мгновенно всплыла старая, полузабытая, безумно красивая мелодия, напоминающая о прошлых временах. Я не мог вспомнить, где я её слышал, но слова сами полыхали перед моим внутренним взором, и я стал подпевать про себя: In our headlights, staring, bleak, beer cans, deer's eyes On the asphalt underneath, our crushed plans and my lies Lonely street signs, powerlines, they keep on flashing, flashing by And we keep driving into the night It's a late goodbye, such a late goodbye And we keep driving into the night It's a late goodbye...       Слёзы наворачивались на глаза, но я сдержался. Песня напоминала об утраченной невинности, об ушедших беззаботных днях, об осени и увядании природы, о разлуке с друзьями. И о том, что прошлого не вернуть и не изменить, как ни старайся.... Закончив, я встал и протянул гитару Мику. Уж она-то не сдерживалась. Девушка глядела на меня широко раскрытыми зелёными глазами, полными слёз. Наконец, она взяла у меня гитару и благодарно улыбнулась.       - Это было... прекрасно.       Что же, если мои более чем скромные музыкальные способности позволили мне ненадолго умерить говорливый пыл Мику, то пути назад нет... Это судьба.       - Записывай меня в свой кружок.       Я взял с пианино уже подписанный "бегунок", подмигнул девочке-оркестру напоследок и направился к выходу. Мику уже не замечала меня, она сидела на стуле и сосредоточенно пыталась сыграть только что услышанную мелодию. Выйдя на солнце, я с неудовольствием заметил, что чёрный кожаный плащ отнюдь не способствует нормальному потоотделению в жаркий летний денёк.       Неподалёку на лужайке детвора устроила что-то вроде матча по соккеру. Кажется, в Европе он зовётся футболом, хотя к американскому футболу имеет такое же отношение, как мангуст к лангусту.       - Берегись!       Крик вывел меня из задумчивости, и я узрел круглый предмет, мчащийся к моему лицу со скоростью курьерского поезда. Время словно замерло на месте. Я мог ощущать биение собственного сердца, чувствовал, как капельки пота медленно, миллиметр за миллиметром, скатываются у меня по лбу и спине, видел отблески солнечного света на чёрно-белых квадратах мяча. Словно в замедленной съёмке, я подпрыгнул и поймал мяч руками, приняв удар на грудь. Со смерти Моны я не чувствовал подобного, и думал, что эти ощущения ушли навсегда.       Ещё будучи неопытным копом, в перестрелках я порою замечал, что могу видеть пули в полёте, предугадывать путь их движения. Время словно замирало, давая мне шанс выжить там, где у других уже был выписан билет на тот свет. К мозгоправу я не обращался, он живо прописал бы мне одноместную палату, обитую войлоком. Я просто принял это как данность. Видимо, я чем-то приглянулся старине Времени, и оно иногда позволяет себе дружески подмигнуть мне и пропустить в ВИП-ложу, словно знакомый охранник на фейсконтроле.       - Нашла, нашла! Ура!       Вокруг меня прыгала маленькая рыжая ракета в виде девочки в красной майке с надписью СССР.       - Кого нашла? - не понял я.       - Вратаря! - улыбнулась до ушей девочка. Продолжение следует...