Трофей на память

Дорога до этого таинственного места выдалась долгой. На этот раз Никита повез меня куда-то на окраину города, от привычных столичных высоток и клубной атмосферы. Весь путь мои глаза слипались, поэтому Киоссе включил радио, и я мирно заснула под завывания Селин Дион. Когда я проснулась, мы все еще были в пути, но вид из окна совсем перестал напоминать московские улочки. Кажется, мы были далеко за городом, а ночные фонари уже давно оставили нас. Мы двигались все глубже по узкой проселочной дороге. Я не хотела прерывать наши внутренние монологи, поэтому старалась скрыть свое нетерпение. Пускай в этот момент мы поверим в то, что находиться наедине не так фальшиво. Будто в этом месте мы другие, и проблемы столицы остались в ее пределах. Я сама не заметила, как прилипла к окну, рассматривая далекие огни города. Никита на это ничего не сказал. Только чуть улыбнулся, коротко кивнув мне в зеркало. Видимо, он и думать забыл про наши разногласия. Я верила ему, поэтому не стала задавать вопросы и улыбнулась в ответ. Он бы все равно не рассказал. Оставалось надеяться, что известный российский певец не является маньяком-психопатом, убивающим своих фейк-девушек где-то в лесу. Эта мысль ничуть не забавляла. Ни капельки. Когда меня снова начало клонить в сон, пейзаж внезапно начал меняться. Всмотревшись в ночную темноту, я поняла, что мы приближались к поселку с дорогими домами. Видимо, именно здесь собирались знаменитости города. — Не спи. Уже почти приехали, — все же нарушил тишину Никита. Я собралась с духом и снова взглянула на дорогу. Через несколько долгих минут мы подъехали к высоким воротам, увитым листьями дикого винограда. На первый взгляд территория особняка мало выдавала всего того великолепия, что скрывалось внутри. Дворцовый вид ему придавали три белые высокие колонны, а лепнина на фасаде относила меня во времена прошлых столетий. Наверняка владельцы считают себя богатыми помещиками, живя в такой красоте. Миновав длинную аллею из молодых дубов по каменной дорожке, Никита за руку подвел меня к мраморной главной лестнице. Когда он заговорил, волнение просочилось сквозь мнимую уверенность: — А теперь слушай внимательно. Никуда от меня не отходи, улыбайся и помалкивай. Если все же придется отвечать на вопросы, говори односложно и со всем соглашайся. Люди здесь не простые. Собираются ради обсуждения новых коллекций одежды и мирового шоу-бизнеса… — Можно было не устраивать этот цирк, если ты меня стыдишься, — вымученно пролепетала я. Никита вновь за этот вечер тяжело выдохнул, помедлил несколько секунд и, затем, развернул меня к себе, обхватив мое лицо ладонями. — Пожалуйста, давай не будем снова поднимать эту тему, — мягко начал он. — Я должен держаться своего статуса. Ты должна быть со мной. Это все, что нужно знать. Если есть какие-то претензии, обязательно обсудим, но не сегодня, ладно? Я должна быть с ним. Черт, я, как обычно, забыла про договор. Я натянула улыбку на лицо и опустила его руки. Вот что бывает, когда ослеплен возможностью быть с человеком, в которого влюблен. Ты буквально прыгаешь от счастья, что он обратил на тебя свое внимание. Ведь ты становишься особенным. Не таким, как все. Любой мог быть на твоем месте, а возможность представилась лишь тебе. Что это? Награда или наказание? Я каждый раз говорю об ошибках. Промах, упущение, заблуждение. И я знала это в тот момент, когда брала в руку ручку. Но его власть надо мной была крепче рассудка. Я виню себя за это каждую секунду. Но вместе с тем я благодарна за право касаться его. И пусть я одна придаю этим прикосновениям какое-то значение. Никита переплел наши пальцы и потянул меня ко входу. Я крепко ухватилась за него и держалась ближе. В вестибюле нас встретил молодой дворецкий в черном фраке. Его суровое молодое лицо говорило о всей важности данного вечера. Он указал нам на широкую расписанную дверь, ведущую явно в иное измерение. — Как все официально. Я чувствую себя странно. — Тише, — шикнул Киоссе. — Не говори. Держи спину прямо. Не смотри по сторонам. Веди себя так, будто ты здесь не в первый раз. — Как я могу себя так вести, если здесь все такое… старомодное? — возмутилась я. — Почему я не могу осмотреться? — Я же тебе сказал: помалкивай и держись меня. Ясно? — Да что?.. — уже было начала я, как вдруг дверь перед нами отворилась. Мы оба замерли. За самой большой дверью нас ждал бальный зал. Именно в таких залах обычно проводила свои вечера вся аристократия. Видимо, их потомки не изменяют традициям. — Мы точно не на «Ночи в музее»? Никита сделал вид, что проигнорировал мои слова, хотя я готова поклясться, что его глаза поползли вверх. Я знаю, что он закатывает их, когда злится на меня. Я мысленно дала себе пять. Пол был устлан досками из красного дерева, а потолок увит мозаикой с библейскими сюжетами. На стенах тут и там виднелась позолоченная лепнина, а свет в зале исходил от светильников, имитировавших подсвечники. Видимо, архитектор воссоздавал это место по картинкам и намешал всех стилей понемногу. Тут тебе и рококо, и венецианские фрески, и отсылки к русской классике. — Это наш местный Венский бал! — раздалось за нашими спинами. Я вздрогнула от неожиданности. Низенькая дама в фетровой шляпке и длинном малиновом платье тут же подбежала ближе и заключила Никиту в крепкие объятия. — О, милый мой, вы уже приехали. Почему не сказали, я бы вас встретила у ворот, — дама говорила быстро, словно кто-то из нас мог ее перебить. — Ну и ладно. Хорошо, что успели к основному действу. На рассвете мы пойдем играть в шахматы! Мой муж сегодня в ударе, только глянь на него! — дама широким жестом указала на худощавого мужичка у столика с напитками. — Паразит, уже целый час крутится у стойки с вином. Пойду оттащу. А вы, милочка, чувствуйте себя не как дома. Сегодня будет намного лучше! — она рассмеялась и упорхнула так же внезапно, как и появилась. Мы молча стали двигаться по залу. Мое внимание то и дело привлекали яркие наряды собравшихся. — О чем они все говорят? Это нечто вроде костюмированной вечеринки? — Это трудно объяснить. Я же тебе говорил. Мероприятие необычное. Сюда приходят под видом богачей даже те, кто и копейки за душой не имеет, — Киоссе подталкивал меня вглубь помещения. — Но как сюда попадают обычные люди? — я с удивлением смотрела на группу людей в центре зала, имитирующих бальные танцы. — Обычные? — он усмехнулся. — Я не знаю. Могу лишь сказать, что не без труда. Одна ночь в этом доме и все твои финансовые проблемы могут исчезнуть, как закуски на этом столе. Пройдя по периметру, мы остановились у очередного столика с едой. Множество различных закусок стояли не тронутыми. — Кстати, угощайся, — Никита протянул мне бокал с белым вином. Я приняла его. — Но они же в курсе, что это смешно? Почему мы так вырядились? — я указала на свое платье. — Не думаю, что жители прошлых эпох, которым они подражают, назвали бы их ценителями искусства. Возможностями обладают, а вот умом вряд ли. И, кажется, историю они прогуливали часто. Тут Никита не выдержал и все же тихо рассмеялся, прикрывая рот от всех посторонних. — Возможно, ты и права. Но это никому не важно. Важно то, что здесь собираются все самые богатые люди города. Некоторые оставляют свои дела и летят из других стран ради одной этой ночи. Место для встречи с деловыми партнерами, с режиссерами, с главами корпораций. Отличный способ завести… друзей, — он многозначительно подмигнул. Я сжимала полуосушенный бокал и думала. Никогда не слышала о таком месте. Видимо, это действительно забавы высшего общества, которых мне не понять. А вопросов копилось все больше и больше. Судя по моему взгляду, Никита это понял и тут же посерьезнел. — Не забывай, что я тебе говорил, — он допил вино и поставил бокал обратно. — Помалкивай. И все вопросы на потом. Я последовала его примеру и молча опустила бокал. Громко. Затем угрюмо отвернулась, скрестив руки на груди. Плевать, что я выгляжу как ребенок. Он меня раздражает. Снова ведет себя напыщенно и смотрит свысока. Неужели так сложно быть проще? — Неужели так сложно вести себя как сказано? — в его голосе прозвучали стальные ноты. Я не собиралась поворачиваться. Киоссе тихо выругался и схватил мою руку, чтобы развернуть к себе, но я упрямо вросла в пол. Тогда он сам обошел вокруг меня и стал буравить взглядом, грозясь прожечь насквозь. И пусть. Меня таким уже пугали. Когда он понял, что это не работает, то ухватил меня за руку и потянул за собой в сторону более укромного места у колонн в дальнем углу. Я устало плелась за ним через весь зал, когда как остальные любители смешанного стиля были явно увлечены беседой с себе подобными. Кто-то пытался пригласить на танец знакомых мне девушек (кажется, одну я точно видела в недавнем фильме!), а кому-то выдалось напиться и весело проводить время в компании таких же повеселевших коллег (судя по внешнему виду, мужчины явно знают толк в дорогих костюмах). А вот эта группа точно с телеканала. И, кажется, она уже заметила нас. Щелк. Вот и новое фото в новостях. Я даже начинаю привыкать к этому. Но, кажется, сегодня от нас так просто не отстанут. Словно прочитав мои мысли, репортеры перегородили нам дорогу. Остальные люди в зале даже не обратили внимание на их повышенные тона. — Простите, Никита, не могли бы вы дать комментарий по поводу вечера? Может, представите свою спутницу. Всем очень интересно, кто она и как вы познакомились. Можно сделать интересный репортаж! — девушка пару раз задела меня микрофоном, однако основной удар пришелся Никите. Оператор был взрослым мужчиной лет за 40, поэтому его грозный вид заставил меня остановится и попытаться отделаться от них на словах, однако у Никиты были свои мысли на этот счет. — Конечно! Будет здорово дать интервью именно здесь! — он широко улыбнулся и притянул меня к себе за талию, будто минуту назад я не хотела его задушить. Прекрасно. Главное молчать? Верно? Значит буду молчать на камеру. Так же все делают, да? Как-то волнительно. Не думаю, что хочу этого. Может, попросить Никиту отсюда уйти? Поздно. Уже включился его запасной вариант. Тот самый, который меня раздражает еще сильнее. Я не могу не ненавидеть его дурацкую натянутую улыбку. Становится мерзко. — Замечательно! Давайте встанем вот так. Хорошо, здорово. Ага. — Девушка начала ровнять нас и приглаживать мои волосы для удачного кадра. Когда все было готово, оператор дал обратный отсчет и началось. — Вау! На ежегодном закрытом мероприятии для звезд мы можем встретить вот таких вот классных ребят. Любимчик всех девчонок, красавчик и просто милый парень, Никита Киоссе, участник группы Mband со своей вечной спутницей. Представьтесь, пожалуйста, — она протянула мне микрофон. Я медленно опустила взгляд, стараясь не смотреть в камеру. — Полина, — неуверенно ответила я. — Ого, вот это скромница, — девушка, видимо, поняв, что от меня нечего ловить, тут же переключила все внимание на Никиту, заваливая его вопросами про сам бал. Он крепче прижал меня к себе и это, на удивление, придало мне уверенности. Я глубоко вдохнула и улыбнулась ему, стараясь выждать момент, когда вставить свою реплику. Но еще одной возможности мне не представилось. Девушка увлеченно строила глазки и громко смеялась на любое Никитино слово, отчего ее голос стал вызывать у меня рвотный рефлекс. Теперь уже стало не важно, как я выгляжу в кадре, потому что на моем лице ясно стояла надпись: «Отойди от него подальше». Потому что это я была по эту сторону камеры. Я здесь с ним, а не она или кто-либо другой. Это непонятное чувство ревности давно таилось во мне, а сейчас искало способ выбраться. Единственное, что держало меня на плаву, это его полуобъятие. Оно убеждало меня, что я права. И от этой мысли я вновь просияла. Никита продолжал смеяться, играя на камеру. Кажется, нам все же удалось привлечь внимание некоторых шишек. Видимо, им тоже не терпелось покрасоваться перед камерами, а мы слишком долго тут застряли. Я поняла, что пора нас отсюда вытаскивать. Улыбка снова сошла на нет, а я выпуталась из его рук. — Извините, но нам пора. Да ведь, милый? — я еле выдавила это слово из себя. Играть так до конца. — Конечно, солнце, — он приторно улыбнулся, обеими руками сжимая меня для хорошего, как ему казалось, кадра. Я взглянула на лицо девушки, которая была явно расстроена таким поворотом событий и изо-всех сил старалась делать вид, что все идет по плану. — Конечно, — выплюнула она, будто я перешла ей дорогу. Я лишь мило улыбнулась и вывела Никиту из их круга. Я не знала, куда нам идти, поэтому продолжила путь в более укромный уголок помещения. Никита пытался меня затормозить, но не проронил ни слова. Тем временем, намечалась следующая забава. Напившись дорогого вина и обсудив все вопросы, гости готовились к настоящему балу. Танцы. Ну конечно. Когда мы оказались на месте, я шумно выдохнула. — Надеюсь, они забудут о нашем существовании. Не уверена, что могу к такому привыкнуть. Он вдруг напрягся и засуетился. — Что такое? — спросила я. Никита сжимал и разжимал кулаки, играя желваками. Вид у него был устрашающим. — Ты пугаешь меня, — разволновалась я. Это его отрезвило. Он вновь взглянул на меня, словно решаясь на что-то важное, а, затем, изменился в лице. — Никита, если ты сейчас же не скажешь мне, что происходит, я за себя не ручаюсь, — устало пригрозила я. В конце концов, даже моему терпению приходит конец. Как оказалось, у Киоссе был план. Время будто остановилось для меня, когда он опускался на одно колено. Я чуть отпрянула, но он не позволил мне убежать. Держа меня за руку, второй он достал из кармана своего пиджака маленькую коробочку. Я сразу поняла, что там. Но даже предсказуемость его движений и его поза не позволяли мне, наконец, понять, что он творит. Очередная шутка? Он что, правда это делает? — Когда ты появилась в моей жизни, я думал, что добился всего, чего только мог, — начал он звучно. — У меня были деньги, слава, музыка, фанаты, но не было чего-то важного. Словно какого-то важного кусочка «меня» не хватает. А потом ты буквально ворвалась в мою жизнь, и я понял, как сильно дурил себе голову лишними заботами. Ты вытащила меня из рутины. Ты помогла мне увидеть себя с другой стороны, — он говорил так громко, как мог, чтобы все в этом зале слышали. — Ты всегда все делаешь неправильно. Мне кажется, тебе нравится сводить меня с ума. Если я говорю пойти налево, ты обязательно останешься на месте. Если скажу, что я люблю тебя, ты обязательно найдешь тысячу аргументов, чтобы и это оспорить. Ты невыносимая. И эта песня правда про тебя, — он смеялся, поглаживая мое запястье большим пальцем. Я осмотрелась по сторонам и почти ничего не увидела. Это слезы, кажется. Ему удалось добиться того, чего он хотел. Все глаза и уши в зале были устремлены только на нас. Видимо, танцы отменяются, да? — …Я знаю, что быть моей девушкой непросто. Я не идеальный человек, и я не могу обещать, что жизнь со мной будет легкой. Но ты всегда попадаешь в неприятности. Я хочу быть твоей неприятностью. Согласна ли ты стать моей?.. — он все еще широко улыбался, протягивая мне бархатную коробочку. Убедившись, что все смотрят на нас, я перестала дышать. Кто все эти люди, что заставили его устроить это представление? И почему так сильно жжет где-то внутри? Слезы все еще текут. Тушь, наверняка, потекла. А они смотрят. Они все смотрят на меня. Почему они ждут? Почему им это важно? Почему он все-еще держит мою руку? Сколько эта игра будет продолжаться?! Слеза предательски капнула куда-то на пол. Восторженные вздохи со стороны подгоняли меня с ответом. Я не могла заставить себя поднять на него взгляд. Я должна доиграть. Я обязана сделать это в последний раз. Я знаю, что я должна ответить. Я разжала губы, чтобы произнести короткий ответ, который бы стал для всех сенсацией. Интересно, что он чувствует? Он знает, как внутри все ноет? Знает, как болит? Или улыбается, чтобы ничего не замечать? Я поняла, что не смогу. Один ответ убьет меня. Всего одно слово. Я не смогу. Не смогу. — Я… Все вновь затаили дыхание. Даже музыканты, наигрывавшие тихую мелодию, опустили инструменты. Никита вложил кольцо в мою ладонь. Я смотрела только на него, не смея взглянуть на лицо парня. Если он улыбается, я умру. — …тебя ненавижу, — голос разрезал мой мир пополам. Больше нет смысла оставаться. Зал в изумлении смотрел то на меня, то на Киоссе, лицо которого сияло. Секунду назад. Я перевернула разжатую ладонь, и звонкий стук оглушил меня. Кольцо откатилось к ногам зрителей. Воспользовавшись его замешательством, я сорвалась с места и на ватных ногах поспешила к выходу. Не могу! Не могу! Не могу! Я не могу так больше. Он не может сломить меня. Он не должен был так поступать! Он нагнал меня слишком быстро. Прямо у самой двери. Дворецкий поспешно ретировался, плотно закрыв дверь в зал. — Подожди, ты как? Я пыталась унять быстро колотящееся сердце, но не выходило. Он, что, продолжает издеваться? — Как я? — не своим голосом спросила я. — Ты правда хочешь узнать, как я? Ты просто… — я не смогла продолжить, часто всхлипывая. Он попытался меня обнять, но я бессильно оттолкнула его. — Да что с тобой такое? — рассердился он. — Не смей меня удерживать, я не шучу! — я безуспешно пыталась от него убежать. — Не отпущу, пока ты не вернешься в зал, и мы все не обсудим. — Ни за что, — отчаянно прокричала я. — Да перестань ты! — он вышел из себя, теперь с раздражением смотря на мои попытки вывернуться. Я решила разыграть последнюю карту. Если он правда не понимает, что произошло, тогда мне нечего больше скрывать. — Я проклинаю тот день, когда пошла на дурацкий концерт. Я ведь и правда тебя ненавижу! Он сделал еще одну попытку меня вернуть, но у него снова не вышло. — Извини, что не предупредил на счет этого. Мне нужны были живые эмоции. Понимаешь? Неожиданно для себя я рассмеялась. Он опасливо коснулся моей щеки, снова придерживая. Я сдалась. Пускай делает, что хочет. Какая же я дура. — Я ненавижу тебя за то, что ты притащил тот чертов контракт. Что заставил меня себя ненавидеть. Я корю себя, потому что позволила себе в тебя влюбиться. За то, что подпустила тебя так близко. Почему в твоем контракте не было сказано, что ты бесчувственное чудовище? Он потрясенно смотрел на меня, не в силах двинуться с места. — Что ты несешь? Влюбиться? В меня? Ты понимаешь, что говоришь? Сердце будто равнодушно вырвали из груди, подпалили и вернули на место, заставляя жить дальше. Он говорил еще более ужасные вещи, чем обычно. А я принимала и это как должное. — Что я тебе такого сделала, что ты продолжаешь меня мучить? Почему ты приходишь ко мне, будто ничего между нами не происходит? — Потому что ничего не происходит. Ты выдумала в своей голове нечто про чувства, хотя ничего не знаешь обо мне. — он говорил это, как очевидную вещь, и от этого становилось невыносимее. — Не смей говорить о моих чувствах, как о чем-то неважном! Откуда тебе знать, как что-то чувствовать? — Тогда перестань врать! Я с размаху ударила ему по щеке. Он хотел ответить, но молча схватил меня за плечи, удерживая. — Я на самом деле ничего о тебе не знаю, но сегодня поняла достаточно. Ты монстр, от которого лучше держаться подальше! Возвращайся к таким же, как ты, фальшивкам в соседнем зале. Размышляй об искусстве, смотря на стеклышки под ногами. Вы лишь подобия людей. Делаете умные лица, будто смыслите хоть в чем-то. Будто, если у тебя есть фанаты, то ты имеешь право считать их ничтожествами! Я лишь одна из многих. Я думала, что мне повезло, но везет лишь тем, кто никогда тебя не встречал. Никита потер место удара, и усмехнулся. — Если я и вправду такой ужасный, тогда ответь мне, как же ты влюбилась в меня? — он глубоко заглянул мне в глаза. На его губах застыла издевка. — Видимо, я ошиблась. И ты дал мне это понять. Я благодарна тебе за это, — еще одна слезинка не смела стечь по щеке, тревожно замерев. Он сильно сжал мое плечо, и я вскрикнула. На его лице встала гримаса боли, но я не верила ни единому мускулу. — Ты ничего не понимаешь, — просмаковал он каждое слово. Я впилась глазами в его, больше не боясь. — Вот такая я с тобой. Что? А теперь нравлюсь? В дорогих костюмах нельзя спрятать то, какой ты человек на самом деле! — я ткнула его в грудь. — Да откуда тебе знать, какой я человек? — взбесился он. — Ты судишь по картинкам на обложке журналов. Говоришь о чувствах, которых не испытываешь. Ты делаешь много глупостей и считаешь себя святошей. К черту! Проснись и оглядись вокруг, — он встряхнул меня. — Проснись! Детство закончилось. В жизни не бывает красивых замков с принцессами. Бывают вот такие. Где люди пытаются карабкаться, как могут, и чего-то достигают. Любыми способами. Я не могла больше это слушать. Я со всей силы пнула его в ногу, и воспользовавшись моментом, бросилась на выход. Он делает больно одними словами. Как можно так ошибаться в человеке? Сначала он играет с тобой, а затем выставляет напоказ твои чувства, делая из них посмешище. Когда я оказалась на улице, поняла, что даже не знала, где это место. Что даже не смогу выбраться. Плевать. Хоть ночь в холодном темном лесу, чем еще секунда в его объятиях. Я бежала и не видела дороги. Сняв каблуки, напролом через густо засаженный дворик, по пути вспоминая нашу дорогу сюда. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу даже вспоминать его имя! Как он посмел так поступить? Почему я всегда от него убегаю? Разве это не знак, с самого начала, что мне с ним никогда не быть? Что такие, как он, могут только ранить? Он кричал мне вслед, но я не обернулась. Ни секунды промедления. Ни секунды на слезы. Телефон. Я же могу позвонить кому-нибудь. Но кому? Кто поедет за мной в такую темень? Уже почти 3 часа ночи. Я снова залилась слезами. Если я останусь, он точно найдет меня. Я выбежала за территорию и двинулась вниз. Если мне не изменяла память, то именно там мы заворачивали. На удивление мне удалось выйти на проселочную дорогу. Я все еще была близко. Взглянув в телефонную книгу, я поняла, что другого выхода нет. — Привет. Мне очень нужна твоя помощь. Я совсем не знаю где я и… — голос задрожал из-за подступившего к горлу комка. — Полина? Что случилось? — сонно спросил Влад. — Ты чего так поздно? Погоди. Сегодня же… О. Я понял, куда он тебя повез. Я скоро буду. Больше он не стал ничего спрашивать. Еле переставляя израненные ноги, я брела куда-то вперед. Надеюсь, что Влад успеет вытащить меня отсюда до тех пор, пока я не умру от переохлаждения. Крайне прозаично. Я шла под широким темным небом, не разбирая пути, а звезды только и делали, что падали.