***
На повороте машину сильно тряхнуло, и я резко открыла глаза. Несколько секунд я пыталась понять, где нахожусь, озадаченно моргая. Тепло. Это первое, что пришло в голову. Под домашним пледом невероятно уютно. Под тем самым, который я подарила Кате на прошлый Новый Год. Правда, из-за того, что она частенько оставалась с ночевкой, вещица плавно перекочевала в мою квартиру, и, кажется, никто из нас особого значения этому не придавал. До этого момента. Лежа на катиных коленях, я с трудом начала анализировать ситуацию. Все, что удалось выяснить, это то, что в машине у Рамма пахнет какой-то вонючей «Елочкой», в динамиках противно зудит очередная попсовая история о любви, а мое чувство вины переходит на стадию полного отчаяния. И почему я постоянно являюсь источником чьих-то проблем? В первую очередь — моих друзей. Ведь именно Катя и Влад те люди, которым я бы могла довериться на все 110 процентов. И сейчас, когда рассвет почти занимался, а руки Рамма все сильнее стискивали руль, чтобы сосредоточиться на дороге, я ощутила болезненный укол. Я почувствовала острую необходимость попросить у них прощения. Резко поднявшись, я поняла, что извиняться можно и лежа. Если так подумать, то это будет самым верным решением за всю мою жизнь. Так как мозги не совсем соглашались работать в положенном темпе, а черепная коробка почему-то гудела, я все-таки вернулась в исходное положение, прячась от внешнего мира в зеленый, колючий клочок безопасности. — Тихо ты. Чего подскакиваешь? Я уже почти дремала. — Катя в своей обычной недовольной манере решила возмутиться, однако все же опустила руку на мой лоб, озабоченно хмыкая. — Горишь, подруга. И кто дернул тебя по ночам шляться в таком платье? Хорошо еще, что дождем не смыло. Я понимала, что все ее возмущение было проявлением заботы, поэтому лишь невесело усмехнулась и неопределенно дернула плечами. — Ой… — Поняв, что разбор полетов придется немного отложить, она запрокинула голову на мягкую подушку. Я подняла голову на водителя. Профиль Влада, как и он сам, всегда оставлял впечатление, словно любуешься античной статуей. Сейчас это было особенно заметно, когда его лицо было максимально напряжено, хотя он всячески старался держать себя в руках. Прочистив горло, я решилась. — Влад? — начала я. Его резкий вздох разнесся поверх звучащего радио. Рамм не шелохнулся, собираясь с мыслями. Еще пару секунд и я попросила бы остановить машину по той причине, что опасаюсь за здоровье всех участников движения. — Выспалась? — спокойно начал он. Теперь пришел мой черед шумно вздыхать. — Да, — так же мирно начала я. — Мне очень стыдно, что вам пришлось ехать за мной. Правда. Очень стыдно. Обещаю, что больше такого не повторится, — под конец мой голос чуть задрожал. — Эй, у тебя точно нет горячего бреда? Думаешь, я бы тебя там бросила? — Катя возмущенно вскинула голову. Почему-то это только усилило чувство вины. Я не отводила взгляда с водителя. Влад все так же невозмутимо вел машину, будто нас с ним не было. — Влад. Ты простишь меня? Я отчаянно желала обнять его сейчас. Почему-то это казалось правильным. Его плечи были напряжены, а пальцы на руле заметно побелели. Но он, напротив, лишь вытянулся на своем месте и выдохнул: — Не бери в голову. Я не смог бы бросить свою подругу в беде. Тем более, что Катя и так завалила меня сообщениями, не в курсе ли я, где тебя носит. А я и не в курсе. — Ну да, — съязвила Катя, теперь уже окончательно проснувшись. — Нет, правда. Я не знал, куда… — Влад намеренно сделал паузу, — он ее повезет. Я проигнорировала эту фразу, также отгоняя мысли о том человеке. — Слава Богу, что я догадалась позвонить еще раз, — продолжила Катя, — тогда-то он и сказал, что ты нуждаешься в помощи. — Ага. Конечно. Только 2 раза! Ха-ха, — Влад деланно рассмеялся. Я в удивлении наблюдала за этими двумя. Что-то определенно было в этом странное. То, как они общались. — Только попробуй скажи мне, что я тебе надоела. Полина, я тебе всегда говорила, что все наши беды исключительно по вине твоих кумиров. — Эй, они не мои кумиры, — защитилась я. — Вот именно! Я тебе не мальчик с афиши. Я личность! — Влад гордо поднял палец вверх. Я негромко рассмеялась, а Катю этот жест явно не позабавил. — Разве не твоя мордашка висит в каждом общественном туалете? — ее рот растянулся в ехидной усмешке. — Я тоже очень грущу из-за того, что у тебя нет таланта, — Влад мельком повернулся, чтобы удостоить ее невинным взглядом. Я не могла сдержать улыбки, поэтому спряталась глубже в плед. Катя начинала закипать от такой наглости. Я точно это знала. Я просто чувствовала, как ее ладонь сжимается в кулак, а лицо заливает краской. — Полина, — растягивая каждую букву, начала она, — ответь мне только, где ты находишь таких талантливых? — Места знать надо, — Влад вернулся к дороге, явно удовлетворенный разговором. Наблюдая за их общением, я не заметила, как настроение пришло в норму. Все-таки я очень любила их обоих, несмотря на то, что их отношения не были идеальными. Они словно старая семейная пара, поехавшая в отпуск. Сравнение снова заставило меня улыбнуться. Однако какая-то задняя мысль, поселившаяся на окраине сознания, не давала покоя. Я чувствовала, что что-то не так. Только вот что? Мне хотелось задать им много вопросов, но вместо этого я решила прикрыть глаза. Все равно они от меня никуда не денутся. А вот мягкое местечко и теперь уже приятная музыка из колонок были здесь и сейчас, поэтому я отправилась в мир снов, надеясь больше не встретить там ненужного человека.***
— Какого черта мы творим? Утренний воздух с силой ворвался в салон машины, отрезвляя и возвещая об отнюдь не теплой погоде. Девушка стойко охраняла спящую подругу. — В данный момент я стараюсь забрать ее и отнести домой. Рамм вновь злобно зыркнул в ее глаза, пытаясь найти в них каплю слабости и не находил. Девчонка не боялась. Странно. Непривычно. Он всегда старался всех от себя отогнать, но сейчас дело не терпело его холодности. Постоянно приходилось улыбаться и казаться правильным. Как же он это ненавидел. — Ты понимаешь, о чем я. Не могу так больше, — голос прекратил попытки играть на публику и сдался. Почему она плачет? Эта мысль разрушающей силой пробила его стену. Броня начала трескаться еще тогда. Так давно это было. Нет? Недавно? Он не может ответить. Время никогда не давало ему поблажек. Оно стремительно летело мимо, унося с собой все его ошибки, не позволяя замедлиться хоть на шаг для того, чтобы все обдумать. Ее взгляд упал на мирно спящую на ее коленях. Она невесомо коснулась ее волос, успокаивающе поглаживая. — Прости. Я не смогу сказать этого прямо. Но говорю сейчас. Потому что мне страшно, — зашептала она своей подруге. Влад хмурился. Девчонка постоянно доводила его до нервного срыва. Иногда ему казалось, что она хочет его подставить. Может, она говорит Полине больше, чем следует, и поэтому все идет не так? Как же глупо. Сегодня они почти провалились. Зачем он соврал про звонок? Хорошо, что Полина слишком устала, чтобы цепляться за подсказки. Он и правда потерял бдительность. И все из-за этой своевольной девчонки. Но он не может отступить. Нужно взять себя в руки. С этой мыслью, Рамм вышел из машины. Он открыл заднюю дверь и бережно взял на руки Полину. Его зацепил взгляд Кати, и парень поежился. Ничего страшного не произошло. Она, как всегда, все драматизирует. Привыкла делать вид, что ему небезразлична. Она привыкла доводить его. Потому что она не так проста, как кажется. И она всеми силами пытается сделать вид, будто он этому виной. Это не правда. Иначе ее слезы выжгли бы его целиком. Она оставалась на месте, не смея следовать за ним. Ей нужна была тишина. Ей хотелось убежать так далеко, насколько это возможно. Теперь нет смысла отрицать — она совершила страшную ошибку, и расплачиваться приходится не ей одной. Он причиняет им боль. Им обеим. Своими руками. Ее руками. Ей нравится думать, что он злодей. Хотя нет, не так. Ей нравится чувствовать себя жертвой. Она зритель, а что может сделать зритель в кинотеатре? Как он может, что-то изменить? Она безвольный очевидец, лишь изредка причитающий о событиях на экране, и чуть зажмуривающийся на особо жестоких моментах. Хотя где-то в самой глубине ее сознания уже зародилась крохотная мысль. Эта мысль, такая обычная и такая особенная, стала ключом ко всему. Мысль о том, что только в ее воле все исправить. Или сыграть по-крупному, доведя игру до конца. Но нужна ли ей такая победа?***
*** Резко открыв глаза, я села на постели. На своей постели. Оглянулась. Я не помнила, как тут оказалась. Видимо, Влад с Катей отнесли меня наверх. Мысль о том, что Влад нес меня на руках, будоражила. Надо позвонить ему и сказать спасибо, что ли. Я ловко встала и тут же схватилась за голову. Точно. Температура. — Ого ты уже проснулась, — Катя зашла в комнату с подносом чего-то подозрительно вкусного. — Это что? Бульон? — Ну да, куриный же. Забыла, что заболела? — она как-то невесело усмехнулась и поставила поднос на тумбочку. Я с удивлением отметила боль в горле и слабо улыбнулась подруге. Ну, разве могло быть по-другому? У меня — точно нет. — Я сходила в магазин и принесла тебе лекарства. Сегодня полежишь дома, ничего страшного не произойдет. Тебе будет полезно не видеть твоего Ки… — я остановила ее жестом. — Я не хочу о нем ничего слышать. Катя удивленно смотрела на меня, надеясь на объяснения. — Не хочу, — я виновато опустила глаза. Она помедлила, а затем ободряюще улыбнулась. — Ну и правильно, кому он нужен? Он же не этот вкусный бульон, — она вручила мне ложку и подтолкнула поднос. Было видно, что она беспокоится, но не хочет бередить еще не зажитые раны, поэтому я благодарно ее обняла. — Ой, мне уже давно пора бежать, — спохватилась она, взглянув на часы. — Все лекарства на кухне, так что не раскисай здесь. Постараюсь завтра заглянуть. Она шустро выскользнула из объятий и направилась к выходу. — Катя! Она обернулась. — Да? Кажется, что-то ее волновало. И это что-то не касалось Киоссе. — Скажи, Влад точно не был зол на меня? Она улыбнулась и опустила глаза. Я непонимающе смотрела на то, как эмоции на ее лице сменяют друг друга. — Думаю, тебе самой нужно у него спросить. Он правда хороший друг. Так о тебе беспокоится. Не мучай его, позвони. — Она бросила мне мой мобильник, и я ловко его поймала. — Ладно, до скорого. Она тут же вылетела за порог. Странные все какие-то в последнее время. Или это со мной все не так? Я осушила заботливо оставленную мне тарелку с бульоном под серию какого-то шоу по телеку, а затем поняла, что голова болит вовсе не из-за температуры. Мысли. Это все дурацкие, бузумные, глупые мысли! Я вскочила с дивана и начала мерить комнату большими шагами. Надо занять себя. Только вот чем? Я посмотрела на часы еще несколько раз. Потом еще несколько. Минутная стрелка не сдвинулась ни на сантиметр. Комедия какая-то! Нужно действовать. Я вытерла влагу с глаз и схватилась за спасительный телефон. Недолго думая, я набрала уже выученный наизусть номер. Секунды перетекали в вечность, и я нервно потирала вспотевшие ладони. Через несколько противных гудков на том конце провода сняли трубку. — Если ты снова куда-то влипла, не волнуйся, я недалеко уехал, — голос Влада был заметно уставшим. Мне снова захотелось провалиться под землю от стыда. — Прости меня. Мне кажется, что я вела себя неправильно в последнее время. Не звонила и не писала, а потом вдруг подняла в ночь. Я очень хочу загладить свою вину. Влад на какое-то время замолчал, обдумывая. Когда он заговорил, было очевидно, что его настроение неумолимо поползло вверх. — Ну и что ты можешь мне предложить в качестве извинений? — Я сейчас дома и как бы… болею, — Я бродила по комнате туда-сюда, стараясь унять шумное сердцебиение. — Поэтому сегодня вряд ли смогу тебя чем-то удивить. Но в любой другой день, я вся твоя. Я осеклась на последнем слове. И кто меня за язык вечно тянет? Снова извиниться или?.. Влад шумно рассмеялся. — Прямо вся? Целиком? — он точно развел руками. — А частями можно заказать? Я хихикнула, но тут же сделала суровый вид. — Прекрати. Я же серьезно. — Я тоже. Не хочу ждать извинений, — многозначительная пауза. — Слишком долго. Я хочу сейчас. Поэтому ставь чайник. И да, какие твои любимые конфеты? Мои губы неосознанно разошлись улыбке. Ну и как быть с этим парнем? В душе сладким медом разлилась непонятная нежность. Хотелось тут же прижаться к нему и забыть дни нашей разлуки. Я зависела от него даже сильнее, чем думала или хотела думать. — Вкусные. И побольше. — Моя тема. Скоро буду, — связь прервалась.***
*** — Так ты объяснишь мне, в чем дело? — Влад шумно поставил полупустую кружку с чаем на стол. Я вздрогнула. За последний час пустых разговоров ни о чем я предвидела этот момент. Я прекрасно понимала, что молчать о том, что произошло, а тем более с Владом не получится. Это как не замечать огромного слона в своей спальне. Вот он. Уже поедает твою герань на подоконнике! Но все-таки думать об этом в далекой перспективе гораздо приятнее, чем воплощать в жизни. Я уж точно могла бы прожить и без самокопаний. Тот, кого нельзя называть уж точно не беспокоится о таких вещах. Я думаю. — Ты что? Опять улетела куда-то. Прием. Я все еще жду ответа, — он комично пощелкал пальцами у меня перед носом. — Я не уверена, что хочу это обсуждать. Рамм на это вздернул брови и озабоченно взглянул на меня. Стул подо мной театрально скрипнул. Муха, залетевшая в комнату всего день назад и, видимо, отлично тут обустроившаяся, по хозяйски прожужжала куда-то в спальню. Холодильник решил, что именно в эту секунду ему стоит перестать громко тарахтеть и чуть отдохнуть. После того, как моя квартира решила создать абсолютную шумоизоляцию, наступила немая сцена. Сидя напротив Влада, я могла видеть, как выражение его лица постепенно меняется. От некой озабоченности оно вдруг трансформировалось в нечто действительно на него не похожее. Его глаза в свете тусклой кухонной лампочки дьявольски блеснули. Я удивилась. Давно ли я стала сравнивать его с чем-то мифическим? С чем-то… опасным? — Ты правда верила в то, что он захочет быть с тобой? Я вскочила. Если он продолжит говорить о Киоссе, я не смогу этого вынести. Не успев покинуть кухню, я была безжалостно остановлена и пригвождена к полу сильными руками парня. Ну почему они вечно пытаются взять надо мной верх? Я резко дернулась. — Пусти меня. — Погоди. Я не так выразился. Вернее, я сказал, что думал, — затараторил он. — Но я точно не хотел тебя обидеть, — он развернул меня к себе лицом. — Вернее, расстроилась еще сильнее. Я устало встретила его взгляд. Мне не нужно было ничего говорить. — Ты знаешь, что я люблю тебя? И я вдруг поняла, что бежать уже некуда. Да и зачем, если все это время я старалась игнорировать тот факт, что чувствовала то же самое? — Я знаю. Мне так жаль, что тебе приходится со мной возиться. Я точно не достойна быть с тобой. Я вообще никого не… Он взял мое лицо в свои руки и вытер скопившиеся слезы. — Даже не думай заканчивать эту фразу. Я не позволю тебе такое говорить. Я зажмурилась, заглушая в себе этот пожар, что полыхал где-то внутри, когда я смотрела в его обеспокоенные глаза, и вся та любовь, что скрывалась во мне долгое время, сметая все вокруг, наконец, нашла выход. Я прижалась к нему всем телом, стараясь раствориться в нем, словно он был решением всего. Будто в мире все схлопнулось до одной точки во вселенной, где я и он, вцепившись друг в друга, изливали друг другу ту боль, что поедала долгое время. На столе остывали кружки с зеленым и черным чаем. За окном уже давно потемнело. Телефонные линии были пусты. Словно мы оказались на необитаемом острове. Никто не помнит о нас. Никто не хочет нас видеть. Мы предоставлены самим себе. Мы существуем вместе только в это мгновение. Когда я отпущу его, я еще буду? А он? Он останется рядом?