***
Влад сжал трубку сильнее. Именно. Все закончилось. Он устало потер лицо и сел на кровать. В комнате было темно, хотя он был уверен, что сейчас день. В соседней комнате тихо спит та самая девушка, из-за которой ему стоило биться. Наверное. Она же и правда стала ему небезразлична. Но какое это может иметь значение? Он ведь доказал сам себе — ему никто не нужен. Чувство беспокойства обосновалось в глубине сознания, и он так же, как всегда, плюнул на него. Что-то в голосе Кати его смутило. Он точно ждал не такой реакции. Он любил играть с ее чувствами и чувствами каждого, с кем знаком. В конце концов, вся игра была создана для нее. Она должна была понять, что ничего у них не выйдет. Она не особенная. Напротив, самая что ни на есть обычная. Только вот глаза ее чем-то напоминают небо, а в смехе таится какая-то невыразимая, ни на что не похожая загадка. Она всегда широко улыбалась, не пытаясь его впечатлить. Выводила его из себя. Раздражала. Спать не давала. По ночам снилась и все плакала, плакала, прося остановиться. Как будто бы он мог. Он снова начал метаться по комнате. Как запертый зверь в своей клетке, он пытался найти выход и раз за разом натыкался на стены. Опять она все испортила! Не могло же у него проснуться чувство вины? Нет. Это не для него. Это для нее. Это она вечно кричит и умоляет. Глупая. Она думает, что он чудовище. Пусть думает. Это ведь не далеко от правды. Он видит, как она потухла, и ему нисколько ее не жалко. Она же сама захотела его любить. Он ее предупреждал, чем все кончится. Он не из тех, кто останавливается на полпути. А она не из тех, кто понимает с первого раза. Она упрямая, и от этого только страдает. Такие, как она, хотят парня вылечить. Думают, что это легко. Заявят о своей любви и ждут, что человек исправится от одного лишь волшебного слова! Но жизнь — не сказка. Заклинания не работают без бузинной палочки. А он точно не главный герой. Да будь она тысячу раз права — будь она проклята!***
Когда я разлепила глаза, было уже светло. Солнечные лучи проникали в комнату, мешая сосредоточиться. Сначала я не могла вспомнить, где нахожусь. Сев на постели я огляделась. Пустая комната со светло-серыми занавесками, чуть потрепанное кресло в углу и старые настенные часы. Выглядело так, словно хозяин квартиры совсем не следит за жилищем. Может быть, ночами не спит, чтобы не расстилать постель. Я устало потерла лицо. Ну конечно, я знаю, кто он. Мне не нужно было тут оставаться. Встав с постели, я еще раз осмотрелась. Я натянула недавно скомканную впопыхах кофту. Джинсы обнаружились висящими на спинке стула у окна. Я была готова бежать, но в последний момент почему-то помедлила. Нужно спокойно взвесить ситуацию и понять, что вчера произошло. Собственно, ничего особенного. Внезапный порыв страсти утих так же резко, как и ослепил меня. Стоило нам приехать к Владу, как я начала сомневаться в своих намерениях. Влад слишком хороший парень. Нельзя использовать его, чтобы забыть другого. Я ошибалась много раз, но поступать так с Раммом я не хотела. Поэтому, после пары неловких оправданий, я попросила его перестать пытаться снять с меня одежду. Он задумчиво смотрел в мои глаза пару секунд, явно разочаровавшись. А после усмехнулся, кинул: «Оставайся», и ушел спать в гостиную. После этого я не смогла сдержать слез. Я не заслуживаю такого друга. Любой на его месте не стал бы тратить на меня время. Он мог бы с легкостью выгнать меня за дверь. Ведь теперь между нами жирная точка, которую я сама же поставила. И как теперь вести себя наедине с парнем? Делать вид, что ничего не было? Вряд ли кому-то из нас это удастся. Сердце вдруг пропустило удар. И меня — лавиной в молочный шоколад знакомых глаз. Касания, голос… Все, что было, и то, чего не было, нахлынуло, сбивая с ног. Не знаю как, но устоять мне все же удалось. Как усердно я старалась его забыть… С той же силой теперь мне хотелось смаковать каждое воспоминание. Я так сильно скучаю. И я осознала это в ту самую секунду, как встретила вчера. И как бы не было больно, я хотела видеть его постоянно, противореча разуму. Хотя мне начинает казаться, что никакого зелья не хватило бы, чтобы Никита Киоссе меня полюбил. Раздраженно провела рукой по щекам. Дурацкие непрошенные слезы. Только вас не хватало. А что, если мне больше не придется плакаться о Никите? Что, если ответ всегда был под носом и я самолично отказывалась от противоядия. Протяни руку и все муки уйдут в прошлое? Может быть, все к этому шло? Как говорила мама: «стерпится — слюбится». Сколько можно страдать, если можно быть счастливой прямо сейчас? Я полюблю. Я полюблю Рамма так же сильно, как люблю Никиту. Ведь оставленных ран теперь так много. Мне в одиночку не справиться. А любить Влада легко. С ним я не чувствовала себя пустой. Мне хотелось ответить ему тем же. Я понимала, что на чувстве благодарности любви не построишь, но Влад давно перестал быть мне просто другом, иначе я не решилась бы его поцеловать. Сама себе врать я больше не намерена. И пусть мои к нему чувства совсем другие, чем те, что я питаю к его другу, я всеми силами буду стараться его осчастливить. А в голове — назойливый звоночек, раздражает, бьет в слабое место. Говорит что-то о предательстве. Замолчи! Не смей! Как можно предать человека, который не хочет, чтобы ты была его?! Я решительно распахнула дверь, полностью уверенная расставить все на свои места. Меня встретила пара тусклых глаз. Рамм сидел, ссутулившись в кресле. Горел яркий свет, хотя было уже за полдень. — Давно сидишь здесь? — спросила я, садясь на диван рядом с ним. Он неопределенно махнул рукой, мол, уже давно, и осушил стакан, ничуть не поморщившись. На столике перед парнем стояла бутылка чего-то крепкого из домашнего бара. И почему я раньше не замечала, как много он пьет? Как странно. Я всегда могла найти, о чем с ним поговорить. Но не сегодня. Я все думала о своем решении. Как сказать главное? Может, ему это уже не важно? И мы должны все забыть и остаться просто… Друзьями? Не знаю почему, но эта мысль меня напугала. И правильно ли я поступлю, если вот так сдамся? Ведь какая-то часть меня хочет верить… Хочет верить… В невозможное. В то, что для Никиты я все-таки что-то значу. А Влад находился не здесь и тревожно постукивал пальцами по подлокотникам. Глаза его метались по комнате, в поисках ответа на только ему известный вопрос. Он пил уже третий стакан, когда я не выдержала. Мягко коснувшись его руки, я заставила его поставить емкость на место. Он удивленно взглянул на меня, будто забыл, что я все еще здесь. Я постаралась выровнять дыхание и начать, но он меня опередил: — Кате звонил. Пока ты спала. Я застыла. — Да? — искренне удивилась я. — Зачем? У нее что-то случилось? Он вновь выпил и шумно выдохнул. — У нас всех случилось. — Он как-то странно усмехнулся, посмотрев мне в глаза. Боже, да он и не ложился! Его лицо будто состарилось на несколько лет. Сколько я спала? А в глазах такая непонятная тоска, что сердце непроизвольно сжалось. Что-то точно случилось. Может, с Катей? Да что происходит?! Наверное, на моем лице отразились все переживания, так как он засмеялся. — Нет, с ней все хорошо. Наверное. Плевать. — Я не понимаю. Ты что-то недоговариваешь? Он вдруг расслабился, и откинулся на спинку, устраиваясь удобнее. В его глазах заплясали чертята, и я невольно отпрянула. Он буравил меня взглядом и выжидал, когда я снова унижусь вопросами. Но этого не будет. Он может строить из себя кого угодно. Я пережду. — Помнишь, как мы познакомились? — начал он издалека. Я, совершенно сбитая с толку, утвердительно кивала. — Естественно, — я неуверенно усмехнулась. — Все началось с вашего концерта. Я не понимала, для чего он воскрешает старые воспоминания. Тот концерт навсегда связан с одним человеком, и, к сожалению, это не Рамм. Он удовлетворенно улыбался, и этот прищур казался мне хищным, тигриным. — А что, если я скажу тебе, что все началось задолго до того концерта? — Кажется, тебе уже хватит. Я схватила бутылку, но он резко оттолкнул мою руку так, что наверняка останется синяк. — Это тут не при чем, — словно поняв, что перегнул палку, он вмиг остыл. Я внимательно следила за его взглядом, который менялся от нахального до виноватого и обратно. — Тебя обманули! — резко закричал он и звонко захлопал в ладоши. Я вздрогнула. Кажется, пить ему точно противопоказано. Он резко вскочил с места и обеими руками потянул меня за собой. Как бы я не пыталась вырваться, его руки крепко держали мои запястья, словно в кандалах. Он громко смеялся и кружил меня по комнате, но никому на самом деле не было весело. Он превращался в кого-то, кого я никогда не знала. И этот кто-то просто до чертиков меня пугал. Кричать? Вряд ли кто-то услышит. Бежать? Его ключи на столе в той комнате. Если вернуться, он точно меня не выпустит. Да какого черта я боюсь собственного… Кого? Друга? Парня? Я не знаю, кто этот человек передо мной и знать не хочу. Он делает больно, сильнее, чем… — А тебя провели! Разыграли как маленькую девочку! А ты всему верила, верила, верила! Я не понимала, почему слезы собираются вокруг глаз. Он точно поехал головой или все мне только снится? Он говорит о чем-то конкретном или же это пьяный бред? — Ты меня пугаешь, отпусти! Я собрала все силы и резко выдернула руки из его хватки, но убегать не стала, так как его взгляд тут же прояснился. Замолчав, парень посерьезнел. — Наверное, не стоило так бурно реагировать. — Он застыл, глядя, как я потираю освобожденные запястья. — Просто я очень рад. Что-то в это не верилось. Чему бы он ни радовался, он казался абсолютно опустошенным человеком. — Сядь, — кивнул он. — Я все тебе расскажу. Я постаралась унять стук в груди и села на место. Я была уверена — то, что он скажет, изменит мою жизнь навсегда.