Тени прошлого

В которой Люциус удивляет Гермиону. В пятницу, закрыв магазин чуть раньше, Гермиона в компании Джессы сидела прямо на полу посреди своего небольшого кабинета, разбирая недавно поступивший товар. Конечно же, она предпочла бы сделать это в одиночестве, используя для быстроты волшебную палочку, но Джесса столь упрямо настаивала на оказании помощи, что отказать ей Гермиона оказалась не в силах. Хотя и осознавала причину этой настойчивости: подруге до смерти хотелось узнать подробности происходящего между ней и Люциусом. Джесса, казалось, была одержима идеей поскорей уложить их в постель, и желание свое демонстрировала так явно, что… Гермиона постоянно краснела, слушая ее разглагольствования на эту тему. После контрольного звонка домой, сделанного Гермионой чтобы убедиться, что у Гарри и Элиаса все нормально, девушки заказали пиццу прямо в офис и приступили к работе. — Итак, как твои дела? — сразу же начала Джесса, сбрасывая туфли на огромной платформе и с блаженством на лице вытягивая длиннющие ноги. — Дела у меня в полном порядке, — сосредоточенно вскрывая канцелярским ножом первую упаковку с новыми книгами, Гермиона сделала вид, что ничего не понимает. — А твои как? — Хм… Ты еще о погоде со мной поговори! Знаешь же, что я имею в виду. Как твои дела с тем обалденно сексуальным самцом, который последнюю пару месяцев проводит в вашем доме практически каждый вечер. Кстати, как ему платье, которое мы тебе подобрали для ресторана? Оценил? Мне кажется, что смотрелась ты в нем прекрасно, — Джесса заметила, как щеки подруги полыхнули смущенным румянцем, и любопытство ее разгорелось еще сильней. — Да, Люциусу понравилось. Он сказал, что выгляжу я отлично, — Гермиона упорно продолжала вскрывать упаковки, раскладывая книги по полу вокруг себя. — Так. Оставь-ка уже в покое несчастный товар и посмотри на меня! — оттолкнув еще нераспечатанные стопки в сторону окна, подальше от Гермионы, продолжила гнуть свое Джесса, и та поняла, что сопротивление бесполезно. — На днях он прислал тебе розы… Извинялся за что-то? Или как? — Нет… Просто мы… Я не знаю, как сказать… Просто это было напоминанием, что теперь у нас… все по-другому. Понимаешь? — щеки полыхнули еще сильней. — Ох же, Господи! Неужели додумался наконец поцеловать тебя? — Да. — И как, уже переспали? — и, поняв по выражению лица ответ, абсолютно искренне возмутилась. — Ну и почему? Почему нет-то? — Джесса! Я прошу тебя… — Гермиона нахмурилась и покачала головой. Пунцоветь от откровенных комментариев приятельницы уже порядком надоело. — О… прекрати краснеть, словно юная барышня, Гермиона! Ты же взрослая женщина, да и мужик этот… ох… — Джесса обмахнулась подобранной с пола картонкой и, преувеличенно громко вздохнув, прикрыла глаза. — Мужик этот — еще тот кадр, дорогая моя. Думаю, что уж кто-кто, а он принадлежит к категории самцов высшего сорта. Эдакий VIP-вариант, если так тебе понятней. — Предположим, что не понятней. И что это значит? — спрашивать было ужасно неловко, но природное женское любопытство пересилило смущение и боязнь. На самом деле об откровенном разговоре с Джессой она подумывала вот уже несколько дней. «Что такой мужчина, как Люциус, ожидает от женщины, за которой ухаживает? Чего он хочет и ждет от меня? И что я сама готова дать ему?» — Это значит, что у него все в полном порядке с хозяйством. Ну, с тем, которое в брюках. И он на славу умеет им пользоваться, — вскинув брови, Джесса откинулась назад и, опершись ладонями об пол, скрестила вытянутые перед собой ноги в лодыжках. — И с чего это ты сделала такой неоспоримый вывод, если учесть, что видела его всего лишь раз в жизни? — Гермиона не хотела признаваться, но ей было ужасно любопытно. Понятно, что сама она не успела ничего разглядеть той памятной ночью, ведь близость их случилась неожиданно и сразу после того, как все закончилось, Люциус накричал на нее и прогнал прочь. Правда… был еще Рон… и, целуясь с ним, Гермиона несколько раз ощущала, как к бедру прижимается что-то такое… большое и твердое. Но. Дальше поцелуев дело так и не зашло, поэтому ее знакомство с мужской анатомией как было, так и осталось теоретическим. — Да не переживай, подруга! Думаю, как только познакомишься с ним поближе, он точно уж не разочарует тебя, — пространство кабинета заполонил низкий чувственный смех Джессы. — Хотя, о чем это я? Тебе и так должно быть это уже известно — ведь это отец Элиаса. — Мы… тогда… были пьяны, и я ничего не помню, — смущенно пробормотала Гермиона, на ходу придумав единственное оправдание, которое могло послужить хоть каким-то объяснением. «А что еще я могу сказать Джессе? Что в тот день только что закончилась битва с самым страшным и могущественным темным магом? И что после нее мы с Люциусом ни с того, ни с сего трахнулись в общей гостиной одного из школьных факультетов? Нет! Уж лучше банальный секс по пьянке, тем более что это даже и не ложь, если вспомнить ту, почти приконченную, бутылку огневиски…» — Ого… И это был твой первый раз? — прекратив смеяться, тихо спросила Джесса. — Да, первый, — честно призналась Гермиона. — Ну а потом? Потом же были у тебя еще мужики? — задавая вопрос, Джесса почти не сомневалась, каким будет ответ. Она была практически уверена, что с личной жизнью у ее молоденькой подружки дела обстояли как-то… никак. Правда, когда-то, еще на заре их дружбы, она думала, что отец Элиаса — кто-то из друзей Гермионы (Рон или Гарри), но уже скоро поняла, что ошибается. — Гм… нет, никого больше не было… — еле слышно отозвалась Гермиона, и рот подруги невольно приоткрылся маленькой буквой «о». — Мда… Я, конечно, знала, что ты несколько наивна в сексуальном плане, но, честно сказать, не думала, что до такой степени… Просто считала тебя эдакой… ханжой, — спустя какое-то время задумчиво протянула Джесса. Слегка нахмурившись, Гермиона тоже откинулась назад и оперлась на ладони. Инвентаризация оказалась забытой, поскольку начавшийся разговор явно представлял для обеих интерес гораздо больший, чем разборка полученного товара. — Я не ханжа, и знаю о сексе все. Правда, в теории, а на практике — нет… — Но сейчас ты же хочешь оказаться с ним в постели снова? — упрямо продолжила расспрашивать Джесса. — Не знаю… возможно и хочу, просто… все очень сложно. Он намного старше меня, намного опытней… И я ужасно боюсь выглядеть перед ним… дурочкой, — к концу фразы Гермиона снова ужасно смутилась и покраснела. — Да, я помню, ты говорила, что училась в одной школе с его сыном… Но, черт возьми, как же он тогда умудрился тебя выебать? От этой грубоватой прямолинейности у вздрогнувшей Гермионы перехватило дыхание. — Джесса! — О, я тебя умоляю! Только не делай вид, что оскорбила твои маленькие, почти девственные ушки, — Джесса закатила глаза. — Прости, но как это понятие не называй прилично, смысл его точней всего передаст лишь суровая правда: ебать, выебать, уебать и пошли на хрен все те ханжи, которых это коробит. — Мы, гм… то есть… произошел несчастный случай… много народу погибло. Поэтому мы и пили тогда. Ну а потом… попытались как-то утешить друг друга. Вот так это и случилось, — ответить Гермиона постаралась, как можно ближе к истине. — Странно, что он не женат. Я имею в виду, для мужчины его возраста. — Он был женат… его жена как раз и погибла в той… аварии… Потому, собственно, Люциус и был тогда не в себе. Понимаешь? — Эх… Как все сложно то, оказывается. Да еще и залетела сразу же… — Джесса сочувственно посмотрела на подругу. Она искренне любила Гермиону. Любила практически, как младшую сестренку, и бесконечно восхищалась стойкостью и моральной силой этой молоденькой девчушки, избравшей для себя удел матери-одиночки, вместо того, чтобы просто избавиться от неожиданного и нежеланного плода. И, конечно же, хотела, чтобы та наконец нашла свое женское счастье. — Да, беременность резко изменила мою жизнь и планы на будущее. Но… Что произошло, то произошло. Просто впредь я буду умней и осторожней, — Гермиона усмехнулась и покачала головой. — Поскольку к еще одному ребенку пока точно не готова. — Тогда тебе надо продумать все и, может быть, уже сейчас начать принимать зе… таблетки. — Даже не знаю, как мой организм среагирует на синтетические гормоны, но рассмотрю все варианты. Черт, не могу поверить, что рассуждаю о проблемах приема противозачаточных средств, — приподнявшись, Гермиона уселась и обняла коленки. — Ладно. Оставим пока проблему противозачаточных, поскольку я так и не услышала ответа на свой вопрос. Ты лишь объяснила мне сложный характер ваших отношений. А хочешь ли ты, чтоб этот мужик снова ебал тебя или нет — так и не призналась… — Джесса снова намеренно использовала вульгарную формулировку в надежде, что возмущенная подружка не удержится и скажет ей правду. — Да не знаю я! Не знаю! — почти прокричала Гермиона в ответ. — Что значит «не знаю»? Либо мужчина заставляет тебя истекать от желания ощутить его у себя внутри, либо не заставляет. Прости, дорогая, но третьего не дано! — упорно продолжала дожимать ее Джесса. — Когда Люциус рядом, у меня перехватывает дыхание… и сердце начинает биться, как сумасшедшее, — признала Гермиона. — Эм-м… Это все, конечно, хорошо, но мокрая-то ты от него становишься или нет? — Джесса усмехнулась, заметив, как у подруги расширились от этого вопроса глаза. — Ну… пожалуй, да… — Гермиона снова покраснела до корней волос. — Фантастика! — довольно рассмеялась Джесса. — Итак… что же ты собираешься с этим делать? — Что ты имеешь в виду под своим «что ты собираешься с этим делать»? Да ничего не собираюсь! Просто… пусть все идет, как идет. И случится в свое время. Я хочу, чтобы сейчас все произошло… естественно, — мягкая улыбка скользнула по губам Гермионы. — Знаешь, когда он поцеловал меня в первый раз… — Стоп! Погоди-ка… Что значит «когда поцеловал в первый раз»? Вы что, ни разу не целовались? Даже, когда трахались? — перебила ее и так недоверчиво спросила Джесса, что Гермиона снова ощутила ужасную неловкость. — Нет… тогда — нет. Я же говорю, что мы оба были не в себе той ночью… А когда начали общаться снова, то Люциус всегда вел и продолжает вести себя, как джентльмен… — Боже, боже… Боюсь, дорогая, что тогда первого секса ты будешь ждать еще дольше, чем первого поцелуя! То бишь — вечно! Если, как говоришь, этот Люциус ведет себя джентльменом, то это означает, что он (прости, как дурак!) будет ждать какого-то знака или, что еще хуже, первого шага, говорящего о твоей готовности. Что-то вроде: «Ах, стань наконец знойным мачо и выеби меня уже!» — Джесса усмехнулась. — Хотя… сама понимаешь, есть много способов «и рыбку съесть, и лапок не намочить» и без… ээ… прямого проникновения, если уж ты к нему не готова. — Например, каких? — жгучее любопытство Гермионы, казалось, достигло апогея. — Ну, например, откровенных ласк. Отлично выполненного петтинга еще никто не отменял, знаешь ли. Или же ты могла бы позволить ему немножко пошептаться с твоим пушистым котеночком… — Пошептаться с… кем? — Ох, темнота! Дать ему попробовать себя, отведать, вкусить — как еще тебе сказать? — Джесса закатила глаза, испытывая безумно острое наслаждение от дикого смущения Гермионы. — Джесса! — И не давай ему вставить, пока не вылижет тебя всю! Не полакомится… — подруга лишь дерзко подмигнула и демонстративно пощелкала языком, показывая, как именно Люциус должен попробовать Гермиону. Они обе бились в припадке истерического смеха, когда услышали громкий стук во входную дверь магазина. — Я открою. Наверное, это какой-то идиот, который не может прочитать табличку с одним единственным словом: «Закрыто!» Гермиона все еще продолжала улыбаться, глядя, как Джесса поднимается с пола и выходит из кабинета, направляясь к входной двери. Она всегда восхищалась яркой и бьющей через край чувственностью, которой отличалась эта молодая женщина. И самой Джессой, сосуществующей с собственной сексуальностью так, будто та была ее второй кожей. Казалось, понятия стыда или стеснительности и впрямь неведомы этой очаровательной диве, однако ее доброта, цепкий ум и природное здравомыслие не вызывали никаких сомнений. Стать такой, как Джеса, она, конечно же, не смогла бы, но порой страшно завидовала ее свободе и независимости от чужого мнения. Уже через несколько минут подруга вернулась обратно, держа в руках большую черную коробку. — И что это такое? — спросила она, когда Джесса снова уселась напротив и поставила коробку на пол рядом Гермионой. — Доставлено тебе курьерской службой, — та протянула конверт, который ей вручили вместе с коробкой. — Думаю, догадаться, кто прислал все это, легко, но прочитать послание, так или иначе, стоит. Увидев на черной восковой печати фамильный вензель Малфоев, Гермиона мысленно взмолилась, чтобы письмо оказалось не зачарованным и, следовательно — говорящим, а самым, что ни на есть обыкновенным. Она осторожно вскрыла конверт и достала оттуда листок с запиской и изящную карточку. Поблагодарив всех богов, что Люциус догадался написать простое письмо, она развернула записку и уставилась на элегантные завитушки текста. — Ну! Читай вслух, я сгораю от любопытства! Чего он там пишет? — Джесса ерзала рядом, чуть не подпрыгивая от волнения на месте. — Хорошо, хорошо! Будь по-твоему, — не удержавшись, Гермиона засмеялась, чуть откашлялась и начала читать вслух. — «Дорогая Гермиона, поскольку я решил пригласить тебя на первое наше настоящее свидание, то рискнул и взял на себя смелость подарить тебе то, что ты сможешь на эту встречу надеть. Прошу, не возражай мне и не обижай отказом! Внутри конверта также находится подарочный сертификат на комплекс приятных процедур в спа-салоне «Избалованная Богиня». Там тебя ожидают завтра, в десять часов. Об Элиасе можешь не волноваться, я договорился с Поттером о том, что утром и, конечно же, вечером он подстрахует нас и посидит с мальчиком. Заеду за тобой около семи пополудни. До встречи. Люциус». — О-о-о… Какой мужик… Ну обо всем подумал, я аж завидую! — простонала Джесса, когда Гермиона закончила читать. — А теперь открывай! Давай же! Посмотрим скорее, что там! — Уговорила, открываю, — Гермиона рассмеялась и, развязав бант, сняла крышку. Пару секунд она торопливо отодвигала в сторону слои серебристой бумаги, покрывающей содержимое, а потом тихонько выдохнула: — О, боже… — и трясущимися руками достала платье из коробки. Оно было без рукавов, с квадратным лифом и аккуратно присобранным на талии. Юбка клеш мягкими волнами опускалась чуть ниже колен, а сама ткань, хотя и черная, чуть заметно мерцала от малейшего движения в попадающих на нее лучиках света. Платье было не просто красиво — оно смотрелось стильно и дорого, хотя, чего же еще можно ожидать от подарка, который выбрал Люциус Малфой. — Черт, это — не платье… это просто «Завтрак у Тиффани» какой-то, — восторженно протянула Джесса, откровенно любуясь изящной дизайнерской вещью. Потом она заглянула в коробку и, разглядев там еще одну (поменьше), вытащила и ее. А когда открыла и увидела там подобранные к платью туфли, тихонько выдохнула. — Да… У этого мужчины со вкусом точно порядок. — Но… мне кажется, это уже слишком. Не могу поверить, что… — Брось! Что плохого, если красивый, состоятельный мужик хочет немного побаловать тебя? Тем более что ты заслужила это, Гермиона. И пусть заваливает тебя подарками и купает во внимании, пусть, глупенькая! — Джесса улыбнулась. — Не позволяй своей гордости мешать ему так красиво и шикарно ухаживать. Мне бы так повезло! — Да, но я никогда не сталкивалась с подобным проявлением внимания, — все еще сомневаясь, отозвалась Гермиона и принялась аккуратно укладывать подарки в коробку. — Привыкай! Уверена, это не последний случай, когда он постарается сделать тебе что-то приятное, — Джесса помогла ей закрыть крышку. — Надо же, все продумал… и платье, и обувь, и посещение салона… Молодец мужик! Хотя, кажется, он все же забыл об одной маленькой, но очень существенной мелочи. — И о какой же? — рассеянно спросила Гермиона, водя пальцем по аккуратной подписи на записке. — Как это о какой? О белье, дорогая моя, о нижнем белье, — глядя, как Гермиона резко вскинула голову, Джесса ухмыльнулась. — Поэтому забудь об инвентаризации! Закончим ее потом. Потому что сейчас мы с тобой направимся по магазинам, чтобы восполнить это досадное упущение. — О… даже не знаю, стоит ли… — Конечно же, стоит! Пришло время выкинуть простенькие трусики, Гермиона. Сейчас тебе нужно такое нижнее белье, чтобы заставить мужчину рычать, как зверь… Чтобы ты потом мурлыкала, как котенок! — она подмигнула и, поднявшись, начала одеваться. — Джесса, ты порой просто невыносима! — раздраженно качнула головой Гермиона — Давай, собирайся. И не забудь кошелек! Тебе предстоит получить урок соблазнения от настоящего профессионала, куколка.