Ailes de la Liberte

К месту собрания их сопроводила Рико, не произнеся ни слова, кроме отчеканенного “Следуйте за мной", и ни разу не обернувшись на них по пути. Ривай и Рико никогда не были друзьями, но он был о ней наслышан. Ее радиотрансляции в последнее время обрели относительную известность, она отвечала за налаживание связей между Свободными французскими силами и Великобританией - хотя типографию и коммуникации в общем возглавлял Пиксис, Рико играла далеко не второстепенную роль. Ривай уважал ее. А она смотрела на них двоих со скрипящим снисхождением, таящим готовность убить в любой момент, не моргнув глазом. Совещание проходило в складском помещении близ железнодорожного депо. Знакомый запах ударил в ноздри, и Ривая тотчас пробрала атмосфера этого места. Он ни с чем бы ее не спутал. Если человеку завязать глаза и поместить в дом, где тот вырос, то он безошибочно опознает его по одному только ощущению. Именно так чувствовал себя Ривай сейчас. В помещении не было ни стульев, ни скамей, и практически все обширное пространство было заполнено людьми. Невзирая на то, что поддержка Сил Освобождения со стороны населения шла на убыль - в связи с их радикальными методами борьбы, - добровольцев становилось только больше. Рико остановила Пьера и Ривая впереди собравшейся толпы, возглавляемой Эрвином. Смит был одет во все черное, помимо белоснежной рубашки; на нем были даже черные кожаные перчатки для верховой езды, но он сразу стянул их с ладоней скрупулезными движениями. Густой черный цвет придавал его чертам чрезвычайной пронзительности: волосы словно стали светлее, отливая платиной, глаза - яснее, и даже в приглушенном освещении склада они казались кристально голубыми. Когда те двое подошли, свой взгляд он задержал на Ривае. - Ты будешь держаться рядом со мной, - сказал он, не обратив особого внимания на Пьера, и развернулся к ним спиной, явно ожидая, что они последуют. Ривай закатил глаза - ситуация его уже порядком выбешивала. Ханджи прикрикнула, попросив всех соблюдать тишину, тем самым объявив о начале совещания. - Добрый вечер, - вступил Эрвин. - Приношу извинения за то, что приходится встретиться в месте непривычном. Это не только из-за того, что сегодня нас особенно много - обычная база не уместила бы всех, - но и из мер предосторожности. Я созвал вас всех сегодня, потому что нам предстоит обсудить два крайне важных вопроса, непосредственно связаных между собой, и я рассчитываю на ваше терпение. Он ступил на погрузочную платформу в качестве импровизированного подиума, чтобы все могли видеть его лицо, не вытягиваясь за плечами стоящих впереди. Ривай и Пьер находились в первом ряду, окруженные двумя крупными парнями, которых Ривай воспринимал скорее как препятствие, чем угрозу - тот, что держался у его плеча, беспрестанно переминался с ноги на ногу, что выдавало слабые колени. “Да ну, Эрвин, - думал Ривай. - Неужели ты не мог постараться лучше? Один удар под коленную чашечку - и он обезврежен”. - Союзники вместе с представителями Свободной Франции в Лондоне предоставляли нам все необходимое снабжение, не требуя взамен никаких конкретных действий. Впрочем, мне доверили информацию о наступательной операции, подготавливаемой ими. Требуется наше содействие. Но тут мы и сами без помощи не обойдемся. В этой операции ключевую роль играет продуманность, и хотя некоторые детали находятся в стадии доработки, я знаю, что обе стороны будут сотрудничать на равных. Его взгляд метнулся к Риваю; он вновь абсолютно игнорировал присутствие Пьера. - Поэтому я привел двух этих людей для работы под прикрытием. Ривай и Пьер Лутрель обратились ко мне с просьбой примкнуть к нашим рядам, и я принял решение им эту честь предоставить. Как бы то ни было, их не допустят к той информации, которая будет распространяться среди всех вас. В толпе поднялся гул - сначала не громче шепота, он нарастал и нарастал, пока до Ривая не стали доноситься выкрики. Он обернулся, чтобы посмотреть на умников за спиной, и столкнулся лицом к лицу с Ханджи, глядящей на него в упор своими огромными карими глазами, от которых по коже проходила жуткая дрожь. Она скрестила руки на груди, рассердившись: - Вперед смотри, Ривай. Голос Эрвина грянул над общим гомоном - Ривай никогда не мог вообразить себе его таким. - Тихо! И гомон тотчас перестал. - Они находятся под моей протекцией. Если вы сейчас обдумываете, как их поскорее убить, предупреждаю, что сначала дело придется иметь со мной. Они - оба - имеют существенное значение для успешного исхода следующей миссии. Я не допущу, чтобы личная месть свела наши шансы на нет. - Они убили наших друзей! - донеслось из толпы. - Как вы можете смотреть им в глаза после того, что они сделали с вашими людьми, командор?! Риваю уже не хотелось оборачиваться. Эрвин смотрел с металлом во взгляде, сжав челюсти с такой силой, что на лице проглядывались все напряженные мускулы. Он стиснул кулаки, держа руки по швам, и Ривай заметил, как медленно поднялась и опустилась его грудь в глубоком беззвучном вздохе. - Не всегда союзников приходится выбирать, иногда важно отодвинуть свои принципы, чтобы в конечном итоге достигнуть поставленной цели. Можете не сомневаться, я ненавижу их не меньше, чем все вы. Ривай скрипнул зубами, Пьер же - прыснул в кулак. Эрвин кивнул. - Однако я закрою глаза на то, что они совершили, ради победы в этой войне. Умрет скорее кто-то из вас, чем один из них, в этом я вам клянусь. После окончания собрания Пьера и Ривая вынудили остаться. Ханджи сказала, что это необходимо для их же безопасности - за ними подъедет специальная машина. - А то угроз расправ Эрвина им не хватило, чтобы оставить нас в покое, - пробормотал Ривай под нос. Пьер усмехнулся, приобнял его одной рукой и стал массировать большим пальцем под правой лопаткой - особое место, обычно снимавшее напряжение во всем теле - Риваю всегда безумно нравилось, когда он так делал. Сзади к ним подошел Смит; Ривай ощутил его присутствие даже до того, как он заговорил. - Вас еще не отправят домой. Я бы хотел переговорить, обсудить свои требования. Кроме них двоих, Эрвина, Ханджи и Рико, на складе не было ни души. Пьер развернулся, и его рука соскользнула со спины Ривая. Тепло его ладони сменилось ознобом от пронизывающего взгляда Эрвина, и по телу поползли мурашки. Ривай ответил таким же недоброжелательным взглядом. Лутрель обаятельно улыбнулся. - Как скажешь, мсье Смит. На втором этаже располагались небольшие офисные кабинеты; в одном из них был подготовлен небольшой стол для переговоров и кресла. Раньше Риваю казалось, что это место должно быть заброшенным, однако комната оказалась вполне пригодной, если не считать лежавшего на всех поверхностях слоя пыли, от которой у него сводило зубы. Усевшись на указанное место, он стал оглядываться по сторонам. Под столом на его колено легла теплая ладонь Пьера и стала беззастенчиво продвигаться выше. Он силился не обращать на это внимания. - Нам нужна информация о линиях подач на север, - сообщил Эрвин. Он достал спичку из небольшой коробки и зажег сигарету как раз в тот момент, когда Ривай вытащил сигарету себе. Конечно, вместо того, чтоб просто передать коробку со спичками, Эрвин поднес одну, намереваясь зажечь его сигарету вместо него. Ривай насупился, отвернулся и, недовольно бурча, сам стащил коробок со стола. - Что-то конкретнее, что я должен разузнать? - спросил Пьер. Он зажал свою сигарету зубами и склонился над лицом Ривая, совсем близко, прикуривая от его сигареты, глядя ему прямо в глаза. Краем глаз Ривай заметил, как Эрвин наблюдает за этим. - В первую очередь о передаче вооружения. Дальше - о медикаментах. Если всплывет в ходе обсуждения - о подкреплении, маршруте их переправок и времени, когда они наиболее уязвимы. Особенно важны районы на северо-западе от Франции. Лутрель кивнул. - Когда нужно предоставить эту информацию? - У тебя в распоряжении следующие три недели. Но я бы предпочел получить информацию к концу этой. - Хорошо, я… - Ты пришлешь Ривая. Лицо Эрвина не дрогнуло, серьезное как никогда. Ривай вскинул бровь и повернулся к Пьеру, который выглядел так, словно вот-вот выскочит из-за стола, набросится на Эрвина и сломает ему шею с неизменной плутовской ухмылочкой на лице - сейчас она походила на безумный оскал. - С какой стати я подпущу к тебе близко человека, которого ты пытался убить? Эрвин вскинул подбородок. - Ты мне не доверяешь? Тот засмеялся. - Это ты мне не доверяешь, - парировал он в оправдание. - Я прикрываю ваши жизни своей перед собственными солдатами. И ты думаешь, что я стану убивать Ривая? Что ж, нет, я не стану этого делать. И довожу до твоего сведения, в предстоящей операции вы будете сражаться с оружием в руках наравне со всеми. Забытая Пьером сигарета истлевала, зажатая в его губах. Ривай вперился в Эрвина взыскательным взглядом. - Я что, твоя подстраховка?! Я не буду разменной монетой. Ни для одного из вас, - он чувствовал нарастающее напряжение в ногах вместе с переполняющим желанием сорваться с места и немедленно уйти без оглядки. - Ты теперь в деле, - возразил Эрвин. - Я отдал приказ - ты будешь его выполнять. Вы оба. Ваши возражения наталкивают на мысль, что вы не такие преданные, какими себя выставляете. Потому, да, я хочу перестраховаться. Если вы откажетесь принять активное участие, я попросту сообщу вышестоящим органам, Пьер, что ты решил переменить сторону. А если ты подвергнешь нашу операцию опасности, то подвергнешь опасности и Ривая. - Это сумасшествие, - процедил Пьер сквозь стиснутые зубы. - Это стратегия. Если мне нужно убедиться в вашей верности, то я найду подходящий способ. Таким образом ты тоже ставишь на кон нечто действительно важное, Лутрель. - Эрвин перевел взгляд на Пиксиса. - Дот проведет тебя к картам и покажет те пути, о которых ты должен разузнать. Я хотел бы поговорить с Риваем с глазу на глаз. Ривай сразу покачал головой, вскипая изнутри, но снаружи оставаясь спокойным. - Нет. Эрвин не отступил. - Это приказ, Ривай. - Куда ты его уведешь? - спросил Пьер обескураженно, тая тревогу. Ладонь, что покоилась на колене Ривая, нервно сжалась, и это отозвалось тупой болью в коленной чашечке, но тот не подал виду. - Всего лишь за дверь. Пистолет я оставлю здесь… - предложил Эрвин примирительно, выкладывая оружие на стол. - Если ты до сих пор переживаешь за то, что я стану на него покушаться, - он поднялся с кресла и выжидающе посмотрел на Ривая. Тот тоже встал, буквально выдрав колено из железной хватки Пьера. Смит пропустил его вперед, и он двинулся к выходу, не оглянувшись ни разу на Пьера, прежде чем скрыться из виду за дверью. Он был абсолютно уверен, что Эрвин не собирается его убивать, но предстоящий разговор пугал гораздо сильнее. Эрвин затворил за собой дверь и обратил к Риваю тяжелый напряженный взгляд из-под сдвинутых бровей. При этом он выглядел почти растерянным, и произнесенные им на английском слова это подтвердили: - Почему именно ты вернулся, Ривай? Тот припал спиной к стене, не поднимая глаз выше уровня своего роста, - Эрвин больше не стоил его усилий или внимания, ему было по большому счету плевать. - Это все затея Пьера. Я мог бы спокойно прожить всю оставшуюся жизнь, больше с тобой не встречаясь. Эрвин шагнул ближе и стал прямо перед ним, наклоняясь, чтобы поймать его взгляд. - Так ты делаешь все, что он скажет? А ведь не производишь впечатление чьей-то ручной псинки. Ривай насупился и задрал голову, только теперь заметив, насколько близко подобрался Эрвин. - Иди на хуй! Я ему не псинка, - рыкнул он. Слова неожиданно сильно задели за больное место, о котором он сам не подозревал, и отреагировал на оскорбление в свой адрес так бурно скорее рефлекторно. Эрвин заметил это; он изогнул бровь. - Поэтому ты предал своих друзей и обрек их на гибель? Больше Ривай сдерживаться не мог. Он отпихнул его от себя, отвечая уже с надрывом: - Я не сделал ничего, чтобы они погибли! Я не хотел, чтобы все так произошло. Эрвин, откачнувшись, попятился - больше от неожиданности проявления грубости со стороны Ривая, чем от силы, приложенной для толчка. Он вмиг вернулся в прежнее положение, перехватил его запястье и припечатал к стенке так, что Ривай поморщился от боли. - Они все мертвы по твоей вине. Может, тебе и спится спокойнее от мысли, что ты не имеешь отношения к возникшей ситуации и дальнейшим событиям, но не стоит себя обманывать - имеешь, еще как. Ривай что есть мочи старался высвободить руку, но спустя мгновение застыл, задумавшись. Теперь ведь он мог обо всем ему рассказать. О том, что в первую очередь привело его к нему в постель. О том, как Пьер теперь всех дурачит. Но судьба, постигшая Фарлана, как только тот вздумал раскрыть друзьям правду, его остановила - она служила наглядным примером того, что случается, если перейти дорогу Лутрелю. Ривай сжал челюсти до пульсации в висках. Он сверлил Смита взглядом исподлобья. - Я поступил так, как должен был поступить. Тебе правда кажется, что мне насрать на их гибель? Эрвин едва заметно поджал губы, в остальном оставаясь неизменно бесстрастным. - Откуда мне вообще знать, что ты чувствуешь, Ривай? - ты вообще чувствуешь хоть что-то? - Я. Не хотел. Чтобы так. Получилось. - не отступался тот. - Тогда в чем смысл того, что ты сделал со мной? Не хочу использовать слово “совращение”, но на ум больше ничего не приходит. Ривай закатил глаза, но внезапно что-то в нем перемкнуло. Словно выйдя из оцепенения, он вырвал руку из хватки Эрвина, заехав ему в предплечье ребром свободной ладони. Тот зашипел, отдергивая руку, но Ривай схватился за нее, приковывая внимание обратно к себе. - Слушай сюда, soldat, - он облизнул губы, помедлив, прежде чем продолжить, чтобы убедиться, что Эрвин действительно слушает. - Пьер не знает, как далеко мы зашли. Насколько… - еще одна пауза, чтобы подобрать нужные слова, - насколько романтичными стали наши отношения. Он знает о сексе, но ни о чем больше. И ты. Не можешь. Ему. Рассказать. - Это еще почему? - Эрвин возмущенно скривился. - Просто делай, как я говорю. - Почему нет, Ривай? - настойчиво переспросил он, схватившись за полы пиджака Ривая, и наклонился ближе к его лицу. Тот, и без того почти вплотную прижатый к стене, попытался отклонить голову как можно дальше. Эрвин непрерывно смотрел ему в глаза, и в синеве его радужек плескался страх, который невозможно было спутать с чем-либо еще. Боязнь за Ривая, и тот с жутким раздражением это понял. - Какого черта происходит? - рубленные холодные слова на французском не были произнесены ни Риваем, ни Эрвином. Они оба обернулись и увидели Пьера, стоявшего в коридоре. В тусклом освещении его карие глаза выглядели сплошь черными. Он скрестил руки на груди, наклонив голову вбок. Эрвин выпустил Ривая, а Ривай отпустил его руку и оттолкнул от себя. Их тела почти соприкасались, а губы разделял один хрупкий миг - рискованно обличающая поза. Ривай поспешил унять Пьера, пытаясь поймать его взгляд в полутьме. - Все хорошо, Пьер, - уверил он, бросившись к нему, и в следующий момент его ладонь с чрезвычайной силой стиснули толстые пальцы. Из такой хватки хотелось поскорее выбраться, и он невольно отдернулся, но она только усилилась, опасно сдавливая кости. - Райви, он сделал тебе больно? - на его щеку легла горячая ладонь; в густой темной бездне взгляда читались искренние беспокойство и забота. - Я в порядке, Пьер. Пусти. Пьер отпустил. И выражение его лица тотчас сменилось злобой. - Что он сделал? - Я в порядке, - повторил Ривай. К ним подошел Эрвин и, переводя взгляд от одного к другому, сказал: - Риваю ничего не угрожало. Если бы я хотел его убить, он был бы мертв, - его глаза задержались на нем на одну только долю секунды, но этого хватило, чтобы Ривай уловил блеснувшее в них волнение. Он тяжело сглотнул и отвернулся. А когда поднял глаза вновь, Эрвина не было рядом. Пьер потянулся к его лицу и впился в его губы поцелуем настолько внезапно и грубо, что Ривай сперва воспротивился - от неожиданности, - но потом, тихо вздохнув, поцеловал в ответ. Отпрянув, тот приник лбом к его лбу. - Прости, Ривай. Я не хотел, чтобы ты снова с ним связывался. Ривай не был уверен, стоит ли этому верить. Но он все равно поцеловал Пьера снова, проводя языком по нижней губе, проталкиваясь глубже. Проще было дать Пьеру обещание секса, чем принять извинение, в которое нельзя было верить. - Поехали домой, Пьер, - сказал он, положив ладонь на пряжку его ремня и потупив глаза. - Не хочу больше говорить об этом. Просто оттрахай меня так, чтобы я сорвал голос. Лутрель слабо усмехнулся, нежно приподнимая его лицо за подбородок кончиком указательного пальца. - Я оттрахаю тебя так, что ты забудешь его имя. С просьбой Ривая, конечно, он справился блестяще. Но последнее свое обещание так и не выполнил.