Длинная линия жизни

Очнулся я поздней ночью. Голова была ватной. Ощупав себя, я убедился в своей целостности, только правый глаз видел очень мутно. По спине пробежал холодок. Я был не готов становиться одноглазым калекой. Но меня отвлекли голоса недалеко от меня. Вглядевшись, я увидел американских солдат возле обломков моего «Тигра». Они беззаботно рылись в остатках танка, показывая друг другу различные куски, вещицы, рассовывая это все по карманам. Так как я лежал в кустах и носил все ту же черную форму, ночью меня увидеть тут было крайне сложно. Поэтому, затаившись, я наблюдал, продумывая, как улизнуть к своим. Кто-то окликнул мародёров, и они оскалили свои зубы в довольной мине. Приблизилась еще парочка американцев, которые притащили одного из ССовцев. Похоже Прейер, спасая свою шкуру, бросил его. Он еще поплатится за свое отношение к подчиненным. Повторять участь этого парня я не хотел, поэтому старался даже не дышать. Он жалобно скулил и упал сразу, как только его отпустили, но, получив два удара ногами по лицу, замолчал. К компании приблизилась еще одна фигура. Как я понял, это был офицер. Двое подняли беднягу с земли и, заломив руки, поставили на колени. Он все так же скулил. Приглядевшись, я увидел, что у него не было ноги ниже голени. Офицер что-то спросил на ломанном немецком, на что ССовец плюнул ему в лицо. Молча американец достал нож и всадил его в плечо, провернув его там с хрустом. Вопль огласил окрестности. Схватив за волосы парня, офицер крикнул: «Будешь говорить, ублюдок?!» На что тот только харкнув выкрикнул: «Вам не взять Германию, сраные янки! Мы все ляжем здесь, но не будет вашей грязной ноги на нашей Родине!» Офицер ухмыльнулся и ткнул пальцем куда-то: «На днях, мы возьмем этот город, а за ним и другой. Освободив Францию от вас, мы сотрем ваш Рейх в пустое место. Можешь не сомневаться!» «Да чтоб ты сдох, тварь!» ¬ крикнул ССовец. Офицер молча расстегнул кобуру, достал пистолет: «Я вас мочил в Африке, Италии, буду мочить и здесь. Какое же наслаждение убивать таких подонков, как ты» ¬ прогремел выстрел. Тело ССовца безвольно повисло на руках солдат. Пнув его напоследок, офицер удалился. Я затаил дыхание. Один из солдат достал документы и личные вещи ССовца. Дружно поржав, они двинули куда-то влево от танка. Подождав некоторое время, я выбрался из кустов и короткими перебежками двинулся к лесу. Стоял туман. Земля под ногами была очень мягкая и влажная. Так что через несколько перебежек я был весь облеплен грязью. Углубившись в ночной лес, я потерялся. Вокруг меня была темнота и кратеры от неприцельного огня артиллерии. Многовековые деревья смотрели на меня словно гиганты на непрошенного гостя. Стояла мертвая тишина. Ветер колыхал листву. Иногда сквозь тишину прорывался заунывный крик ночных птиц, превращающий этот лес в жуткое место. Но все же лучше быть ночью в лесу одному, чем с врагами на поляне. Я пошел туда, где, как я полагал, находился город, хотя понятия не имел, где же я. Приходилось перелезать, а иногда и обходить поваленные при артобстреле деревья. Через некоторое время лес становился больше похож на лунный ландшафт, который я видел на картинках. Кое где были огромные кратеры, в которые я мог бы спрятаться в полный рост. Но одна вещь меня ошарашила. Посреди поля стоял ботинок. С ногой внутри. Оглядевшись, я увидел на дереве повисшую оборванную тушку. Разорванная на полоски, пропитанная кровью, на стволе весела пятнистая зеленая куртка, а в ней остатки когда-то бывшего человека. Я пошатнулся и споткнувшись упал на дно воронки. И вовремя. Луч света скользнул по стволам деревьев. Я снова услышал американскую речь. На дне воронки была лужа, и мне пришлось почти полностью сползти в нее. Сверху раздавалась удаляющаяся речь. Подождав немного, я попытался вылезти. Чья-то рука схватила меня за ногу. Внутри все оборвалось. «Герр Лейтенант, неужто это ты?» ¬ сипло раздалось сзади. На дне воронки наполовину присыпанный, а на половину в луже лежал Прейер. Я достал его одним движением, он был такой легкий. И я понял почему. Ниже живота не было ничего, только лишь черные ошметки, бледно освещенные лунным светом. «Всю группу раскидало по деревьям, как новогодние игрушки. Дерьмо. Думал сдохну, как герой, а подыхаю как собака в грязи», - хрипел он. Я поднял голову и осмотрелся. Он был прав. В лунном свете на кронах можно было увидеть висевшие изуродованные тела, обрывки одежды, оружие и даже ботинки. «Дай пистолет», ¬ сказал он тихо. «Что?» ¬ растерянно переспросил я. «Пистолет мне дай быстрее и вали отсюда. Пароль для отклика «Платан цветет и летом». Давай живее». Я растерянно отдал ему свой пистолет и вылез из воронки. Но тут меня словно прошило током. «Нет, не стреляй, они же услышат!» ¬ но было уже поздно. Выстрел грянул над ночной тишиной леса. С одной стороны послышались свистки и замелькали лучи фонариков. Я побежал. Я никогда так не бежал. Рядом в деревья врезались со свистом пули. Благо из-за тумана попасть в меня было трудно. Я не чувствовал ног, просто бежал, как загнанный зверь, настигаемый сворой псов. Я не знаю сколько я бежал, но скоро погоня отстала. Задыхаясь я плелся по лесу, как вдруг меня сбили с ног хорошим ударом в челюсть. Упав на землю, я почувствовал на себе человека. Холодное лезвие уперлось мне в гортань. «Немец?» ¬ сухо спросил меня человек. «Д-д-да» ¬ заикаясь ответил я. «Прекрасно цветет дуб весной» ¬ снова сухо сказала каска, которую я стал видеть не сразу после такого удара. «Э-э-э – начал я было мычать, но лезвие уперлось мне еще сильнее – платан цветет и летом». Лезвие исчезло. Сильная рука дернула меня на себя. «Прости, камрад, уж больно много лазутчиков. Пошли скорее, пока мы не напоролись на настоящих». На душе стало легче. Я нашел своих. «Михель» - протянула мне руку фигура в каске. «Уве» -¬ я крепко пожал его руку. На ладони чувствовались старые и большие мозоли.