Пусть.

- Гриша?! - на выдохе вскрикивает Ларина, внезапно срываясь с места и убегая туда, где она последний раз видела сына. Знаете, я все понимаю... Но когда человек со сломанной ногой так быстро бежит... Впрочем, я быстро об этом забываю, подскакивая и столь же резво отправляясь за ней. - Таня! У тебя нога! Ларина! - выпалила я, добежав до места неизвестного происшествия, и тут же до меня дошло, почему так кричал Гриша. Прямо на него со скоростью цунами неслась собака породы "бешеная дура", похоже, всерьез намереваясь если не загрызть, то покусать точно. От нее растеклась настоящая энергетика безумия и дикой злобы, и это можно было почувствовать даже не обладая особыми способностями. Черт, она же действительно опасна! Глаза, лишенные какой-либо мыслительной (даже на уровне собаки) деятельности, острая озлобленность на все и на всех... Транс. Я вспомнила одну из своих прошлых жизней. Вот она - я. Я всегда была такой же - высокой, хрупкой, светловолосой, со странными чертами лица... Бегу, наступая на подол собственного платья. Пытаюсь спрятаться,спастись. Это лишь воспоминания, но я отчетливо слышу лай белых псов, которые появляются спустя несколько секунд. Псов с белыми от накрывшего их бешенства глазами. Пустыми глазами. Вот с тех пор я не люблю собак. Боюсь? Нет, скорее недолюбливаю... Хотя, наверное, имею право бояться. Это было так больно и жутко... Максимально неприятно чувствовать, как тебя доедают псы, абсолютно потерявшие голову от вкуса и запаха крови. Тогда я не могла ничего сделать, не могла убежать... Но сейчас... Черт, она же сейчас покалечит и Гришу, и Таню, бросившуюся его спасать и неожиданно упавшую... Еще и на больную ногу.. Нужно что-то делать... Нужно срочно что-то делать... Не мигая, смотрю на собаку. Мысленно проговариваю лишь одно слово - "остановись". От испуганных криков Гриши и Тани, а заодно и еще парочки детей на площадке просто закладывает уши. Но я повторяю матрице установку... И еще раз, и еще... Останавливается, словно вростая в асфальт, замерзая. Превратилась в статую, буквально. Сын сумеречной ведьмы, видимо, изрядно обалдев от такого фокуса, смотрит то на меня, то на собаку, а затем внезапно разражается громким ревом. Сама ведьма, как по команде, падает лицом в ладони. Твою мать... Вот ни одного дня спокойного у нее... Не поплакала - значит, день прожит зря. Ладно бы что-то случилось... Но ведь все уже хорошо! Даже собака пришла в себя, и теперь, смутившись, дала задний ход... Больше ей не придет в голову ни на кого кидаться. Но мать и сын - яблочко от яблони - явно этого не понимают. Может, это мне не понять их человеческого шокового состояния? Ладно. Намечается куда более сложная миссия по сравнению со вправлением мозгов собаке... Нужно успокоить Ларину и ее чадо заодно. Подхожу, сажусь на корточки и поворачиваю к себе лицо ведьмочки. - Тише, тише, Таня. - как можно мягче. - Ну, чего вы оба? Все закончилось... Все уже хорошо. - Это ты сделала, да? - не переставая заливаться слезами, спросил Гриша. - Ты, да? Ты? - Ну я. И что? - А если бы тебя не было рядом, она бы нас съееела... - протяжно, всхлипывая. Ох уж мне эти Ларины, или как там по фамилии этого мелкого... Который внезапно бросился меня обнимать. - Ну-ну, полегче! Я же на каблуках. - полу-шутя, полу-серьезно возмущаюсь я. - И не болтай глупости. Что за "если бы"? Я же оказалась рядом, значит, все в порядке. Хватит плакать, и так залил меня по пояс. - Хочу домой. - оторвавшись от меня, заявил мальчишка. Ну да... Поели, поплакали, теперь можно домой, с чистой, так сказать, совестью. Но он прав. И мне, наверное, тоже, пора. - Тань, ты как? - обеспокоенно спрашиваю я, касаясь рукой золотистых волос. - Нога, – всхлипывает она, ожидаемо потирая вновь пострадавшую конечность. Господи! Ну, все не Слава Богу! Ларина, ты попадаешь в неприятности к моему приходу или у тебя такое хобби по жизни? Вздыхаю, опускаясь к ней. Одной рукой глажу волосы, другой – уже лечу несчастную ногу. Эффект не заставляет себя долго ждать. Не без моей помощи, она поднимается на ноги. - Спасибо, – улыбка моментально осушает слезы. Лицо остается красным. Смущение? – Что бы мы без тебя делали? - Даже не знаю, – закатываю глаза, обнимая ее за плечо. Гришка уже крутиться где-то рядом. - Я хочу домой, – капризничает он, хватая мать за руку. А мелкий прав. Нам пора расходиться. - Ну ладно, – говорю я, стремясь отойти от нее и благополучно направиться своей дорогой, но умоляющий взгляд сулит совсем другое. - Джу, может, пойдем с нами, – как бы невинно моргает она. – Чаю хоть выпьем. В благодарность за спасение. Не могу удержаться от усмешки. Вот хитрюга! - Скорее в продолжение, – опускаю взгляд на ногу. Боишься остаться без обезболивающего – неудивительно. А впрочем, мне несложно. - Ну ладно, – киваю я, кладя руку на плечо. Куда ж я от вас денусь… *** До ее дома добрались достаточно быстро. Слава Богу, здесь обошлось без происшествий. Благополучно усыпив оправившегося от потрясения Гришу, мы расположились на кухне, для обещанного чаепития. - Все-таки спасибо тебе, – в который раз поблагодарила Таня после нескольких глотков. Медовые глаза сияют благодарностью – и чем-то еще? – За все… - Да ладно, – я даже смущаюсь. Хотя скромность не мое украшение. – Ты зачем побежала-то? Собака могла тебя разорвать. – перевожу тему. - А как я могла иначе, - смотрит как-то странно. – Она бежала прямо на Гришу – взгляд становиться стеклянным. Только не это! Нет, вроде не слезы. Скорее, ярость. – Любой на моем месте поступил бы также. - Материнский инстинкт сильнее инстинкта самосохранения. – заключаю я, делая глоток. Усмешка. Какой-то незнакомый мудрый взгляд. Взрослый, словно свысока. - Я люблю его. Когда близкий человек в опасности – ты не будешь думать. Вздыхаю. Наверное, так и есть. Никогда мне не понять этих людей с их привязанностями. А впрочем, она права. Наверное. Неожиданный звонок в дверь ставит точку в нашей беседе. Судя по удивленному лицу, Таня не ждала гостей. Потягиваясь, встает с места. Я – следом. И так уже задержалась. Щелчок замка. Моим глазам предстал высокий темноволосый мужчина. Недурные черты лица и крупное сложение, наверное, позволяли назвать его красивым – но не мне, проникшейся необъяснимой, сильной антипатией – моментальной и необратимой. - Миша? – судя по твоему удивленному возгласу, она узнала в нем отца Гриши. Что я скажу, Ларина, хреновый у тебя вкус. Хотя с учетом статуса «бывший» - может и не настолько. - Я тогда пойду, – кивнула я. Не было ни малейшего желания оставаться с этим типом на одной жилплощади. Как и оставлять с ним Ларину. Почему? - Нет, – твой взгляд упал на ногу. Неужели думаешь, еще не зажила? Берет меня за руку. – Иди, посмотри как Гриша. Ну Ларина. Что мне с тобой делать? Остается лишь кивнуть, ощущая на себе взаимно-неприязненные взгляды. Из-за того что остаюсь? А впрочем, я буду только рада досадить этому типу. Отправляюсь указанную в комнату. Гриша спит сном младенца, подложив ручку под щечку. Ангел… Странное, болезненно-приятное чувство щемит в груди. Кажется, его я испытывала совсем недавно – к его матери. Как они похожи. Такие милые. Трогательные. Беззащитные, так, что их хочется оберегать. Вызывающе громкие крики отвлекают меня от глубоких дум. Ну-ка, ну-ка…