Аромат мелиссы

      — Папочка!       Мелисса застыла в дверях, боясь сдвинуться с места. В глазах застыл ужас. Прямо сейчас, над её отцом, возвышался большой, будто нематериальный, наклоненный крест. Он был собран из перьев, чистых, абсолютно белых, отдающих слабым зеленоватым свечением. Он пробил деревянный потолок, так что доски разлетелись по комнате, сметя парочку икон лицевой стороной к полу. Невероятно пугающее зрелище: это нечто будто пыталось придавить мужчину к кровати, но он схватился за его основание и всеми возможными силами пытался не дать тому навредить себе.       Страшно.       Ощущение огромной силы, исходящей от этого креста, пугало ещё больше. Он будто так и заставлял опуститься вниз, прижимал всей своей энергией прямо к полу, так что девушка невольно подчинилась и упала на колени. Тело не слушалось, и она просто продолжала неотрывно пялиться на происходящее, не в силах пошевелится.       «Что происходит?»       Тики охватил такой же страх, как и Мелиссу, но тот оставался стоять в дверях за ней, также не в силах сделать что либо. Он никогда раньше не видел ничего подобного.       «Рождение новой звезды».       В голове Мелиссы неожиданно заговорил тот же голос, что она слышала в своём сне. Его нельзя было спутать с чем либо ещё, просто невозможно было не узнать это чувство. Всё внутри неё сжалось, и она точно, что забыла, как дышать. Руки невольно сжались в молитвенном жесте, что действительно сейчас было неуместно, но тело будто само совершило сей поступок, совершенно её не слушаясь. Она была как будто где-то далеко и наблюдала за всем происходящим со стороны. Тики сзади невольно попятился назад:       «Что происходит? Граф, это Ваши проделки?»       На плечо невесомо опустилась чья-то рука, Тики позволил себе вздрогнуть, но тут же взял себя в руки, нацепив на лицо маску полной серьёзности и готовности к бою. Что-то явно не входило в его планы, всё произошло настолько неожиданно, он даже не знал, о наличии у Мелиссы в доме отца, а теперь этот самый отец оказался…       «Кем?»       «Вайзли? Что, мать его, здесь происходит?»       Тики со всей силы приложился локтем о дверной проём, сдерживая накативший приступ злости. Сейчас ему казалось, будто это всё проделки Тысячелетнего Графа. И тот факт, что резонирует сейчас именно энергия Чистой Силы, никак его не отрезвлял, а наоборот подталкивал думать так ещё больше. Не могли же быть в этом замешаны экзорцисты. О его недолгой дружбе с Мелиссой знала только Роад. Та, в силу своей привязанности к Тики, могла рассказать всё Графу, а дальше…       — Рождение Апокрифа.       Тишина. Время точно, что остановилось. Всё это разбавлял только тихий, церковный гимн, что будто звенел в голове, заставляя сознание постепенно угасать. Огромная энергия продолжала расти и всё больше давила на всех присутствующих. Особенно болезненно давалось Ною внутри находиться просто на расстоянии нескольких метров. Тики еле сдерживал себя, чтобы просто не убежать отсюда. Ведь он не мог просто оставить её здесь.       «Апокриф… Он же может сделать с ней всё что угодно! И плевать, что она его дочь, он уже не будет помнить об этом. Я не могу…»       — Нам нужно уходить, Тики.       — Я не могу сейчас уйти!       Мелисса уже ничего не слышала и присутствия нового лица совершенно не заметила. Слёзы лились из глаз, она всё так же сидела, слегка опустив голову, собрав руки в молитвенном жесте, и не двигалась. А тем временем у мужчины просто не осталось сил удерживать крест над ним, и тот придавил его к кровати окончательно. Тогда Мелисса кинулась туда, не заметив, как Тики попытался её остановить, но был перехвачен Вайзли. Он намертво вцепился в руку Микка, смотря на того совершенно непонимающим и даже осуждающим взглядом.       — Куда ты, чёрт тебя дери, лезешь?! Это же Чистая Сила!       — Это не твоё дело, идиот, пусти меня!       Тики вырвался и стремительно кинулся к кровати, но что-то очень болезненно оттолкнуло его обратно, впечатав в стену. Мужчина хорошенько приложился головой, сбив при этом стоящую рядом полку, что также приударила его сверху. Он еле разомкнул глаза и нашёл в себе силы сфокусировать взгляд. Всё же даже будь он десять раз бессмертным Ноем, Чистая Сила резала больнее любого ножа.       — Я всегда думал, — он прокашлялся, — что Апокриф это не человек.       — Всё немного сложнее, Тики, — его голос был более чем серьёзен, — но если мы прямо сейчас отсюда не уберемся и об этом прознает сам Граф, то не жить ни твоей маленькой подружке, ни тебе в качестве осознанной личности. Ты меня услышал?       — Если я сейчас уйду, она может умереть, — тихо промолвил португалец, надеясь, что Вайзли и вовсе просто не услышит этой реплики.       — Я всегда говорил, что твоя дружба с людьми до добра не доведёт. Он не убьёт ЕЁ. Вряд ли она даже что-то вспомнит после этого.       Тики отлепился от стены и облокотился на рядом стоящий шкаф боком, неосознанно потирая ушибленную голову. Процесс регенерации в организме шёл полным ходом, нужно было только немного потерпеть. Сомнений в том, что перед ним ничто иное, как рождение Апокрифа, не осталось. Его слегка откинуло к стене, но он испытал действительно сильную, жгучую боль, от, казалось, такого простого столкновения. К тому же, от шока он даже забыл воспользоваться своей способностью проходить сквозь стену. Хотя, возможно, это было также из-за желания не показаться Мелиссе ещё одним предметом для опасений, хотя та, кажется, ничего вокруг не замечала совершенно.       Тики задержал взгляд на происходящем: девушка держала руками уже зияющую рану отца, взгляд её был безумен, в нём совершенно не виделась даже капля здравого смысла. Будто бы сама Мелисса действительно находилась где-то далеко и совершала действия автоматически. Однако будь она совсем не в себе, вряд ли могла бы хоть как-то двигаться. Микк успокаивал себя этой мыслью: значит, ещё не всё потеряно, значит, он сможет защитить её.       — Я не уйду.       — Я искренне понимаю твою тягу к этой девушке. Она так сильно похожа на НЕЁ. Но сейчас, Тики, я должен забрать тебя.       — Да что ты, мать его, несешь? — Тики был сам не свой от гнева и злости, его привычный характер сменился на совсем ему не свойственные черты. — Если не собираешься помогать, тогда можешь проваливать!       Он рявкнул это и оттолкнулся от шкафа, уверенным шагом двинувшись к девушке, что совершенно себя не контролировала. Сейчас нужно просто забрать её оттуда, просто увести. Потом он обязательно что-нибудь придумает, найдёт ей самое безопасное место на свете и постарается её успокоить.       Однако стоило только приблизиться, его ещё сильнее оттолкнуло к той самой стене, шкаф стоящий рядом пошатнулся. Тики схватился за грудь. Его шрамы отозвались дикой болью, он упал на колени, зажмурившись.       Боль, которую ощущают Нои при столкновении с Чистой Силой, куда опаснее и болезненнее материальной. Она намного опаснее, чем боль от пронзившего тело ножа, чем боль от пушечного выстрела. Он отчётливо ощущал, как его сжигает заживо. Снова и снова, жгучая боль в груди отзывалась новым болезненным стоном, который невозможно было сдержать.       Их разделяет незримая грань. Почему именно её отец сейчас превращается в это ужасное создание? Почему именно она оказалась связана с Чистой Силой, даже косвенно? Почему всегда в этом мире всё заканчивается именно такой непреодолимой несправедливостью? Тики почувствовал себя на месте Аллена Уолкера, на какую-то секунду человек внутри него взывал о спасении, взывал о помощи и тянулся к Чистой Силе всем своим нутром; в то время как Ной сопротивлялся изо всех сил, страдал и метался внутри от невыносимой боли.       «Почему?»       Голос Мелиссы отозвался в его голове. Он задал тот же вопрос одновременно с ней.       Чистая Сила резонирует с ним? Как такое возможно?       «Почему именно мы?»       Тики поднял взгляд и увидел плачущую, оборачивающуюся к нему Мелиссу. Она всё так же продолжала зажимать рану отца. Слёзы не прекращали течь из её глаз. Тики не мог справиться с чувством, что просто обязан ей помочь. Однако ему было невероятно сложно заставить себя попробовать ещё раз.       Он думал, что две его личности уже давно слились воедино, но это был обман. Он обманывал самого себя. Эти две стороны медали никогда не смогут стать одним целым. Он единственный Ной, которому дано ощущать это сполна. Все противоречия, все чувства, что испытывают и люди, и Нои. И пусть он не страдал так, как экзорцист страдал бы, обнаружив в себе гены Ноя, но ему всё же было ужасно больно. В один момент пришло понимание того, что всё намного сложнее, чем ему казалось до этого момента.       Да, он знал. Знал об этом и раньше. Однако именно сейчас пришло осознание и это било по нему ещё сильнее, заставляя чуть ли не взвыть от бессилия.       Ной Тики Микк никогда в жизни не ощущал себя так беспомощно.       В какой-то момент он не заметил, как перед глазами всё замело чёрной пеленой. О какой победе может идти речь, если Чистая Сила настолько сильна?       «Поэтому ты и выбрал её в союзники, Четырнадцатый?»       От чувства приближающейся неминуемой гибели не могло защитить ничего. Боль не отступала, а только продолжала нарастать. Он не мог совладать с собой. Раньше, он никогда бы не полез на рожон и тем более не стал бы пытаться превозмогать себя, чтобы что-то защитить. Никогда не стал бы подавлять в себе Ноя, при виде Чистой Силы. Никогда бы не казался себе похожим на презираемых ранее обычных людей.       Сверхлюди? Чушь собачья. Мы все страдаем одинаково. Испытываем одинаковую боль, то ли по собственной, то ли по чьей либо вине. Пока только не ясно, почему именно мы…       «Тики… Тики только не умирай, прошу тебя»       Он окончательно погрузился во тьму.