Аромат мелиссы

      Комната гостиничного номера совершенно не пестрила разнообразием звуков: тихое тиканье часов на стене и умиротворяющий стук дождя по оконной раме. Если очень сильно прислушаться, можно было открыть для себя ещё и тихое сопение, что было совершенно неожиданной находкой. До этого, несколько дней, тишину комнаты разбавляли только протяжные всхлипы и постоянные болезненные стоны неизвестного создания, что пряталось под толстым одеялом и не стремилось обратить на себя ровно никакого внимания. С первого взгляда иногда подрагивающее нечто можно было и не заметить, а выдавали его только те самые звуки и копна светлых волос, что упрямо не хотели прятаться вместе с хозяйкой под одеяло.       Посетителей у комнаты также было не много, поэтому и пугаться самопровозглашённого домового было некому. Сейчас, как и каждый день, за столом возле окна возвышался силуэт единственного неравнодушного, что каждый день приходил и ожидал чего-то, преодолевая огромный путь — из своего номера в её. Неожиданно даже для себя, постоялец проявил намного больший интерес, чем рассчитывал и вынужден был подолгу без дела коротать часы за надоевшим дубовым столом, наблюдая за возвышением на кровати, что упрямо не хотело показываться белому свету без вязанной защиты.       Мужчину очень раздражало, что девушка, принявшая на себя этот многострадальный образ, в принципе отказывалась есть и совершенно не разговаривала, то и дело просто засыпая от нехватки сил и пребывая, словно его названная сестра, в своём собственном мире несбывшихся мечтаний. Тики только и оставалось выкуривать уже третью пачку сигарет, наблюдая, как воздух в комнате превращается в непроглядную дымовую завесу, от которой предмет его волнений время от времени закашливался и этим самым заставлял его проветривать комнату.       Часы неожиданно пробили четвёртый час, а за приоткрытым окном помимо дождя и приглушённых голосов людей на площади, послышался ещё и звук церковных колоколов. В это время неопытный лекарь всегда будил «пленницу» и насильно пытался привести её в чувства, то и дело сменяя повязки. Сильных ран на теле юной особы не нашлось, но множество ушибов и порезов требовали каждодневного ухода — для обычного человеческого тела недавние приключения были очень болезненны и принесли невероятный стресс телу, наравне с сознанием. Однако в этот раз Тики решил повременить, наблюдая как до этого вечно мучавшаяся, в понятных только ей самой конвульсиях и метаниях по кровати, сладко посапывала. Её лицо выглядело непривычно умиротворённым, от чего он уже успел давно отвыкнуть. Он устало выдохнул и потушил очередную сигарету, после выкидывая её в приоткрытое окно. С улицы на него тут же дунуло сырым ветром и некоторые капли ливня попали на лицо, не принося никакого блаженства. Мужчина сощурился и окно тут же закрыл, оставляя в комнате уже впитавшийся даже в стены, смрад дорогих сигар. Он присел обратно на стул и прикрыл глаза, погружаясь в собственные мысли.       — Мистер Микк, — очень тихо послышалось из-под одеяла. — Здравствуйте. Мне неловко просить…       Тики окинул недовольным взглядом потрёпанную после сна девушку. В его глазах она с каждым днём визуально становилась всё более походившей на каторжницу, о чём говорили и её ещё свежие ранки, синяки и уже казавшаяся болезненной худоба. Даже неизменные до этого щёки, что были присущи ей даже имея и до этого достаточно скудную на формы фигуру, теперь казались намного меньше и уже начинали походить на скулы. Микк про себя выругался всеми известными ему лестными выражениями, а снаружи только поиграл усталыми глазами, объясняя девушке, чтобы та не испытывала его терпение, что и так было на волоске от исчезновения.       Тики, в принципе, никогда не считал себя человеком нетерпеливым. Отнюдь, он всегда знал, что это самое терпение — залог успеха в любой битве, как словесной, так и реальной. Однако за четыре злосчастных дня проведённых с «упрямой женщиной», как он окрестил своё горе, он начал сомневаться, насколько хорошо он себя знает. Масла в огонь подливало ещё и его подсознание, в котором бушевало Удовольствие, то и дело заставляя Тики часами пропадать в себе, разбираясь с каждой мыслью один на один. Дело обстояло куда печальнее, когда и без того в данный момент неуравновешенному мужчине приходилось успокаивать девушку, чей плач был слышен даже в его соседнем номере. Причин своих истерик она предпочитала не раскрывать, находясь в момент них в неосознанном состоянии, а после сразу вновь засыпая. Так что выведать причину своих бессонных ночей ему также не случилось за это время.       — Я кушать хочу…       Мужчина отлип из своих внутренних рассуждений, что постоянно охватывали его, до этого не склонную к меланхолии и философии натуру. На его лице на некоторое время отразилось удивление, и он прозрел, радуясь, что вероятно это конец его собственного кошмара. Не то чтобы он испытывал прямо ужас от того, что ему пришлось четыре дня за ней ухаживать, но он совершенно отвык проявлять себя в амплуа человека, особенно не наигранно, а серьёзно. Прервав ещё один поток своих размышлений, плавно перетекавший в мысли о прошлом, которое совершенно не хотелось вспоминать, мужчина кивнул:       — Я что-нибудь придумаю.       Мелисса, опять неожиданно для мужчины, не стала заматываться обратно в три слоя одеяла, а опустила ноги на холодный паркет, тут же дёргая ими от диковинных ощущений. Тики заинтересованно проследил взглядом за худощавой фигуркой, что в его рубашке проследовала в ванную комнату, совершенно не стесняясь и ещё не осознавая своего положения. Решив не терроризировать пока её неокрепшую психику, мужчина поспешил удалиться в поисках чего-то съестного, но как только он хотел дёрнуть ручку…       — Господин Микк! — от несвойственного обращения у Ноя дёрнулся глаз. — Подождите меня минут десять, я хочу с Вами пойти. Если Вы не против…       — Меня зовут Тики, Мелисса. Постучи ко мне в соседний номер справа, когда будешь готова.       Когда дверь захлопнулась девушка бросилась с усиленной скоростью собираться, накинув на себя потрёпанную спортивную форму, которую мужчина после того случая даже не удосужился постирать.       — Случая… Какого случая?       Однако, как только в её сознании хронология событий стала на свои места, девушка только и смогла, что завизжать, сотрясая всё здание гостиницы.       Погода на улице была совсем неприветлива к новым гостям этого города, стремясь, казалось, утопить всех в пучине солёной воды. Даже наличие зонтика не спасало от внезапно сорвавшегося ливня, хоть совсем недавно дождик только слегка моросил. Люди на улицах поспешили ретироваться в свои дома и, как можно быстрее, покидали улицы, суматошно и впопыхах, отчего в центре было не протолкнуться. Тики устало выдохнул и направился в противоположном течению людей направлении, таща за собой Мелиссу, словно маленького ребенка. А девушка же, казалось, совсем потерялась в пространстве и аморфно, с широко распахнутыми глазами, пялилась по сторонам, неловко извиняясь перед каждым, кого хоть как-то умудрилась задеть даже кончиком пальчика. Мужчина, сопровождающий её, раздражался всё больше и, когда они вышли на более или менее не людный участок, остановил её и грозно посмотрел ей в глаза:       — Да что же с тобой такое! — выругался он, слегка потрепав её за плечи. — Давай, приходи в себя, земля вызывает обратно!       Мелисса всё так же недоуменно смотрела то на Тики, то на нечто вокруг проходящее, и только непонимающе хлопала глазами. Взгляд её глупо бегал в разные стороны, избегая взгляда мужчины перед ней, что, казалось, готов был её прибить прямо сейчас.       — Нам сейчас нельзя привлекать к себе внимание, понимаешь? — понизил голос мужчина. — Пожалуйста, пока мы не вернёмся, постарайся быть тише и вести себя, как нормальный человек.       — Ты тоже…       — А я что делаю не так?!       — Всё! — капризно прокричала девушка. — Вы… Ты даже не объяснил мне, что происходит, а теперь кричишь на меня!       — Хватит мне выкать! Всё, успокоились, малыш, пожалуйста, — голос мужчины стал ещё тише. — Я обещаю, что всё объясню, когда мы вернёмся.       — Хорошо…       «Совсем как ребёнок… Может, это защитная реакция такая?» — про себя спросил Тики, хватая девушку за запястье и заводя в переулок, где они сразу нашли подходящее заведение для перекуса.       Он завёл её внутрь и оставил сидеть за самым дальним столиком у окна, а сам пошёл заказать им что-то поесть. Мелисса скучающе опустила голову на руки и наблюдала за пустым переулком, что нарочито сильно поливал дождь. Прохожих, на которых можно было бы обратить своё внимание, уже не было, все попрятались по своим тёплым домам. Кирпичные стены уже были полностью мокрыми, отчего красный кирпич стал тёмно-коричневым, а и без того тёмный переулок становился ещё мглистей и мрачнее. Девушка не отводила взгляд от окна, как будто ожидая увидеть там что-то интересное, но, видимо, сегодняшний день был против неё. От грустного пейзажа за окном её отвлёк мужчина, что с характерным раздражению звуком, бахнул тарелкой по столу, отчего немного супа из неё разлилось. Далее за ним подбежал официант и доставил на стол хлеб и второе, завершив банкет чаем, что аккуратно поставил на край стола. Мелисса сразу учуяла знакомый аромат.       — Это же…       — Да, тот самый, который ты делала. Не уверен, что будет так же, но может это тебя успокоит.       Девушка смутилась и придвинула чашку поближе:       — Спасибо…       — Сначала суп съешь.       Мелисса активно закивала головой и сразу принялась с особым рвением поглощать еду, а Тики устало наблюдал за этим, попутно попивая свой чай. Ему-то в принципе еда и не нужна была, а вот человеку в его компании приходилось, как минимум, напоминать о своих жизненных потребностях, о которых Тики просто-напросто забывал за ненадобностью. Нет, конечно, иногда он ел, особенно что-то, что очень ему нравилось, но чаще предпочитал зря не тратить своё время. Однако, конкретно в случае с Мелиссой, забывать об этих потребностях получалось с трудом, хоть она и сама ему в этот раз напомнила, но до этого он действительно волновался: не стоит ли ей поесть? И часто приносил в номер еду, которую после приходилось выкидывать, потому что девушка в принципе не реагировала и не подавала адекватных признаков жизни. Где-то в глубине души, смотря на неё сейчас, он даже радовался тому, что та, хоть и не до конца морально, но точно физически приходит в норму. Это значительно облегчало его дальнейшую жизнь. Впрочем, множество вопросов, связанных с будущим, так и не давали ему покоя, занимая его сознание и часто отключая от реальности.       Воспоминания ушли в первый день, когда он, оставив Мелиссу одну в отеле, отправился в поместье Ноев, сообщить о пропаже Роад. Однако и тогда никто не посвятил его в тайны семьи, посчитав это ненужным. Ведь он всё ещё не был Ноем целиком и полностью, и каждый это понимал. Он порой чувствовал себя чужаком, особенно без названной сестры, которая до этого всегда поддерживала его, несмотря на то, кем он являлся в данный момент и какой образ жизни вёл; несмотря на то, что он не признавал себя целиком и полностью частью этой семьи — она всегда была рядом — всегда, но не сейчас.       Мысли всё дальше вели его в необузданный поток чувств и ничего, казалось, потревожить эти размышления не может. Ничего, кроме разбившейся у стола чашки и неожиданного отсутствия девушки, только что сидевшей перед ним. Тики от удивления чуть не свалился со стула, старясь быстро подняться и начать искать взглядом её поблизости. А искать далеко не пришлось, прямо за окном, где она так неожиданно оказалась — и как она так шустро выбежала? Мелисса под дождём тискала маленького котёнка. Тики в сто пятьдесят пятый раз за день чертыхнулся и, быстро оставив на столе сумму за обед, бросился за девушкой, что плавно начинала отходить за котёнком, которого только что выпустила из рук, и скрываться из виду.       Тики, преодолев стену в одно незаметное касание, уже оказался рядом с девушкой и схватил ту за шиворот, отчего она дёрнулась, но оборачиваться не поспешила. Однако нервный смешок он всё же успел расслышать и резко развернул её к себе, отчего она даже закашлялась, ворот куртки передавил ей горло. Мужчина в очередной раз за день свирепел и благодарил все силы природы, что скорее всего у него не будет детей и ему не придётся переживать этот кошмар снова. Посмотрев сурово в её глаза, он резко выдохнул и успокоился:       — Не делай так больше.       Девушка, разочарованная реакцией, смутилась, но шалость, благо, решила не продолжать.       — Мне нужно отвести тебя ещё кое куда, попробуй до этого момента ни во что не вляпаться, — сурово пригрозил ей пальцем перед глазами Тики.       Когда они вошли в странное, как показалось девушке изначально, помещение, в нос тут же ударил запах благовоний и трав, отчего та поморщилась. Внешне всё было необычно: всюду стояли различные статуэтки божеств животных, висели всякие амулеты и травы. В коридоре прямо вдоль потолка всё было усеяно различными сушёными фруктами, а стены украшали неизвестные картины. Пройдя вглубь и зайдя в комнату, Мелисса разглядела ещё более необычную для неё комнату. Она вся была увешана дорогими коврами, свет здесь поддерживали свечи, отчего атмосфера была даже расслабляющей. Среди обложенной всякими необычными штучками комнаты девушка увидела стол, но котором стояла бутылка с каким-то алкоголем и женщину, что была укутана в плед, неожиданно сочетавшийся с коврами на стене — красный, со всякими узорами.       Знахарка, как окрестила про себя её Мелисса, услышав посетителей по звуку колокольчиков у входа, встала, опираясь на позолоченную трость, усеянную разными драгоценными камнями и самоцветами, что говорило о богатстве её рода. Камни, вероятно рубины, почти что светились в приглушённом мерцании свечей. Девушка удивлённо рассматривала это место, на её лице явно читалась неуверенность, а представшая перед ней женщина, казалось, не обратила на неё ровно никакого внимания и рассматривала ещё одного гостя.       — Здравствуй, Этери. Мы заглянули к тебе, потому что у меня есть к тебе дело.       Женщина с далеко не радушной улыбкой повернулась к Мелиссе, что уже тянулась к какому-то очередному амулету на стене, чтобы рассмотреть, и схватила ту за руку, останавливая.       — А ты ко мне по другому поводу и не заходишь, Тики.       Мужчина проигнорировал нелестную реплику и продолжил:       — Мне нужно, чтобы ты осмотрела её, — он кивком головы указал на Мелиссу, что с виноватым видом переминалась с ноги на ногу, не поднимая взгляда. — Видишь ли, мы недавно попали в переделку и сейчас я должен быть уверен, что с ней всё хорошо.       — Могу тебе сразу ответить, что не хорошо. Взяв её за руку, я почувствовала необычный духовный след, как будто бы энергия тела и души отличаются друг от друга.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Мне нужно время. Подожди снаружи, пока я осмотрю её тело.       Тики положительно кивнул и вышел под умоляющий взгляд девушки остаться, что был проигнорирован. Женщина сразу принялась что-то доставать и суетиться. Она попросила Мелиссу прилечь на неожиданно образовавшуюся кушетку и попросила раздеться до белья. Девушка сначала очень стеснялась и опасалась целительницу, но позже что-то заставило её раскрепоститься и, когда та ощупывала места ушибов, Мелисса думала только о том, как бы ей побыстрее выздороветь.       — А что это? — увидев в руках женщины странного рода баночку, Мелисса снова начала переживать.       — Это заживляющая мазь. Она поможет тебе быстрее восстановиться, — ответила женщина, тут же набрав немного густой зелёной массы в руку и начав втирать её в суставы.       Пока девушка пыталась расслабиться и перетерпеть боль от ушибов, она неожиданно для себя подумала о том, кто перед ней вообще находится.       — А откуда Вы знаете Тики?       Женщина улыбнулась уголками губ, но это не осталось незамеченным. Она некоторое время задумчиво молчала, наверное, вдаваясь в собственные приятные воспоминания из жизни, которые Мелисса не решилась прерывать.       — Когда-то он переспал со мной, но не кинул, как остальные — помог мне с моими проблемами, отчего я всё ещё перед ним в долгу, — улыбнулась женщина.       Мелисса некоторая время пребывала в раздумье с сосредоточенным лицом, как будто в своей голове пыталась решить сложную арифметическую задачу. В конечном итоге, она расслабилась и пришла к выводу:       — То есть, Вы любите его?       Женщина, услышав такое умозаключение, тихо рассмеялась, умиляясь наивности представшего перед ней ребёнка, в теле почти взрослого человека. Вероятно, у неё было хорошее детство, думалось ей, раз она не познала сложностей и тяжестей мира, что её окружает. Сложно в нынешние времена не познать, как бывает.       — Что ты, девочка, нет конечно. Я была молода и наивна, а он — богатый, из состоятельной семьи Камелот. Тогда для меня это было словно лучшее, что я могла пережить. Я и не рассчитывала на любовь, — женщина заметила удивление на её лице и ещё более снисходительно улыбнулась, переспрашивая взглядом, что же именно осталось девушке непонятным.       — Но Вы же…       — В мире так бывает, малышка. Однако я всегда буду обязана Тики за то, что он для меня сделал. Поэтому по сей день, а я уже далеко не молода, помогаю этому юноше.       — А Тики что, старый? Он выглядит максимум на тридцать, — удивилась Мелисса.       — Такие, как он, не стареют с годами, не меняются ни внешне, ни внутренне. Возможно, это его собственное проклятие. Ведь только он вкусит сполна любви, как его близкие стареют и умирают, а он остаётся сам, снова в одиночестве.       — Вы сказали такие, как он… А кто он?       — Это, я полагаю, он расскажет тебе сам, со временем.       Женщина закончила осмотр и в этот же момент в коридоре показался усталый Тики. Девушка тут же поспешила одеться и смиренно сесть на кровати, ожидая вердикта. Целительница же не торопилась с выводами, погружённая в свои мысли, что-то ворожила над какими-то травами, зажигая их и вдыхая их запах, будто это давало ей какие-то сведения. Она несколько раз обвела тлеющими веточками вокруг головы девушки и прикоснулась к её лбу своим, придерживая её голову сзади, дабы последняя от неожиданности не начала дёргаться назад. В таком состоянии она провела несколько минут и вскоре опустилась в своё кресло.       — Ну что? — спросил Тики, уже явно недовольный долгим ожиданием.       — Она здорова. Физически она уже полностью здорова, для профилактики я помазала её ушибы заживляющими мазями, через несколько дней боль должна уйти, она будет здорова уже полностью. Но…       — Что «но»? — после продолжительного молчания одновременно спросили гости.       — Её дух. Сколько бы я ни пыталась почувствовать что-то, я постоянно ощущаю разные энергетики от её тела. Как будто бы она живёт в нём не сама, но только я пытаюсь настроиться — что-то мешает мне посмотреть, в чём причина.       — А что насчёт её странного поведения?       — Возможно, это связано с этим. Она действительно на энергетическом уровне ощущается несколько странно: как ребёнок в теле женщины. Вероятно, во время битвы, под действием резкого всплеска божественной энергии или Тёмной Материи её биополе изменилось, это так же повлияло и на её сознание.       Тики на некоторое время задумался, чтобы осмыслить сказанное. Он был очень сосредоточен, в то время как Мелисса просто рассматривала комнату и, казалось, совсем не была угнетена услышанным. После продолжительного молчания мужчина всё-таки понял, что не сможет решить эту проблему самостоятельно и спросил:       — И что мне с этим делать?       — Жить, дорогой мой, жить, — знахарка снова весело засмеялась, но тут же посерьёзнела. — Я не могу с уверенностью сказать, но, похоже, она теперь такая и есть. Это не эффект, который развеется со временем. Возможно, старые её привычки и манера поведения вернутся, но не в моих силах что-то изменить.       — Ясно.       — Погодите, то есть, я была какая-то другая? Тики? — неожиданно решила уточнить девушка, про которую, казалось, местные обитатели уже успели забыть, разговаривая о ней так, будто её здесь нет.       — Я не знал тебя так хорошо, чтобы сказать с уверенностью. Однако ты была более осознанной и самостоятельной. Сейчас, такое ощущение, что ты деградировала снова к своими десяти-двенадцати годам от примерных двадцати с кепкой, — заключил мужчина.       — Погодите, но я не помню…       — Вот это меня и пугает, — отозвалась женщина. — Аномальные провалы в памяти. Я ощутила непоследовательность твоей жизненной цепочки. Могу сделать предположение, что ты как будто проживаешь несколько жизней сразу. В психологии это называется расслоением личности, простым языком.       Женщина встала с кресла и прошлась к полкам с книгами, где изящным худощавым пальцем с длинным ногтем и огромным перстнем с рубином прошлась по корешкам книг. Приметив нужную, она вытащила её и начала листать страницы, ища, вероятно, ту, которая сможет объяснить её гостям всё происходящее.       — Также я предполагаю, что это похоже на «нахождение в теле нескольких душ», — цитировала женщина. — Причём, дело идёт не о подселении одной души, а множества. Эти души начинают перекликаться с твоей собственной. Ты начинаешь путать реальность и чужие воспоминания, копировать привычки, которые тебе кажутся твоими собственными. В данной ситуации могли бы помочь родственники или хорошо знающие тебя люди, дабы описать твой характер.       — Мда. В числе таких: Апокриф, который хочет нас убить; экзорцисты, которые хотят нас убить; и мёртвые родственники, которые, не могут нас убить, но вероятно, хотели бы, — пошутил мужчина.       — Замечательно, что к тебе возвращается юмор, Тики, — улыбнулась женщина. — Я выпишу девочке отвары, которые ей нужно будет пить каждый день, чтобы прийти в норму. Насчёт духовного состояния, как я и сказала…       Тут же она спохватилась и ушла в коридор, оставляя Тики и Мелиссу в недоумении. Через несколько секунд она вернулась с увесистой подвеской с каким-то лазурным камнем. Она подошла обратно к Мелиссе и надела ей её:       — Это поможет в случае чего. Я заговаривала его на удачу и благополучие. Пока это всё, чем я могу вам помочь.       Мелисса некоторое время крутила амулет в руках, рассматривая его. Она могла с уверенностью сказать, что штуковина точно магическая, от неё чувствовалась какая-то энергия, что-то очень хорошее и тёплое, а смотря на камень, казалось, невозможно было оторвать взгляд. Девушка пересилила себя и спрятала амулет под футболку:       — Спасибо Вам.       — Всегда пожалуйста, юная леди, — снова улыбнулась женщина. — Береги эту девушку, Тики.       — Она не моя девушка.       — Ой, что же это, я и не говорила такого! — удивлённо воскликнула женщина, заливаясь хохотом. — Я же чувствую между Вами красную нить судьбы, не увиливай!       — Это… Долго объяснять, Этери. Как-нибудь в другой раз расскажу, — ответил мужчина, подталкивая Мелиссу в спину к выходу.