Аромат мелиссы

      «Я ненавижу дождь».       Линали устало подняла голову, ещё раз устремляя свой взгляд в тёмный лес, что виделся ей из окна, огороженного металлической решёткой, что перекрывала ей вид. В её глазах отразилась только что пробежавшаяся по небосводу молния, но девушка даже не дрогнула. Её взгляд, он был полон грусти и сожаления, совершенно противоположный настроению дождя, который сейчас не щадил никого на своём пути.       «Так, как не смог бы никто на свете».       Она снова опустила глаза, что тут же, от промелькнувшей мысли, наполнились слезами. Она так много плакала, что глазницы нещадно болели, веки опухли, словно после неудачного падения головой о что-нибудь твёрдое, а сами глаза — они отражали всё вокруг, но уже не отражали жизнь. Она корила себя за то, что так и не решилась пойти за ним.       «Аллен».       Ещё одно болезненное воспоминание принесло ещё более сильную душевную боль, что физически тут же отозвалась в сердце, заставляя сделать тяжкий выдох, который тут же обратился паром. Однако, даже этого холодного воздуха девушка не замечала, всё так же сжимая пальцы до побеления костяшек и с силой прижавшись лбом о ледяной подоконник — она истязала себя снова и снова.       — Я ненавижу, — уже вслух повторила Линали и на секунду запнулась, — я ненавижу себя.       Некоторое время она молчала и всё вокруг молчало вместе с ней. Словно в трауре о весёлой и милой Линали, что никогда не умела сдаваться. Не было слышно даже всхлипов, только завывания яростного ветра за окном, что всё так же пытался всеми силами будто протаранить стекло перед обессиленной девушкой, а, может, он был зол именно на неё, на её слабость?       Шум голема разрушил этот мир иллюзий. Девушка тут же подняла голову, вслушиваясь:       — Линали, зайди ко мне через час, это важно, — под её удивлённый взгляд голос капитана Ривера исчез вместе с остальными противными звуками, которые медленно утонули в гудящей тишине.       Гостиничный номер в очередной раз не встретил своих постояльцев никакими лестными новшествами, а только уже ставшим привычным лёгким беспорядком и до сих пор не выветрившимся запахом сигарет. Тики тут же достал из пачки новую и затянулся, для поддержания эффекта, видимо. Мелисса, уже привыкшая к этому запаху, даже не морщилась и совершенно не реагировала даже на дым, который, как бы невзначай, лез ей откровенно прямо в лицо. Вместо этого она прошлась и уселась в кресло рядом со столиком, на котором была пепельница Микка, до горы полная тех самых окурков, от которых и нёсся весь этот неиссякаемый смрад.       За окном уже темнело, так что вместе с сигаретой пришлось напрягаться и зажигать ещё и фитиль лампы, что тут же мягко озарила комнатушку. Дождь, по видимому, прекратился, и только что открытое окно принесло с улицы мягкий, свежий и прохладный ветерок. Девушка тут же почувствовала его и откинула голову навстречу такому приятному воздуху с ароматом лёгкой сырости. Тики только устало присел и начал думать о чём-то своём, по видимому, так же на некоторое время позволив себе окунуться в момент и расслабиться. С улицы начали доноситься голоса людей, это знаменовало окончательное успокоение стихии.       Мелисса всматривалась в окно, словно пытаясь разглядеть что-то, но не здесь, где-то далеко, за этим городом, а может и даже не на этом материке. Её взгляд был словно очарован, будто она видела больше других и восхищалась чем-то совершенно недоступным остальным. Она улыбалась в этот момент, хоть взгляд был полон серьёзности. Тики не мог понять, как столько эмоций могли объединяться в совершенно статичном выражении и он, незаметно для себя, отчасти даже восхищался этим. Он восхищался ею далеко в душе, её сказочной неповторимостью, её любознательными и готовыми к любым трудностям глазами и её мягкими и нежными руками. Он не признавался себе в этом. Особенно сейчас, когда он знал, что всё это могло быть попросту ничем.       «Все мои чувства к ней…»       Тики напрягся и снова посмотрел на девушку, что всё так же умиротворённо наблюдала за чем-то за окном. Её пушистые блондинистые волосы слегка задевал ветер, а после дождя они ещё и сильно завились, отчего казались мягкими и лёгкими. Хоть и выглядела она достаточно замученной, но это совершенно её не портило. Даже наоборот, в её образе он видел стержень и настоящую женскую силу — в её тёплой улыбке, обращённой в неизвестность, в её прикрытых глазах, совершенно не отражающих в себе этой внешней усталости. Мелисса была первой женщиной, которую Тики мог бы назвать по-настоящему сильной, по-настоящему красивой и по-настоящему — живой.       «Они точно мои?»       В этот момент девушка неожиданно быстро вернулась в исходное положение на кресле и тут же поспешила облокотиться на стол, выжидающе посмотрев на Тики. Он опешил от такой неожиданной смены ролей и даже растерялся, просто глупо моргая и смотря на неё.       — Ты обещал мне всё рассказать, когда мы вернёмся, — она многозначительно обвела взглядом комнату, следя, чтобы мужчина обратил на этот жест внимание. — Ну, мы вернулись.       — Да, — он вернул своему лицу былое спокойствие, — обещал. Однако я бы хотел для полноты картины, чтобы ты рассказала мне всё, что помнишь.       Мелисса задумалась и прикрыла глаза. Весь её запал строптивости как ветром сдуло, она попыталась сосредоточиться на своих мыслях.       — Когда я родилась, моя мать…       — Расскажи ещё историю своего деда, — нетерпеливо перебил её Тики, не без насмешки глядя на неё, всё ещё воспринимая её объектом раздражения после дневного саботажа.       — Ты не понял, — спокойно ответила девушка. — Это почти самое важное.       Она продолжила свой рассказ под его удивлённый взгляд. Рассказала ему о днях, проведённых в Чёрном Ордене и о том, что узнала о своей семье и своём рождении. Она рассказывала ему всё, вплоть до своих странных видений и снов, плавно связывая это всё с днём их знакомства. На её лице отражалась лишь грусть, когда ей приходилось вспоминать абсолютно обо всём, что ей довелось пережить за последние месяцы своей жизни. А более всего добивало то, что за такой мизерный срок она осталась совершенно одна и теперь даже не имеет понятия, где находится и что ждёт её завтра.       Тики тоже в глубине души осознавал, что всё, что она рассказывает — будто удивительно печальная случайность, произошедшая совершенно неожиданно и ввергшая жизнь обычной девушки в сплошной траур. Хоть и зная, что всё это не имеет ничего общего с неожиданностью, он всё равно не мог поверить в такие умопомрачительные жизненные испытания. И ладно он, Ной, ему такие вещи кажутся каждодневными и обыденными, а сердцу всё равно — чужды и колючи. Тогда что уж говорить о хрупкой и слабой девушке — обычном человеке. Слушая её, он даже и представить себе не мог, как она себя чувствовала, постоянно совершенно ничего не зная и пребывая в постоянном неведении элементарных вещей. Он даже начал подумывать, что целительница Этери вероятно могла ошибиться и всё это просто последствия всего пережитого этой девчонкой. Ведь после такого вряд ли можно было бы остаться совершенно нормальным.       — Ты в порядке? — когда она замолчала, он решился спросить об этом.       — Да, — неуверенно отозвалась Мелисса, хоть голос её явно подрагивал.       — Тогда я расскажу о том, как обстоят наши дела, — он также облокотился на тот же стол и сократил расстояние между ними, чтобы говорить тише.       Он также начал свой рассказ не с приятного: вкратце пересказал ей для начала день смерти её отца, не всё конечно — ведь часть он также упустил. На удивление, девушку это не сильно пробрало, та всё ещё была подавлена, но держалась молодцом, отчего у Тики как будто камень с души упал — он не довел её до ещё одной истерики. Он продолжил свой рассказ, задевая иногда и свою жизнь и своё прошлое, но об этом он сейчас не был готов говорить. И пусть она оказалась даже сильнее него и смогла рассказать ему абсолютно всё — хоть больше и просто некому — ему от этого было не холодно и не жарко.       — Тики, — тихо окликнула его девушка, пряча глаза за своей чёлкой, хоть по голосу и так было понятно, что она почти плачет. — Кто ты?       Из рассказов мужчины этот вопрос созрел сам собой, тем более после сегодняшних странных намёков знахарки. Да и то, что он оказался в Чёрном Ордене, то, что он пытался ей помочь, когда умирал её отец и то, что он иногда действительно всем своим нутром напоминал не человека — всё это вызвало логичный вопрос, ответ на который они оба уже знали.       — Я… Ты не поймёшь, даже если я расскажу.       — Нет, я пойму. Я не буду тебя осуждать, я не смею сказать ни слова против или за, ведь я благодарна тебе, — она зажмурилась и громко добавила: — Только расскажи о себе, Тики! Я не могу, мне страшно… Страшно не знать, кем является единственный оставшийся близкий мне человек в этом мире!       Её голос всё-таки сорвался. Она резко подняла глаза полные слёз, что с мольбой смотрели на него. И казалось, её не волнует совершенно ничего, кроме этого. Она смотрела так, будто была готова доверить свою жизнь ему полностью взамен только на правду.       Некоторое время Тики удивлённо смотрел в её глаза и не решался ничего предпринять. Он был удивлён, ему было очень лестно узнать, что он дорог для неё. Даже не так… Не просто так: ему было до глубины души приятно понять, что есть в этом мире человек, который готов принять его абсолютно любым, и который так требовательно просит этой самой правды. Однако Тики было до того сейчас неприятно об этом говорить, что он сражался с самим собой, не зная, что больше оттолкнёт её от него: правда или её утаивание. Он чувствовал себя жалко, ведь он просто не хотел снова оставаться один.       — Ной, — он потушил очередную сигарету, на этот раз об ладонь, видимо, пытаясь этим хоть чуточку себя отрезвить. Ожог тут же затянулся, мужчина поднял руку, показывая Мелиссе. — Видишь?       «Так значит Линали и все остальные… Они сражаются против Ноев…»       — Вот как, — девушка грустно улыбнулась. — Хорошо, спасибо, Тики.       — Но ведь, — мужчина не знал, какие слова подобрать в этот момент, — ты же не знаешь…       — Молчи! — крикнула она, перебивая его. — Я не хочу знать больше. Мне достаточно только этого. Я не хочу знать об экзорцистах, Ноях, акумах, о Сердце… Я просто хочу жить, зная, кто находится рядом со мной. Вот и всё.       Тики в очередной раз застыл, в изумлении глядя на Мелиссу, что отвернулась от него. Он понял, что вероятно, ей сейчас нужно побыть одной — обдумать, принять, понять. Может, ему и вовсе стоит исчезнуть… Однако тогда она останется совершенно одна и кто знает, что случится с ней, если его не будет рядом. Даже если всё вокруг твердит о том, что эта самая опасность исходит только от него: никто кроме него и не сможет защитить её от этой печальной неизбежности.       Итоги разговора Тики уже подводил в своём номере, что за один день уже успел стать ему абсолютно чужим. Он встретил его пустотой и тишиной, словно так, как и нужно было его душе: но почему это было неприятно.       «Два одиночества…»       Мелисса всё так же сидела на том же кресле, обняв колени и, казалось, прячась от чего-то ей невидимого. Сейчас она была, как никогда, уязвима, как никогда её терзали самые неприятные мысли, которые путались и мешались: она тоже не понимала, что из этого принадлежит ей. Ведь они оба были настолько похожи, но совершенно не осознавали, что они не властны над всем этим. Их характеры, их души, они не могли просто принять и идти в ногу со всем происходящим — кому понравится, когда всё, что происходит в твоей жизни, уже когда-то было решено за тебя?       «Встретились в одиноком аду».       Снова начался дождь, медленно капля за каплей превращаясь в ливень. Он будто чувствовал их настроение, будто знал, что именно сейчас он должен был пойти. Они оба, услышав этот дождь, печально вздохнули.       «Даже если эти чувства принадлежат не мне…»       У Тики перед глазами пронеслись все маленькие моменты, проведённые вместе от дня их знакомства. Так мало времени, но уже тогда, когда он встретил её в первый раз и ничего не знал: что он почувствовал? Он ощутил интерес: неподдельный, настоящий, собственный. Потом пришли желание защитить, чувство теплоты и восхищения, даже раздражение. Как будто со временем весь набор чувств пополнялся и пополнялся, только он начинал узнавать её больше.       «Я не могу их отвергать».       Мелисса заплакала, в первый раз по-настоящему из-за своих проблем, из-за своих внутренних проблем. В первый раз потому, что она не знала, что делать дальше. Сейчас её не волновало абсолютно ничего, кроме того, кем оказался Тики. Её сердце просто кричало об опасности, о том, что ей нельзя находиться рядом, о том, что ей нужно убежать: куда угодно, спрятаться от всего мира, чтобы её просто никто не нашел, но она не могла.       «Я не хочу их отвергать».       И в этот момент яркая вспышка ослепила их обоих, а потом послышался и жуткий грохот. Мелисса зажмурилась и решилась открыть глаза только через минуту, где уже за её спиной половина гостиницы находилась в абсолютных развалинах. Тики схватил её за талию и закинул на плечо, тут же оборачиваясь и сосредотачиваясь. Мелисса не смела сказать и слова, лишний раз дёрнуться или отвлечь его: он только что спас её.       Ной остановился на одной из крыш домов всматриваясь в те же развалины, приметил там незваного гостя и с вызовом посмотрел на того, что был однозначно серьёзен. Он думал, что бы предпринять, как тут же пришлось увернуться от опасного толчка перьев Чистой Силы. Он парировал на соседнюю крышу, тут же пытаясь решить, куда бы деть Мелиссу: решение пришло сразу, он спустился ниже и оставил её на каком-то балконе, тут же принимая свой серый облик и отпрыгивая от того, нападая на противника.       Последний увернулся от удара и схватил руку Микка, но он моментально вывернул её из захвата и нанёс ответный удар ногой. Соперник защитился перьями Чистой Силы, так что Тики пришлось резво отступить назад. На его лице начала проступать игривая улыбка, он встал ровно, смотря прямо на нечто перед собой:       — В этот раз не желаешь показываться в облике человека, да, папаша? — с насмешкой спросил Тики, благо Мелисса этой реплики, видимо, не услышала, так как они уже находились достаточно далеко от девушки.       Ответа не последовало, только очередной выпад и атака опасными для Ноев частичками божественной энергии, от которых пришлось очень резво уклоняться. Тики словил себя на мысли, что сейчас он был явно не в лучше форме для драки, но делать нечего — он увернулся от ноги, которая прошлась в опасной близости от него. Попытался задеть Апокрифа сзади, но этот удар тот также с лёгкостью парировал и нанёс ответный, что неожиданно для Микка, попал ему в руку. От резко накатившей боли от соприкосновения с Инносенс Тики выругался всеми лестными и снова отпрыгнул от противника. Игривое настроение поспешило сменилось серьёзным: что-то здесь было не так. Он совершенно не наблюдал осознанности со стороны соперника и это наводило на некоторые неприятные мысли.       Перья Чистой Силы сформировали за спиной монстра подобие крыльев, одно тут же поспешило удлиниться и задеть Ноя, но тот вовремя отпрыгнул, тут же наблюдая, как крыша дома, где он только что находился, осталась проломленной. Тики решил некоторое время повременить с атаками и продумать какой-то план действий, ведь всё, что он сейчас мог, ограничивалось только борьбой, которая, увы, особо не приносила результатов. Справиться с противником быстро или хотя бы задержать того тоже не получалось. В какой-то момент Тики приметил, что монстр направляется отнюдь не к нему, но заметив это достаточно поздно, просто кинулся к балкону, где стояла Мелисса и попытался увести её, но перья уже были слишком близко.       Секунда, и мужчина ожидал всего на свете, но не этого. Перья просто отрикошетили от невидимой преграды, а где-то вдалеке послышался очень знакомый церковный гимн. Ещё через несколько секунд на край балкона опустился, о боги, Мариан Кросс. От стольких неожиданностей у Микка что-то в мозгах закипело и тот только смотрел на экзорциста-мертвеца перед ним, спасшего их, глупо моргая. Мелисса же, вообще ничего не понимая, вероятно решила, что раз Тики удивился, произошло что-то сверх удивительное и повторила его выражение лица. Хотя, скорее, она была удивлена тем, что они каким-то образом уцелели, а не тем, кто перед ними находился. Тики обратил внимание на Апокрифа, который глупо осматривался по сторонам, не понимая, куда делись его недавние жертвы.       — Мы под покровом Марии, Ной, — насмешливым тоном произнёс маршал, оборачиваясь. На его лице была такая же насмешливая улыбка, отчего Тики стало даже не по себе.       — Я не разговариваю с мертвецами, — мужчина игриво отвернулся. — Тем более, с теми, которые лезут не в своё дело.       — Не подумай, мальчишка, — маршал стал серьёзнее и нахмурил брови, — если бы ты оказался здесь один, я бы и пальцем не пошевелил. Однако, как я мог не помочь такой прекрасной леди в беде?       Мелисса глупо заморгала и удивлённо рассматривала оказавшегося в паре миллиметров от её лица Кросса, который, даже когда она находилась в руках у Тики, бесцеремонно её соблазнял. Её ладонь оказалась в его руке, он легко прикоснулся к ней губами. Реакция не заставила себя ждать: девушка забрыкалась и завизжала, вырываясь от обоих мужчин, будто бы её резать собрались.       — А меня-то за что?! — воскликнул Тики, потирая ушибленный лоб.       Девушка виновато опустила голову, всё ещё продолжая сидеть на полу балкончика — и как только хозяева этого балкона ещё не выкинули их всех оттуда? Тики на это только хмыкнул, а Мариан поспешил обернуться обратно к противнику, который почему-то не спешил уходить и будто бы ждал чего-то.       — Я могу отвлечь его, а ты выстрелишь Судом Божьим, — предложил свой вариант спасения Микк.       — Я не стану слушать какого-то бестактного мальчишку Ноя, — безучастно ответил маршал. — Даже если бы я хотел, Чистая Сила не сможет навредить сама себе.       После недолгого молчания девушка, доселе молчавшая, решила сказать:       — Я же обычный человек. Вряд ли я ему интересна, а значит, я могу незаметно убежать куда-нибудь, и он мне ничего не сделает, отвлекаясь на Вас. Мне кажется, так Вам было бы легче сражаться, — выдала она своё предположение, уже готовая прятаться где угодно, лишь бы всё побыстрее закончилось.       — Тики Микк, — серьёзно начал экзорцист, указывая пальцем на Мелиссу. — Ты знал?       В этот момент у доселе спокойного мужчины в голове пронеслось столько мыслей, он даже не предполагал, что мог ему сказать Мариан. Самое страшное то, что по какой-то причине он почувствовал в этом вопросе такой мерзкий подвох, что на мгновение он почувствовал себя не в своей тарелке. Как будто то, что он сейчас услышит, могло кардинально изменить всё, что он доселе по крупицам собирал в своей голове.       — Что? — только и смог выдать Ной.       — Ты знал, что эта девушка является «Сердцем»?       — Что?!!! — не поверил своим ушам мужчина. — Но этот тип же целился в неё, он был намерен её убить!       — Он знал, что от этой атаки ей ничего не будет, а ты, придурок, подставился бы под удар и уже был бы в полудохлом состоянии! — раздражался Кросс. — Ты что не можешь сложить два плюс два? Зная столько информации, просто невозможно не понять этого.       — Откуда ты… — удивлённо посмотрел на него Тики.       — Птичка Этери не только твоя, — усмехнулся Кросс. — Она же гадалка, идиот, и ты думаешь она не увидела этого? Она всеми силами пыталась намекнуть тебе, но ты, как последний дурак, пропускал это мимо ушей.       В эту секунду об барьер Марии что-то очень хорошенько приложилось, отвлекая их от разговора. Это были перья Чистой Cилы, что сейчас снова нацелились на покров, будто пытаясь разбить его.       — Чёрт! Забирай девушку и беги отсюда! — крикнул Мариан, быстро хватая Мелиссу и швыряя в противоположном от Апокрифа направлении.       «Я сейчас ещё не в том состоянии, чтобы сражаться в полную силу… Чёрт бы его побрал».       — Но как же… — только и успел выдать Микк, как его так же пинком отправили за девушкой.       — Не смей потерять её! Ни Орден, ни Тысячелетний Граф не должны узнать об этом! — сурово прокричал вслед Мариан. — Только ты способен защитить её! Ведь вы…       Остатки слов скрылись в шуме от взрыва, и Тики, не дослушивая, кинулся к Мелиссе, ловя её в паре секундах от болезненного соприкосновения с брусчаткой переулка. Он тут же побежал вперёд, стараясь ни обращать внимания ни на что вокруг, ведь он понимал, что другого шанса сбежать у них может и не быть. Кросс не сможет убить Чистую Силу и уж тем более он точно просто исчезнет, когда придёт его время, а вот им с Мелиссой нужно было как можно скорее скрыться.       Небо рассеялось и ночной город освещал яркая луна, виднеющаяся из-за ещё оставшихся на небосводе некоторых тучек. До ушей доносились звуки выстрелов, взрывы и даже крики людей, что неожиданным образом оказались рядом. Однако и этого мужчина старался попросту не замечать, просто убегая, возможно, даже не от Апокрифа, а от всего этого мира. Их силуэты в очередной раз промелькнули перед необычно огромной луной.       Коридор здания Чёрного Ордена, на удивление, не освещало ни единой лампы. Линали в темноте чудом добралась до научного отдела и тихо вошла. На удивление, на рабочем месте она застала только самого капитана Ривера, более поблизости не наблюдалось ни души. Девушка прошлась до дивана и присела, кивая товарищу в знак приветствия. Тот сделал абсолютно такой же жест, однако говорить пока не собирался, рассматривая девушку, что была не в самом лучшем состоянии. Под её глазами залегли тёмные круги, она, кажется, похудела и выглядела со стороны даже страшно — Комуи бы точно не оценил этого зрелища.       — Зачем ты меня позвал, Ривер? — она первая решила нарушить давящую тишину.       Мужчина опять не спешил ответить, только начал копошиться на своём столе и что-то усиленно искать. Как только он нашёл нужную стопку бумаг, то быстро начал перебирать их, раскидывая листы по комнате, даже не беспокоясь о порядке, что было несколько на него не похоже. Когда он нашёл нужный, он протянул его девушке и выжидающе посмотрел на неё. Линали принялась читать содержимое и постепенно её лицо из подавленного обретало удивлённое выражение.       — Это же… — начала она, не веря своим глазам, — но как такое может быть, Ривер?       — Когда Хевласка осматривала ту девочку, она заметила кое-что интересное и поспешила рассказать это Комуи. Тебе мы тоже решили сразу не сообщать, так как это было не точно, но…       — Это значит, что теперь они не отстанут и от неё. Когда она исчезла, я подумала, что это даже хорошо, но теперь… — девушка закусила кожицу на большом пальце, задумавшись. — Рувелье знает?       Ривер отрицательно покачал головой и так же задумчиво опустил глаза.       — Значит, либо я могу спокойно дальше притворяться Сердцем, либо могу всё рассказать, — она снова призадумалась, — но тогда, они начнут искать её и вероятно из-за этого может пострадать и Аллен. Ведь, если они пропали одновременно, есть шанс, что они где-то рядом друг с другом. Что предлагает Комуи?       — Он сказал, что ты должна сама решить.       Девушка погрузилась в свои мысли, взвешивая все за и против. Она немного сомневалась, будет ли правильным утаивать всё от начальства и не пострадает ли тогда её брат и тем более весь Орден. Однако её привязанность и волнения за Аллена всё-таки перевесили эту чашу весов в его сторону. Она решилась:       — Если речь идет об Аллене… Да и эта девочка, Мелисса, она совсем не выдержит таких мучений, поэтому… — она замолчала.       — Линали, ты вовсе не обязана брать на себя такую ответственность… — замахал руками учёный.       —Нет! Единожды я уже подвела его. Я не могу сделать это ещё раз. Если я не могу помочь ему, находясь рядом, то хоть отсюда, я смогу… Хотя бы ненадолго. Ривер, — она серьёзно посмотрела на него, — передай брату моё решение.       «В этот раз я буду сильной».       Тики удалось отдышаться только когда они находились достаточно далеко, в каких-то предгородских развалинах, возле достаточно густого леса. Он не мог воспользоваться Ковчегом, что значительно затрудняло их теперешнее положение. Мелисса сидела, облокотившись на каменную стену, и со стороны казалась совершенно подавленной. Она обхватила свои колени руками, а глаза прикрыла, как будто бы сейчас и вовсе заснёт от бессилия.       — Ты как? — неожиданно решил уточнить Тики.       — Линали Ли, — отозвалась девушка, — в Чёрном Ордене все считают, что она является Сердцем. Недавно я спросила её…       — Линали, — Мелисса прервала её. — Как думаешь, ты действительно можешь быть Сердцем?       Вопрос у девушки будто вырвался сам собой, она тут же виновата захлопала глазками, как бы объясняя, что не хотела задеть чувств экзорциста. Однако Линали ничуть не изменилась в лице и немного подумав, ответила:       — Так думают только брат и Рувелье. Я же считаю, что скорее всего нет.       — Почему? — Мелисса увидела недоумение на лице знакомой и поторопилась объясниться. — Моя мама была носителем Чёрных сапог до тебя. Если Чёрные сапоги являются Сердцем Чистой Силы, то соответственно моя мать ранее была связана с этим самым Сердцем.       — Потому что.... — Линали замялась. — Я не чувствую себя так. Понимаешь, связь с Инносенс намного глубже, чем ты можешь себе представить. Она резонирует с желаниями носителя и моментально реагирует. Я думаю, что носитель Сердца точно бы ощутил в себе его.       Мелисса на некоторое время потупила взгляд и опустила голову, прижимаясь лбом к коленям:       — Я не чувствую этого, Тики, — продолжила девушка. — Я совершенно не ощущаю себя Сердцем. Я даже не понимаю, что это такое до конца. Как такое могло выйти?       Она снова замолчала, а мужчина опустился на корточки рядом с ней, не решаясь сказать что-либо в данный момент. Любые слова, казалось, были совершенно неуместными. Он только и мог, что просто смотреть на неё, просто попытаться понять её.       — Она сейчас страдает из-за меня… — всхлипнула Мелисса. — Если бы я знала… Если бы…       Она заплакала, громко и протяжно, отчего у Микка даже прошлись мурашки по коже от этого горького завывания. Он не понимал её до конца, просто не мог понять, как в такой ситуации можно волноваться ещё за кого-то другого, как в такой ситуации она может так спокойно заплакать. Как она может быть такой настоящей… В этот момент он решился и придвинулся ближе, легонько обнимая её за плечи так, что она теперь плакала, уткнувшись в его грязную рубаху. Он даже шептал ей всякую успокаивающую чушь, которую до этого считал просто невероятно бесполезной вещью. Он даже сострадал ей, даже пытался понять.       В этот момент ему показалось, что у него тоже есть сердце. И он решил для себя: он выполнит просьбу Кросса. Выполнит эту просьбу, во что бы то ни стало защитит Мелиссу. Не Сердце, нет, он защитит именно её, ведь они: связаны нитями судьбы так прочно, что даже если бы он захотел обрезать все эти нити, у него не хватило бы сил.       — Я защищу тебя, — прошептал Тики, когда Мелисса уже уснула.       Он аккуратно переложил её обратно, облокачивая на стену и тут же прислушался — где-то недалеко послышался подозрительный шорох. Потом ещё несколько, они заставили мужчину напрячься. Он встал и осмотрелся, но из-за кромешной темноты он мало что мог разглядеть. Янтарные глаза прищурились, он прошёлся чуть поодаль и за полуразваленной каменной стеной увидел то, что совсем не ожидал увидеть.       — Что ты здесь делаешь, малыш? — усмехнулся мужчина, глядя как вытягивается в изумлении лицо седовласого паренька. — Что ты так смотришь на меня?       Аллен тут же встал в стойку и отрыгнул от Микка на два метра назад, как ошпаренный. Ной на это только усмехнулся, но ничего не предпринял, оставаясь на месте и смотря на парня, как на дурачка, с насмешкой.       — Тики Микк!       — Тш-ш-ш, — Тики приложил палец к губам, оборачиваясь в сторону спящей Мелиссы.       — Я не намерен драться с тобой, малыш, успокойся. Недалеко отсюда бегает обозленный Апокриф, я полагаю, это он тебя ищет?       Мужчина сделал серьёзное лицо, но увидев, как глаза паренька ещё сильнее расширяются от удивления, хмыкнул. Он помахал тому рукой, указывая вниз, присаживаясь и облокачиваясь на всё ту же стену. Аллен жест не оценил и продолжил стоять там, где стоял, однако немного расслабился. Тики устало запрокинул голову назад, прислоняясь ею к стене и посмотрел в теперь уже звёздное небо.       — Аллен Уолкер, — серьёзно начал Тики. — Я могу тебя кое о чём попросить?