Аромат мелиссы

Возвращаясь к прошлому. Осень.

      — И что, ты, Аллен, ученик историка, хочешь от меня, — мужчина опустил глаза, — одинокого волка?       — Вы, право, недооцениваете себя, Удовольствие, — он улыбнулся, чем заинтриговал мужчину. — Я знаю, где находится Ваша драгоценная жена. Точнее тот, кто её у вас украл.       Где-то поперёк горла застыл ком, сердце отозвалось болезненным уколом — знает, значит. А прийти раньше не мог, будто ждал, пока Ной все нервы изведёт, всю душу истратит и останется ни с чем. Как-то подло. По крайней мере, с его стороны это никак не смахивало на жест доброй воли.       — Сегодня вечером Кемпбеллы организуют банкет, — парень, так как черты его лица совсем не выдавали в нём мужественности, поправил свои слегка сползшие по переносице очки. — Мы просто не можем его пропустить.       — Чего это я должен брать тебя с собой, малыш? — нахально поинтересовался мужчина, уже было собравшийся уйти из комнаты.       Гордый никогда не признает, что нуждается в помощи. Такова его натура. Именно он и только он, как он считал, мог поставить точку в этой мерзкой истории и высказать всё прямо в лицо, ох, достопочтенному Тысячелетнему Графу. Ради своей гордости мог даже упустить такой удачно подвернувшийся шанс. Ведь эта самая гордость — всё, что у него теперь есть.       «И как я… Сам не додумался до этого?!»       — Святая истина, мистер, заключается в том, что без меня попасть туда Вы не сможете, — улыбнулся парень.       Мужчина призадумался над этим заявлением, пока парень вальяжно прошёлся по комнате и занял свободный стул, по-свойски усевшись и положив ногу на ногу. Рыжие волосы однозначно придавали ему чего-то хитрого, хотя и без того, он выглядел опасным. Знания, однозначно, имели вес в обществе, более того, такие стратегически важные знания ставили его в слишком выгодное положение по отношению к Ною. Затруднительная ситуация.       — Какой смысл тебе помогать мне? — он обернулся всего вполоборота и презрительно добавил: — Ты же шавка Неа, вроде как.       Вопрос заставил парня слегка поникнуть, спрятать свои глаза за прилично отросшей чёлкой и даже отвернуться. Однако ответ не заставил себя долго ждать:       — У меня есть свои причины, — он ответил без тени задора на лице.       Он снял очки и своими серыми глазами серьёзно посмотрел на собеседника. Напряжение возросло, ведь преграды в виде них самих уже не было. Он указал на свои руки взглядом, в которых абсолютно ничего не было, потом на куртку, на карманы, совсем невзначай, но как бы признаваясь и открываясь: он безоружен и пришел сюда, потому что никто другой не подошел бы так для его плана, кроме как именно этот человек.       — Позволь узнать, как же ты собрался мне помочь?       — Легко, — резво отозвался парень, вернув улыбку на лицо. — Один «хороший» человек научил меня магии перевоплощения. Пожалуй, это лучший способ пробраться туда незамеченными. Например, я могу превратиться в Вашу новую пассию, а, мистер?       — Да как ты! — он схватил его за грудки, прижимая к стене. — Не смей даже заикаться об этом! Щенок!       — Ой-ой, боюсь-боюсь, мистер Удовольствие, Вы меня пугаете, — хитро улыбнулся юноша. — Я могу и найти кого-нибудь другого, кому нужна помощь намного больше чем вам.       Согнать улыбку с загадочного и отчего-то сейчас очень довольного лица, казалось, невозможно. Уж слишком он был непредсказуем, отчего мужчине становилось даже не по себе. Немного поразмыслив, но, конечно, подержав парня в таком состоянии, он всё же расслабил руку и согласился: «Мелкий засранец» было понято, как торжественное начало их грандиозного плана.       Осенние закаты особым обилием красок не пестрили, особенно, когда небо затягивало вечной, казалось, серой дымкой. Серый цвет он не любил больше всего. Не из-за цвета кожи, а из-за цвета своей души, которая никак не могла выбрать: добро или зло? И тем более разобраться, какая сторона к какой относится. Он ещё раз бросил взгляд на едва лишь не только что выглянувшее на горизонте солнышко, что тут же начало меркнуть.       Он наблюдал издалека, ждал, пока не увидит на горизонте роскошную женщину, с которой ему предстоит появиться на людях. Мысль о том, что его жена в абсолютно добром здравии, банкет могла посетить просто так, из вежливости к хозяйке Катерине, всё больше забирала крупицы здравого ума в свои объятья. Если она увидит его с другой женщиной, будет очень тяжело объяснить, что эта женщина — вообще-то мужчина и они вообще-то пришли её спасти. Более того, не покидала мысль, что это всё и вовсе западня и Аллен, как достаточно прилежная шестерка, просто оставит его в какой-то момент на съедение родственникам.       «А звучит не так болезненно, как ожидается», — юмор — признак хорошего настроя, однако, в его случае, это было больше похоже на какие-то нервные шутки для самого себя. В помощь больной голове всегда нужен кто-то ещё, например, шиза.       А женщина-таки показалась, с соответствующим жестом очень аккуратно намекая, что это она:       — Госпо-о-один! — пролепетало нечто, нарочито громко и точно обращаясь к нему — чуть ли не на ухо. — Простите, что заставила Вас ждать, господин.       А в глазах её зрели огоньки задора и интереса к происходящему. Получится ли у них провернуть всё, как и задумано? Может быть. Шансов, конечно, на эту странную затею Ной возлагал весьма и весьма мало, но что-то заставило его довериться.       Как только они вошли в зал, совершенно спокойно, стараясь не привлекать внимания, на них тут же налетели стаи отчего-то очень возбуждённых гостей. Мужчина, уже, казалось, забыл, как это — быть центром внимания. Несколько месяцев одиночества сделали из него достаточно закрытого человека: инициативу взял Аллен, весело хихикая и отвечая на все наводящие вопросы. Словно в образе девушки он бывал не раз. Ной всё же молчал, делал вид что ему и вовсе не интересно, хотя отчасти так и было. Его волновала только жена, которую он пока здесь не видел.       Отвлекло его от поисков знакомое лицо мужчины, что был его чуть старше — один из семьи Камелотов. Из Ноев, да. Как только тот заметил на себе взгляд брата, если так можно было выразиться, радостно подбежал к своему другу, обнял того, отчего последний поморщился. Он был слишком счастлив, намного веселее даже, чем его получилось увидеть обычно. Затейщик повод бала как-то не узнавал, а теперь осознавал, что это было непростительной ошибкой.       Далее подтянулся ещё один его родственничек, отчего завязалась очень наигранная беседа. Пришлось представить нечто очень милое неопределенного пола рядом с собой, как свою новую девушку. Мысли витали где-то далеко и это, однозначно, сыграло с ним злую шутку. Ведь за спинами мужчин послышался резкий и высокий женский голос, отчего мужчина вздрогнул и с ужасом обернулся на источник звука. Это была его жена…       Тики подозрительно зашевелился на кровати. Мелисса резко подскочила к нему, пытаясь понять, что могло мужчину встревожить. Тот сначала морщился, потом шептал какие-то непонятные обрывки фраз, а потом и вовсе начал дёргаться. Ребята, находящиеся в комнате сейчас, слегка опешили, ожидая уже чего угодно и ожидания всё же не подвели их: мужчина начал метаться по кровати с нечеловеческой, казалось, силой. Как будто силился сломать своё ложе, хотя был, вроде как, всё ещё без сознания. Девушка, что только что испуганно подбежала, в срочном порядке увернулась от неожиданно образовавшейся руки возле её лица. Пропустила бы хоть секунду — точно бы отключилась от такой силищи, с которой Ной своим конечностями размахивал.       — Мелисса! — парень схватил своими ладонями руки Ноя, чтобы тот меньше брыкался. — Хватай ноги! Иначе он сейчас здесь всё разнесет к чертям!       — Проще сказать, чем сделать, — девушка неуверенно села на одну ногу, а вторую прижала двумя руками. — У меня сил не хватит его так держать, Аллен.       Юноша не обернулся и реплику, казалось, упустил — сосредоточился, думал, как бы приступ этот удачно пережить, без травм для них самих. Пока он был в раздумьях, рука Ноя чуть ли не выпорхнула из захвата. К слову, он также прижал его торс коленом, лишь бы тот не брыкался. На лице, вроде, почти никаких эмоций — хмурится себе и ладно; а вот тело будто ожило и стремилось точно убежать и это как минимум. Разбитое стекло окна отвлекло их от процесса: экзорцист в ступоре замер, а девушка резко нагнулась, прижимаясь к кровати. Осколки рассыпались прямо чуть ли не ей на голову. За сим грохотом никто не заметил гостя, что оказался отчего-то на подоконнике и поставил свою ногу Ною на шею.       — Кажется у Вас проблемы, детишки, — прохрипело нечто, — я вовремя, значит.       — Учитель! — с ужасом посмотрел на возвышавшуюся фигуру юноша.       — Да у Вас что, привычка так неожиданно появляться?! Я думала у меня сердце остановится! — хватаясь себе за грудки вскрикнула девушка. — Нельзя же так пугать, боже…       Она вскочила с кровати, забывая, что под ними, вроде как, всё ещё трепыхался отчего-то очень активно Тики. Конечности, почувствовав свободу, так задёргались, что чуть не пнули беднягу. Со своими яркими заявлениями она с кровати всё-таки свалилась, больно ударяясь локтем. Аллен в свою очередь то и дело в своей голове пытался объяснить себе эти события, раскрыв от удивления рот.       — Кросс, чтоб тебя, для кого люди придумали двери?! — ещё один гость пнул её самую ногой, открывая на распашку.       Все участники живописного действа, кроме, конечно, того, который находился в спячке, обернулись на голос. Пожалуй, удивился только Аллен и руки мужчины тут же отпустил, отчего Кросс даже пошатнулся и за это резко приложил парня по голове. В то время Тики как раз открыл глаза и «заворожённо» засмотрелся на рыжего мужчину, который всё ещё держал ботинок у того на шее. Ни слова не сказать, ни намекнуть о своём присутствии.       — Для немощных детишек, вроде вас, — хмыкнул маршал, затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел на тело под ним.       Пришедший в себя от не очень сильного, но меткого удара генерала, парень тут же завертел головой по сторонам, удивлённо моргая. Уж чего не ждал, так не ждал:       — Неа!       — Не верещи, Аллен, я тоже рад тебя видеть, — по-хитрому как-то улыбнулся юноша.       Пока собравшиеся выясняли моменты своего классного появления и нарушенных по нему договоренностей, Тики только моргал. Лежал и пытался понять, как вообще оказался на кровати и почему нога экзорциста находилась на его шее. Решив, что так он мало чего узнает, резко приподнялся на локтях, отчего генерал соизволил тут же спрыгнуть с подоконника на пол и присоединится к с остальным смертным.       Все резко замолчали. Мужчина смотрел ровно вперёд: серая кожа, янтарные, чуть ли не светящиеся глаза, были какими-то холодными. И смотрел как-то злобно, аура также выдавала сильную враждебность. Ной. Не как обычно, а казалось очень и очень на что-то обозленный Ной.       Мелисса, также засмотревшись на пробуждение, тут же одёрнула себя в своём подсознании и после минутного ступора первая решилась пошевелиться. Кинулась к кровати, оказавшись с Ноем совсем близко, практически в нескольких сантиметрах от его лица и засмотрелась. Может, проверяла, всё ли с ним нормально? Как будто бы и не заметила его, будто бы прожигающего взгляда. Хотя Тики словно бы и не обратил на неё внимание, продолжая пялиться куда-то перед собой.       — Ты в порядке? — с волнением поинтересовалась девушка, не решаясь теперь уже сдвинуться с места.       Теперь она тоже начала чувствовать от него что-то враждебное, будто чужое. В его голове не было мыслей, как казалось, а взгляд, хотя и был устремлён на что-то перед ним, был будто совершенно пустым. Через некоторое время он всё же пошевелился, мотнул головой и одарил всех присутствующим презрительным выражением лица.       — Что-то ты как-то злобно смотришь, — напряженно заметил Неа. — Удовольствие, ты, верно, головой приложился?       Ответа не последовало. Он посмотрел на девушку, что всё так же не решалась двинуться с места, теперь ещё и одарённая тяжёлым взглядом.       — Эмили? — он даже не удивился. — Что ты здесь делаешь?       Сердце пропустило удар, рот пошевелился, будто она пыталась что-то ответить, но в горле как ком застрял.       — Кто… — хрипло отозвалась девушка, удивлённо смотря на Ноя. — Тики, кто такая Эмили?       Мужчина отчего-то удивился, а потом схватился за голову и застонал. Она в этот момент растерялась и продолжала сидеть рядом, не решаясь делать лишних движений. Все её размышления сводились к тому, что перед ней находился вовсе не её знакомый Тики, а кто-то другой, с совершенно другой аурой и совершенно другим взглядом.       — Так звали жену Ноя Удовольствия, — очухался от неожиданностей Уолкер. — «Сердце».       — К тебе вернулись все воспоминания? — поинтересовался Неа отчего-то тихо, почти шёпотом.       — Частично. По крайней мере, те, которые произошли со мной. Остальные, которые хранила память Книгочея, кажется, не вернутся. Впрочем, сейчас у нас есть чуть более важная проблема.       — Действительно, — не очень озадаченный всем происходящим Четырнадцатый, присел на внезапно оказавшийся недалеко стул. — В принципе, главное, чтобы он снова не отрубился…       Краем уха эту реплику поймала Мелисса и тут же отмерла, резко положив руки на плечи мужчины и сделав самое серьёзное выражение лица, на которое только была способна. Выглядело отчасти даже забавно, ибо её немного даже детское личико эта серьёзность обременять совершенно не хотела. Она резко сжала ладони, взявшись покрепче и начала трясти его:       — Эй, Тики, Ти-и-и-и-ки, — очень настырно протягивала она, — только не спи, слышишь. Не спи-и-и.       — Она совсем не понимает, что творит? — поинтересовался извечный комментатор этой ситуации, подпирая лицо рукой и опираясь ей же на спинку стула, вполоборота развернутого к остальным.       — А ты ей объяснил, Неа, что Ноев на грани нервного срыва трогать нельзя? Ты лучше всех разбираешься в этом, — решил пристыдить парня Аллен.       — Хм, «Сердце» волнуется за Ноя, — он пропустил реплику мимо ушей. — Кто-то в лесу сдох.       — Ты слишком давно не интересовался миром. Это, по сравнению с остальным, — мелочи, — ответил ему Мариан, неожиданно подавший голос, до этого просто наблюдавший за происходящим.       «Я…».       Перед глазами у Тики то и дело мелькали оборванные моменты, которые он помнил теперь очень смутно. Люди без лиц, люди без имён, всё что-то говорят. А он молчит, смотрит, ищет кого-то.       «Я убил…».       В глаза всё продолжает лезть образ девушки. У неё такое умиротворённое лицо, длинные светлые локоны, которые частично его скрывали. Закрытые глаза и лёгкая полуулыбка. Тогда почему этот образ вызывал только страх? От одного взгляда на неё начинали потеть ладошки, трястись руки, воздух вокруг становился обжигающе холодным, только от одной мысли о ней. О её абсолютно холодном теле.       Он медленно спускался глазами, словно одурманенный в своём же сне, по линии её шеи, далее бюста и всё ниже, где его рука, насквозь, прошла сквозь её живот. Он просто замер, он и без того до этого не шевелившийся, будто и вовсе окаменел. Всего лишь видение, всего лишь сон, но какой реалистичный.       Она — напоминала ему кого-то.       Он открыл глаза: перед ним, вся взволнованная, растрёпанная и точно, что несколько дней не спавшая, замерла девушка. Она до такой степени была похожа на неё, на тот труп, что он видел только что — он мог поклясться, что она была её точной копией!       «Я убил её».       — Позволите составить вам компанию в пути?       Заметив её смущение, мужчина только ещё сильнее улыбнулся, подчеркнув про себя, что до чего же забавная юная леди предстала перед ним. Он ещё даже не успел проявить и четверти своего обаяния, а она уже смущается и отводит взгляд, словно пятнадцатилетняя девчонка. А ведь он заметил её ещё давно и долго следовал за ней просто наблюдая. Ему она однозначно понравилась.       — Да, конечно, мистер…       — Тики Микк, — коротко представился молодой человек. — А вы кем будете, леди?       — Мелисса… Мелисса Оуэн.       У этой женщины было её лицо.       У женщины, что истекала кровью прямо на его руках, было её лицо.       — Мистер Микк, Вы, наверное, очень промокли, — она хохотнула от своих же мыслей. Видно же, говорит чушь всякую, как дитя малое. Наверное, он так и воспринимал её всё время. Беспомощная девчонка.       Тики обернулся к ней, словно очнувшийся от долгого транса. Взгляд снова наполнился чувствами, рука дрогнула, снова упустив сигарету. Он смотрел как-то растерянно, глупо, чувствуя себя неловко. Он считал, что минуту назад готов был разорвать любого. А что сейчас? Сейчас он даже думать не мог, не мог и слова проронить, не то что обидеть.       — То же могу сказать о вас, мисс Оуэн, — нашёлся мужчина, легко улыбнувшись в привычной манере.       — Тогда пойдёмте, я вас высушу и обогрею, — блондинка расплылась в ещё более радостной улыбке, зная, что у её знакомого нет выбора. — И не вздумайте отказываться, заболеете же.       Мужчина открыл глаза и удивлённо заморгал: в них снова появилось что-то родное и привычное её проницательному взгляду. Мелисса сначала всхлипнула, нарочито громко, зажмурилась от, видимо, сиюминутно накативших слёз и кинулась ему на шею. От неожиданности на расслабленных руках они не удержались. Он не почувствовал, когда голова его коснулась подушки и не почувствовал, когда успел прижать её, плачущую, к себе в ответ. Не то чтобы жалея, просто, как будто бы, так и надо было. Он не шептал ей никаких успокаивающих небылиц, не пытался даже попробовать: смотрел в потолок сверху и всё ещё путался в своих собственных мыслях.       — Но, знаешь, ты удивительная, — мужчина улыбнулся самой обворожительной улыбкой, на которую был способен, — и я обязательно хотел бы ещё раз зайти к тебе в гости.       — Мне казалось, ты более воспитанный, — улыбнулась Мелисса ещё шире, — но так тоже неплохо. Заходи, когда будет время на чай.       — Обязательно, — ответил Микк и поклонился в свой привычной манере. — Будь осторожна.       Почему его сознание так норовит ему донести это? Может потому что он просто всё ещё не осознавал, что они живы — оба. Что всё, что он видел, это всё лишь плод его воображения или что-то навязанное, вовсе не его. А рубашка где-то в районе ключицы всё продолжала намокать; тоненькие пальцы всё сжимали его плечи; щеку всё ещё щекотали её непослушные блондинистые кудри.       — Ты сегодня сама не своя. Не заболела? — то ли заботливым, то ли просто шутливым тоном спросил мужчина, доставая аптечку с кухонного шкафчика.       — Тики, ты… Ты совсем не знаешь меня, чтобы делать предположение «какая я сегодня», — Мелисса ловко перехватила её и начала доставать из неё всё нужное. В этот раз порез оказался чуть глубже.       — Почему же. Я много чего знаю, — Тики всё-таки вырвал у неё из рук несчастную аптечку и начал перебинтовывать Мелиссе палец.       — Например?       — Когда ты волнуешься, ты становишься неуклюжей и теряешься в словах и мыслях, — девушка немного смутилась. — А ещё когда ты смущаешься, у тебя краснеют только уши.       — Тики! — возмутилась, — Тики Вы… Ты… Этого не достаточно, чтобы утверждать, что ты меня хорошо знаешь!       — Тогда расскажи о себе что-нибудь. Сама же начала этот разговор, — он улыбнулся.       Воспоминания. Совсем не такие, как были в его сне. Совсем не болезненные, совсем не угрюмые. Они, словно солнце, что освещало тёмную чащу его сознания. За окном показался первый лучик света, что тут же заглянул к ним в окно, выглядывая из-за здания, находящегося впереди. Он попал прямо ему в глаза, словно разбудил после долгого сна, словно, тоже хотел, чтобы он стал собой.       — Я что, — хрипло начал он, отчего Мелисса подняла голову и оказалась слишком близко к его лицу, — так долго спал?       — Да, ты нас всех так перепугал! — возмутилась она, тут же начав говорить громко и, придвинувшись ещё ближе, как бы этим угрожая сделать тому пакость за его выходку. Тики тут же поморщился от её резкого голоса. — Я думала… Ты…       — Ты не забыла? — он крепче схватил её за талию, отчего она вздрогнула. — Я всё-таки женатый человек, как-никак.       Она удивлённо распахнула глаза и заморгала так, будто пыталась веками разогнать воздух. Слёзы тут же ушли, оставляя после себя только следы мокрых дорожек. До неё долго доходило, в какой позе они находятся и какие телодвижения она совершала в попытках привести его в чувства. Она зарумянилась, особенно на ушках, как, казалось, разучилась за эти долгие месяца. Смутилась, свела бровки домиком и слегка отползла.       — Дурак ты, — тихо, расслышал только он.       Уже день. В окно, всё же не починенное за столь короткий промежуток времени, то и дело врывались холодные потоки воздуха. Сидевший ближе всего к источнику сквозняка, резко и громко чихнул, чем привлёк внимание всех присутствовавших. «Будь здоров» вырвалось из уст только отчего-то очень довольной девушки, что единственная здесь не собиралась играть в опасную игру в гляделки и, тем более, в молчанку.       — И куда делись все ваши остальные вопросы, господа? — спокойно поинтересовался Кросс, развалившийся на стуле, будто бы уже успел где-то и выпить, и отдохнуть душой.       — Перевариваем информацию, так сказать, — отозвался Аллен.       — Тогда я пока подытожу наш разговор… — подал голос Неа, умащиваясь поудобнее на стуле, предвкушая свой долгий монолог.       …Насколько я знал и до этого, но может кто-то интересуется: Аллен сейчас такой же, как и был всегда. Просто вспомнил всё, что ему положено. Сорок лет назад мы с Алленом неплохо ладили. Тики, третий апостол — Удовольствие, в прошлой жизни также хорошо нас знал. Как и его жена, которая, к слову, тоже была «Сердцем» и была очень похожа на Мелиссу. Там такая вот очень тяжелая история любви, по итогу которой, они друг друга убили. Аллен, заинтересованный больше всего в Чистой Силе, украл её, до этого пообещав мне стать сосудом для моей памяти, конечно. Нагло обещание не сдержав, и с лица земли исчезнув, вместе с «Сердцем», он остался последним подонком и им до сих пор является. Кросс, к слову, всё это время где-то прогулял и опомнился, наверное, уже после исчезновения Аллена…       — Я дополню, — влез в монолог Уолкер:       …Когда я убежал, я решил над Сердцем немного поколдовать, так скажем. Понять, в чём заключается его истинная сила и чем она бы могла помочь какой-то из сторон. Долго с ним навозившись, я пришёл к выводу, что оно ничего не делает и никакого вреда, также, соответственно, не имеет. Однако после этого я и сам не помню, что произошло, но прожил я не долго. Как будто бы в этом месте у меня всё ещё провал в памяти. Помню только, как отчаянно пытался спрятаться от выжившего Графа и экзорцистов. А потом — уже то, как меня подобрали работники цирка.       Память вернулась ко мне лишь недавно, и знаете, я был поражён, сколько всего важного я умудрился узнать, будучи здесь. Когда Неа пытался поджарить мне мозги, видимо, надеясь на мой ум, ведь тогда-то мы договорились, что я всё-таки найду способ передать память нужному человеку. В это время я как раз и вспомнил всё и резко нашёл способ передать память, но отчего-то, неожиданно, новым владельцем его тела оказался буквально случайный прохожий. Всё произошло очень быстро, я даже не успел понять. Так я и остался при теле и при своём сознании, в общем-то. Конечно, мне очень помог Кросс, о местонахождении которого, мне нашептал Тики…       Все слушали с большим интересом. Многие события были уже знакомы, но рассказ помогал связать всё воедино. Теперь ничего не казалось чем-то за гранью возможного. Однако многие моменты за сим были упущены по пометке «личное».       — Исходя из всего, что поведал вам мой глупый ученик, — Кросс поймал опасный взгляд и обезвредил его своим фырканьем, — я сделал предположение. Предположение о том, что Сердце исполняет желания людей.       Все находящиеся в комнате, без исключения, очень удивились. О таком неожиданном свойстве ещё никто и никогда не думал. Мелисса, к которой этот разговор относился, одна была не сильно поражена этим. Просидев несколько дней у кровати Тики, что-то подобное иногда пыталось заглянуть в её головушку, однако в эти моменты от бессмысленных рассуждений она удачно увиливала. Тогда совсем не хотелось ворошить только едва затянувшиеся раны.       — Вы имеете в виду, что все «случайности», это просто желания наших душ, я полагаю? — неожиданно поинтересовался до этого отрешённо рассматривающий потолок Тики. — Тогда почему оно не сработало, когда Удовольствие хотел «Сердцу» навредить?       Тогда он поднял голову и с интересом уставился на всё так же удачно распластавшегося на стуле маршала. Тот этот чем-то опасный зырк даже не заметил и продолжил тянуть с ответом, то и дело затягиваясь недавно закуренной сигаретой.       — Душа, — он улыбнулся своей фирменной улыбочкой, только убрав сигарету изо рта. — Оболочка сердца, сосуд, так скажем, ближе всего к нему, а значит имеет самое большое на него влияние. Удовольствие не хотел уничтожать Сердце, но Эмили, его жена, сама подставилась под удар. Это было её желание, как и желание Аллена, это самое Сердце украсть.       — Оно действует не во благо себе, что странно, — задумчиво протянул Четырнадцатый, беря из протянутой Кроссом пачки сигарету. На сей жест никто удивлением не отличился.       — Тогда ещё я пришёл к выводу, что Сердце существует, просто чтобы поддерживать баланс между Тёмной материей и Чистой Силой. Я не понимал, зачем ему это…       — Потому что таковым было желание обеих сторон, — ответил генерал. — Оно не исполняет конкретные желания, а ведёт к пути, где большее количество этих самых желаний будут удовлетворены. Ищет компромисс. Когда же Сердце было деактивировано, а потом долго ещё пребывало в теле маленькой девочки, Граф обрёл силы и создал яйцо, поэтому баланс нарушился, а Орден начал терпеть поражения.       Мелисса сжалась, побледнела и задумалась. Вспоминая момент своего забвения, при нападении на них странной акумы, она осознала, что внутри неё не просто божественный кристалл. Это ощущалось словно энергия, словно у этого самого, не было формы. Словно она носила в себе действительно частички душ, что выбрали её тело, как сосуд. Иногда её сознание откликалось на их привычки, остатки мыслей, поэтому она могла делать несвойственные себе поступки.       — «Сердце». Оно состоит из бесчисленного количества душ уже погибших экзорцистов. Это я видела и сама, когда хотела защитить Тики. Неужели они способны исполнить своими силами даже желания Ноев? — отчего-то её хорошее настроение вмиг покинуло теперь уже озадаченное личико.       — Если ты смогла защитить Ноя этими силами, то, полагаю, тут не играет роли происхождение, — сделал предположение Аллен.       — Тогда… Апокриф? — Тики снова решился подать голос, хоть до этого также — дымил.       Комната вся дымом словно пропиталась и даже разбитое окно от сего смрада не спасало. Всех присутствующих этот момент не волновал, даже тех, что не курили. Голова была забита совершенно другими вопросами.       — Насчёт него ещё на повестке дня вопросик. Исходя из всего, он ищет Сердце, тебя, Мелисса, — ответил Аллен. — Но вот только зачем и что его породило, раз не само Сердце, это вопрос.       — Столько ещё предстоит узнать… — она опустила голову, пряча лицо в своих коленях. — Как же нам теперь быть?