Спустя несколько дней
Дожди прекратились. Весенняя прохлада и сырость всё ещё витала в воздухе, но уже, будто прощалась: последний раз касалась каждого дуновением последней в этом году холодной свежести. Дети на улицах начинали собираться в компании. Бегали меж, вечно спешащих по своим неотложным делам, взрослых. Доставали каждого, резвились. Были среди них и сироты из церковного приюта, и даже сыны богатых купцов. Отличить их, замазавшихся в ещё не просохшей после идущих несколько дней ливней земле, не представлялось возможным. Линали засматривалась на каждого из них. Пыталась разглядеть их прошлое, нынешнее, понять, кто же они на самом деле: дворовой шпаной ей казались далеко не все. Не обращать внимания она и вовсе не могла: детский смех, доносящийся изо всех углов, продолжал её отвлекать. Свою заинтересованность она оправдывала отсутствием такого досуга в детстве у себя самой. Невольно поддаваясь ностальгическим порывам, пыталась вспомнить радостные моменты: помогало согреться, ведь она даже не взяла пальто. Перед глазами не переставал возникать образ волнующегося за неё брата: Лина поправила шарф. Хоть его-то она взяла, и на том спасибо. Лавочка тоже не согревалась, всё продолжала обжигать ноги, скрытые одними лишь тонкими чулками, едва ли начавшей просыхать влагой досок. Девушка много раз уже осудила себя за такую недальновидность и, сосредоточившись, пыталась придумать дальнейший план действий. Однако сознание упорно не поддавалось, постоянно отвлекаясь на мелочи. Примерные координаты нахождения Джонни она до этого слышала от Ривера. Наконец-то добралась и теперь абсолютно не знала куда идти. Город был не маленьким, скорее всего в нём было и много акум: привлекать внимание к себе ей не очень хотелось, но форма была её первым предателем. Оставалось хоть как-то пытаться спрятать герб ордена — равно греху для экзорциста — и жаться в эту чёртову отсыревшую лавочку, чего-то упорно ожидая. К ногам прикатился слегка сдутый, много раз залатанный мячик. Лина подняла уставшие глаза, вылезла из своего личного укрытия в виде не очень-то и тёплого шарфика и осмотрелась. Он прилетел с другого конца улицы, почему-то ей так казалось. И отчего-то захотелось его отдать. Однако вокруг и намёка на владельца не было. Надев обратно свой небольшой рюкзак, она встала, подняла игрушку и пошла высматривать нужного ей ребенка. Перейдя дорогу, заметила небольшую компанию ребят, которые упорно выясняли отношения между собой. Скорее всего не могли решить, кто же пойдёт забирать его. Она решила подойти, но тут же опешила: глазам предстал ужасно знакомый образ… Живого мертвеца. Он мило махал в ответ ребятишкам, видимо, только что пообщавшись с теми. Выглядел, точно, Линали же не слепая — счастливым… «Линк?!» Губы застыли в немом удивлении, тело тоже не желало двигаться: а стоит ли догонять? В считанные секунды сложилась логическая цепочка, что если ей действительно не привиделось, и она ещё не начала видеть призраков, то известный всем под прозвищем Прыщик, мог здесь быть только по одному поводу… Аллен Уолкер. «Его послал Рувелье? Боже, не понимаю, он же вообще должен быть мёртв… Если и послал именно Линка, то зачем им возвращать предателя?» Пока в голове складывались предположения, ноги всё-таки решили сдвинуться с места и догнать. Лишь бы не потерять из виду. Бегает она быстро, вот только сейчас кажется, что даже он идёт во много раз быстрее. Продолжает отдаляться. Единственная зацепка, единственный знакомый силуэт, отчего-то совсем не желающий восприниматься угрозой, а скорее… Другом? Линали считает, что стала слишком доверчивой, особенно когда всё-таки догоняет и обнимает его сзади. Не чувствует сопротивления и тогда успокаивается, понимая, что скорее всего он не станет убегать, что скорее всего не станет даже драться с ней. Надеется на самый обычный разговор, хотя бы на него. — Мисс Ли, — знакомый вежливый тон, — прижиматься к мужчинам посреди улицы очень неприлично. А на устах улыбка. Он всё ещё не оборачивается, но её слышно. Она может поклясться, что она там действительно есть. Девушка ослабляет хватку, теперь уверенная в том, что он не станет сбегать от неё. Просто стоит столбом сзади, но пока не решается говорить. — Вы бы хоть прикрылись чем-то, — уже будто с насмешкой. — Я заметил Вас ещё час назад. Форма очень привлекает внимание. Однако я не ожидал, что и Вы меня сможете так легко обнаружить. У Лины в голове рождаются опасные предположения: если бы он не хотел, чтобы она его увидела, она бы никогда и не увидела. Если бы не хотел, чтобы догнала — исчез бы сразу. Тогда может она ему нужна, потому что может знать, где ему искать Аллена? «Было бы неплохо, если так, тогда мы можем искать его вместе, а потом: каждый уже займётся тем, зачем сюда и пришёл». — Линк… — Хорошо, что не Прыщик, — перебивает, опять непривычная насмешка в голосе. Она хватает его за пальто, прося таким образом развернуться к ней лицом. На глаза попадается отсутствующая доселе татуировка, но, к сожалению, сейчас совсем не до неё. — Ты жив, — констатирует факт, словно пытаясь распробовать звучание того на языке и таки поверить, — как? — Так вышло, — Линк улыбается. Чем-то сейчас он ей неожиданно напоминает Аллена. Грустной улыбкой, за которой, кажется, скрывается своя боль. Линали не хочет вдумываться, не хочет понимать, а тем более доставать расспросами. Знакомое лицо совсем не выдаёт в себе какого-либо беспокойства, но это не успокаивает, а даже слегка пугает. — Ты же, — она обдумывает более детально вопрос, чтобы не спугнуть, — здесь, чтобы найти Аллена, да? — Да, — частично врёт, но правда никому и не нужна. — Можно я с тобой его поищу? Вопрос звучит так невинно, будто бы они сейчас находятся в ордене и говорят о поисках какой-то книги в библиотеке. Обоим не хочется верить в его серьёзность, поэтому ответом становится ещё одно простое «да». Линк и без того так одинок, что даже изредка наведывается к местной шпане и даже играет с ними. Хоть и не может признаться сам себе в неожиданной бреши в своём образе идеального, послушного доносчика Рувелье. Даже в новой жизни он не может избавиться от этой маленькой слабости и позволяет появиться, хотя бы на некоторое время, в своей скучной жизни этой девочке. Уже не неожиданно для самого себя: рано или поздно приходит смирение со своими ненавистными недостатками. Он знает, что ему придётся обнажить свои настоящие планы перед ней, как только он достигнет искомой цели. Однако почему бы сейчас не дать этой бреши погреть уже давно холодное сердце? Он ведь очередной живой мертвец. Как и все вокруг. А она живая, наверное, живее даже, чем обычный человек. В ней теплится надежда, что возможно, сможет действительно согреть и оправдать — когда-нибудь его тоже ждёт спасение. Маленькая трещина обратится большой пропастью. Он сможет выбросить осточертевший долг, просто забыться. Линали напоминает ему Тевак. От того он и не в силах отказать. Неоспоримо верно, может, для него самого, было бы просто исчезнуть. Однако он позволил ей найти себя, догнать и даже несколько минут греющего душу разговора — назад пути нет. Пусть он и глупец, в очередной раз оступившийся с чётко определённой дороги. Ему тоже хочется почувствовать себя живым. Снова. Следующие несколько часов они мерно шли по городу и временами разговаривали. Удивительно, и о простых вещах, и о конечной цели. О причинах действий и, вероятной, их опрометчивости. О долге, чести, лживом предательстве — не говорили только о смерти. Однако о ней разговор никто вести и не хотел, лишний раз даже не упоминая о возможности погибнуть в эту же секунду. Ведь они будто шагали по минному полю. Пусть Ли об этом не догадывалась, но Линк был уверен. Жаждой убивать несло на каждом шагу. Нои. Совсем недалеко, за поворотом, устало облокотившись на стену, притаилась Роад. Немного замученная, она выглядела в разы хуже обычного. Тёмные круги под глазами выдавали её под чистую, но та упорно не замечала своего состояния. Совсем некогда. Первый раз за много лет она ощутила, как это, совершенно не быть озабоченной собой, своим внешним видом и образом. Она знает, что её почувствовать для Говарда не составит абсолютно никакого труда, но даже не пытается спрятаться. Парочка медленно проходит мимо её укрытия, а девочка лишь вяло улыбается на это и ничего не предпринимает. Она здесь вовсе не за этим, ей совсем не интересно. — Так что там, Вайзли, чувствуешь? — вопрос был задан шёпотом в воздух. Пока она ждёт ответ, рассматривает серые тучи, что лишь слегка видно из её укромного местечка. Вспоминается вечно не дававший ей поскучать Леро, вечно улыбающийся пугающей улыбкой Тысячелетний Граф и постоянно скучающий Тики. Абсолютно беззаботные будни в придуманной ими самими семье. Пусть и жуткие немного, но они ведь не могли по-другому: даже так было хорошо. Становится немного грустно от неожиданно въевшейся в сознание ностальгии, поэтому девочка качает головой, пытаясь прогнать совсем не нужные сейчас мысли. «Пока не чувствую, но сейчас ещё попробую другой метод», — отзывается в сознании Мудрость, помогая ей отвлечься. — Постарайся уж там, — хихикает. От собственной слабости, наверное. Недавно только восставшая, буквально из пепла, она испытывала неприятные ощущения даже при ходьбе. Помочь ничем в поисках Тики она не могла, но и сидеть на месте тоже, от того и одиноко блуждала по городу, надеясь последнего всё-таки встретить. Роад наконец вышла на людную улицу, убедившись, что знакомые из ордена уже скрылись из виду. Решила медленно прогуляться по главным аллеям, может, ей попадётся на глаз хоть что-то интересное. — А что там с той девчонкой, Сердцем? — шепчет почти про себя, но он её непременно услышал. За время пребывания в мире грёз она узнала много нового от Вайзли. Например, про неудавшуюся свадьбу Тики, про память Ноя, дополненную историю о прошлом Удовольствия, которую когда-то частично уже слышала от книгочея. Выяснилось, к новому воскрешению, брат её подготовил очень даже хорошо. У неё было время залатать все бреши в своем познании и теперь она не удивлялась практически ничему. Не бежала сломя голову охотиться на Сердце: оно представляло намного меньше угрозы, имея носителя и тем более такого надёжного опекуна в виде Ноя. «Рядом с ней его нет. На следующий день после нашего с ним разговора, как сквозь землю провалился. Кстати, с ней сейчас тот мальчишка, как его…» Вот только сам избранный опекун, видимо, решил слинять, даже не подумав, что прознай вся остальная семья, даже случайно, если они с Вайзли будут неосторожны, о том, кем именно является их бывшая служанка, с которой он сбежал… Переполох будет больше, чем если бы весь орден с генералами, вышли бы на передовую с белым флагом перемирия. Всё будет спокойно ровно до того момента, пока они не узнают, кто именно носит в себе объявившееся Сердце. Все они: и Нои, и Чёрный Орден. — Аллен, что ли? — немного удивляется. «Да, Уолкер. Я немного подслушал их, но как я понял, они тоже без понятия, где Тики черти носят». Роад ничего не ответила, только отчего-то стала ещё более печальной в лице. «Я ещё давно дал Удовольствию такую реликвию! Она всё ещё продолжает действовать, я проверял совсем недавно. Вроде как, я мог бы найти его по этой клятой цепочке, но он оставил её девчонке…». — Хм… интересно, — подводит итог девочка, осматриваясь параллельно по сторонам. — Я пока прогуляюсь, если что-то найдёшь — скажешь. «Осторожнее только». Характерное чувство чьего-то ощутимого присутствия исчезло, Роад наконец-то могла просто порассуждать о своём, не выбирая слов. Несмотря на обилие прохожих, она была абсолютно спокойна и совершенно не насторожена. Свойственные её имени мечтания плавно уводили её от сложной реальности, забирая в свои воздушные замки и тёплые поля. На самом деле, её миры не заканчиваются на месиве из чьих-то кишок и обезглавленных, жутких куклах. Они куда более обширны и есть среди них её любимые: мечты об удачно сложившемся прошлом, о не потерянной любви и сладких признаниях. О принце, ступающем по лестнице белого Ковчега и тихо шепчущем, чуть ли не прямо на ухо, прекрасную тихую колыбельную. «Неа». В ответ её зову, кажется, даже вышло солнце. По её субъективному мнению, даже несмотря на его безумие, он был сильно ярким, таким же жарким, готовым сжечь заживо… Таким же далеким и манящим. Совершенно ни во что сейчас уже не ставящий её чувства, которые вечным пламенем отпечатались в Памяти Ноя Мечты. Роад никогда не сможет отделаться от этого чувства незавершённости, от этой бесконечно горькой любви, которая ни разу не принесла ей успокоения. Смиренно будет шагать, из жизни в жизнь, словно по раскалённым углям. Она, Мечта, не в силах прекратить терпеть эту боль. Какой же принц… Сам дьявол. — Роад? — голос показался незнакомым. По крайней мере, хотел до последнего казаться именно таким. Интерес вернул в реальность. Хоть где-то в душе она знала, кому он принадлежит, но… Она давно разучилась чему-либо удивляться, любой случайности, любому самому дурацкому совпадению. — Неужто, ты не узнаешь меня? Лис. Точно, лис в обличье дьявола, или наоборот… Как Богу угодно. Кара должна была настичь её позже. Так ей виделось во снах. Точно не сегодня. Он же безумен. Будет больнее, чем собственноручно перерезать себе горло. — Узнаю, — серьёзнее, чем когда-либо. — Злишься на меня? Ветер поднялся. Будто подталкивал обернуться, но ноги ватные — нельзя. Как он может спрашивать об этом так легко? Как у него поворачивается язык разговаривать с ней после того, как он даже убить её не смог — оставил мучиться одну, дожидаясь остальных братьев и сестер. После того, как окончательно свёл с ума Тысячелетнего, из-за чего ей пришлось так долго оставаться одной. Совершенно одной. — Злюсь. Смерть догоняет её сейчас, когда это уже совсем не нужно. Когда ей меньше всего хочется бросать всё на полпути. — И всё? Роад уверена, что на его устах играет хитрая ухмылка. Она уверена, что стоит ей обернуться, она увидит там Аллена Уолкера, только Ноя. Она не увидит там так привычного образа, очень напоминающего Тики внешне. — Ошибаешься, — она беззаботно улыбается, вопреки устрашающей интонации. — Я в бешенстве. В ответ тишина. Кажется, она чувствует знакомый запах сигарет. Такие когда-то она унюхала в белом Ковчеге. Любопытство преодолевает все попытки тела сбежать. Она оборачивается. Он смотрит на неё, улыбается своей, немного хитрой на вид, но так привычной улыбкой. Уста сводит подарить такую же в ответ, но на лице ярко сияет только удивление и рождающийся уже совсем не в глубине души, а во всех частичках тела — страх. Она в мгновение растеривает всю уверенность. Он чем-то похож на Тики, курит сигареты Кросса и по-прежнему игриво улыбается. Он не Уолкер. Это точно не может быть Аллен Уолкер. Роад смеётся про себя, истерически. Что-то из этого выбирается наружу в виде нервного смешка. Так ведь не бывает. Он приближается, ступает шаг за шагом ближе. Роад не может перестать смеяться. Вот и пришел её конец.Немного ранее в том же городе
Мелисса нарочито громко хлопнула дверями, забегая в номер. Аллен вздрогнул, чуть не выронил из рук кружку с чаем — пронесло. Тетрадь с записями от появившегося на секунду сквозняка аж полностью перелистнуло к последним страницам. Юноша вяло посмотрел сначала на девушку, потом на тот самый жирный блокнот и цыкнул, предвкушая, как придётся заново искать нужные страницы. Нарушительница спокойствия немного помялась у двери, чувствуя у товарища недовольство, но потом всё-таки подошла: — Аллен, — радостно, даже игриво начала девушка, — ты не поверишь, кого я сейчас видела в городе. Хихикает, улыбается и забавно щурится, надеется, что он всё-таки начнёт угадывать. Сначала юноша совсем не настроен на болтовню, но умоляющие глаза всё-таки заставляют его послушать. Уолкер поддаётся игре и начинает придумывать: — Ммм, — немного поразмыслил, — Кросса? Она прошлась к креслу недалеко от стола и присела, подгибая ноги под себя и предвкушая, как сможет слегка поднять настроение своему новому другу. Правда, способы для этого она выбирала самые раздражающие. — Не, я бы после такого не радовалась, — хмыкнула девушка. — И, как минимум, попробовала припереть его с собой. — Ты не сказала, пробовала ли, поэтому вариант был возможен, — слегка улыбаясь, ответил Аллен. Ей казалось, что у него есть два обличия. Одно бесконечно доброе, милое, ласковое, не способное даже думать о плохом. Казалось, что, когда Аллен в своём обычном состоянии, у него едва нимб над головой не светится. Ей думалось, что не может человек быть настолько безграничным альтруистом, настолько вежливым и чутким, и она таки нашла брешь: довести Уолкера являлось задачей весьма сложной, но точно выполнимой. Пару раз ей это удалось и тогда он был действительно, как будто, настоящим: стебался с неё, как мог, нахально смотрел и ругался. Теперь у неё появилась идея-фикс, которую она бы не простила себе, если бы не выполнила ещё миллион раз: достать Аллена Уолкера. — Своих старых знакомых? Мелисса немного расстроилась такому предположению и свела брови к переносице, слегка раздражаясь, но скорее, наигранно, чем по-настоящему. — Аллен, я из Португалии, какие мои знакомые в Англии… — Извини, я забыл, что не у каждого есть Ковчег, — кто бы знал, что в нём так много сатиры скрывалось все эти годы. Шутку она оценила и просияла, даже немного посмеялась с неё. — Нет, ну они, в принципе, могли доплыть сюда на корабле или приехать на поезде, — тут же она опомнилась и снова посерьёзнела. — Тьху, сбил меня. Ещё варианты? — Э-э… Нои? Акумы? Приход Евы или распятие? — он начал загибать пальцы и делать максимально напряжённый рассуждениями вид. Сработало. Мелисса не выдержала. Ей становилось всё более смешно, от того, если они продолжат эти шутки, нужный эффект от сказанного пропадёт. Ничего не оставалось, как принять слишком лёгкий выигрыш и признаться: — Чёрт с тобой, — нахмурила брови. — Я видела Линка и Линали! — Что?! — с его лица в миг пропала улыбка. — Линк жив?! Линали не в ордене?! Ей показалось, что он даже побледнел. Бедная кружка с чаем, шатавшаяся на столе во время их разговора, от усиленной жестикуляции обоих, только что решила всё-таки поздороваться с полом. — Да! Ура, я так и знала, все мои знакомые почти бессмертны, теперь точно! — не обращая на потерю никакого внимания, продолжила искриться счастьем девушка. Юноша продолжал сидеть с самым удивлённым видом в своей жизни. Такое приятное удивление девушке хотелось заснять на фотоаппарат и спрятать куда-нибудь в сумку. Потом каждый раз доставать и любоваться, радуясь своей работе. Лёгкий истерический смешок сорвался с губ. Аллен в своей голове за несколько дней сформулировал только одно подходящее слово для описания её странностей — «проказница». — Я бы, конечно, не спешил с такими выводами… — Ну, так что с ними будем делать? — резко опомнилась Мелисса. На лице у экзорциста снова виднелись признаки активного соображения грядущего плана. — Если он жив… Нет, я бы понял, если бы он просто тут прогуливался… Однако, если он вместе с Линали, то скорее всего, они вместе прибыли из ордена. Вряд ли на задание… Тогда пришли за мной? «Лина бы не стала соглашаться на это… Ничего не пойму, как-то всё не складывается». — Линали бы не согласилась тебя искать, — подтвердила она фразу из его мыслей, будто услышав её и сразу постаравшись успокоить. — Я сначала видела её одну, а потом как они встретились. Больше походило на то, что они только-только пересеклись и до этого даже не знали, что они рядом друг с другом. Знала бы Мелисса, в какой близости от опасности она в тот момент находилась, стоя почти что в соседнем переулке от Мечты Ноя. Хвала Богам не знала, да и сами Нои как-то не заметили её присутствия, так как это было практически невозможно — она ощущалась как обычный человек. Хорошо, что Роад просто не всматривалась по сторонам, занятая другим. Ведь она её недолюбливала, очень даже. — Мелисса, — после недолгой тишины позвал Аллен. На его лице отразилось и непонимание, и страх, и беспокойство. Глаза сильнее открылись от ужаса. Он прошептал совсем хрипло: — Я чувствую ауру Неа. Рядом с Роад. Девушка опешила и попробовала сосредоточиться, но в эту же секунду уже была свидетелем того, как активировался Джокер Бога и юноша вылетел в окно. «Неожиданно». — Да подожди ж ты меня, великий спаситель всех и вся, ё-моё! Она так же сорвалась с места, решив спуститься привычным образом. У неё ведь нет суперсил, позволяющих бегать по крышам и перепрыгивать целые здания. Всё, что она могла, по следам этой чёртовой абсолютно неразличимой жажды крови отыскать их в городе. «Хоть бы не опоздать». Неа же хочет убить всю свою семью. Мелиссе точно не хотелось именно такого исхода. Она поклялась себе, что они с Алленом найдут способ избавить их всех от Памяти и окончить эту тысячелетнюю войну. Поклялась себе, что никто не умрёт. Первый раз в жизни посмела взять на себя такую ответственность, принять самостоятельное обдуманное решение. Наконец-то начала думать, что может что-то сделать, что от неё может что-то зависеть. И всё ещё так думала. Поэтому ноги несли её пуще, чем если бы она убегала от настигающего её акумы четвертого уровня. Сквозь переулки, перепрыгивая кучи мусора, сбивая людей, спотыкаясь — не думала и попробовать передохнуть. И когда-таки добежала… Тут же схватила Мечту, пребывавшую в лёгком шоке от появления Аллена. Схватила так крепко, как будто она могла испариться. Она была чуть мельче её, с совсем детским телосложением, поэтому девушка вцепилась в неё намертво и смогла даже оттащить назад, падая вместе с ней на мокрую землю. Роад в шоке обернулась и увидела там так нелюбимое ей лицо. Раздражающая девчонка. Пусть даже она сильно изменилась с их последней встречи: ей всё так же не шёл этот дурацкий чёрный цвет, который она на себя напялила. Ей всё так же не шла эта обеспокоенность на лице, обращённая к ней, Мечте Ноя. Её здоровой коже не шла грязь, не шли порезы, а волосам совсем не шла эта растрёпанность, даже запутанность. Загубленная красавица. Роад бесило в ней всё. Она забрала у неё дядю Тики. Принесла тому столько страданий, что девочка была готова задушить на месте причину всех бед того, вот только не могла. Знала ведь, что нельзя. Была бы возможность, она бы, не прекращая, мучила бы её в своих мирах Мечты до полусмерти. Исполосовала всё тело ранами от плети, изуродовала бы её невинное лицо. Роад скрипнула зубами. Взгляд был полон злости. — Отпусти меня! — Да чёрта с два я тебя отпущу! — рявкнула девушка. — Он же убьёт тебя! — Какая разница! Я сказала отпусти меня! — Не капризничай, Мечта Ноя, а не то, — она неожиданно хитро начала, — расскажу всё папочке Шерилу. — Дура ты дурная, чтоб тебя, — она хотела продолжить свои слова, но меч Аллена прошёлся в миллиметре от её лица. Они обе знали, что это произошло случайно, но пока Роад приходила в себя, Мелисса оттянула ту ещё дальше, поближе к стене ближнего дома и затихла, всё ещё крепко прижимая к себе. Теперь она наблюдала за происходящим. Аллен поставил меч перед собой, острием к земле и с гневом в глазах смотрел на Ноя. Мелиссе вспоминается, что Тики ей рассказывал когда-то, что у них с Неа был конфликт из-за Роад. Вроде как, тогда ещё рыжий приемник книгочея был по самые уши влюблён в неё, но она выбрала Четырнадцатого. Ноя, который в итоге чуть не убил её дважды. — И снова здравствуй, — почти пропел Ной, улыбаясь, даже искренне. — День добрый, дорогой друг, — вежливый тон, а гнев на лице Аллена в раз сменился привычной всем улыбкой. Может, даже не напускной, а настоящей. Они ведь когда-то были друзьями. Возможно, ими бы и остались, если бы Неа не объявился рядом с Мечтой. — Ты видно не так нас понял, — поднимает вверх руки, якобы не при делах. — Я всего лишь хотел поздороваться с Роад. — От тебя за километр несёт жаждой убийства, — экзорцист так же спокоен. — Как тебя можно ещё понимать? Вопросительно наклоняет голову. Это превращается в игру слов, действий. Оппоненты пытаются не упустить и мелочи во взглядах и действиях друг друга. Вот-вот, кажется, последует чей-то первый удар. Четырнадцатый смеётся в ответ, ничего не отвечая, и бой решает начать Аллен, срываясь с места, хватает за рукоять своё оружие. Сил Сердца не хватит помочь Аллену просто одним попаданием изгнать из него дьявола. Он ведь сам им и является, самая сильная Память одарила носителя полностью сформировавшейся новой личностью. Бедолаги, чьё тело он забрал, скорее всего, и вовсе нет, уже не существует. Удар меча не достигает цели, противник, всё так же улыбаясь, легко уворачивается. Хватает экзорциста за руку и опрокидывает на пол, очень легко, будто тот весит совсем ничего. Явно показывает своё превосходство. Мелисса вдали закрывает рот рукой, с ужасом наблюдая за безграничными возможностями Ноя. Она была знакома с ними, но видя, как легко Аллен потерял равновесие, сразу отчаялась. — Теряешь сноровку, — безразлично отзывается Четырнадцатый. Аллен отпрыгивает назад, цепляясь лентами за балкон, хочет нанести повторный удар. Обманывает, показывает, что хочет двинуться вперёд, но сам заходит слева. Попадает по лицу гардой, улыбка слетает с лиц обоих. Враг в обличье друга хватается за челюсть, разминает, но остаётся стоять на месте. Уолкер продолжает наседать. Удар — тот уклоняется, выпад вперёд, замах мечом — и тот снова уворачивается. Неа наносит ответный удар, маскирует свой выпад за желание ударить и, когда экзорцист отпрыгивает вправо, хватает того за пальто и тянет на себя. Получить коленом по носу весьма неприятная перспектива, ленты спасают, снова оттягивая назад. Каждый следующий удар был блокирован и парирован ответным, от которого так же было не сложно уклониться. Аллен знал, что противник дерётся далеко не в полную силу, и пока старался ограничиться только своими навыками ближнего боя. Однако тот, неожиданно, начал наседать с большей силой. Один удар Аллен проморгал и получил по голове, да так, что отлетел на несколько метров и ненадолго отключился. Подлетел в сторону притаившейся возле дома Мелиссы, которая всё так же до боли крепко сжимала Роад в своих объятиях. Глаза по пять копеек, попытки отползти назад, даже Роад, которую Ной уже отшвырнул в другую сторону, не смогли хоть как-то вывести её из шокового состояния. Вместо того, чтобы бежать, спасаться или что-то предпринимать, та просто испугалась и застыла на месте, всё ещё ощущая спиной влажные кирпичи. Четырнадцатый схватил её за шкирку и поднял на ноги, вжав целиком в стену. — А хочешь, закончим эту войну раз и навсегда прямо сейчас? — опять улыбается. Дьявол. Мелисса извивается в попытках сбежать, ведь эти слова словно ведро холодной воды отрезвляют рассудок. Аллен не смог сражаться в полную силу только потому, что рядом были она и Роад. Маленький переулок, отсутствие места для размаха и наличие живых людей поблизости. Она понимала это, понимала, что дура, что вообще позволила ему сюда прийти, догадываясь о превосходстве Неа. — А хочешь, я плюну тебе в лицо? — тоже улыбается. Она может быть змеюкой. Той ещё стервой, если того требуют обстоятельства. Они нашли ту комфортную нишу для разговора. «Эта война очень её изменила», — думает Роад, обездвиженная, ведь недавнее перерождение совсем оставило её без сил. — «Я помню, какая была милашка, а сейчас… Девка, только, не помирай, чёрт тебя возьми. Иначе этот мир ждёт...» И Роад устало прикрывает глаза, отключаюсь. Мелисса замечает это краем глаза и ещё больше начинает брыкаться. Никто не поможет сейчас. Она должна выбраться сама. — Я правда хотел тебе кое-что предложить, — почти шепчет. — Я ведь похож на него, да? На краю сознания рождается идея, но тут же теряется после услышанного вопроса. Лучше бы она оглохла. Не похож. Ни капли не похож. Абсолютно. Как он вообще смеет делать такое предположение. Она молчит, хочет дослушать, но себе признаваться в их очень большой схожести не хочет, особенно в том, что эти хитрые глазки в бреду на секунду показались родными. — На Удовольствие, — договаривает. От констатации такого простого факта у Мелиссы едва ли не останавливается сердце. — Пойдём со мной, — всё тише. — Поможешь мне остановить эту войну. Раз и навсегда. Мы просто убьём Тысячелетнего и всё. Чем я плох для тебя, а, девочка? Не осталось ничего святого. Вокруг бесовщина, в глазах черти пляшут. У обоих. — Да хрен тебе! — рычит, улыбается, но по злобному, почти как он. — Ни за какие коврижки, Четырнадцатый. Рука на горле начала сжиматься, немного приводя в чувства. Ей не зачем дышать, если речь идёт о том, чтобы помогать Неа. Смертнику, чья месть, довела того до безумства. Однако руки тянутся к горлу, пытаясь убрать от того горячую ладонь. В эту же секунду случается непредвиденное. Ной перехватывает её за талию и отпрыгивает в сторону, от только что пролетевшего мимо тесака Уолкера. Натянутая лента препятствует тому, чтобы уйти далеко. Мелисса сразу соображает, тут же пытается выпутаться из смертельных объятий, но хватка слишком сильна для неё. Неа снова уворачивается: на месте, где он только что стоял разверзается земля, трещины подходят к домам, задевая фундамент. На том месте с активированной Инносенс и полным ненависти взглядом стоит Линали. Мелисса в ужасе открывает глаза. Не радуясь, а наоборот ещё больше пугаясь того, что ей тоже сейчас прилетит. Однако Четырнадцатый не спешит в бой, смотря на полных смелости и желания прикончить его здесь и сейчас экзорцистов. Он смеётся тихо, потом успокаивается и поворачивается к ним полностью. Хватает опять владелицу Сердца за шкирку и приподнимает над землёй. Она всё ещё продолжает пытаться выбраться, но хватка у него точно стальная. — Будете шалить, — снова хитрая, уже противная ей улыбка. — И я убью её. Здесь и сейчас. Товарищи не решаются пока сдвинуться с места, оба непонимающе смотрят, пытаясь понять, блефует ли он. — Война закончится, — опять смеётся, — не будет ни Чистой Силы, ни Графа, ни Ноев. Я уничтожу Сердце сейчас же и от этого мира ничего не останется. Стоит кому-то из Вас только шелохнуться. — Почему… Мелисса решается подать голос, но тяжело говорить с передавленным горлом. С трудом хрипит, но смело продолжает говорить: — Зачем тогда тебе нужна была я живой? Ни ответа, ни даже смеха. Ной не желает говорить о своих планах, какие бы они ни были и не меняется в лице. Она продолжает сверлить того взглядом, но слишком сильно он передавил ей глотку. Дышать становится совсем нечем, в глазах враг расплывается и всё вокруг: почти кромешная темнота. Через несколько секунд девушка сваливается прямо спиной в лужу, что отрезвляет её. Кашляет, пытается отдышаться, поднимает взгляд: Неа схватили печати ворона. — Линк… Как бы он не хотел воздержаться от вмешательства в эту битву, всё-таки пришлось. Ведь Рувелье не говорил, как поступать в случае близящегося апокалипсиса. Вряд ли тот стремился к этому, определённо нет. Свой разговор с Четырнадцатым придётся перенести до лучших времён или хотя бы до того момента, как тот перестанет рушить все планы руководства. — Перья надолго меня не сдержат, — констатирует факт. — А нам надолго и не надо! — в один голос кричат Аллен с Линали, уже находясь далеко в воздухе. Всё произошло очень быстро. Меч Коронованного Клоуна уже летел с сокрушительной скоростью вниз, подгоняемый Чистой Силой Ли. Этот приём они запомнили ещё тогда, тем страшным утром в ордене, и он им показался очень кстати именно сейчас. Меч приближался, и казалось, точно в цель. С надеждой, что победа окажется такой простой и до неё осталось лишь протянуть ладонь. Однако достигший земли меч пронзил только её. На месте Неа остался лишь воздух. Печати ворона осыпались обычными бумажками вокруг. Все замерли, не понимая, куда он мог деться. Мелисса с ужасом в глазах глядела на свою ногу, сквозь которую прошло оружие… — А-а-а! — вопль пронзил образовавшуюся тишину. — Мамочка, Господи, моя нога, Мама Мия, Боженька, Мадонна, нога-а-а-а!!! Все будто опомнились, услышав её крики, пришли в себя после неожиданного проигрыша. Седовласый экзорцист в голове поблагодарил девушку за очередную шалость, ведь она пришлась очень кстати. — Да прекрати, он же насквозь прошёл, — попытался успокоить её Аллен, — ничего же не произошло. — А если бы произошло, мать твою, Уолкер?! — ещё пуще завизжала девушка. — Вдруг я грешна, вдруг я вообще Ной под прикрытием, ты хоть думай, я же не просто дама с храма!!! Экзорцист со спокойным лицом подошёл к мечу и вытащил тот из земли. Он понимал, что девушка просто хочет обратить на себя внимание, как-то их отвлечь. Зарождалась небольшая перепалка, которая хоть и была кстати, но уже начинала его раздражать. Он деактивировал ЧистуюСилу, посчитал до десяти, успокаиваясь. «Ну точно дитя малое». — Ты что думаешь, Коронованный Клоун может навредить Сердцу? Тебе не может навредить ни одна Инносенс, не верещи, — в Аллене точно просыпалась тёмная сторона. — Ты мне сейчас очень напомнил Тики, — хихикнула она, расплываясь в доброй улыбке. — Прямо как заботливый папочка, отчитываешь меня… Всё, Аллен, это диагноз. Перепалка рисковала продолжиться и явно затянула обоих. Удивительно, но оказалось, Аллену всегда нужна была какая-то альтернатива Юу, чтобы иногда выпускать пар. Он всегда раньше был немного вспыльчивым, до появления феномена маски Маны, даже не жадным на колкое словечко. Это нуждалось в регулярном выходе, чтобы продолжать здраво мыслить. — Весело тут у вас, однако, — протянула Линали, подходя к выясняющим отношения ребятам. — А?! — неожиданно для себя юноша издал очень высокий писк. «Точно! Линали! Что ей сказать? Что мне делать, блин, столько времени прошло, она меня давно не видела… Как мне себя вести с ней теперь?!» Мелисса лицезрела очень активное изменение эмоций на лице друга, яркий румянец и ещё разные проявления внезапно пришедшей влюблённости. Птица любовь могла бы постучать в их двери чуть позже, хотя бы, когда они найдут более укромное местечко… Впрочем, наблюдать за ним было очень забавно. Не выдержав долго такого зрелища, как сражённый наповал Аллен, она решила всё-таки ещё раз всех отвлечь и тем самым спасти друга от скорых объяснений. — А куда подевалась Роад? Ладно ещё Неа исчез, — она задумалась, переводя взгляд туда, где недавно лежала без сознания её знакомая. — Он точно её с собой не забрал? — Когда я пришла, Роад здесь не было, — отвечает Линали, удивляясь, что та вообще присутствовала. — Странно, — Мелисса перевела взгляд на задумавшегося юношу. — Что-то надумал? Он ещё немного молча постоял, явно размышляя. Об этом говорило нервное подёргивание пряди волос слева. Недавно вспомнил, что постоянно так делал раньше. Привычка вернулась. — Неа говорил странные вещи. Например, о том, что если он уничтожит Сердце, то всему конец. Это странно. Доселе была известна информация, что если произойдёт нечто подобное, то пострадают только все остальные частички куба, — он нахмурился. — Если мы даже попробуем пробраться в орден и прочесть писание, далеко не факт, что послание вообще сохранилось к нашим временам. За эти несколько дней мы так и не продвинулись в поисках учителя… Чёрт, как-то всё очень мутно. — А в блокноте Кросса, который ты нашёл в хостеле, ты ничего не вычитал? — переспрашивает Мелисса, вспоминая, как видела находку сегодня на столе. — Только начал, как ты влетела со своими «я видела такое, боже, сейчас в обморок упадёшь», — он ещё активно прожестикулировал и поднял голос, пытаясь комично скопировать её. — Ну, а потом не до него было. — Ну, извини, дело не требовало отлагательств, — развела она руками. — Согласен, — Аллен даже присел на корточки. — А что если пробовать искать не учителя и не куб, а… Книгочея! Он просиял. Действительно. Конечно, очень сомнительно, что тот выдаст им всю информацию и разложит всё по полочкам. Однако это уже мысль! Хоть какая-то! И бывший книгочей был рад ей больше, чем сегодняшнему появлению Линали. «Не хочется же ему тоже утопиться во вселенском потопе… Наверное, сидит и ждёт, пока же мы объявимся». — Думаешь, вот так вот нам всё и расскажет? Да и шансов найти его меньше, чем кого-либо другого, — с сомнением посмотрела на него Мелисса. «Память Ноя». — А мы будем искать не их! — заулыбался Аллен, радуясь очередному озарению. — Мы вернемся в особняк, в котором всё и началось. Особняк Катерины. Я же был книгочеем, я жил там, я даже изучал Сердце… Мои записи! Точно, мы просто спросим у меня самого, прошлого меня и всё узнаем! — Это было более сорока лет назад. Кто столько лет станет хранить твои каракули? Аллен было хотел возразить в ответ, начиная очередную словесную перепалку, но заметил на себе очень тяжёлый взгляд Линали. Уолкеру могло привидиться в нём всё: и злость, и упрек, и осуждение. Вот только ничего этого не было, а он был ослеплён своими собственными догадками и предположениями. — Лина? Чего ты так смотришь? — Ребята… — она всхлипнула. — Ребята, вы так изменились, боже! Она не кинулась обниматься, осталась стоять на месте, ловя несколько предательски убежавших из глаз слезинок. Только что забавно ссорящиеся друзья одновременно поднялись. Они даже испугались неожиданному проявлению стольких чувств у Ли. — Линали, тише… Ты чего? — уже приготовилась успокаивать её Мелисса. — Не сильно мы и изменились, всё хорошо. Подумаешь, Аллен всё вспомнил, а я перестала быть наивной дурочкой. Подумаешь! В душе мы такие же. — Мелисса, а ты стала выглядеть более уверенной, — всхлипнула Ли. — Аллен, ты вообще изменился, ты даже подрос, стал таким мужественным. Ребята-а-а! Не сговариваясь, они обняли её, чтобы та успокоилась. Она, благо, не начала расспрашивать их обо всём этом дурдоме, умно решив оставить это на потом. Руки потянулись обнять их в ответ. Она и правда очень давно не видела их… — Лина, — Уолкер отстранился и потрепал её по волосам. — Мы обязательно потом тебе всё расскажем, я обещаю. Только сейчас, ответь мне, почему вы с Линком были в городе? «Кстати, где он?» — пронеслось в голове у Мелиссы. — Я сбежала, — она громко сглотнула и быстро стёрла остатки влаги на щеках. — После похорон Хевласки. Лисса чуть ли не ударила себя по лицу за такую оплошность. Она же собиралась не говорить ему об этом. Он же знает, что она всех чувствует: сейчас он не поймёт, зачем она утаивала это. Сердце замерло в ожидании хоть чего-то и она даже зажмурилась. — Похорон? — шокировано переспросил юноша. — Да, Хевласка скончалась около полутора недель назад, — ответила за Линали Оуэн, пришедшая в себя. В глазах экзорциста точно был виден немой вопрос. Он смотрел на подругу с осуждением и, кажется, даже винил. По крайней мере, в этом взгляде она рассмотрела именно это. — Да, я знала, — совсем тихо, от страха и незнания, что же он скажет ей дальше. Продолжительную тишину никто не решался нарушать. Парень не злился, ничего пока не предпринимал и сидел на месте, видимо, переваривая информацию. Молчание затягивалось: то самое неприятное, томительное, отзывающееся в сердце предвкушением выносимого вердикта. Она хотела, как лучше. Действительно не хотела отвлекать его в такое тяжёлое для них время. Понимала, что этим она может очень сильно его ранить, ведь он был очень чутким, очень волновался за своих друзей. Непозволительно было молчать. Недопустимо. Она таки очень обрадовалась, когда всё же кто-то решился говорить. Пока не поняла, что этот кто-то посторонний и не услышала знакомых ноток в голосе. Страх от ожидания сменился неожиданно появившейся паникой, что сразу отразилось на лице. Глаза забегали в разные стороны, пытаясь хоть как-то незаметно привлечь внимание Уолкера. — Неужели я вас нашёл, — глаза его сверкали злостью. — Три стручка собрались вместе. Радостное воссоединение бобовых! — Канда… Твою ж мать… Аллен резво подорвался: его лицо в этот момент нельзя описать только приличными словами. Бросился убегать с такой скоростью, что девочкам привиделось, как его пятки сверкали от набранной скорости. Опомнившись, так же решила поступить и владелица Сердца, при этом несколько раз про себя удивившись тому, что экзорцист не захватил её с собой, как в прошлый раз. Видимо, действительно был зол на неё, но знал, что она и сама прекрасно убежит. — Канда, приветики! — махнула ему радостно Лина. — Давно не виделись! Всё-таки она очень любила своих друзей. По ужасу всего Чёрного Ордена тоже можно было соскучиться. Он же не всегда такой злобный. По крайней мере, так считала Ли. — Линали, убегай! — крикнула Мелисса, едва не запутавшись в своих же ногах и не поцеловавшись с полом. — Лина, врубай сапоги и валим от этого охотника на горох! — протяжно прокричал Аллен, явно вызвав у товарища ещё больший прилив желания убивать. Ли, немного шокированная, всё-таки послушалась. Пролепетав в процессе Юу очень внушительное: «Извини меня, пожалуйста, Кандочка, прости-и-и!». Развернулась и в низком полёте подхватила обоих ребят руками. Всё, что кричало им самое страшное чудовище из их снов вдогонку, можно было записать в сборник и использовать в особенно критичных ситуациях. Такого трехэтажного мата никто из друзей до этого совсем никогда не слышал. — Ох, — она запыхавшаяся, протяжно выдохнула. — Тяжёлые вы. — Я вообще удивлена, как ты две наши туши поднять смогла… — Линали она такая… мужественная… — протянул парень. — Какая-какая я, Аллен? — Мелисса никогда не знала, что Ли умеет убивать взглядом. — Добрая и красивая, самая лучшая девушка на свете! — на одном дыхании выдал юноша, спасаясь от предвкушаемых попыток учиться летать самостоятельно. Девушки захихикали. Атмосфера стала дружеской, даже тёплой. В какой-то момент им всем стало весело. Сегодняшняя битва уже перестала мелькать перед глазами, грядущие планы не забивали голову. Выдалась возможность немного повеселиться и каждый был ей по-своему благодарен. Через некоторое время взгляду попалась жёлтая точка вдали, что стремительно к ним приближалась. Уолкер сразу узнал его и тут же закричал: — Тимкампи! — глаза от счастья аж светились. — Я так давно тебя не видел! Линали радостно улыбалась. Когда именно друг успел расстаться со своим големом она не знала, но, не заметив его с ним сегодня, уже задумывалась об этом. Видимо, действительно, давно, потому что радости Аллена не было предела. Он едва ли не заплакал от счастья, хватая маленький комочек и прижимая к себе. Тимкампи выпутался из хватки, что была не сильно крепкой и радостно завертелся вокруг хозяина. Немного покружив, он, видимо, понял, что нужно делать, и резко увеличился в размерах. Парня Ли передала ему, так как тащить двоих была совсем не в силах. Подросший жёлтый питомец с лёгкостью уже равнялся с ней по скорости и тащил в зубах, пытающегося параллельно его погладить, экзорциста. Радостные и довольные, все проблемы позабывшие, они отправились к окраинам города, искать себе приют на ночь и укромное место для разговоров. На горизонте их встречал едва начавшийся закат. Лицо каждого горело решимостью в ответ на яркие лучи солнца, слепящие глаза. — Мы справимся, — сказала Мелисса тихо, куда-то в воздух, обращаясь к теряющемуся в деревьях городу. — Только не переживай за меня, ладно? Она улыбнулась, а ветер унёс с собой шёпот обратно, определённо намереваясь передать адресату. Тем временем, сидя на крепкой ветке, кто-то с ярко-рыжей шевелюрой в очередной раз поджигал новую сигарету. Пустая пачка свалилась в траву, не издав при этом ни единого звука. На устах зияет удовлетворённая улыбка. Глядит, как сотворённое им маленькое создание, лучший друг для его дорогого ученика, отдаляется со стремительной скоростью и провожает того новым облачком дыма, застилая себе обзор. Он лелеет мысль о своём не единожды сделанном правильном выборе, решив когда-то давно сохранить этому ребёнку жизнь. Тот вырос на его глазах и не раз доказал, насколько это решение было истинно верным. Мариан решил для себя, что раз жизнь переиграла все его планы, то пусть катится она к чёрту. Сколько лет он жил, никогда не думал, что какой-то сопляк сможет вопреки всему выжить, избавиться от Памяти Ноя и всё ещё оставаться беззаботным, глупым мальчишкой, не способным на убийство живого человека. Они забыли блокнот. Кросс один раз выронил его в хостеле, якобы случайно, после похмелья. Теперь интереснее: вопреки внутреннему голосу, который верещал этого не делать — отправил вместе с Тимкампи его им вдогонку. Не хотел себе признаваться до последнего, но он поверил в своего глупого ученика-балбеса. Раз жизнь переиграла Кросса, то он больше никому ничего не должен. Он вообще мёртв. Пусть катятся все к черту: и Нои, и орден. На форзаце блокнота немного растёрлись свежие чернила, обезображивая текст. Едва различимо, он оставил там ему напутствие:Наконец-то ты вырос, Аллен Уолкер. Сын Маны и мой глупый-ученик. Дорога, направляющая тебя, ведёт вовсе не во тьму. Никогда не прекращай идти. Ведь ты Разрушитель времени. Тебе суждено изменить этот мир раз и навсегда. Ты заставил и меня поверить в это. Я горд за тебя. Теперь я могу спокойно уйти.
Дорогому сыну. Маршал Мариан Кросс.