Цветы Железа

Есть много вопросов, на которые Тревельян хотел бы дать ответ в личном разговоре: “Моя любовь взаимна?”, или “В чём смысл бытия?”, или “Какой из ваших любимых десертов подать к ужину?”. Однако так получилось, что чаще всего Тревельяну задавали риторический вопрос: “У тебя что, кирпичи в сумке?”. Про это спрашивали все, от матери до интенданта — но сегодня настало время самому Инквизитору критиковать свою ношу. Он вытащил из походного рюкзака заявки и зелья, сложил в него десяток ржавых керамических камней и побежал вверх по лестнице. Почти не вспотев — криптинские мальчики и не через такое проходили — Трев подошёл к гнёздышку Вивьен, кашлянул и протянул ей кирпич: — Мадам де Фер… у меня есть вопрос… — Вы можете попытаться, дорогой, — кивнула чародейка, возвращаясь с балкона и усаживаясь в высокое кресло. — Нет, будьте добры постоять — с вас сыплется пыль. И уберите эту вещь с моего столика. — Э-э… — всякое желание философствовать уже пропало, но Тревельян никогда не возглавил бы Инквизицию, если б не доводил начатое дело до конца. — Вот что. Как расколоть кирпич, не прикасаясь к нему рукой? Вивьен посмотрела на него, как на дворянина, одетого в старомодный пиджак. — Дорогуша, если у вас нет дел поважнее, попробуйте не бить кирпичи, а строить из них шикарные виллы, — она создала из воздуха пару кубиков льда и положила их в графин с кларетом. — Но если вам важно знать, я бы сделала это посохом. Инквизитор кивнул и, поклонившись (снаряды едва не проехались по его затылку), направился в сторону библиотеки. Следующая его жертва — Солас — навис над столом, изучая некий свиток; Инквизитор положил перед ним яркий кусок. — Как разбить кирпич, не притрагиваясь к нему рукой? Солас дёрнул ухом, потрогал тонкими пальцами шершавый скол и, еле скрывая рябь раздражения, ответил: — Это обычная вещь, не заколдованная и не старинная... Магией духа, я полагаю. Точно так же, как мы разрываем медведей и волков, — он перевёл взгляд обратно на исписанный пергамент. — Я сейчас занят, Инквизитор, изучаю Тень. Если это очередная ваша шутка, вроде намёка на мою бездомность, то она идёт во вред всему делу. — Нет-нет, я всё… Дориан! — Инквизитор, вздыхая, поднялся на второй этаж; красавчик-маг встретил друга в кресле, где, вольготно разлёгшись, читал мемуары. — Эй, котик, на ус наматываешь?.. Прости, не удержался. Ты можешь поделиться своими мыслями по поводу того, как поломать кирпич, не дотрагиваясь до него рукой? Дориан оторвал взгляд от увесистого томика в своих руках и, приподняв одну бровь, уставился на дар Тревельяна. — Ну, я уверен, что всегда можно призвать духа, который его разобьёт. Или создать фантом. Или, если дело происходит в знатном тевинтерском доме — кликнуть орду слуг. “Бейте кирпич, нерадивые эльфы!..” Кстати, о Тевинтере — у меня появилась шикарная новость по поводу Корифея и его родословной… Инквизитор замахал руками: — Заскочу к тебе завтра, если встану. О, Лелиана! — она как раз спускалась со своего птичника-поста, мрачная, словно Самсон без шоколада, — как… — Я слышала. Мне не до кирпичей, Вестник. Встретимся на ставке главнокомандования. Инквизитор пожал бы плечами, если б они не затекли; проводив Соловей понурым взглядом, он кинул четвертый кирпич в соседнее кресло и поспешил к своему командиру. — Каллен… как… без руки разбить кирпич? Каллен оторвался от письма, посмотрел на протянутый ему предмет таким взглядом, словно увидел в нём своё отражение и, вздохнув, пробурчал: — Не знаю… можно мечом. Или меч — как продолжение руки? Ох… голова раскалывается… ты знаешь? Подсади кирпич на лириум, — слабо ухмыльнулься он и, схватившись за голову, опустился на стул. — Сейчас Кассандра придёт, не хочешь вместе с ней оценить мой военный план? Словно притянутая его словами, в комнату тотчас шагнула деловая Кассандра, нагруженная, как Тревельян, кипой книг: — Это может пригодиться в исследовании местности близ храма Митал, мой друг. Вестник? — Касс, как разломать кирпич, если не рукой?.. — в лоб спросил Инквизитор. — Ногой, — прямолинейно ответила Кассандра, выгружая материалы и облокачиваясь о стол. — Ты готовишься к походу или к состязанию? Я слышала, что будет стрельбище перед главными воротами. — Надо идти... Простите. План потом гляну, — быстро сказал Инквизитор и, тяжело вздыхая, поплёлся в конюшню. Там ему выпала истинная удача — три сопартийца сразу; то, что они были в странных позах — Блэкволл на коленях перед Варриком, Сэра обхватила гнома за плечи — Тревельяна не смущало. — Ребят… — Считать надо от центра ягодиц или от основания? — кряхтел Блэкволл. — Или вовсе коленями замерить? — Если ты не хочешь, чтобы я написал про тебя эротику, измерь хоть что-нибудь, — пробормотал Варрик, — если будет высоковата, под ножки что-нибудь суну. — Плечи… ну, блин… плечи… я не вижу, тут в дюймах или чё? — Сэра отлепилась от Варрика и вытянула перед собой ленточку. — Типа, э-э, три с кружочком. О, приветик, Инкви, как жизнь? Чё эт у тебя? Типа вспомнил то время, когда подтирал жопу кирпичом? — У меня… для вас… важное дело, — решительно заявил Тревельян; соратники сели. — Эх... Решите, как разбить кирпич без прикосновения руки. Сэра прыснула, Варрик поднял брови, а Блэкволл почесал бороду. — Ну… есть одна такая бесконтактная техника боя, я изучал её ещё… кхем… в Орлее… в общем, если направлять мысленную силу, можно вызвать что-то вроде энергии, да и… как-то так. — Знаешь, мухоморчик, отдай его Касандре со словами “Сей кирпич много знает”. У неё на допросе он точно расколется, — проворчал Варрик. Сэра многозначительно прицелилась в кирпич из лука (Трев поспешил отложить его в сторону, накинув сверху ещё два) и ответила вопросом на вопрос: — Ты с нами? Мы тут решили гному на его днюху забацать кроватище, с Блэка сама эта, как её, ну штука деревянная, а с меня зашибенные подушки. А ты можешь на изголовье скинуться или там, я хз, балахон повесить. — Балдахин, — поправил Инквизитор. — Я тороплюсь, простите… Сумка, впрочем, стала куда легче, так что до последней точки назначения Трев и впрямь смог пройти бодрым шагом. В таверне “Приют Вестника” его встретило вечное веселье, вдали от которого восседал на неизменном стуле Железный Бык. Инквизитор пропустил стаканчик, немного отдохнул — и выдал известную фразу. Железный Бык покосился на кирпич, взвесил его в руке, усмехнулся и ответил: — Я думаю, разбить умом, — и он грохнул кирпич промеж рогов, нагнувшись слегка вперёд. Крошево посыпалось на пол, а голова Железного Быка стала того же цвета, что и у Трева. — Поздравляю, босс, — хмыкнул Крэм, отвлекаясь от романа, который читал при свечке, — ты наконец нашёл предназначение для своей пустой башки. Только для этого она и пригодится. — А ну!.. — А у меня охрененная версия есть, — Крэм захлопнул "Щит", — может, метнуть его в стену? — Ну так там всё равно будет рука задействована! Бездарность, — Железный Бык отвесил Крэму щелбан, тот попытался выжечь ему повязку, и оба отвлеклись от Инквизитора. Это вовсе не означало, что все о нём забыли, конечно же. — Инквизитор? — послышался сзади приторный голос. Тревельян, хихикая, обернулся — к нему, тщательно огибая столы и придерживая подол платья, порхала нарядная Жозефина. Усевшись рядом с Железным Быком на освобождённое вспохватившимся Крэмом место, она отдышалась и развернула пометку. — Мне рассказали о вашей загадке, — заулыбалась она, косясь на бумажку, — и я придумала гениальную вещь! Ну… не придумала, а прочитала. Вся суть в воздействии окружающей среды на материал… — Ток говори таким языком, чтоб мы все поняли, — Крэм спихнул с подлокотника руку начальника и присел рядом. И получил щелбан по лопатке. — Ну… что ж… если так… Надо просто оставить его в сыром тёмном месте лет на сто. И вернуться. И тогда он точно расколется! — объявив это, она вновь распустила ямочки на прелестном лице. — Это здорово, Жози, — улыбнулся Трев, — ты молодец. Правда. Прости, но у меня кирпичей не осталось. Заменю потом его золотым слитком. Жозефина радостно захлопала в ладоши и, присев в реверансе, убежала, прижав руки к груди. Железный Бык тут же спихнул Крэма обратно, и между ними началась перепалка; усталый Инквизитор решил покинуть эту компанию, припоминая о военном плане Каллена. На третьем этаже, подходя к чердачному выходу, он был остановлен прохладной рукой. Рука коснулась его лба и запястья, а её владелец спросил: — Там топчется тревожность. Ты соскочил в состязании стрелков? Мне жаль, что я не зашёл, но я о-обязан был заказать простыню для Варрика. — Ох, спасибо, что напомнил. А у него матрас уже есть?.. — Инквизитор прислонил приятные пальцы призрака к пламенным щекам и прикрыл глаза. — М, нет. Потом поговорим. Может, в постели... дел полно... Тут он вспомнил, что почти всем в чём-то отказывал, откладывая помощь, потому что хотел поговорить о кирпичах... — Кстати, — Инквизитор отбросил рюкзак и вздохнул. — Как… Ему уже не хотелось больше спрашивать, не хотелось ждать полсекунды или больше с затаённым дыханием и надеждой — только для того, чтобы разочарованно выдохнуть, незаметно покачать головой и, еле пряча усталость, идти к очередному претенденту на звание вдумчивого члена Инквизиции. Тревельян мечтал о том, чтобы в его Ордене — уж особенно среди ближайших соратников — не было случайных лиц, чтобы все они не просто отчаянно сражались, но и думали о последствиях, полностью осознавали, на что идут, могли понять своё предназначение и право. Ведь бороться с Корифеем и смутой — это почти то же самое, что участвовать в стрелковых состязаниях. В обоих случаях главное — понимать, что есть не только победа; есть и превосходство, и печаль проигравших, и персональный подъём, и практика, и приз, и прочие перспективы… не только польза, не всегда. Что, если он, Тревельян, проиграет? Погибнет? Покончит с собой? Поддастся пороку? Передаст полномочия подлецу? Порвёт с прошлым и перебежит к противнику? Что произойдёт, если никто не знает ответ на такой простейший парадокс? Это даже не задачка из разряда офигенно пафосной философии, а всего лишь загадка на логику, проверка на предусмотрительность, своего рода тест на типичность… — Короче, есть кирпич, — Тревельян провёл большим пальцем по запястью Коула и посмотрел в его глаза. — Как разбить его без рук? Коул моргнул. — А зачем разбивать кирпич? Наступила пауза. — Создатель, наконец-то, — разрыдался Инквизитор и бросился в объятия ошеломлённого друга.