Гранит науки

Подготовительные курсы для политологов вел профессор Шварц, крупнейший знаток «Безопасной жизнедеятельности» во всей Италии. Светило! А еще синьор Шварц практиковал дедуктивный метод при общении с молодежью и с первого взгляда мог отличить воинствующего вегана в период обострения от безобидного хиппи. Начинать знакомство с аудиторией он любил не по журналу, а на кого глаз ляжет. В тот день глаз как зацепился за хмурого молодого человека со шрамами от термических ожогов, дремлющего на галерке, так и не отпускал. Профессор уже успел узнать фамилии всех симпатичных девушек в группе, а тот парень все спал, словно хищная птица, смирившаяся со своей клеткой. Связка перьев и меха в волосах только усиливала впечатление. — Синьорина Тотти, разбудите-ка вашего соседа сзади! Бойкая девица, которая определенно станет старостой, только потянулась через стол, как загадочный студент открыл глаза и уставился на профессора тяжелым немигающим взглядом. — Я не сплю. Глубоко посаженные глаза у него были странного бордово-карего оттенка, что добавляло сходства с хищником. «Экий людоед!» — посетила голову Шварца неуместная и неполиткорректная мысль. Устыдившись своего минутного испуга, он улыбнулся приветливо: — Как же ваше имя, синьор? Парень чуть помедлил, словно раздумывал, стоит ли вообще представляться, и ответил: — Скариани. Занзас Скариани. — Замечательно! Вы поступаете на заочное отделение, так? Работаете? — Да. — Кем, если не секрет? Занзас выдержал еще одну эффектную паузу и процедил, как бы делая всем присутствующим одолжение: — Пожарным. — О, какая замечательная профессия! Замечательная, гуманная работа, — восхитился Шварц, а девушки в аудитории дружно зашептались, то и дело оглядываясь на героического спасателя. О том, что Занзас героический, безмолвно свидетельствовали его ожоги, а то, что получены они не по глупости — его не по годам суровый взгляд. Профессору он больше не казался людоедским, напротив, молодой человек заслуживал всяческого снисхождения. Может, он только с дежурства пришел? Это объясняло и его сон на занятиях. — Прекрасно! Весь первый семестр я буду читать для вашего курса «Безопасность человека в чрезвычайных ситуациях», и надеюсь, синьор Скариани поделится с нами примерами из личного опыта, — доктор Шварц так и лучился энтузиазмом. Он уже успел представить себе прекрасные семинары для заочников, где бравый пожарник будет ему ассистировать, быть может — даже открытые уроки на дневном отделении… Но не успел профессор довести до конца свои честолюбивые мечты, как Занзас снова откинулся на жесткой скамье и прикрыл глаза. — Эм-м, синьор Скариани, а что бы вы посоветовали выносить из горящего здания в первую очередь? — решил разрядить обстановку Шварц. — Кресло, — ответил опытный борец со стихией, не открывая глаз.

***

Немногословность Занзаса вкупе с его удивительной профессией лишь распалила любопытство окружающих. Остаток дня они пытались дознаться, откуда он родом, есть ли у него семья или подружка, скольких людей и животных он спас за время службы? На вопросы тот отвечал односложно или вовсе их игнорировал, но группа попалась любопытная, как будто все они понаехали в Турин из каких-то глухих дебрей, где основным видом народного творчества остаются сплетни. Уже ближе к полудню конспирация Занзаса принесла удивительные плоды. Четвертой парой подготовительных курсов была современная история Италии. Разновозрастных абитуриентов гоняли по программе старших классов, чтобы те сошли за умных осенью. В большой аудитории свели политологов и историков. Еще на подходе Скуало с удивлением услышал, что здесь сидит «герой нашего времени, спасший из огня человек двадцать, и даже — лежачих стариков!». Но никакого Супермена по факту не обнаружил, только босс его собственной персоной расположился на последнем ряду, да так основательно, словно собирался здесь и ночевать. — И кто же эта городская легенда? — спросил капитан восторженного сказителя в уродливых очках «а-ля Вуди Аллен». — Вон, видишь? С такими жуткими шрамами… Скуало еще раз всмотрелся в «народного героя», но увидел только нагло дрыхнущего Занзаса. — Скариани, говоришь? — протянул он и коварно улыбнулся. — А я читал о нем недавно. Вынес из огня восемнадцать старушек, пятнадцать — откачал! Это было в Палермо, все газеты о нем писали. — Как «восемнадцать»?! — страшно удивился очкастый. — Это что, дом престарелых горел? — Поднимай выше! Городской морг.