Don't

- За каким бы хуем ты не пришел сюда, Галлагер - вали. Йен на более теплый прием и не рассчитывал, так что слова Микки не задевают. Наоборот, слушать его пиздливость приятно, что бы за хрень он там не нес. И Йен улыбается уголком губ - шире не выходит, разучился. Это их первое свидание (кто вообще назвал так процедуру, когда заключенного навещают родные?) за полгода. С тех пор, как Милковича загребли, сам Йен совсем не изменился. Только если волосы отросли. - Как у тебя дела, Мик? - Заебись! Каждый день новый хер, а если повезет, так и не один! Йен слишком хорошо знает Микки. Он слишком хорошо знает, как сильно он брызжет ядом, когда ему больно. И сейчас ему больно, определенно. Они пару минут молчат, а потом Йен начинает говорить. Рассказывает о Галлагерах, о том, что Дэбби в конкретном залете, а Карл - малолетний преступник. Рассказывает о Фионе и Липе, как будто Микки когда-то было дело до Галлагеров вообще. О себе не говорит совсем, а Микки смотрит, шумно дыша в трубку, как будто хочет перегнуться, разбить это сраное стекло и навалять ему как следует. За все. - Йен, - вдруг тихо шепчет он. И Галлагер затыкается на полуслове, пытаясь нащупать в кармане таблетки. Ебучий наркоман, теперь уже даже часа без этой хуйни не может. У Микки такой голос, будто он сейчас или заплачет или просто ебанет самому себе трубкой по голове... - Ты зачем пришел? - Я скучаю, Мик, - говорит с придыханием, как когда-то, фигову тучу лет назад, когда они в последний раз вот так говорили, сидя по разные стороны закона. - Пиздец как сильно. Милкович коротко смеется, а сам вытирает проклятые капли из уголков глаз. А через секунду уже снова серьезный и какой-то... отчаявшийся. - Галлагер... Послушай меня, - он наклоняется и их лица так близко, что если бы не это стекло, то Йен смог бы коснуться его губ своими. И выхватить по полной программе, скорее всего, но когда это его пугало? - Если ты мне пиздишь... - Мик, я скучаю. Правда. Я не вру. Он смотрит в глаза. Он думает, какого хрена ты снова за решеткой, придурок? Какого хрена каждый раз, когда между нами случалось дерьмо, ты оказывался за решеткой? Микки тоже смотрит ему в глаза как-то недоверчиво. Долго и пристально. Потом моргает, смахивая капли с ресниц. - Блять, - говорит он. - Слушай меня, пиздюк. Или мы вместе... Как раньше вместе, до ебаного гроба и насовсем, и посылаем на хуй твою биполярку... Или просто уебывай, Йен. Вали и никогда не возвращайся и постарайся сделать так, чтобы я больше не видел твою блядскую конопатую рожу. Ты слышишь меня? Йен слышит. Слышит и улыбается, как полнейший придурок. - Да. - Что "да"? - Да. Вместе, Мик... Только вместе. Таблетка на языке тает и почти уже действует. Микки кивает, выдыхая с облегчением и осторожно оглядывается по сторонам, прежде чем коснуться стекла рукой.