Волна

Телефон замолчал с концами, когда на его дисплее высветилось шесть пропущенных звонков. С момента, как вы с Гаарой разминулись, прошло чуть более часа, и до сих пор он названивал. Мама несколько раз просила тебя ответить на звонок, но ты отказывалась. Ты прекрасно знала, что вы помиритесь, однако твой с мамой разговор вроде бы подтолкнул тебя взять трубку, но парень перестал звонить. Ты решила не перезванивать, а ответить сразу же, как только он позвонит. Но в этот вечер рыжий больше не набирал твоего номера. На следующий день в школу ты не пошла из-за плохого самочувствия, а вечером того дня на твой мобильный раздался звонок, и ты на всех парах бросилась к телефону, но это был не Гаара. --Сахарок, что у вас произошло? --Ничего,­--тут же ответила ты и прокляла себя за это: теперь Канкуро без всяческих сомнений знает, что что-то все же произошло. --Ты дома?--спросил вдруг он. Ты, не раздумывая, дала положительный ответ, и он попросил тебя выйти, поскольку проезжал недалеко и решил завернуть к твоему дому. Ты неохотно согласилась и направилась в коридор. Минимально одевшись, ты вышла из дому и подошла к стоящему напротив выхода со двора автомобилю. --Так и будешь на холоде стоять?--спросил шатен.--Залезай. Поболтаем. Ты послушно села в машину к вопросительно глядящему на тебя другу. --Ну? --Что «ну»?--спросила ты, посмотрев на него в ответ.--Что ты хочешь услышать? --Я хочу узнать, что между вами произошло. --С чего ты взял вообще, что между нами что-то произошло?--перебил­­а его ты, нахмурившись.--Межд­­у нами все в порядке. Мы как почти не общались последнюю неделю, так и продолжаем почти не общаться. Я все понимаю и не трогаю его. --Да?--саркасти­чно выразился Канкуро и схватил твой телефон, бесшумно незаметно выскользнувший на седушку из кармана твоего пальто. Ты кинулась за рукой парня, но он подставил вторую, держа тебя на некотором расстоянии, и принялся жать на кнопки.--В смс-ках ниче нет. Странно.--Он снова окунулся в содержание телефона.--Во! Шесть пропущенных от Гаары! Динамишь его? --А почему бы тебе у него самого не спросить, что да как?--возмутилась ты, отобрав, наконец, свой телефон. --Я его не вижу почти,--развел руками Канкуро.--Утром, когда я просыпаюсь, он уже в школе, днем, пока я на работе, дома отсиживается, а вечером идет на свою работу, а после не вылезает из своей комнаты. У нас как-то в семье не принято в чужие спальни заходить, я и не лезу к нему, пока он у себя.--Шатен пожал плечами.--Вчера я вроде бы как встретил его на пороге, но он не ответил на мой вопрос: злой был, как черт, и тупо меня проигнорировал. А сегодня он дома после школы не появился. Конечно, он и из-за денег этих бесится, но не так сильно, как из-за произошедшего между вами… Ты отвернулась от него и посмотрела в окно. Тишину нарушало только столкновение капель дождя, которые стекали по стеклу, сливались друг с дружкой. Ты чувствовала, как твои глаза снова начинает жечь, как слезы подступают к ним, что заставило тебя поднять прохладную ладонь к разгоряченной щеке. Через какое-то время Канкуро, наконец, шевельнулся: он повернул ключ в замке зажигания и сдвинул рычаг коробки управления вперед, крутанул руль и нажал на педаль газа. Автомобиль тронулся, и ты повернулась к шатену и минуту смотрела на него. --Куда мы?--без особого интереса спросила, наконец, ты. Он, прежде чем ответить, выдержал короткую паузу: --Покажу тебе кое-что. Ты обреченно вздохнула и вернулась к окну, подперев подбородок кулаком. Куда везет тебя Канкуро и зачем, ты не знала, и тебя этот вопрос совсем не интересовал. Ты не одета на выход, поэтому из машины ты ни ногой, а на остальное тебе было наплевать. Через минут десять вы подъехали к богато выглядящему двухэтажному заведению, под навесом которого стояла дощечка, на которой было написано «Сама но Хитотсу»--ресторан северо-восточной кухни». Шатен остановил машину около обочины. --И что мы здесь делаем?--спросила ты, поняв, что парень сам не догадается объяснить причину вашего приезда. Он еще с полминуты посмотрел в окно в твоей стороне и перевел взгляд на тебя. --Загляни в витрину ресторана, присмотрись. Ты последовала его наставлению, и спустя пару минут разглядывания посетителей и шнурующих то туда, то сюда официанток и официантов заметила среди тройки последних знакомую фигуру. Одетый в черные брюки, черную рубашку, в бардовом официантском фартуке, с красным атласным платком в кармане на груди, с гладко убранными назад волосами Гаара подошел к одному из столиков, вынул из кармана на фартуке небольшой черный блокнот и стал записывать в него заказы посетителей. Сверив с заказчиками записанное, он удалился вглубь ресторана. --Он работает официантом?--нахмур­­илась ты, теряя рыжего из виду.--На что ему деньги, которые он здесь зарабатывает? Я понимаю, что он уже второй месяц не выступает, но ведь и мама ваша зарабатывает, и ты, и у Темари стипендии. На что ему столько денег? --Я не знаю,--качнул головой тот.--Недели полторы назад он как с цепи сорвался: начал бегать с газетами, искать объявления с приемом на работу, в интернете зависал с теми же поисками. Ума не приложу, че ему на месте не сидится. Слушая Канкуро, ты вдруг заметила, что рыжий вернулся в зал с подносом с напитками, расставил своим заказчикам и снова удалился. Это его исчезновение за дверью каким-то уколом отдалось в твоем сердце, будто с его исчезновением из зала он исчез из твоей жизни. Слезы покатились из давно взмокших глаз, и ты прислонилась лбом к холодному стеклу, сползла по нему к своду двери и заплакала. Твое сердце сжималось с каждым вздохом, сжималось, когда ты против своего желания вспоминала, как рыжий обнимал тебя и целовал. Канкуро положил свою теплую ладонь на твое плечо и повел ею по спине, затем вернул к плечу. --Не плачь,--тихо проговорил он.--Что между вами произошло? --Последн­ее время мы вообще почти не общаемся,--ответила­­ ты, глядя куда-то вниз, стараясь не реветь.--Видимся очень редко, меня будто нет. Вчера я решила поинтересоваться у него, что случилось, и все свелось к вопросу, хочет ли он вообще со мной общаться. Он сказал, что хочет, что я ему не разонравилась. А потом мы поругались. Когда он с необычной для наших отношений грубостью говорил мне о том, что я эгоистично отношусь ко всему меня окружающему, я боялась, что он ударит меня, но этого не произошло. А потом я убежала.--Ты всхлипнула, покачав головой.--Он звонил мне, но я не брала трубку. Не знаю, почему…--Твои губы сами собой скривились от обиды, и ты немного сжалась, сильнее надавив лбом на свод двери у окна.--Я хотела взять трубку, но не сделала этого. Почему я не ответила?!--Ты заплакала, чувствуя, как дрожит твое плечо под ладонью шатена. --Может быть, ты не замечаешь,--выдержа­­в паузу, произнес он, глядя через окно с твоей стороны в витрину ресторана,--но ему плохо. Он очень переживает из-за вашей ссоры--это видно по его лицу, по глазам. Он почти не спал этой ночью. (Вообще, он очень плохо спит, но сегодня он даже не ложился,--приметил Канкуро,--сидел в зале и даже без телика). Я думаю, он понимает свою вину и готов все искупить, только не знает, с какими словами подойти к тебе, ведь, наверняка, думает, что ты обиделась на него, потому и не отвечала на звонки.--Парень замолчал, опустив руку с твоего плеча на спину.--Скажу тебе лишь, что звонить он больше не будет. И неизвестно, когда подойдет с извинениями. Поэтому, думаю, что, если ты хочешь поскорее помириться с ним, тебе стоит самой как-нибудь сказать ему (ну, или намекнуть), что ты не злишься. Ты шмыгнула носом, глядя вниз, после чего подняла голову и, высмотрев Гаару в обеденном зале, присмотрелась к его глазам, лицу и движениям. Как и обычно, передвигался парень ровно, солидно, гордо подняв голову, распрямив спину. На лице его не было особо ярких эмоций, а глаза… В глазах была ясно видна усталость, и это все, что ты успела разглядеть, пока он не повернулся спиной. Рыжий прошел до стойки администратора и, черкнув в блокноте, выдернул лист и наколол его на билетную иглу--длинный острый металлический стержень на подставке, на котором около пятнадцати-двадцати­­ лет назад велся счет посетителей, например, в музеях, театрах и кинотеатрах, а сейчас иногда встречается в магазинах стоящим вместо коробочек для ненужных чеков. Что касательно предназначения этой иглы в ресторане, то это не странно: в заведениях, где каждому лицу персонала перепадает особая плата за труды, (в данном случае) официант должен указать номер столика, который он обслужил, чтобы позже администратор посмотрел по чеку, на какую сумму посетители поели, и прописать официанту пять или десять процентов чаевых (если, конечно, посетители сами лично дали ему менее пяти процентов). За Гаарой подошел другой официант и тоже наколол на иглу страничку блокнота, но ты быстро переключилась со стержня на предмет своего внимания и симпатии, проследив, как он отошел к барной стойке в конце помещения и прислонился к ней, осматривая зал. Ты немного пригнулась--так, чтобы из-за свода двери были видны только твои глаза, будто рыжий мог увидеть тебя в затемненном стекле--и продолжила наблюдать за ним, всматриваясь в его лицо. Как ты и приметила ранее, и глаза, и взгляд были уставшими, однако примеченную Канкуро грусть ты увидела только тогда, когда Гаара опустил взгляд в пол. Парень достал из кармана на фартуке свой телефон и посмотрел время, а может, совсем и не время. --Я позвоню ему,--вдруг ожил замолчавший шатен и вытащил свой телефон, принялся набирать номер. Ты не стала противиться этому, потому что знала, что Канкуро лишнего не скажет. --Привет,--п­роговор­ил он в трубку. Ты смотрела на ответившего на звонок Гаару.--Я не отвлекаю? Рыжий ответил, кажется, отрицательно, что ты поняла по тому, что он едва заметно качнул головой. --Ну, и как ты? С ног еще не валишься? --А почему я должен с ног валиться?--услышала­­ ты его уставший голос из трубки--шатен включил громкую связь. --Ну, ты же не спал всю ночь. --Пустяки. --А что для тебя не пустяки?--поинтересовалс­­я Канкуро, сделав акцент на «не». --У тебя ко мне что-нибудь важное есть?--вздохнув, спросил тот. --А сказал, что я тебя не отвлекаю,--усмехнул­­ся шатен.--В общем, я звоню сказать, что тебе нужно самому решить вашу с Цунами проблему. Ты повернулась и возмущенно посмотрела на него, а он продолжил: --Самому-­-значит не ждать от нее каких-то знаков и намеков, а подойти и все решить. Не знаю там, попросить прощения, объясниться… Ответа не было долгое время. Ты вернула взгляд к Гааре, который стоял в том же положении, но повернув голову в другую сторону, и, кажется, о чем-то думал, но вдруг он ожил: --Мы без тебя как-нибудь разберемся. Не лезь не в свое дело. --Я просто посоветовал. Я ведь знаю, о чем ты думаешь. --Не знаешь,--качнул он головой и, подождав несколько секунд, сбросил вызов, но телефон не убрал, а еще некоторое время смотрел куда-то в одну точку, держа его в руке. И, так и не решившись, положил его в карман и, проведя рукой по зализанным волосам, взял пару книжечек меню и направился к столику, за который только что села молодая пара. Проследив за рыжим, ты снова опустилась лбом на свод двери и выдохнула. Тебе было очень тяжело наблюдать за ним, зная, что между вами происходят какие-то нехорошие изменения. --Отвези меня домой,--попросила ты, посмотрев на шатена,--пожалуйста­­. Парень в ответ кивнул и, сев ровно, нажал на рычаг коробки управления и на педаль, повернув руль. Ты сидела в большом спортивном зале и наблюдала за игроками новой волейбольной команды, готовящимися к игре, которая должна была состояться меньше, чем через неделю. Игры с третьеклассниками уже прошли, и теперь сборная вашей школы должна была играть со сборной из другого учебного заведения. Зал на волейбольной площадке обещал быть в три раза больше обычного, почему команды строились по шестнадцать игроков и с одним запасным. Болельщиков могло быть неограниченное количество, и ты собиралась тоже присутствовать, чтобы поддержать своих друзей и знакомых. Среди игроков в команде вашей школы стоял твой одноклассник «jackal», что приглашал тебя на игры ранее, еще двое из твоего класса, Киба и Ли из класса Гаары, тройка ребят из их параллели, четверо или пятеро из твоей, двое из параллели первых классов, и в запасных сидел еще один твой одноклассник. Болельщиков тоже набиралось около десяти человек, и это только с твоей параллели. Рядом с тобой на скамейку опустился Нико, пришедший тоже поглядеть на подготовку волейболистов. --Ну,­ как твоя рука? Как сама? --Нормально и нормально,--прогово­­рила ты, немного повернувшись к нему корпусом.--А ты как? --Я тоже,--кивнул он и мягко улыбнулся.--Пойдешь­­ на игру? --Пойду,--кивн­ула ты.--И ты идешь? --Ага, поглядеть хочется. Ты поймала здоровой рукой мяч, летящий в вас сверху, и кинула его одному из первоклассников, что стоял на подаче, после чего приземлилась обратно на скамейку в пол-оборота к Орихаре. --А вы че, с Гаарой разминулись, что ли? Ты удивленно уставилась на друга, соображая, что могло побудить его на такие мысли. --Да нет, все нормально у нас. С чего ты взял? --Он только что зашел и, кажется, даже не заметив тебя, прошел в учительскую каморку. Да и вообще, я вас вместе давно уже не видел. Ты проследила, как рыжий вышел из той самой коморки с учителем, и как они вместе вышли из спортивного зала. --Ничего особенного. Поругались, помириться все никак не можем. --Что-то серьезное?--поджал губы Годзилла. Ты махнула рукой и более не ответила на его вопрос.--Не хочешь говорить об этом? Ты опустила глаза и кивнула, но Нико продолжил: --Я думаю, тебе стоит поговорить с ним. Может быть, если он виноват в вашей ссоре, он уже это понял и хочет извиниться, но не может сделать первый шаг, потому что его гложет вина. Не жди, пока он соберется: мы бываем тугими, ты ж знаешь.--Он легонько толкнул тебя локтем.--Я, конечно, не говорю, что он тугой всегда, но мало ли, что его останавливает на этот раз… Ты подняла голову и всмотрелась в глаза Орихары. Вот он снова проявляет смекалку--не зная сути вашей ссоры, не зная, кто виноват, он идет вроде бы в правильном направлении--дает советы, о которых просто нельзя сказать: «чушь!» Но вопрос остается за другим: чьему совету последовать--совету­­ гения отношений, или совету человека, который знает Гаару и его привычки?