Волна

За три дня до отъезда у Канкуро, наконец, наладились дела с баром, и он взял недельный отпуск. Теперь ему принадлежал весь его день, и по первой просьбе парень вызвался помочь тебе с кое-какими покупками. Вы брели из недавно открывшегося торгового центра с пакетами со всякой всячиной. Ты прижимала бумажный кулек к себе, облегченно вздыхая от долгожданного выхода из магазина, и нарадоваться не могла мысли о возвращении домой. До автомобиля осталось около пятидесяти метров. Вдруг кто-то позвал тебя, и ты, прежде чем обернуться, навела справки о человеке, которому принадлежал этот уже забытый тобою голос. «Пошел нафиг»,--послала ты его про себя, передумав оборачиваться, чем пренебрег шатен. --Тебя кто-то зовет,--глядя на приближающегося, сказал он.--Где-то я его видел. --Просто иди вперед,--негромко сказала ты, но было уже поздно: Дайсуке вас догнал. --Цунами!--п­овторно­ позвал он. Ты раздраженно выдохнула, бросив на Канкуро осуждающий взгляд.--Постой! Как­ по команде ты остановилась и обернулась. Брюнет улыбнулся, сильно сощурив глаза. --Я так давно тебя не видел!--Он раскинул руки в стороны, готовясь обнять тебя, но ты оттолкнула его здоровой рукой, приведя этим в недоумение.--Ты чего? --Не трогай меня,--качнула ты головой.--Не говори со мной и, вообще, не подходи ко мне. Ты отвратительный человек, и ты мне противен. Он с полминуты изумленно глядел на тебя, соображая, отчего такая неприязнь, и теперь, видимо, прозрел и растерянно улыбнулся. --Да брось ты!--Он сделал настойчивый шаг в твою сторону, но ты стремительно отступила.--Ты все дуешься из-за того случая летом? Я ведь не виноват, да и все хорошо теперь. --Пошел ты!--кинула ты и хотела было покинуть его компанию, но он сжал твое плечо пальцами. Тебя обдало горячей волной ненависти, и ты, развернувшись к нему лицом, с размаху ударила ногой между ног, отчего парень вскрикнул и, упав на колени и схватившись за промежность, склонился к земле.--Иди-ка ты нахер, Дайсуке!--перебарыв­­ая желание пнуть его, сказала ты.--Забудь тот день, когда мы с тобой познакомились! Помед­лив, чтобы повторить себе сказанное и убедиться, что оно звучало доходчиво и убедительно, ты направилась к застывшему на месте Канкуро, а затем повлекла его к машине. --Может, не нужно его так оставлять? --Не беспокойся о нем,--садясь в автомобиль и глядя на еще сгибающегося к асфальту брюнета, сказала ты. --Но… за что ты его так? Ты вздохнула и посмотрела на друга, стараясь показать ему, что не хочешь говорить об этом, но он лишь качнул головой, требуя ответа. И даже показалось, что уйти от темы у тебя не получится. --В тот день, когда меня похитили,--начала ты,--он был со мной. И в тот момент тоже, но потом сбежал. --В смысле--сбежал? --Ну­, первую минуту он был рядом, а потом, когда меня уже почти вырубили, что происходило с огромной скоростью, ему сказали: «Вали!», и он… свалил. --Вот гнида!--возмутился шатен, выдержав короткую паузу.--Может, вернуться и добить его? --Не надо,--качнула ты головой и подперла ее рукой.--Хуже ему уже не станет, я думаю. Мне кажется, он знает, что заслужил это, и теперь чувствует себя паршиво. В следующий раз будет знать, что бывает, когда кидаешь людей, которых называешь друзьями. Канкуро, немного посмотрев на тебя, одобрительно кивнул, пожав плечами, и вернул взгляд к дороге. С тех пор, как вы с Гаарой помирились, ты все сильнее ждала дня, когда вы переедете в дом на берегу моря, и, наконец, этот день настал. Поездка обещала четыре часа на поезде и два в машине, через гору, но ты наплевала на трудности, заправляясь одной лишь мыслью--все это время ты проведешь с рыжим. В одиннадцать утра вы сели на поезд. Вещей с собой ты взяла не много--небольшой чемодан на колесиках с одеждой и рюкзак на плечо, в который положила книжку, немного еды и всякого рода технику--телефон, плеер, нетбук и фотоаппарат. Через полчаса пути вы, наконец, выехали из города. Оставив позади небольшую полосу серого леса, вы оказались буквально окружены полями, за которыми далеко-далеко были видны небольшие деревушки. Где-то совсем рядом в приоткрытое окно донесся собачий лай--вероятно, звери перебежали поле, а может, один из этих, казалось бы, заброшенных домов у дороги принадлежит их хозяину. Насмотревши­сь на деревенские красоты, ты достала свою книжку и между делом заботливо поинтересовалась у рыжего, не хочет ли он есть, на что он ответил отрицательно, одарив тебя за доброту поцелуем в голову, и, как и прежде, положил руку тебе на плечо. Он смотрел в окно, а ты читала. Ты чувствовала его ровное дыхание, прижимаясь к его боку, и не могла поверить в то, что вы, наконец, выбрались из шумного города и будете жить в, наверное, просто невероятно красивом и романтичном месте. Ты уже перестала понимать, о чем рассказывают строки романа, воображая себе дом, в котором вы будете проживать две долгожданные недели, представляя двор, вид на дома пониже, ведь, как сказал рыжий, вы будете жить на холмике в полукилометре от главной дороги, находящейся на верхушке этой горы, и вокруг на благоприятном расстоянии--другие жилища. --Как я ждала этой поездки!--проговори­­ла ты, повернувшись и сильнее прижавшись к парню, заставив его поднять голову.--Аж не верится, что я дождалась! --Прибереги свой восторг для вечера,--сказал в свою очередь Гаара.--Мне кажется, место, в котором мы будем жить, очень понравится тебе. --Мне тоже так кажется,--улыбнулас­­ь ты, посмотрев на него, и легонько потрепала его щеку.--Ты почему-то всегда знаешь, что мне нужно, и что нужно сделать, чтобы я сгорала от восторга. Неужели ты настолько хорошо разбираешься во мне? --Наоборот, я почти всегда сомневаюсь, придутся ли тебе по вкусу мои задумки,--усмехнулс­­я он, уйдя от твоей руки.--Но с этим домом и видом из его окон, думаю, я угадал наверняка. --Вот и поглядим,--подмигну­­ла ему ты и прижалась к его губам своими, коснувшись ладонью шеи. Парень ответил на твой поцелуй, а ты оторвалась и снова ущипнула его за щеку, и он отвернулся от твоей руки, сначала поморщившись, а затем мягко улыбнувшись. Что-что, а когда дергают, ему не нравится. Еще около часа вы говорили обо всем, что только приходило в голову, точнее, говорила ты, а Гаара лишь иногда поддакивал, дополнял твои слова, кивал. К трем часам дня вы проголодались. Уплетая за обе щеки «походную» картошку, жареную по типу картофеля фри, ты кормила рыжего, пачкала его соусом, и он отомстил тебе тем же, оставив пятнышко на кончике твоего носа. Однако стало не до смеха, когда ты заметила небольшое пятно и на его рубашке, но он сказал: «Ничего страшного», и влажной салфеткой вы высветлили его почти до незаметности. Еще один час в поезде, и вы пересели на такси, и уже через полтора часа въехали на холм. Ты прижалась к окну, стараясь увидеть все--и это все было, в принципе, ровно таким же, как ты себе представляла. Нежный осенний день добавил крашеным в светлые яркие тона домам обыденности и мягкости. Теплое для ноября солнце освещало не только дорогу-серпантин, но и башенки похожих на дворцы зданий--как сказал водитель, магазинов и таверн, отчего их витрины переливались всеми цветами радуги. У подножия этой горы располагался пляж, а в километре от него, недалеко от скалистых склонов--высокий маяк с резной японской крышей из красного кирпича. Между ним и песчаным берегом находилась бухта с пришвартованными к ней не только лодками и катерами, но и крупными судами. --Это место превзошло все мои ожидания!--оглядыва­­ясь по сторонам, проговорила ты, вылезши из автомобиля. Водитель последовал вашему с Гаарой примеру и уже открыл багажник, в котором лежали ваши сумки.--Просто поверить не могу, что место, похожее на рай, существует!--Ты ахнула и подпрыгнула от восторга, окинув взглядом ваш дом--одноэтажный, но с высоким порогом и многоярусной крышей, из чердака которой в сторону моря выходил балкон. Стены здания были отделаны кирпичом теплых коричневатых тонов. Окружал дом забор одного метра в высоту, на заднем дворе был двухметровый гараж--точно такой же, как и рядом с любым на этом курорте домом--в котором находился маленький автомобиль, чем-то похожий на гольфкар, чтобы беспрепятственно передвигаться по горе. Ты хотела сказать что-то еще, но все нарастающий восторг перехватил твое дыхание, и ты вздохнула, пытаясь унять взбесившееся сердце. Гаара поцеловал тебя в голову и направился к дому, распахнул незапертую дверь и качнул головой, приглашая тебя внутрь. Сразу после тебя в дом вошел водитель и, оставив на пороге ваши сумки, пожелал вам приятного отдыха и уехал. «В этих местах день очень быстро переходит в сумерки»--так было написано в брошюрке, лежащей на журнальном столике в зале, и в этом вы убедились сами, когда уже через полтора часа от вашего приезда небо начало стремительно темнеть. В некоторых домах зажглись окна, а когда свет включили и вы, уже через десять минут в вашу дверь раздался звонок. Четверо парней примерно возраста Гаары (может, чуть старше) пришли посмотреть, кто же заселился неподалеку от них, и ты не могла не заметить, что они приятно удивились, увидев среди новоприбывших тебя, как девушку. --Мы здесь репетируем, у нас своя группа,--дружелюбно­­ сказал один из них, в то время как остальные как-то почтительно помалкивали, улыбаясь вам.--Приходите как-нибудь к нам на репетицию. Еще на днях мы устраиваем небольшую вечеринку. Здесь, несколькими ярусами выше, есть еще группа ребят, с ними девчонки классные, они тоже будут. Будет выпивка, музыка, бассейн. Приходите. --Может быть,--терпеливо выслушав все предложения, сказал рыжий, перед этим глянув на тебя. Ты надеялась, что он по твоему взгляду понял, что ты несильно хочешь с кем-либо еще объединяться. --Обяз­ательно приходите,--выталки­­вая всех наружу, сказал тот же парень. --Мы подумаем. И они ушли. Еще около двух часов вы просидели в комнате, разбирая вещи и разговаривая; ты даже заставила рыжего помочь тебе выбрать одежду для дома на первые дни, после чего переоделась и принялась разглядывать его вещи, припоминая, что же говорил об этом Канкуро: с выбором вещей Гаара не затягивает, всегда зная заранее, что ему нужно. В основном он заходит обычно в отделы офисной одежды и в самом начале, недалеко от витрин, находит рубашки с рисунком вроде его белой в крупную, тонкую, голубую сетку, в которой он до сих пор сидел рядом с тобой. К тому же вкусовые предпочтения Канкуро, по его словам, вызывали в Гааре некоторую неприязнь, но он смиренно молчал о своем отношении к выбору брата, и тебе нравилось, что он не диктует своих интересов, даже если сам испытывает антипатию к чужим. Через какое-то время вы уселись за стол и вышли в интернет, попивая чай и кофе, и еще через какое-то время ты заметила, что парень, как тебе показалось, неважно себя чувствует: его руки дрожали, выше локтя были напряжены, что было хорошо заметно через рукава рубашки, глаза были красными, губы--сухими, и взгляд--более усталым, чем обычно. --Что с тобой?--спросила ты и, повернув его к себе лицом, поцеловала в щеку, а затем прижалась к его лбу губами, меряя температуру, хоть и понимала, что у тебя не получится понять ее. Рыжий прикрыл глаза и глубоко вздохнул, коснувшись ладонью твоей ранее загипсованной руки. --Я просто утомился. --Может, горячую ванну примешь?--поинтерес­­овалась ты.-- А я тебе массаж сделаю. На это Гаара не ответил, продолжая дышать тебе в шею. Ты заметила, как переменилась со дня тональность его дыхания--парень будто выталкивал воздух из легких, и ты поняла, что лучше уж не спрашивать его, а настоять на ванне с пеной. --Сиди, я наберу и позову тебя. И ты выбежала из комнаты. В одиночестве в поисках нужного геля ты копалась недолго--рыжий составил тебе компанию, проверив уже набранную воду и немного прибавив температуры, а ты, найдя пену в фиолетовом флаконе с ароматом ириса, выдавила под струю из крана, как тебе показалось, даже с излишком. --Так,--сн­ова принялась ты командовать, осмотрев «поле боя» на готовность, а затем повернулась к стене лицом.--Теперь раздевайся и полезай в ванну. Как сядешь, я начну оздоровительную терапию. От твоих слов тебе самой стало смешно, но ты воздержалась, терпеливо ожидая готовности парня. Ты внимательно прислушивалась к тому, как он послушно принялся раздеваться--ты пыталась уловить звук малейшего скольжения строгой одежды по его коже, представляла, как рубашка падает с его плеч, и тут почувствовала, как тебе стало душно, и подошла к стене впритык, упершись в нее лбом. Ты и забыла, что пыталась сама понять, когда рыжий окажется в ванне, и вдруг почувствовала его прикосновение к твоей талии. Он оттянул тебя от стены и прижал к себе спиной, поцеловал в шею и принялся поднимать твою майку. Ты едва ли сдерживала дрожь, уже потихоньку понимая, к чему все идет, но не сопротивлялась, и даже когда щелкнула застежка лифчика, дрогнуло только твое сердце. После того, как лифчик оказался на полу, парень снова поцеловал тебя в шею, затем в плечо. Его пальцы коснулись твоих бедер, и в следующее мгновение он спустил шорты и трусики. Жар еще больше окинул тебя, однако ты быстро забыла о нем, ведь рыжий снова пригнулся к твоему плечу, а в следующий момент повернул к себе лицом и поцеловал в губы. От буквально усыпившего твой страх поцелуя тебя пробудило тонкое прикосновение кончиков пальцев, и в следующее мгновение рыжий подсадил тебя себе на бедра, отчего ты вздрогнула сильнее прежнего, испугавшись близости. --Не бойся,--шепнул парень, коснувшись твоей щеки своей,--я не буду. И он, развернувшись, ступил в ванну, а там, медленно встав на колени, положил тебя в воду и навис над тобой, принявшись покрывать твою шею и плечи поцелуями. Ты чувствовала, как закипает твоя кожа, как кипит кровь в жилах. Вас с Гаарой разделяла тончайшая прозрачная стеночка, только накаляющая атмосферу. Парень дает тебе знать о своем желании разрушить эту стену, однако понимает, что ты не готова, и теперь показывает свою тебе покорность. Просто на секунду представив, как рушится стена, ты выдавила легкий, едва слышный стон и подняла руки к голове рыжего, а он поднялся и поцеловал тебя в губы, ни на миллиметр не приблизившись телом, будто боясь случайного прикосновения. --Цунами,--тихо говорит он голосом, чем-то напоминающим утешающий, и вздыхает,--ты самая красивая. Ты прекрасна. У тебя замечательная фигура. Я люблю твою грудь, твои бедра, плечи, ключицы, скулы, губы и глаза.--Он прижимается к твоему плечу губами, коснувшись горячей кожи языком, руками спустившись на талию.--Я моментально возбуждаюсь, прикасаясь к тебе. И я счастлив, когда знаю, что тебе приятно мое внимание и то, что я делаю для тебя… Ты подняла голову, допуская Гаару к своей шее, и томно вздохнула, выдавив улыбку, подавляя возбуждение. Ты тоже хотела рассказать ему о своих чувствах, но не знала, какими словами объяснить. --Иногда мне кажется,... что я люблю тебя,--с трудом выдавила ты, задыхаясь от смущения и страха. Ты соврала: тебе не кажется, что ты любишь его, но отчего-то ты испугалась сказать вот так прямо. Может даже потому, что говоришь первая--тебе просто не хватило смелости. Гаара коснулся твоих губ своими губами, и ты напрочь забыла, что еще хотела сказать. И вот он оторвался и прижал тебя к себе, зарывшись в твои волосы лицом. --До сих пор, когда я представляю, что когда-то мы с тобой были просто знакомыми, у меня мурашки по коже,--призналась ты, прикрыв глаза.--До сих пор бывают моменты, когда мне просто не верится, что мы вместе. --Ты говорила,--сказал он и поцеловал тебя в плечо, а затем снова поднялся к лицу. Жаркая атмосфера развеялась, ты чувствовала, как перестает кипеть твоя кожа. Ты уже не смущалась своего голого тела, а рыжий, казалось, и с самого начала не смущался, и теперь ты нежилась под его мягким взглядом. Вдруг назначение обстоятельств напомнили о себе, и ты подтянулась на руках, сев, и предложила парню повернуться к тебе спиной. Он послушно проделал все, как ты сказала, и ты принялась мять его плечи и чувствовала, как под напором твоих пальцев расслабляются его мышцы. --Ты в следующем месяце будешь выступать?--поинтер­­есовалась ты между делом. Парень коротко глянул на тебя через плечо. --Скорее всего. Пора возвращаться, пока не отвык. К этому долго адаптируешься, если долгое время отлынивал. --А что касательно твоих пропусков? За это ничего не будет? --Нет. В этой системе мы выступаем для себя. Главное--сообщить о явке заранее. Все зависит от самого участника,--сказал он и тяжко вытолкнул из легких дозу воздуха, прикрыв глаза. Ты улыбнулась, довольная своей работой--наверняка,­­ ты надавила на какую-нибудь самую напряженную точку, сделав рыжему до приятного больно. Теперь он, казалось, даже немного ссутулился, и ты смочила руки в горячей воде и провела по его плечам. --А тебе не страшно выполнять все эти трюки? Я бы и на дыбы на мотоцикле не решилась встать, а ты с трамплинов прыгаешь, да еще и всячески нарушаешь технику безопасности по меркам обычного образа жизни… Неужели ни капли не страшно? --Я уже привык,--выдохнул рыжий, снова глянув на тебя через плечо.--Сначала страхи были, но я упорно тренировался. Падал (с небольшой высоты), вставал и продолжал заниматься. Ни разу ничего не сломал--была только пара вывихов плечевого сустава, но Канкуро вправлял на месте. Теперь же я знаю, что если все идет ровно, ничего плохого не случится. Если произошел хотя бы малейший сдвиг, я с того же момента морально готов к худшему. --Теперь я беспокоюсь за тебя еще больше,--сказала ты и прижалась к его плечу губами.--И часто происходят эти сдвиги? --Единицы раз. За все время моих выступлений--раза три или четыре, и именно во время них я вывихивал плечо. --Больно было? --Тебе ли не знать, что значит вывихнуть сустав,--усмехнулся он. --Да.--Ты улыбнулась и провела по его горячим плечам ладонями.--Неоднокр­­атно вывихивала лодыжки. Теперь им никакая травма не страшна. --Не будем проверять,--улыбнулс­­я Гаара и провел по твоей ноге рукой, а ты прижалась к его спине и поцеловала парня в щеку. Внезапно дверь в ванную распахнулась, и на пороге появился Канкуро. Ты испуганно вздрогнула и сильнее вжалась в спину парня. --Ух, ты!--услышала ты, пытаясь подавить смех, и почувствовала, как рыжий напрягся. --Выйди и закрой дверь,--грубо сказал он, и братец его тут же послушно выскочил из помещения. В скором времени вы вылезли из ванны, привели помещение в порядок, и ты взяла свои вещи в охапку и на свой страх и риск прямо в полотенце пролетела по коридору в вашу спальню. Гаара пришел через пару минут. В первую половину ночи уснуть вам не удалось--отголоски любовных порывов витали над вами, и тебе было ясно, что не ты одна это чувствуешь. Гаара неустанно целовал тебя, от шеи спускаясь к плечам, по ключицам--ко впадинке между ними и по прямой опускался к твоему животу, заставляя выгибаться от возбуждения и щекотки. Тебе было одновременно и приятно, и страшно, и симбиоз двух этих неслабых чувств вызывал хорошо ощущаемые парады мурашек по всему твоему телу и дрожь, которую парень подхватывал и скачком поднимался к твоим губам, чтобы усмирить твой страх. Он не пытался добиться чего-то от этой ночи--он давал знать тебе о своей страсти, воспламенившейся так быстро и просто беспричинно, еще когда вы только готовились к ванной, а может быть, еще раньше… --Я хочу, чтобы ты чувствовала себя со мной в безопасности,--прош­­ептал он вдруг, и ты даже подумала, что тебе показалось--так это было неожиданно.--Я хочу, чтобы все твои страхи исчезали, когда я рядом. Гаару что-то беспокоило. --Единственное, чего я боюсь,--шепнула ты, глядя ему в глаза,--потерять тебя. --Этого не произойдет.--Он смахнул с твоего плеча наэлектризовавшиеся­­ прядки волос.--Больше я тебя не оставлю. Ты улыбнулась, глядя на него. С каким трепетом он говорит это! Что его так обеспокоило? Чем могло быть вызвано такое рвение оберегать тебя? Или он до сих пор не может успокоиться из-за вашей разлуки? --Ты до сих пор винишь себя за ссору?--спросила ты тихо. В ответ парень лишь кивнул, но этого было мало для такого беспокойства.--Или что-то еще? --Твой отец рассказал мне о том, что произошло летом,--тихо проговорил он, и тебе показалось, что его руки немного отвердели и похолодели, хотя скорее это просто тебя бросило в жар от одного воспоминания.--О твоем бывшем учителе из балетной школы. Ты поджала губы, взявшись за запястье парня у твоего лица, и напряглась. Не специально--тебе просто хотелось отвернуться, чтобы Гаара не видел ни твоего волнения, ни слезящихся от обиды глаз. Ты так долго держала это от него в секрете, хотя обстоятельства иногда вынуждали рассказать, как, например, во время ссоры (лишь бы только он не уходил!), и все вдруг разрушил твой отец, который, наверное, рассказал это ему с целью приведения примера причины, почему тебя нужно оберегать тщательнее. Видимо, почувствовав твое напряжение, рыжий подложил тебе под голову свою руку, тем самым приблизив немного к себе, а вторую оставил твердо упираться в матрас рядом с твоей талией, чтобы ты вдруг не ушла от него. Сам он поцеловал тебя, поцелуем будто пытаясь утешить, но ты лишь поддалась новому набегу мурашек и новой дрожи. --Успокойся,-­-сказа­л вдруг парень, глядя на тебя.--Я просто хочу, чтобы ты выкинула это из головы. Просто забудь о том, что было. Эти воспоминания не должны тяготить тебя. Подобное никогда не повторится, я тебе обещаю. Пока я рядом, ты в безопасности, а я не брошу тебя. Ты замерла. Ты не вырывалась из клетки, в которую парень тебя заключил, но сердце твое готово было выпрыгнуть, а тело готовилось броситься ему вдогонку, но ты успокоилась. Гаара нечасто выражался так сердобольно, нечасто говорил так прямо и свободно. Раньше в его словах успокоения было слышно только утешение, а в этих ты ясно расслышала сострадание, и слезы сохли, испарялись на глазах, хоть обстановка тебя и разжалобила. --Я забуду,--подняв руки и коснувшись щек рыжего, сказала ты.--Я обязательно забуду обо всем, только не уходи больше. Ты обняла его, прижавшись к его груди своей. Ты, замерзшая от страха и жалости к себе, чувствовала горячую кожу парня и ощущала, как начинаешь таять и растекаться под ним. Он склонил голову и обжег губами ложбинку между твоими ключицей и плечом, поднялся к шее и снова принялся покрывать ее поцелуями. --Я не уйду,--сказал он и отстранился, снова смахнул наэлектризовавшиеся­­ волосы и поднял руки к твоему лицу.--Мне некуда идти. Ты мое все. «Похоже на признание»,--подума­­ла ты, глядя в честные глаза парня, заходясь в рвущейся наружу любви к нему, и просто не знала, как показать ему все, что чувствуешь, в полной мере, без остатка. И не в силах находиться в бездействии, ты поднялась на локтях и поцеловала его, и он ответил на череду нежных поцелуев.