Волна

Немного позже ты решила, что пришло время кормить больного, и приняла решение сварить рисовый бульон. Пока вода закипала в кастрюле, позвонила твоя мама. --Как вы там, детки?--весело спросила она. По голосу ты поняла, что она ест.--Не скучаете? Хорошо отдыхается? --Да, мам,--с улыбкой ответила ты, опустив в кастрюлю рис.--Здесь здорово, но… сегодня Гаара проснулся с жаром. --И как он себя чувствует?--озабоче­­нно спросила она. --С утра был плох. Сейчас вроде немного отошел. --Скорую не вызывали? --Нет. Я сама вылечу его,--нахмурившись,­­ сказала ты и посолила кипящий в кастрюле рис. Ты уже рассматривала вариант вызова медика из местного пункта медпомощи, но решила не беспокоить профессионала, а попробовать вылечить парня своими методами. В конце концов, от твоей заботы ему может только полегчать--хуже не будет.--Утром я поила его горячим чаем с медом. Сейчас варю рисовый бульон. --Добавь побольше приправы и немного чеснока. --Знаю,--ск­азала ты и опустила в воду небольшие кусочки куриного филе, а после добавила зелени, моркови, картофеля и чеснока.--Я вылечу его. Завтра уже будет на ногах стоять. --Я не сомневаюсь в тебе, милая.--По голосу ты поняла, что она улыбается.--Позвоню­­ еще через пару дней, а сейчас мешать не буду. Передавай Гааре привет. --Хорошо. --Е­сли что-то понадобится, звони, вышлем курьером. --Ладно,--­улыбнулас­ь ты и повесила трубку. «Будет ли он завтра стоять на ногах--еще под вопросом. Надеюсь, я не переперчила бульон»,--думала ты, наливая в тарелку плод своих стараний. Несмотря на сомнения насчет умеренной дозы пряностей, ты решила добавить каплю соуса Табаско, чтобы уж наверняка. --Я надеюсь, ты проголодался,--врем­­енно оставляя поднос на туалетном столике в вашей спальне, проговорила ты. Заставив Гаару принять сидячее положение, ты подложила ему под спину все подушки, что нашла в комнате, а затем поставила поднос ему на колени, а сама разместилась на полу у кровати.--Может, мне тебя с ложечки покормить?--с улыбкой спросила ты, заранее зная ответ. --Я справлюсь,--несколь­­ко нахмурившись, ответил тот, и в его голосе тебе послышалось осуждение, и ты опустила глаза, стараясь подавить улыбку.--Ты пробовала это? --Ужасно, да?--поморщившись, посмотрела ты на него.--Переперчила?­­ --Иди сюда,--прежде качнув головой, мягко подозвал он тебя. Ты послушно подползла к нему на коленях, и он поднес к твоим губам ложку. Ты обожгла бульоном губы, язык, а затем его вкусом и горло. --Переперчила­… --Считаешь?--спроси­­л он. Ты посмотрела ему в глаза, взглядом спрашивая «А тебе так не кажется?», но не сказала.--По-моему,­­ это дико вкусно. --Что ж, тем лучше,--облегченно выдохнула ты и вернулась на свое прежнее место на полу, взяла книгу, которая уже второй день лежала нетронутой.--Ешь, пока не остыло. А после я снова сделаю тебе чай. --Может, лучше кофе? --Чай,--настоя­тельн­о проговорила ты, не отрывая глаз от книги. Когда рыжий закончил обедать, ты вымыла посуду, вернулась к парню с его чаем, и он предложил тебе досмотреть фильм, который вы не досмотрели прошедшим вечером. Полчаса, и вам снова стало нечем заняться. В каталоге фильмов вы нашли, что поставить на скачивание, и Гаара закрыл и отложил ноутбук. --Расскажи что-нибудь,--тихо попросила ты, бродя кончиками пальцев по ключице рыжего. Он осторожно взглянул на тебя и помедлил, перед тем как спросить: --Что именно? --Я не знаю. Что-нибудь. --Кажетс­я, обо мне ты уже все знаешь. Мне больше нечего тебе рассказать. --Тогда давай поговорим… о твоем отце. Ты не любишь говорить о нем, но, может, тебе полегчает. --Мне нечего о нем сказать,--вздохнув,­­ продолжил парень.--Он не внес какого-то вклада в мою жизнь. Кроме родства у нас с ним нет ничего общего. --Давай просто поговорим о нем, если тебе не тяжело,--заботливо сказала ты, приподняв голову, чтобы видеть глаза Гаары.--Вы общались, пока он жил с вами? --Да, общались. Но отцом мне больше был мамин брат, Яшамару. В отличие от родного отца он любил меня и воспитывал наравне с мамой. А отец считал, что такая любовь слишком большая роскошь для меня. --Родительская­ любовь--слишком большая роскошь? --Отец рано покинул свою семью, он всегда всего добивался сам, без чьей-либо помощи. Наверное, поэтому он считал, что родители не нужны. --Но не в тринадцать же лет! Парень кивнул, устало прикрыв глаза. --Когда он ушел, боль почувствовала разве что Темари. Мне было все равно, Канкуро тоже, а мама… Кажется, она давно знала, что он собирается уйти--задолго до его ухода. Уже тогда любви между ними не ощущалось. --Темари говорила, что он объяснил свой уход тем, что для него работа важнее семьи,--припомнила ты.--Это очень эгоистично. --Я больше беспокоюсь за маму,--прежде несколько усмехнувшись, проговорил парень, глядя на тебя.--Она даже не пыталась кого-то себе найти. --Может, она все еще любит вашего отца?--предположила­­ ты.--Скрывала это, чтобы не помешать ему сделать выбор… Пожертвовала собой ради него, но… в таком случае, почему она не подумала о вас? У вас шесть лет не было отца! Я уверена, она не могла надеяться на помощь вашего дяди, ведь он живет… в Осаке? со своей собственной семьей. Да и как же ей, наверное, было тяжело одной, пока вы не начали помогать… А как же алименты? Парень покачал головой. --Пока я не начал заниматься мотофристайлом, к нам регулярно заглядывал агент по защите прав детей. Как в многодетной семье, опекать нас должны были двое законных представителей, а не один, и агент наблюдал за условиями, в которых мы жили. Все было ровно так, как есть теперь, и поэтому у него не было шансов составить на нас акт, соответственно которому нас определили бы в детдом. --И все потому что вас опекала одна только мама? --Да. Три года я старался помочь с семейным бюджетом, пока Темари не достигла совершеннолетия, а сейчас и Канкуро. Еще год, и я тоже стану полностью дееспособным и не буду чувствовать себя обязанным кому-либо. Ты положила голову ему на грудь и глубоко вздохнула. Еще всего год, и твой Гаара станет совершеннолетним. Ты гордилась и восхищалась им, тебе было очень приятно осознавать, что такой парень находится рядом с тобой и обращает на тебя внимание. Он приобнял тебя, перебирая прядки твоих волос, а ты вслушивалась в его дыхание. Ты чувствовала разницу между тем, как рыжий дышал вчерашним вечером и этим утром и как он дышит сейчас--мягко, размерено, глубоко, как дышал, будучи абсолютно здоровым. Вероятно, он поправляется, и это заставляло тебя гордиться собой. --Не сильно неприятный был разговор?--поинтере­­совалась ты, замерев. --Конечно, нет,--ответил он.--Я выговорился. Спасибо тебе.