Волна

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спроси­­л Орихара, похлопав тебя по спине. Ты в ответ посмотрела на парня и кивнула. — Будем сегодня тренировку проводить? — Скорее всего нет. — Ты опустила глаза. — Прости, но мне кажется, что тренировки мне не помогут. — Смотря с чем, — пожал плечами тот. — Но ты же не хочешь говорить мне, зачем они тебе. — Потому что тебя это не касается, а то, что не помогут, я и так знаю. Я не для боев создана. Нико в ответ лишь усмехнулся и повернулся по направлению по коридору. — Кстати, а когда ты успел с новенькой сдружиться? Она же уже в первый день в нашей школе чуть руку тебе не сломала. — Ну, так вот сложилось, — улыбнул­­ся тот, глядя вперед. — Ну понятно. И как ты сказал ей, что она нравится тебе? — Ничего я ей не говорил, — недовольн­­о выпалил он. — У нас с их классом был совместный урок в лекционной, а она задержалась с классным руководителем и потеряла свою провожатую одноклассницу. Я и решил помочь ей: все равно же в одну сторону идти. Ну, мы и разговорились. — Да ты супергерой прям, — покачала головой ты. — Летать, случаем, не умеешь? — Тебе лучше бы помалкивать о том, что она понравилась мне, — вернулся к своей злобе Годзилла, сунув руки в карманы. — Да кому вы нужны, — прикрыв глаза и вздернув нос, проговорила ты. Парень промолчал. В скором времени Годзилла завернул на лестницу, ведущую на первый этаж, а ты решила было направиться в свой класс, как вдруг вперед тебя выскочил Джей и завернул к тебе. — Привет. Э, как дела? Помнишь, ты говорила про волейбол? Э, так когда ты будешь готова? Я всю неделю пытался у кого-нибудь выпросить твой телефон, чтобы… э, спросить… как ты и уточнить про тренировки. «Вот когда надо, никому телефоны не раздают, а как не надо, так у всей школы есть мой мобильный!» — Блин, — между мыслями взялась ты за голову, — я и забыла про это… Тренировки, тренировки, одни тренировки. Давай, если все будет в порядке, мы на следующей неделе попробуем назначить точное время? Ну, и начнем. Как тебе такой расклад? — Ну так, ты дашь мне свой номер? — Да, — приняв его вопрос за положительный ответ, опомнилась ты, — записывай. Русс­кий вынул из кармана брюк свой телефон. Ты продиктовала номер, и парень, махнув рукой, покинул тебя. С последнего урока вас отпустили на пятнадцать минут раньше, и ты обрадовалась, что успеешь прийти домой даже раньше, чем должна была до отъезда родителей в папину командировку на какой-то прием. Ты хотела попросить у папы денег на новую сумку, так как у старой в очередной раз сломалась молния, и ты уже не хотела нести ее в ремонт. Нара ушла домой еще в конце четвертого урока по уважительной причине, связанной с семьей. Кажется, ее сестра подхватила какую-то инфекцию, и, возможно, теперь и старшая сестра сляжет с той же болезнью. Ты шла одна по вашему обычному с подругой маршруту — по правую сторону от класса, в то время как большая часть ваших одноклассников передвигалась по левой. Ты напевала песню с быстрым «добрым» темпом американской рок-группы. Но появившиеся в конце коридора парни-третьеклассни­­ки что-то не сильно радовали, и ты невольно напряглась и остановилась. — Готова ответить за свои слова, милашка? — улыбнувшись­­, спросил тот парень, что написал записку. Несмотря на затаившийся мелкий страх, ты готова была дать отпор и сейчас включила «бесстрашную бескомпромиссницу».­­ — Мы, кажется, не знакомы, — попыталась ты отвести внимание оппонентов. — Зачем ты дуру из себя строишь? — Я не понимаю, о чем идет речь. И наверное потому, что ничего никому не говорила. Ничего обидного, по-крайней мере. — Я не буду распинаться перед тобой, перечисляя выражения, которыми ты бросалась в адрес Юрико, но одно нам ясно точно: уйти безнаказанной у тебя не выйдет, — выни­­мая руку из кармана, произнес он. На пальцы, сжатые в кулак, был надет металлический кастет. Другие два парня тоже стояли с руками в карманах, и ты догадалась, что у них тоже могут быть кастеты, но также ты не исключала и ножи с кинжалами. Ты отступила на столько шагов, на сколько «главный» парень приблизился к тебе. — Почему ты уходишь? Не хочешь получить по заслугам? — По своим заслугам Юрико уже получила, — отступи­­в еще, ответила ты. — Мне же отвечать не за что. — Можешь говорить все, что захочешь, но это ничего не изменит. Ты будешь наказана, — с улыбкой сказал он, разведя руками, и продолжил наступать. Ты отступала и отступала, уже начав паниковать. Что делать? Они раздробят все хрящики на твоем лице, сломают шею, плечи, ключицы. В лучшем случае придется вправлять кости вручную и делать несколько недешевых пластических операций. Ты отступала и отступала, пока боковым зрением не заметила шкафчик, висящий на стене — стенд наград школы, ее учеников и школьного персонала. За стеклом, среди кубков, медалей и грамот, прямо посередине висел длинный меч из черного металла (или золота) и позолоченным желтым кольцом на рукоятке — награда учителя физкультуры твоего класса за первое место, занятое во вторых городских соревнованиях по всей Японии. И ты решила воспользоваться мечом, плюнув на ключевые замки внизу витрин. Локтем разбив тонкое стекло и не обращая внимания на кровоточащую руку, крепко взялась за рукоятку и в боевой готовности выставила меч вперед, по направлению к приостановившемуся парню. Глядя на тебя, он усмехнулся. — Да ты хотя бы пользоваться им умеешь? — Не умею, — дрожа от боли в руке, ответила ты, — но мне страшно. Когда человеку страшно, он автоматически делает все, что в его силах. Мне сил хватит. — Вот и посмотрим, — бросил он в ответ. Ты уже перестала отступать, приготовившись к боли и обилию крови. По мере того, как сокращалось расстояние между тобой и «противником», под твоим сердцем колко отлегали страхи: страх боли, страх попасть в больницу; страх того, что, вернувшись, отец найдет твоих обидчиков и будет разбираться с ними уже сам; страх, что за эту потасовку твое обучение в этой школе будет стоять под угрозой. Ты очень не хотела разочаровать отца, но уже была не в силах изменить ситуацию. «Нужно выбирать. Или меня покалечат, или выгонят из школы за нападение. Но ведь это была самозащита. Но также я разбила стенд; взяла вещь, мне не принадлежащую. Что будет, если я сломаю меч? Папа, наверное, сможет выплатить компенсацию, но, снова же, это дело не пройдет мимо него. Так или иначе у меня будут проблемы… Но, а что, если директор школы заступится за меня? Он ведь сам сказал, то хочет поставить Юрико на место. Ввиду положения моего отца и, следовательно, туда же и моего, и так понятно, что я не опускалась бы до того, чтобы унижать Юрико. В общем, без проблем не обойдусь, если меня не убьют», — подумала ты и ударила мечом по приближающейся к твоей голове сбоку руке с кастетом. Парень тут же отступил, засопев и схватившись за руку. — Брось меч, и мы все быстро уладим. Проблем тебе меньше будет. — Если вы со мной что-то сделаете, — отступив­­ и снова встав в позицию готовности к бою, — мой отец найдет вас. Он даже не будет с вашими родителями разбираться. — А ты за свои слова без папы ответить не можешь? Папина дочка, — сказал он и выбросил кулак вперед, но ты, испугавшись, выставила меч вперед «лезвием» вниз, тем самым блокировав удар. Парня слегка оттолкнуло. — Кори, Тай, — произнес он, и его друзья двинулись в вашу сторону, вынимая руки с кастетами из карманов. У парня в очках кастет был с шипами. — Ты можешь бросить меч, и я один с тобой разберусь, а они трогать не будут, — произнес «главный». — Ты пострадаешь минимально. — Какая разница, один меня будет бить, или трое? — сдерживая слезы злости и страха на глазах, зло выговорила ты. — Все равно мне лечение нужно будет. — Это твой выбор, — улыбнулся он и сделал выпад к тебе, а его друзья, ускорившись, почти окружили тебя, уже направляя вооруженные руки к тебе. Ты, запаниковав, замахнулась и на уровне груди повернула руки мечом к парням, одному из них попав по ребрам. Кому именно — ты не видела, так как слезы застлали твои глаза, и ты повернулась в сторону, проделав то же самое, но никого не задела. «Не надо с закрытыми глазами бить: я ведь даже не знаю, бью ли в их сторону», — подумала­­ ты, но тут один из них крепко взял тебя за плечо рукой, а кастетом ударил в шею — примерно в место, где шейные позвонки сходятся со спинными. Недельное отсутствие разминки дало о себе знать: спина хрустнула, когда от дикой боли в шее ты выгнулась. Слезы с новой силой брызнули из глаз, но ты все же разомкнула веки и с негромким рыком «рубанула» в область между шеей и плечом впереди стоящего парня в очках. Послышался хруст, но парень, хоть и со стоном боли, взялся за меч и повернул его рукой так, что твоя рука согнулась в локте и в запястье — кисть повернулась наружу, — и он ударил тебя шипастым кастетом в плечо. Стоящий позади тебя «главный» перенес руку с твоего правого плеча на затылок, где крепко взялся за волосы и наклонил твою голову вперед и, кажется, замахнулся, как вдруг позади раздался глухой удар с оглушительным треском. По правую и левую сторону от тебя посыпались черно-белые щепки, и упала ножка стула. Рука «главного» на твоей голове ослабла, и что-то отняло его от тебя. Затем кто-то крепко взял тебя за нетронутое кастетами плечо и немного отодвинул вбок и назад, и ты увидела знакомую клетчатую рубашку. Орихара забрал у тебя меч и направился к «раненым» парням. Ты осталась на месте и посмотрела на «главного», лежащего на полу без сознания. На его лбу была ссадина, едва начавшая кровоточить. Сейчас он выглядел очень беззащитно, и казалось, будто он спит. «Он, наверное, любит Юрико, раз напал на меня. Ну не похож он на злодея». Парень в очках (уже с разбитым носом и губами) по инерции отскочил к стене и, ударившись головой, спустился вдоль нее на пол. Оставшийся в сознании пытался встать с четверенек, но Годзилла подошел к нему сбоку и со всего маху пнул снизу в живот, отчего того откинуло к стене. Обернувшись на «главного», проверяя на способность противостоять, Нико посмотрел на тебя и, бросив меч, направился к тебе. Ты медленно вышла на улицу, едва перебирая ногами от усталости. Из-за угла крыльца школы тебе навстречу вышел Гаара и удивленно уставился на тебя. — Что с тобой произошло? — поинтер­­есовался он. — Да так, — поджав губы, хриплым голосом проговорила ты, обхватив раненый забинтованный локоть ладонью. — А ты что здесь делаешь? — Жду, когда за мной заедут, — ответил тот и достал телефон из кармана куртки. — Мы тебя подвезем. Ты не стала отказываться и посмотрела в сторону, куда еще неделю назад ты ходила с Нико к нему домой, где могла поднимать свой «уровень» джеба, хука, апперкота; где тебя вкусно кормили и разрешали даже иногда переночевать, что было редкостью для тебя из-за отношения к этому твоего отца. Сейчас Орихару для разрешения конфликта увезли в полицейское отделение, от которого он тебя буквально стеной отгородил, соврав, что ты оказалась в эпицентре бойни случайно, мимоходом. И ты была сильно благодарна парню и обещала позвонить ему ближе к вечеру, чтобы извиниться и еще раз поблагодарить. Канку­ро и Гаара подвезли тебя к дому на пятнадцать минут позже назначенного времени, но это не должно было послужить препятствием. Ты взошла на крыльцо своего дома и краем глаза заметила, что парни не собираются уезжать, а, наверное, решили подождать, пока ты войдешь в дом. Ты позвонила раз, второй, третий. Постучала рукой, ногой, но никто дверь не открыл. Тогда ты заглянула в окошко рядом с дверью, но никого за стеклом не увидела. Вилка кабеля от телевизора не была вставлена в розетку, и ты чертыхнулась, с силой пнув стену. Родители уехали. Дверь машины хлопнула, а ты набрала мамин номер. Гаара подошел к тебе и ждал, пока станет все ясно. — Мам, вы уже уехали? — Да, милая, уже давно: самолет прилетел раньше. А… что с твоим голосом? — Мам, а ключи? Вы мне оставили их? — проигнорировала ты ее последний вопрос. — А ты разве не брала с собой? — удивилась та, и между вами повисла гробовая тишина. — Нет, — отве­тила ты. — Я утром сказала тебе, что успею до вашего отъезда. — Боже мой! Я, наверное, прослушала. Детка, только не расстраивайся! Позвони своим друзьям; позвони Наре, попроси, чтобы она на одну ночь приютила тебя. Внезапно мама замолчала. — Цунами,­ — в телефон заговорил папа, — прости, мы думали, ключи у тебя есть. Попроси у друзей, чтобы разрешили переночевать у них, а завтра я пришлю тебе курьера с ключами. Если будут сложности с ночевкой, скажи, что я заплачу. — Ты разрешаешь? — удивле­­нно переспросила ты, глянув на рыжего. — На этот раз да. Завтра курьер будет. — Мы любим тебя, — сказала мама и повесила трубку. Ты сунула телефон в карман ветровки и опустила глаза, задумавшись. «К Наре нельзя, у нее сестра больна. Орихара… Он, наверное, еще в участке. Номера Таки у меня нет. Стилл…» — Все в порядке? — спросил Гаара, посмотрев тебе в глаза. Ты смущенно отвела взгляд. — Конечно, кроме того, что мои родители уехали из города, а ключей мне не оставили. — Ты можешь переночевать у нас. Ты подняла глаза на парня. Он смотрел на тебя в ответ, но больше ничего не говорил. — Ты шутишь? — Нет, я серьезно. Ты поджала губы. «Как-то неудобно… Может, все-таки Стилл? Хотя, Гаара сам предложил, почему я должна отказываться от того, что мне по душе?» — Значит, я могу переночевать у вас, — уточнила ты. Парень кивнул. — Я не займу много места, — пожала плечами ты, кивнув в ответ. Легкая улыбка озарила лицо рыжего, и вы направились к машине.