Радуга

Пока некоторые пытались поладить со своими временными коллегами, которые, как и они, были готовы к верной смерти и долгим мучением во время жизни, то другие даже не хотели допускать мысли, что с собравшимися в этом доме можно хотя бы разговаривать. Им было хорошо и самим. Вот например Вайпер и Верде вообще не хотели покидать своих комнат и контактировать с другими из сильнейшей Семёрки в мире. Они привыкли, что они всегда были одни, и нарушать привычный ход вещей им совсем не хотелось. Верде никогда не любил людей. Насколько помнил сам учёный, это началось ещё в начальной школе. Пока все дети собирались в маленькие стайки и пытались найти как можно больше единомышленников, Верде держался в стороне и даже не думал хоть к кому-нибудь подойти и заговорить. Ему было хорошо и так. Верде даже сейчас не собирался изменять своим принципам, привычкам и желаниям, поэтому он даже не допускал мысли о том, что с остальными членами избранной Семёрки можно общаться. Ему было весьма комфортно и без лишних связей и удручающего общения с другими людьми. Посему почти сразу после прибытия в этот чёртовый дом учёный нашёл место, которое хоть как-то подходило для его экспериментов, и приказал никому туда даже не совать нос! Мужчина никогда не любил, когда обычные люди интересовались его работой. У них есть куда более важные дела, а он посвятит свою жизнь науке. Ведь ничего другого у него и нет. Но иногда Верде всё же приходилось покидать подвал, который на несколько последующих месяцев заменит ему и лабораторию, и дом родной, чтобы удовлетворить банальные физиологические потребности или сварить себе ещё кофе, который учёный так любил. Да и, учитывая то, что он работал по большей части в тёмное время суток, без горького напитка ему бы пришлось туго. И сейчас, поднявшись на первый этаж, Верде направился на кухню. Он хотел как можно меньше времени проводить с другими кандидатами на место будущих Аркобалено, поэтому ему было необходимо как можно быстрее сварить себе кофе и опять скрыться в своём подвале и продолжить делать его пригодным для работы. Сотрудничество с Кавахирой – это, конечно, хорошо, но у Верде же есть и его дела, которые совсем не зависят от работодателя. Мужчина делает всё, что зависит от него, а следовательно, никто его трогать не будет. И это для учёного вполне хватит, чтобы заняться своими исследованиями. Зайдя на кухню, Верде бросил короткий взгляд на часы, которые стояли на одном из шкафчиков, чисто из-за интереса и желания немного распланировать свой толком ещё не начавшийся день. Всё же ему жизненно необходимо знать, сколько времени прошло с того момента, когда он смешал свои реактивы. Хмыкнув, при этом отмечая, что он сегодня довольно неплохо поспал (всё же сейчас два часа дня), учёный осмотрелся, желая понять, кто ещё находится на кухне, кроме него. Всё же варить кофе лучше в одиночестве, ведь тогда никто не будет отвлекать его от столь важного дела и задавать лишних вопросов, которые так не нравились мужчине. Его интроверсия заставляет будущего Аркобалено Грозы немного корректировать свои планы на предстоящий день. Когда же взгляд Верде упал на вечно счастливую и улыбающуюся Луче и какого-то блондина, которого он до этого ни разу не видел, учёные на секунду замер, пытаясь перебороть своё желание послать всё это к чертям и опять спрятаться в «своём» подвале, чтобы не видеть незнакомого ему человека. Мужчина никогда не любил находиться рядом с людьми, которых он видит впервые в жизни. С ними всегда было ужасно некомфортно и неприятно, отчего учёный был готов выть из-за этого неприятного чувство, которое разрывало его изнутри. А вот то, что остальные его ни капельки не понимали, бесило ещё больше. Незваный гость и Джиглио Неро почти сразу обратили своё внимание на мужчину, но он совсем не торопился хотя бы поздороваться. Все — в том числе, и он сам — уже давно привыкли, что учёный далеко не самый лучший и воспитанный человек в мире, посему ему не нужно было оправдываться и вести себя «правильно». — А это кто? — Верде кивнул в сторону Колоннелло. Может быть, это не самое лучшее знакомство, но кого же это волнует? Будущего Аркобалено Грозы всё устраивает, а следовательно — ему не за чем хоть как-то изменять своё поведение. А Джиглио Неро, кажется, всё понимала, посему и не пыталась спорить со своим знакомым. Хотя у неё могут быть свои цели, о которых никто пока ещё не знает. Вот поэтому учёный и не задавал лишних вопросов. Он отчасти понимал людей, которые преследовали свои цели. Наверное, потому, что и он сам был таким. — Это Колоннелло, — пояснила Луче. — Ученик Лар. Он решил приехать к нам ради неё, потому что волнуется за свою учительницу. Честно, мужчина был немного удивлён, что у этой салдафонки был подопечный. Ему почему-то казалось, что никто из начальства просто не решиться доверить ей ученика, ведь в армии женщин никогда не любили. — Ага, — военный в отставке утвердительно кивнул. — А тебя как звать? Тяжело вздохнув, учёный, проигнорировав вопрос незваного гостя, направился к плите, возле которой стояла его турка и пачка кофе. Делить всё это с Реборном ни ему, ни самому киллеру не очень-то и хотелось, вот они ещё вчера потратили всего пару минут, чтобы договориться о том, что никто из них не будет трогать ни турку, ни кофе другого. — Верде, — Луче ответила за учёного. — Он у нас не слишком разговорчивый, так что не удивляйся. Подобное обращение к нему совсем не волновало мужчину, ведь он уже давно привык к этому, да и сам учёный приложил все усилия к тому, чтобы все относились к нему именно так. Поэтому выступать против этого было бы, как минимум, глупо. Так что пусть это волнует кого угодно, но его самого. Но, похоже, Колоннелло не особо волновало, чего желал Верде. В принципе, как и всех остальных. Военный в отставке зачем-то принялся задавать учёному ненужные вопросы, несмотря на то, что Джиглио Неро его уже предупредила, что на взаимность со стороны будущего Аркобалено Грозы даже не стоит. Интересно, этот блондин просто не слушал Луче или ему настолько плевать на её слова? И сейчас, варя себе кофе, Верде понимал, что всё же самый нормальный здесь Вайпер. Пожалуй, этот странный человек был единственным, кто вообще не донимал учёного. А ради этого ему можно простить некоторые странности, не так ли?

***

Когда кофе был сварен и налит в довольно старую чашку, которую мужчина использовал уже лет шесть из-за нежелания её сменить и банальной привычки пить горький напиток именно из неё, Верде опять уединился в своём подвале, больше не желая находиться в одном помещении с Колоннелло и Луче. Всё же общение с людьми (даже такое короткое) слишком выматывало его. И если бы не потребность иногда выкуривать хотя бы одну сигарету и отсутствие банальных условий для удовлетворения физиологических потребностей, то вряд ли бы Верде вообще высовывался из подвала и хоть как-то контактировал с другими людьми, собравшимися в этом доме. А когда его дверь постучали, учёный почти сразу резко и немного рвано посмотрел в её сторону, в первые секунды толком не понимая, что происходит. Он никак не ожидал, что хоть кто-то решит к нему заглянуть. Тем более, учитывая то, что он вчера дал всем хорошо понять, что в подвал лучше не соваться, а то нарушившему его покой не поздоровится. Уж слишком сильно мужчина ценил своё личное пространство. — Кто? — сухо поинтересовался Верде, не желая впускать в свою обитель кого-то, даже не представляя, кто мог заглянуть к нему на огонёк. Хотя, если учесть, что здесь было предостаточно личностей, которые любят совать свой нос в чужие дела, это было весьма ожидаемо. Нужно только понять, кто из этих людей будет чаще всего мешать учёному жить привычной ему жизнью. — Вайпер, — почти сразу послышался ответ. Поколебавшись пару секунд, про себя решая, стоит ли впускать в подвал этого странного человека, мужчина ответил: — Входи. Всё же иллюзионистка была самой нормальной и адекватной из всех, собравшихся здесь. Она, в отличии тех же Лар, Луче, Фонга, Черепа и Реборна, не задавала лишних и раздражающих вопросов, уважая чужое личное пространство. Наверное, это всё потому, что она и сама не любила, когда тревожили её покой. Дверь с неприятным скрипом открылась, а Верде про себя отметил, что петли было бы неплохо смазать. А то он, учитывая пристрастие к курению, будет довольно часто покидать свой подвал со столь драгоценными записями и не менее ценными реактивами, чтобы немного успокоиться. — Чего тебе? — немного отстранёно поинтересовался учёный. — Луче просила передать тебе, чтобы ты не забыл подняться на ужин, — коротко сообщила Вайпер. Окинув безразличным и немного раздражённым взглядом иллюзионистку, мужчина про себя отмечает, что Джиглио Неро имеет особый дар: влиять на людей и заставлять их делать то, что нужно ей. И не так, как это делают многие другие, а совсем иначе: человек сам начинает хотеть ей помогать. И это слегка пугало Верде. Он никогда не хотел сближаться с другими, а тем более считаться подчинённым кого-либо. Ему было слишком хорошо в одиночестве со своей свободой, чтобы он мог так легко от всего этого отказаться. Посему у него есть только одно верное решение: держаться от Луче на расстоянии, чтобы та никогда не смогла заманить его в свои «сети». Кто знает, какие цели преследует эта вечно счастливая и улыбающаяся женщина. — Хорошо, спасибо, — учёный дал понять своей гостье, что он её услышал и понял. Вайпер, буквально секунду промедлив, наклонила голову в бок, рассматривая своего собеседника, что-то пытаясь решить. — Слушай, Верде, — наконец, начала иллюзионистка, — не будешь против, если я немного посижу у тебя? А то эти придурки наверху меня везде находят. Мужчина не смог сдержать коротко смешка и слабой усмешки. Всё же он не ошибся, когда решил, что Вайпер здесь самая нормальная и адекватная. Как никак только интроверт сможет понять другого интроверта. — Только если не будешь совать свой нос, куда не следует, — довольно сухо сообщил учёный, спрятав ладони в карманы своего белого халата. В ответ иллюзионистка лишь коротко кивнула, тем самым соглашаясь с Верде, после чего направилась к дальнему углу подвала и, поудобнее расположившись там, наверняка закрыла глаза, чтобы хоть немного отдохнуть от той шумной толпы, которая всё время проводила наверху. Просто из-за тёмного капюшона, который иллюзионистка всё время накидывала на голову, совсем не было видно, что происходило с глазами Вайпер, вот поэтому всем — в том числе, и будущему Аркобалено Грозы — оставалось только предполагать, что делает девушка, которая уж слишком похожа на парня.

***

Верде был приятно удивлён, когда Вайпер действительно пару часов не произнесла ни единого слова. Она лишь молча сидела в дальнем углу подвала и отдыхала, временами немного заинтересованно наблюдая за тем, как учёный работает над своими записями и выводит корявым и размашистым почерком какие-то формулы и пытается на бумаге хоть немного расписать то, что произойдёт, когда он смешает нужные реактивы. Всё же только интроверт поймёт другого интроверта. — А ты всегда был таким? — после долгих часов звенящей тишины поинтересовался Верде, немного искоса посмотрев на Вайпер. — Или родители попались «хорошие»? — Второе, — коротко сообщила девушка, как-то странно ухмыльнувшись. — Мы жили в приграничной деревушке в Германии, и там все были очень религиозными. В том числе и мои родители. Сколько себя помню, они всегда пытались изгнать из меня несуществующего беса. Просто мне не повезло родиться с задатками иллюзиониста, которые стали проявляться. Вот мать с отцом с самого рождения и невзлюбили свою дочь. Пожалуй, Верде сейчас как никто другой понимал свою собеседницу. Он прекрасно знал, как далеко могут зайти верующие в своём желании сделать всех «правильными». У него самого были похожие родители, пускай они и не водили сына каждый день сына к священникам, которые бы «изгоняли» из него демонов. Но от религиозной пропаганды тогда ещё мальчика это не спасло. Пожалуй, единственным, что хоть как-то удивило Верде в рассказе его знакомой, было то, что она «выдала» то, что она была девушкой. Учитывая то, что иллюзионистка почти всё время говорила о себе в мужском роде, мужчина подумал, что она была парнем. Хотя… Если учесть то, что прошлое у неё не задалось с самого начала, это было весьма предсказуемо. Просто Вайпер не принимала себя такой, какой была, из-за «умных» и «дальновидных» родителей, которые с самого детства внушали своей дочери, что она неправильная и бракованная. — Значит, ты девушка? — хмыкнул учёный. Пускай он и так всё понял, всё же уточнить это было бы неплохо. И, пожалуй, это было единственной причиной заданного им вопроса, ведь сейчас жизнь его собеседницы совсем не волновала Верде. — Ага, — утвердительно кивнула Вайпер. — Тебе что-то не нравится? — Да нет, — мужчина пожал плечами. — Мне плевать. Пол иллюзионистки был последним, что имело хоть какое-то значение для Верде. Да и что изменит его предпочтения и желания? Ровным счётом ничего. Вайпер при всём желании не сможет изменить свой пол, поэтому единственное, что оставалось сделать абсолютно всем, так это смириться. А если бы будущий Аркобалено Грозы был хорошим ребёнком и не свалил от своих родителей как только ему исполнилось семнадцать, то он бы с гордостью говорил всем, что он относится к женщинам нейтрально благодаря воспитанию его матери, которая всё время говорила сыну о том, что все люди прекрасны, вне зависимости от пола, расы и вероисповедания! Хотя это совсем не мешало ей и отцу говорить о том, что католицизм является единственной верной религией. И вспоминая всё это, Верде никак не мог понять, что пошло не так, когда он стал атеистом у верующих родителей. Ведь всё должно было быть совсем по-другому. Хорошо хоть ни мать, ни отец ничего так и не узнали, ведь учёный слишком рано ушёл из дому в поисках лучшей жизни. Пускай его родители и были довольно хорошими и ничего плохого сыну не сделали, у Верде всё равно так и не получилось их по-настоящему полюбить или хотя бы стать просто благодарным им за всё, что они делали. У мужчины получилось без всяких внешних факторов, которые обычно сопровождают всех остальных, стать плохим человеком и конченой сволочью. Наверное, будущий Аркобалено Грозы просто слишком особенный, раз он настолько не зависит от людей.

***

Лар смогла немного успокоиться после неожиданного появления в этом доме Колоннелло только к вечеру. И когда старший лейтенант в отставке могла нормально разговаривать и не психовать из-за каждой мелочи, она попросила своего ученика поговорить. Всё же им было необходимо много чего обсудить. — Я тебя внимательно слушаю, — первым начал молодой человек. Тяжело вздохнув из-за осознания того, что она своими руками сломала судьбу и карьеру единственному дорогому ей человеку, Милч на пару мгновений прикрыла глаза. Девушка прекрасно помнила, как они оба в детстве мечтали служить в армии и играли в войну во дворе, воображая, что их палки — это автоматы и пистолеты. И пускай из-за разницы в возрасте Лар первой пошла служить, это никого не волновало. Главное, что он сделала первый шаг к их общей мечте. — Тебе всё же не следовало сюда приходить, — с нескрываемой грустью в голосе сообщила Милч. — Честно, я сама не до конца уверена, что эта затея закончится хорошо. — Тогда почему ты на это согласилась? — Колоннелло нахмурился. — Ты же сама в детстве всё время говорила, что мы обязаны дослужиться, как минимум, до генерал-майоров. — Просто… — Лар смыла в руках белую салфетку, которую она не выбросила после ужина. — Я слишком устала от всего этого. Сил на работу просто не осталось. А вот тут… Шахматноголовый сказал, что ничего сложного делать не придётся. Да, сейчас Милч прекрасно понимала, что поступает, как последняя слабачка. А из головы никак не хотели выходить картины из детства, в которых младший её на пять лет Колоннелло день за днём хвостиком бегал за своей подругой и играл с ней в войну, при этом восхищённо рассказывая о том, что он когда-нибудь непременно станет военным. И именно Лар своим примером заставила молодого человека пойти за ней следом, совсем не задумываясь о последствиях такого решения и о возможном будущем. И если себя отставному старшему лейтенанту было не жаль, то вот Колоннелло… Он же заслуживает совсем другой судьбы! У него была прекрасная возможность дослужиться до генерал-майора. Не то, что у Лар. Всё же женщин в армии до сих пор недолюбливают. Да и ещё до этого молчавшая интуиция внезапно дала о себе знать неприятным нашёптыванием на ухо, что её сотрудничество с Кавахирой ничем хорошим не закончиться. И если Милч с этим справиться, то если что-то случиться с её учеником, то она этого не переживёт. — Не волнуйся, — Колоннелло привычно улыбнулся. – Лар, всё будет хорошо. Просто поверь мне. Ох, как же отставному старшему лейтенанту хотелось, чтобы слова молодого человека оказались правдой! Тогда бы она была самым счастливым человеком в мире! Но вот сволочь интуиция никак не желала подарить Милч спокойствие, продолжая нашёптывать ей свои страшные заклинания. Хотя вряд ли от этого что-нибудь изменится. Шахматноголовый уже никому не позволит спастись.