All in

Утро нового дня подкралось незаметно. Кэтрин остановила машину лишь ближе к ночи, когда полностью выбилась из сил. Съехав на обочину, она заглушила мотор и откинулась на спинку сидения. Сон пришел моментально, унося в безмятежное царство. Ей никогда не спалось так хорошо, во всяком случае, за последнее время. Это был чистый сон, а не смесь реальности и сновидений. Приятное ощущение невесомости, небытия. Ей во сне даже казалось, что в этот раз все получится. Кэтрин разбудили навязчивые лучи солнца, бьющие прямо в глаза. Нехотя, она открыла глаза и тут же отшатнулась. Вплотную к ее лицу было улыбающееся лицо Кая. — Доброе утро, соня, — сказал он разгибаясь. Пирс осмотрела помещение, приподнявшись на локтях. Все тот же дом, все тот же психопат. Не радует. — Я не думала, что ты так нуждаешься во мне, — она хищно улыбнулась. — Зачем ты меня сюда приволок? — Не льсти себе, — ответил Малакай, присаживаясь в рядом стоящее кресло. — Одна загадка разгадана, — завуалированно доложил он, чуть погодя. Кэтрин нахмурилась. Можно было почти ощутить, как поток мыслей наполняет мозг. Наконец ее глаза расширились в ужасе. — О нет! Нет-нет-нет! — затараторила Пирс. — Да-а, — довольно протянул Кай, активно кивая. — Быть того не может! Не верю, — она вскочила и посмотрела в окно. Все было примерно так же, как и вчера. Люди-призраки бродили по псевдо-городу, светило уже осточертевшее солнце. Кай тихо подошел сзади и шепнул: — Должен тебя обрадовать: это не день Сурка. У меня многолетний опыт, и поверь: это ужасно. Кэтрин прикрыла глаза, пытаясь усмирить гнев. Отвернувшись от окна, она зашипела: — Какая к черту разница день Сурка или нет! Мы застряли в этом доме и не можем никуда двинуться. — Ну, не надо умалять наших возможностей. Мы можем уходить куда хотим, просто в любом случае к утру будем здесь, — философски уточнил Паркер. — Ты что, в остряки заделался? — сказала Пирс. Каждая мышца на ее лице двигалась, праведный гнев сочился из каждого слова, показывая, что она достигла апогея злобы. Он лукаво прищурил глаза. Кэтрин казалось, что он ни к чему не относится серьезно. Ее раздражал тот факт, что его забавляла вся ситуация в общем. Кэтрин никогда не понимала людей, которые настроены оптимистично, даже если к их виску уже приставлено дуло пистолета. Это было до абсурда странно, откровенно неправильно. Она всегда думала, что они безрассудны. И сейчас, смотря на Кая, который обольстительно улыбался, она задавалась тем же вопросом. Почему? Почему жизнь так мало волнует окружающих? У нее складывается впечатление, что они полагаются на дело случая, в то время как она всегда из кожи вон лезла, чтобы отвоевать еще один день своей жизни. — Ты хочешь выбраться? — напрямую спрашивает она и видит, как улыбка резко сменяется на серьезное выражение лица. — Каждый хочет выбраться из ловушки, — холодно отвечает Кай. Его глаза больше не излучают упоительное тепло, которое обычно несвойственно людям с психическими заболеваниями. Она не отвечает невесть почему и просто удаляется на улицу. Его общество выносить постоянно она еще не готова. Кэтрин громко хлопает дверью и идет вверх по улице. Кай подходит к окну и наблюдает, как постепенно удаляется ее силуэт. На лице расцветает та же улыбка. — Интересно… — тихо протягивает он, отбивая ритм пальцами по оконной раме.

***

Кэтрин вернулась уже ближе к ночи, когда город погрузился во тьму. В столь веселом месте не были предусмотрены фонари, и ты полностью сливался с обстановкой. Ногой открыв двери, она прошла к длинному столу, за которым сидел Кай. Паркер с удовольствием уплетал еду. Заметив ее, он буквально на глазах изменился. Его выражение лица говорило о том, что он готов к игре. — И где тебя носило? — Мне кажется, мы не женаты, — ответила Кэтрин, присаживаясь напротив. — Хорошо, один — ноль. Есть не хочешь? Кэтрин вскинула брови и с подозрением посмотрела на тарелку. — Нет, жить хочу, — она прошла на кухню, взяла бокал и штопор и села обратно. Достав принесенную бутылку вина, Кэтрин с удовольствием ее откупорила и налила в бокал. Темно-красная жидкость медленными струйками стекала со стенок бокала. — Дон Периньон пятьдесят третьего. Я тогда была в Детройте, кажется. Кай с интересом наблюдал за ее манипуляциями с бокалом и бутылкой. — Лучше бы соку выпила, — назидательно сказал он, когда она сделала первый глоток. — Женщинам моего возраста непристойно пить соки. Это не солидно, — сказала Кэтрин. Он усмехается, отводя взгляд. Ему почти жаль рушить эту атмосферу, но, тем не менее, в руке появляется нож, и он уверенно бросает его в собеседницу. Кэтрин же почти с ленцой уклоняется. — Если я захмелела, это не значит, что превратилась в дуру. Ты не с той взялся тягаться, — она поднимает недалеко улетевший нож и начинает им играть. Орудие, которое еще недавно было столовым прибором, мягко перекатывается в уверенно движущихся пальцах и наконец летит обратно. Кай резко отодвигается в сторону и смотрит назад. Нож попадает в камин и на глазах начинает плавиться. Он смотрит на Кэтрин, еще раз подмечая, что надо быть изощренней. Он удивлен, но не показывает, просто бросая очередную пустую фразу: — Вот и пропал прекрасный образец столовых приборов, — он наигранно-горестно вздохнул. — Да ты салага, — наконец объявляет Пирс, чуть наклонившись. — Сей выпад был неплох для дилетанта. — Ну что ты, конечно, профессионализм — это сбегать от общества из личных соображений, — парирует он, следя, как она меняется в лице. — Может, мне стоит рассказать, как я с ними расправился? — Кай расширяет глаза, и улыбка приобретает оттенок маниакального удовольствия. — Знаешь, я рассказывал Бонни и Деймону, но история не потеряла своего шарма. Так вот, — облокотился на спинку стула, приготовившись к упоительному, по его мнению, рассказу. — Двоих я повесил на лестнице, — он загнул два пальца, — одного утопил в бассейне, — еще один, — свою близняшку решил пощадить — не знаю, что на меня нашло… Я просто лишил ее селезенки. Во-от, — протянул он и вдруг прищелкнул пальцами, вспомнив что-то важное. — Забыл сказать, двоих спасли. Джо хорошо играла в прятки и наложила скрывающее заклинание на четырехлетних близнецов. Но одного я в итоге убил — но тут, по идее, моей вины нет, потому что он сам изъявил желание, и я победил в честной схватке, — он вновь облокотился на стол и любезно поинтересовался: — Ну как тебе? Правда, впечатляет. Кэтрин смотрела на него, не скрывая своего отношения. Наконец она почти одними губами прошептала: — Ты — психопат. — Оу, я почти обиделся, — он театрально нахмурился. — Признай: мы все психи, дорогая. Или скажешь, что ты была гуманна, убивая? Стоит ли вообще говорить о психическом здоровье, если ты убийца? Кэтрин понимала, что он прав. Она не могла судить о его поступках, при том, что сама убивала без зазрения совести. В голову лезли картинки о Джоне Гилберте, которому она хладнокровно отрубила пальцы, а потом всадила нож в живот. Джереми Гилберт тоже был удостоен чести быть убитым ей. И еще тысячи людей, которые были просто пешками в более масштабной игре. — Мы одинаковые, — вмешался в рассуждения Кай, проходя на кухни с грязной тарелкой. — Мы оба убивали тех, кто нам мешал, или чья смерть нам была на руку. Откинь кровное родство — и буду абсолютно таким же, как и ты. Просто для тебя семья, видимо, что-то значила. Что-то теплое, не так ли? — Поверь, они тоже были далеко не ангелы. И я была зла, обижена, но не убивала, — воспротивилась Пирс. Это было несвойственно им обоим — говорить на задушевные темы, которые трогают сердце. Но сейчас никто об этом не задумывался. — Меня тоже считали позором семьи. Он обернулся и с любопытством посмотрел на Кэтрин, ожидая продолжения. Но она не спешила раскрывать все карты, а просто сказала: — Да, более того, меня прогнали из дома, выслали из страны лишь потому, что я портила репутацию семьи. Но я не убивала, — она смотрела на него, ожидая реакции. Внезапно она поняла, что похожа на ту, которую презирает больше всех. Сейчас она была точной копией мозгопромывалки Гилберт, которая подрабатывала моральной поддержкой и всегда готовой службой спасения. Кэтрин стало противно от самой себя. С каких пор она стала нюней, расхлябанной любительницей добра. Кэтрин невольно передернуло, и она вновь посмотрела на Паркера. Кай стоял довольно улыбаясь. — Ты сама поняла, что на нее похожа, да? Признаюсь, у меня даже случилось дежавю. Как будто Елена Гилберт сидит здесь и как в старые-добрые времена говорит о человеческих ценностях. — Заткнись, — коротко бросила Кэтрин, тем самым заставляя его засмеяться. — Сегодня мне твоего общества хватило сполна, — с этой фразой она поспешила ретироваться. Кай посмотрел ей вслед и запоздало крикнул: — А ты мне начинаешь нравиться!