All in

Они встретили еще одно утро в доме-проклятии. Кэтрин сидела в кресле, глубоко погруженная в свои мысли. Она слишком любила свободу, чтобы сидеть сложа руки и наслаждаться обыденными делами, как это делал Паркер. Ему, кажется, не представлялось возможным пропустить хоть одну трапезу. Он не нервничал, вел размеренную, обычную жизнь, чем даже вызывал зависть Кэтрин. Она не видела ни одного проблеска, чтобы дать себе расслабиться. Кажется, она поняла, почему ее мотало по этим мирам. Просто кто-то не мог подыскать ей подходящее наказание. Кэтрин рано или поздно находила разгадку, а это значит, что пора ее перемещать. Это было похоже на квест, который она уровень за уровнем успешно проходила. И вот сейчас последний, самый ответственный этап, и теперь она в тупике. Она действительно застряла в каком-то измерении с психом-социопатом, который не упускал ни одного момента жизни. Кэтрин не надеялась найти помощь в его лице, она оставила эти попытки, как только в разговоре появились безумные фразы. Тем не менее, решилась попытаться в последний раз. — У тебя есть предположения как отсюда выбраться? — она посмотрела на него, непринужденно орудующего на кухне. Кай остановился, упершись руками в столешницу, будто обдумывая вопрос. Затем изрек: — Я всегда знал, что меня вытащит из этого вида заточений. Прибор всегда был под рукой, и я просто ждал той случайности в виде ведьмы Беннет. Сейчас у нас нет ни асциндента, ни какой-либо магии, так что… — Паркер пожал плечами и снова принялся за оставленную на минуту сковороду. Да, она, Кэтрин Пирс, официально может опустить руки. Но она не будет собой, если позволит этому случиться. — Но должен быть выход. К каждому замку можно подобрать ключ. Я сама в этом убеждалась десятки раз, — она подошла к столу и встала по другую сторону баррикад. — У меня предложение: мы работаем сообща, без милых перебросов ножами, и, может быть, у нас что-то получится, — Кэтрин почти снисходительно протягивает руку через стол, чтобы скрепить договор. Кай смотрит на нее, склонив голову набок, с лукавым прищуром. Его это определенно забавляет, но и интересует. — Давай попробуем, — он быстро дергает плечами и пожимает протянутую руку. — Блинчики? Кэтрин подозрительно поглядывает на сковороду, лопатку в его руках и спрашивает: — Ты же оставил попытки меня отравить? — А я и не пытался, — простодушно отвечает Кай. — Не надо лгать первоклассному лжецу. Это чревато последствиями, — говорит Кэтрин без тени улыбки. Это было чистое предупреждение без лишних слов вежливости. — Я рад, что Елена пропала, — ответил Кай, отвернувшись к холодильнику. Кэтрин неосознанно гнет вилку, которую только что вертела в руках. Кай, стоящий спиной, снова расплывается в улыбке. Он буквально чувствует ее еле сдерживаемую злобу, слышит мысленные проклятия, которыми она щедро поливает его персону. Но, черт, почему так приятно? Он возвращается со сливками и с новой вилкой, будто зная, что та уже непригодна. Кэтрин снова нерешительно косится на тарелку. — Ты хоть готовить умеешь? Или это хуже, чем обычный яд? — вскинув бровь, говорит Пирс. — Я разве что только убиваю лучше, — Кай игриво подмигивает и берется за завтрак. Кэтрин же не спешит, все еще смотря на живо уплетающего блины Кая. С удивлением она осознает, что его манера всегда улыбаться, правда, с разными оттенками эмоций, ее не раздражает. Более того, она находит его улыбку довольно обаятельной. Ко всему можно привыкнуть — и она это знает по собственному опыту. После небольшой трапезы Кэтрин решила обследовать дом. Она бывала лишь в гостиной на первом этаже. Гуляя по этажам, она натыкается на библиотеку. Это было помещение внушительных размеров. Казалось, тысячи стеллажей заполняли пространство. Тем не менее, несмотря на квадратуру, она оставалась уютной с этими раритетными креслами и большим камином. Кэтрин внезапно подумала, что в такой большой библиотеке в таком странном месте, как это, должны быть сведения о чем-то сверхъестественном. В душе вновь зажегся огонек надежды. Она твердо верила, что должен быть выход. Всегда есть выход, пусть и требующий жертв. Прохаживаясь вдоль полок, она лениво вела пальцем по корешкам. Глаз ничего не зацепил, что возымело весьма удручающий эффект. Она спустилась на первый этаж. Кай затих, что было подозрительно. Он ведь, кажется, не молчал даже, когда находился один в комнате. Тихо спустившись, Кэтрин осмотрела комнату. Паркер стоял у камина, не моргая наблюдая за пламенем — Phasmatos incendia, — тихо произносит Кай, и пламя в камине мгновенно вспыхивает. Он зачарованно смотрит, как языки огня ползут вверх, поглощая пространство вокруг. Кэтрин, ставшая невольным свидетелем сего действа, молча наблюдает. На ее лице появляется смесь удивления и неистовой злобы. Она широкими шагами преодолевает расстояние между ними, рывком поворачивает к себе нерадивого мага и бешено хватает его за грудки. Ее глаза метают молнии. Он почти растерян. — Ну и когда ты мне собирался сказать, что у тебя есть магия? У Кая откровенно глупый вид: его притянули к себе за шкварник, при этом чуть приподняв, показывая его ничтожное положение в данный момент. — Как только бы понял, что это действительно так. Когда я поглотил энергию братца Люка, а после и любимой Джо, я не думал, что мне окажут такую услугу и не позаботятся о магии. Я, конечно, знал, что они отменные идиоты, но не настолько же! Ну и не хотелось тешить тебя пустыми иллюзиями. — Какие мы заботливые! — ядовито бросает она, резко разгибая пальцы и отшвыривая сокамерника на пол. — Особенно меня радует тот факт, что я бы осталась в этом уютном домике, пока ты бы гулял по бесчестному миру, где правят ложь и аморальность! — Я не собирался тебя кидать, — протестует Кай. — У нас уговор. Она закатывает глаза и отворачивается. — Мне ли не знать силу этих сделок, — она снова закатывает глаза, беря себя в руки. Кэтрин медленно наворачивает круги по комнате, и у него уже нет ощущения, что только что она была похожа на фурию. — Ну тогда ты поймешь, когда я сделаю это, — он плавно двумя пальцами чертит невидимую линию, и Кэтрин прибивает к стене. Пирс медленно скатывается по стенке, жмуря глаза от боли. Кай подходит и присаживается на корточки рядом. Он понимает, что подобная сцена уже была в его жизни, но с менее интересным персонажем. — Елена не была столь симпатична, — произносит Паркер, разглядывая Кэтрин, которая пыталась сфокусировать зрение. — Ты умеешь выбирать время для комплиментов, — бросает Кэтрин, покашливая. Кай усмехается и поправляет прядь, упавшую на лицо Кэтрин. — Я имел в виду не то, но все же признаю: ты для меня более привлекательна. Кэтрин вскидывает бровь со скептичным видом. — Вы вроде как близнецы, что весьма символично для меня, но такие разные. И я не про ту добродетель, которая ее губит, и не про тот огонь азарта, что у нее отсутствует. — Прям завалил милостями, — она закатывает глаза, и уже видно, что приходит в себя. Он продолжал, словно она не вставляла своих едких комментариев: — Поставь вас рядом — и сразу видно: кто Елена, а кто Кэтрин. — Наверное, потому что укладки разные, — задумчиво протягивает Пирс и живо добавляет: — И вкус у нее не очень. Паркер замолкает и просто продолжает всматриваться в ее лицо. Его взгляд переходит на предплечье, и он начинает водить пальцем воздухе, а на коже появляются кровавые буквы, складывающиеся в «Кай». Кэтрин морщится от жгущей боли и резко переводит взгляд на Паркера. — А клеймить меня зачем? Я вроде не скотина, — она вскидывает брови в возмущении. — Елене я оставил лишь «К». Она мне меньше нравилась, — небрежно бросает он и пожимает плечами. — Ты всех метишь, кто тебе нравится? А особо близких убиваешь, — Кэтрин кривится, но и не вызывает у него никакой реакции столь провокационными речами. — И вообще ты в курсе, что я не вампир? На мне, как на собаке, не заживает! Кай лишь обнажает зубы в улыбке, поднимается и чуть отходит. Начиная бродить по комнате, он говорит: — Ты знаешь, зря ты решила держать меня за слюнявого щенка. Без меня тебе не выбраться. — Но и ты тоже на данный момент особой ценности не представляешь. Нет того, над чем твои заклинания были бы сильны, — доносится сзади. Паркер поворачивается и хищно произносит: — Неправильная постановка предложения. Его рука начинает выгибаться — у Кэтрин сводит внутренности. Адская боль буквально всасывается в тело, ломая кости, разрывая мышцы. Ей так казалось. Пирс падает на пол, и в глазах начинает двоиться. Агония продолжается от силы минуты две, но Кэтрин кажется, что проходит вечность. Он резко опускает руку, и боли резко прекращаются, давая продохнуть. Она заходится в бешеном кашле. — Так вот, — философски продолжает Кай, — асциндент мы найдем. Мы знаем, что он должен быть рядом. — Мы? — со смешком переспрашивает Кэтрин. — Я перерыла половину этой громадной библиотеки, — она замечает, что Кай что-то увлеченно рассматривает, и решает, что пора смываться отсюда, — и ничего! Я ничего не нашла. Это пустая трата времени. — Мы поищем вместе. Теперь я не верю, что тут ничего нет. Из любой ситуации есть выход, — он поворачивается и перед ним открывается пустота комнаты и не намека на Кэтрин. — И ты им воспользовалась, — тихо добавил Паркер, выходя из комнаты. Он слышал звук захлопывающейся двери, бег за окном, шаги удаляющиеся все быстрее и быстрее. Он бы мог ее догнать за полминуты, но так было бы неинтересно. — Хорошо, — произносит он в пустоту, — я даю тебе фору.