This Town is Wrong

      Джерард ненавидит свою стажировку. Да, он любит рисовать, да, он любит комиксы. Но он пиздецки ненавидит свою стажировку в DC*. Все, чем он занимается здесь, — копирует и перерисовывает чужие работы, но не создает ничего сам. Джерард даже не знает своего начальника, и он никогда его не видел. Им командует один из сотрудников компании, заставляя Джерарда заниматься всякой чушью, которую он не хочет выполнять сам. Поэтому сейчас Джерард делает, наверное, уже миллиардную копию, и его переполняет желание задушить своего руководителя, потому что рисунки должны быть изображены на обеих сторонах листов, скреплены и тщательно рассортированы. Если бы Хелена была жива, он бы высказал ей все, что думает об этом чертовом месте.       Ему кажется, что он погряз во всем этом, что он никогда не будет кем-то большим, чем просто подчиненным. Он никогда не будет отличаться от остальных, он никогда не будет вдохновлять людей. Все советуют ему начать с низов и постепенно подняться по карьерной лестнице. Когда принтер зажевывает бумагу уже в третий раз, он думает, что определенно сойдет с ума, пока будет пробиваться наверх в этом бизнесе. Он не такой. Ему не нужно все это.       Он пинает ксерокс, а потом плюет на все и уходит на перекур, не сообщая об этом никому. Он прислоняется к стене в переулке рядом со зданием офиса DC и глядит на просвечивающий между домов кусочек неба наверху, гудя что-то себе под нос и ритмично ударяя носком ботинка асфальт под ногами. Сегодня, должно быть, день избиения ни в чем неповинных вещей.       Он хочет чего-то… другого. Не этого. Он чувствует себя связанным по рукам и ногам и полностью выжатым. Хелена умерла, он заканчивает обучение в колледже, и вот что из себя представляет его будущая жизнь. И ему придется смириться с этим, позволить миру искусства завладеть собой и перестать ожидать чего-нибудь невероятного от судьбы.       Он закуривает вторую сигарету, не заботясь о том, что он, должно быть, отсутствует уже долгое время. Он хочет чего-то большего. Фрэнк смотрит на него так, словно он действительно значит что-то, словно он самый классный парень, которого знает Фрэнк. Джерард хочет дожить до того момента, когда это наконец станет правдой. Джерард не может передать словами, как на него действует Фрэнк. То, как Фрэнк смотрит на него, вызывает у Джерарда желание поделиться с ним своими мыслями, рассказать ему обо всем: о том, чего не знает даже Майки, о том, как он напуган, о том, как он безнадежен, о том, как он потерян, о том, как он не уверен, что может найти из этого выход.       Он делает последнюю затяжку и затаптывает окурок, а затем запрокидывает голову и глядит вверх, на серые облака и верхушки зданий, немного прищуриваясь и чувствуя холод серой гранитной стены, на которую он опирается.

***

      Время до вторника тянется целую вечность. В субботу Фрэнк без особого энтузиазма пытается продолжить работу над проектом по деловой этике, а вечером он едет в город, чтобы увидеться с Рэем, и они курят и играют на гитаре. Фрэнк любит Рэя за то, что тот так невероятно терпелив и не против проводить субботний вечер с Фрэнком, разучивая с ним аккорды. Может быть, Рэй дурак, если ему нравится тратить на это свое время. Фрэнку все равно. Он и сам немного дурак.       Он поздно возвращается домой и в воскресенье просыпается лишь тогда, когда его мать приходит в его комнату и резко распахивает шторы, и вся комната заливается слишком ярким солнечным светом. Ему приходится встать, день проходит медленно, и он все никак не может выкинуть из головы мысли о подвальной студии Джерарда, и о зомби-апокалипсисе Джерарда, и о грязных волосах Джерарда, и о губах Джерарда.       Понедельник похож на день в аду. В воскресенье Фрэнк допоздна играл в World of Warcraft** на своем лэптопе (хотя его мама наверняка подарила ему лэптоп на день рождения не для подобного использования) и поэтому проспал утром. Он быстро принимает душ и бежит на последний автобус, идущий в школу, с еще мокрыми волосами и развязанным галстуком. Он опаздывает на планерку***, и учительница, ведущая ее, назначает ему задержание после уроков. Но она преподает у него деловую этику, поэтому ему удается задобрить ее и уговорить отменить наказание, но во всех его добрых словах, обращенных к ней, сквозит ирония. После уроков Фрэнк идет домой, делает домашнее задание и даже успевает начать ужинать до того, как его мама приезжает с работы, что невероятно удивляет ее, и он получает от нее подозрительный взгляд.       Он чувствует себя уставшим после ужина, и его мама разрешает ему не мыть посуду, потому что он готовил сегодня. Он уходит в свою комнату, с трудом заканчивает доклад по экономике, который теперь наконец можно будет сдать, и забирается в кровать. Еще только полдевятого, но его это не волнует, потому что он чертовски устал, и он достаточно хорошо знает себя, чтобы понимать, что может повлечь за собой эта усталость. Уставший Фрэнк — заболевающий Фрэнк, а сейчас болеть совсем некстати.       Несколько минут он просто лежит, крутя телефон в руках. Потом он разблокировывает его и даже находит в контактах номер Джерарда, но затем снова ставит телефон на блокировку и откладывает его подальше. Глупо, глупо, глупо. Он увидит его завтра вечером. Все в порядке. Он может подождать, в конце концов, это всего лишь из-за его татуировки. Фрэнку нужно успокоиться.       Он переворачивается, выключает лампу, стоящую на прикроватном столике, и зарывается лицом в подушку, слушая стук собственного сердца и думая о том, как Джерард опустился перед ним на колени в подвале. Он вспоминает о том, какими теплыми были ладони Джерарда, когда он приподнимал края рубашки Фрэнка и прикасался к ласточкам на его животе.       Фрэнк даже не замечает, когда успевает возбудиться. Он перекатывается на спину и скользит рукой в трусы. Он думает о лице Джерарда, он думает о губах Джерарда. Он старается выбросить эти изображения и все остальные мысли о Джерарде из головы и просто не спеша получить удовольствие, но уже только от одного воспоминания о том, как Джерард встает на колени, он чувствует приближение разрядки. Он сдерживается еще пару минут, кусая губу, утыкаясь лицом в подушку и пытаясь замедлиться, а затем у него перехватывает дыхание, и он кончает, выплескивая сперму в свою руку, представляя, будто он толкается в рот Джерарда.       Фрэнка немного потряхивает от интенсивности испытанного оргазма, отнявшего у него последние силы. Он лежит в темноте, настолько погруженный в состояние экстаза, что ему даже не стыдно от того, что он сходит с ума из-за человека, которого видел всего пару раз. Он засыпает, так и не вынув руку из испачканных трусов, и просыпается только со звоном будильника на следующее утро.       Вторник начинается определенно лучше, чем понедельник, но проходит гораздо медленнее. В школе обходится без неприятных происшествий, ну, по крайней мере, он не помнит ни одно. Иисусе, еще три месяца этого дерьма, и его сменит другое дерьмо, именуемое бизнес-школой, и только от одних мыслей об этом ему хочется заплакать или ударить что-нибудь. Он пытается сменить тему для размышлений и в итоге ловит себя на том, что он снова думает о рте Джерарда, и о том, что он хочет с ним сделать.       К тому моменту, как раздается трель школьного звонка, оповещающего об окончании уроков, он настолько изводится от нетерпения, что больше не может себе противостоять. Он стремглав мчится домой, переодевается в свои любимые джинсы и футболку с логотипом Danzig****. Он запрыгивает в машину и направляется к Уэям, приезжая гораздо раньше назначенного времени, но все эти четыре дня он был так возбужден, что ему было все равно, он просто хотел снова увидеть Джерарда.       Он паркуется рядом с их домом, бежит ко входной двери и звонит в нее, нетерпеливо перекатываясь с пяток на носки, пытаясь успокоиться. Дверь распахивается как раз тогда, когда он начинает раздумывать над тем, стоит ли ему позвонить второй раз или просто написать Джерарду сообщение о том, что он находится снаружи его дома. На лице Майки, открывшего дверь, не отражается никаких эмоций, но Фрэнк уверен, что тому смешно.       — Заткнись, блять, — советует он Майки, хотя тот и рта раскрыть не успел.       — Да? — Майки делает шаг вперед, словно надеясь загородить Фрэнку проход своим тощим телом. — Могу ли я чем-то помочь Вам, сэр?       — Я сказал, заткнись, — решительно повторяет Фрэнк и проталкивается внутрь мимо Майки.       — Ах, Вы хотели зайти? — Майки закрывает за ним дверь и прислоняется к ней спиной с ухмылкой на лице. Фрэнк идет в сторону подвала, зная, что его лицо сейчас невероятно покраснело, и поэтому он решает не оборачиваться назад.       — Как так, разве ты пришел не для того, чтобы встретиться со мной? — с усмешкой в голосе кричит ему вслед Майки.       — Заткнись, — снова бросает через плечо Фрэнк и спускается по лестнице в подвал, бурча что-то насчет младших братьев, хотя Майки на год старше Фрэнка и уже учится в колледже.       Фрэнк спотыкается, не заметив того, что ступеньки лестницы кончились, но даже после этого шума, произведенного им, Джерард, сидящий за столом, не отрывается от работы над рисунком, нанося на огромный лист бумаги изображения углем. Его лоб и щеки испачканы углем, а на полу возле его ног валяется кофейная кружка, содержимое которой пролилось на ковер. Джерард полностью погружен в дело, и Фрэнк даже старается дышать тише. Ему стоит как-то показать свое присутствие, но он не хочет отвлекать Джерарда, так что он продолжает стоять о подножия лестницы, держась за перила и наблюдая.       Джерард завораживает его. Он настолько сконцентрирован на процессе. Он делает все сосредоточенно и уверенно и постоянно покусывает и облизывает губы, и Фрэнк просто не может оторвать от него глаз. С того места, где он стоит, ему не виден рисунок, но все внимание Джерарда явно захвачено только им, и Фрэнку еще больше хочется взглянуть и узнать, чем так увлечен Джерард.       Он подается вперед, надеясь разглядеть нарисованное, но задевает бедром стопку книг, стоящую на старом комоде с мраморной столешницей. Они падают достаточно громко, чтобы Джерард услышал это, и он поднимает взгляд от работы, рассеянно смотря на рассыпавшиеся по полу книги, а затем на Фрэнка.       — Привет, — говорит Фрэнк и кидается поднимать книги.       — Привет, — тянет Джерард, глядя на Фрэнка, но когда тот смотрит на него в ответ, собирая разбросанные книги, Джерард приходит в себя, и его глаза загораются. — Привет, — счастливо повторяет он.       Фрэнк чувствует вспышку тепла где-то в груди. Он все еще сидит на полу перед книгами, слишком долго смотря на Джерарда.       — Ох, — произносит Джерард, когда Фрэнк отводит взгляд и поднимается с пола, держа в руках гигантскую стопку книг. — Ты мог не…       Книги валятся из рук Фрэнка, снова оказываясь на полу, и Джерард хихикает. — Просто оставь их, серьезно. Они все равно когда-нибудь упали бы, — он взъерошивает свои волосы, и они начинают топорщиться в разные стороны еще сильнее.       Фрэнк физически не может вот так просто оставить книги на полу, так что он подбирает их и запихивает на комод. Джерард выключает настольную лампу и кладет лист бумаги поверх рисунка, над которым он трудился. — Я даже и не думал, что уже так поздно, — виновато говорит Джерард. — Я совершенно не следил за временем.       — Нет, прости, что помешал тебе. Я… Еще довольно рано, — Фрэнк осознает, что еще только около четырех часов и он полный неудачник.       — Все в порядке, — Джерард встает из-за стола и шлепается на диван. — Я рад, что ты здесь. Я сомневался, что ты придешь, — он так легко выдает это, не зло, не странно, словно не понимая, как открывается перед Фрэнком.       Фрэнк расслабляется и улыбается Джерарду.       — Ну, то есть, ага, да, все в порядке.       Фрэнк все еще чувствует себя глупо, и он принимается рассматривать коллекцию дисков Джерарда, потому что если бы он не занял себя чем-нибудь отвлекающим, то наверняка попытался забраться на Джерарда. Он перебирает коробки с дисками (они все равно не были расставлены в каком-то определенном порядке), едва понимая, что на них написано. Единственное, о чем он думает, — это Джерард, сидящий позади него на диване. Это просто смешно. И он смешон. — Ого, эй, тебе нравится Black Flag? Я люблю Black Flag! — он закатывает рукава футболки, демонстрируя Джерарду одну из своих самых первых татуировок — логотип группы.       — Вау, здорово, — Джерард пододвигается вперед, чтобы посмотреть на нее.       — Спасибо, — лицо Фрэнка горит, боже, он ведет себя как влюбленный мудак. Он берет первую попавшуюся коробку и вытаскивает из нее диск. — Не против, если я что-нибудь включу?       — Не-а, давай, — отвечает Джерард, и Фрэнк вставляет диск в магнитофон, стоящий на книжной полке, и из динамиков начинает звучать "Die, Die My Darling".       — Misfits. Здорово, — говорит Джерард, наблюдая за Фрэнком.       Фрэнк садится рядом с Джерардом, но не слишком близко, переживая, что лимит его социальных навыков на сегодня окончен. Но песня и правда замечательная, и когда Джерард произносит: — Боже, как я люблю эту гитарную партию, — Фрэнк только и может, что воскликнуть: — Я тоже! — и это приводит к тому, что Фрэнк начинает болтать обо всем на свете.       В конце концов разговор заходит о школе, и он рассказывает о том, что его мама невероятно волнуется о его поступлении в колледж, но это бизнес-колледж, и он уже ненавидит его, он ненавидит его, он просто… — Не знаю, такое чувство, что моя душа умирает, а мне только восемнадцать, знаешь?       Джерард кивает, внимательно смотря на него. — А чем бы ты хотел заниматься? Ты уже решил? — он звучит действительно заинтересованно. Вокруг его лица вьется дым, а сигарета между его губ готова упасть, словно он забыл о ней, ожидая ответа от Фрэнка.       — Я… Ладно, — говорит Фрэнк, — ладно, есть кое-что, но только не смейся, — предупреждает он.       — Не буду, — серьезно произносит Джерард.       — Гитара, — Фрэнку кажется, что через дыру в его сердце дует сквозняк. — Я хочу играть. Ну, то есть, да, я немного играю, и Рэй учит меня, но мне не хватает времени, и у меня даже нет нормальной гитары, знаешь, хорошей гитары, а моя мама ненавидит все это, но когда я держу в руках гитару… Я просто понимаю, что это то, чего я хочу, — он делает передышку. — А ты знаешь, чем хочешь заниматься? — спрашивает он, смотря на Джерарда.       — Ага, — тихо и задумчиво говорит Джерард. — Ага, я знаю, — он глубоко вздыхает и просит: — Расскажи мне еще об игре на гитаре? — он встает и разыскивает в беспорядке на своем рабочем столе бутылку водки.       Фрэнк рассказывает. Фрэнк рассказывает ему больше после одного глотка водки и еще больше после двух. Осознание того, что у них с Джерардом возникло взаимопонимание, отдается где-то у него в животе. Джерард слушает Фрэнка, разговаривает с ним о школе искусств и о том, что она забирает у Джерарда последние силы, хотя у него все хорошо получается, но он просто понемногу истощается, и Фрэнк искренне сочувствует ему.       — Боже, Джерард, просто… Ага, — Фрэнк делает последний глоток водки и выдыхает, чувствуя жжение в горле. — Ага. — И они просто молча сидят, слушая, как "Until It Sleeps" играет на заднем плане, и они каким-то образом оказываются ближе друг к другу. Прошло уже довольно много времени: свет от лучей садящегося солнца темнеет, становится оранжевым, как это всегда происходит во время закатов в Нью-Джерси. Тишина не кажется неловкой, они вместе здесь, и им удобно молчать друг с другом.       Фрэнк просто наблюдает за Джерардом, даже не пытаясь это как-то скрыть. Его сердце несется галопом, отбивая оглушительно быстрый ритм. Он просто… Он хочет Джерарда. Он хочет его своим сердцем, своей душой и своим членом. Он так сильно его хочет.       Он может без опаски разглядывать Джерарда сейчас, потому что тот так уставился в свою пустую кофейную кружку, из которой пил водку, словно она содержала ответы на все вопросы в мире. Казалось, что он забыл про присутствие Фрэнка, что, с одной стороны, немного раздражало, а с другой — у него был шанс изучить Джерарда, пока тот не замечал этого. Волосы Джерарда чуть-чуть вились на концах, его губы снова были искривлены, и Фрэнк снова заметил ту точку на щеке Джерарда под его глазом, которая краснела, когда Джерард смущался, волновался или был пьян. Внезапно Джерард поднимает на него глаза.       Пойманный за своим занятием, Фрэнк откидывается на спинку дивана и слишком громко кашляет. Его взгляд блуждает по комнате, пока он пытается отвлечься, и он замечает часы на столе Джерарда. — Блять, — он вытаскивает свой телефон, чтобы проверить время, и блять, блять! — Я должен был быть дома полтора часа назад, — он просто ненавидит учебу в старших классах. Он поднимается на ноги, чуть не поскальзываясь. — Мне нужно идти, — говорит он, пока его мозг кричит: «Что? Нет!» — Я… Извини.       — Ох, — Джерард выглядит удрученно. Это единственное слово, которым можно было его описать, хотя кто вообще в реальной жизни выглядит удрученно? — Ладно, — он перемещается на край дивана, сжимая ладони между коленей и глядя на Фрэнка. — Мы даже не обсудили твою татуировку. У меня есть пара эскизов, но… — он делает паузу. — У меня появились другие идеи. Дай мне еще немного времени?       — О, — произносит Фрэнк. Татуировка. Точно. — Татуировка. Точно. Нет, все хорошо, у тебя появились идеи? Ну, мысли? То есть…       — Ага, — Джерард словно не замечает бессвязное лепетание Фрэнка. Он смотрит на Фрэнка сквозь приопущенные ресницы, и Фрэнку кажется, что он сейчас умрет прямо здесь. — Знаешь, ты не обязан набивать ее, просто дай мне… Ты говорил, что хочешь ее на руке или на запястье. Можно я…       Он обхватывает запястье Фрэнка, мягко переворачивая его руку и разглядывая кожу Фрэнка. Он проводит пальцами до локтя Фрэнка, и тот прикусывает губу, чувствуя мурашки по всему телу.       — Хорошо, — наконец говорит он, отпуская запястье Фрэнка.       — Хорошо, — вторит ему Фрэнк, и его сердце громко стучит.       — Просто дай мне еще немного времени, хорошо? — Джерард счастливо улыбается ему. — Я думаю, у меня получится. Можешь честно сказать, если тебе не понравится.       — Я… Нет, все хорошо, — Фрэнк сглатывает и пытается вспомнить, как нужно дышать.       — Здорово, — Джерард снова улыбается, и Фрэнку нужно убраться отсюда, пока он еще не подавился собственным языком. — Ты же придешь еще? Чтобы я мог показать тебе эскизы?       — Ага, — кивает Фрэнк. — Я приду.       — Здорово, — повторяет Джерард, и Фрэнк должен срочно уйти, прежде чем он сделает что-нибудь глупое.       — Позвони мне и сообщи, как все продвигается, ладно? — говорит Фрэнк, направляясь к лестнице и лишь на секунду задерживаясь у первой ступеньки.       — Ладно, — мягко произносит Джерард, сидя на диване. — Хорошо.       — Здорово, — повторяет Фрэнк (Снова! Дурак!), поднимается по лестнице и выходит на темную улицу.