Соль земли

Джим давным-давно накрепко усвоил одно правило — никогда никому не доверять. Лучше быть чертовым параноиком с манией преследования, чем попасться однажды. И он не доверял — ни одному сотруднику, наемнику, партнеру, компаньону. И выходил из самых сложных ситуаций. Однако, в этот раз сценарий начал развиваться совсем по другому сюжету. Для начала, Джим пришел в себя. Сознание возвращалось к нему мучительно сложно, но даже сейчас, едва придя в себя, Джеймс не позволил боли взять верх. Он не пошевелился, не издал ни единого стона, хотя это далось ему с трудом. К счастью, все действуют всегда примерно по одной схеме — стул и путы на всех конечностях. С этим можно было справиться. Когда его похитили, Джим был в деловой поездке в Италии, и ему оставалось два дня до отлета. Два чертовых дня. Уже многим-многим позже, задней мыслью Себастьян понимал — это можно было предугадать. Просчитать, сложить А и Б, предположить, что в идеально отточенном механизме империи крот завелся не просто так, и что влияние чужака на главу семьи никто просто так не оставит. Но так удобно размышлять, когда видишь всю картину, целиком от и до. А тем зимним вечером вся достоверная информация, которая была у Морана сводилась к одному простому факту — Джеймс пропал. Себастьян знал, что Мориарти никогда не опаздывает. Да, он задерживается или не является на встречи, если того не желает или хочет надавить на строптивых партнеров по бизнесу. Да, он не берет телефон или может в порыве злости разбить хрупкий аппарат об стену. Но Джеймс никогда не опаздывал на встречу с ним, Себастьяном. И всегда отвечал, когда начинал звонить старый, потрепанный, видавший виды аппарат, номер которого знали не больше пяти человек. Поэтому ситуация была очевидна. Моран поднял на ноги всех имевшихся в его распоряжении наемников. Охрану Мориарти — четырех телохранителей, нашли мертвыми, выброшенными в воду Тибра примерно через пару часов после похищения. На то, чтобы найти людей, с которыми Джим вел переговоры и убедиться, что они не в курсе происходящего, ушло еще шесть часов. Время беспощадно убивало надежду найти Мориарти живым. К исходу двенадцатого часа поисков до Себастьяна дошли совсем уж плохие слухи: возможно, говорил человек, он в руках людей Риколетти. Возможно, говорил он, план Мориарти против дона провалился, и теперь мафия мстит. Возможно, говорил он, тело Джеймса уже давно на дне старой, все повидавшей, реки. Есть несколько вещей, которые не стоит делать, если собственная жизнь тебе дорога. Не лезть в месть мафии, может, и не на первом месте в этом довольно длинном списке, но совершенно точно входит в ТОП-5. Себастьян, отдав короткий приказ всем своим людям как можно быстрее убираться из этой чертовой обманчиво-гостеприимной южной страны, замечательно понимал всю самоубийственность своего плана. Скорее всего, Джим был мертв. Скорее всего, он тоже был не жилец. Скорее всего, сказать " Джим, блядь, в следующий раз…» уже не удастся. «Что же ты, мудак чертов, на этот-то раз натворил?», — раздраженно повторял Моран пряча в кобуру верный Глок и убирая глушитель во внутренний карман куртки. — " Что же, блядь, ты, Джимми, наделал?» Джиму было холодно, чертовски холодно. Судя по всему это был подвальный этаж какого-то большого помещения. Возможно, склада. Джеймс постарался активизировать свой ум как можно скорее, но голова предательски ныла. Его мутило. Симптомы любого подавляющего препарата. Вокруг не было слышно шагов или скрипов, хотя это и не давало никакой гарантии, что его оставили одного. Мориарти шевельнул запястьем и оно почти не поддалось. Руки сильно затекли. Неподалеку за спиной раздался слабый шорох — все-таки кто-то там был. Через десять минут по подсчетам Джима, дверь на противоположной стороне помещения распахнулась и вошли четверо. Джеймс открыл глаза, рассудив, что больше ждать нечего. Вошедших он хорошо знал: старший сын Риколетти Альберто, его брат Лоренцо и еще двое важных людей из семейства — Энрике и Густав. — Какого черта? — хрипло поинтересовался Джеймс. — Могли бы просто позвонить. Лоренцо поморщился. — Я хочу застрелить этого подонка, Альберто. — Помолчи, — мрачно оборвал его брат. — Мистер Мориарти, вы прекрасно знаете, почему вы здесь. — Неужели? Отшибло память от ударной дозы седативных, что мне вкололи. — Дон Риколетти мертв, — резко произнес Альберто, выдыхая. Он смотрел на Мориарти взглядом, в котором читался приговор. — И ты за это в ответе, — прошипел Лоренцо. Джим едва заметно сузил глаза, внимательно глядя на обвиняющих его мужчин. — Я не имею к этому никакого отношения, — твердо произнес он. — Вот как? — хищно прищурился Альберто. — Мы знаем о тебе все, Мориарти. Ты чертов жадный до власти ублюдок, которому мало того, что у него есть. Думал, удастся воспользоваться ситуацией? Думал, на тридцатилетний юбилей получить то, что принадлежит семье? Черта с два. — Figlio di una cagna, — резко процедил Лоренцо. — У нас есть доказательства. Сфабрикованные, конечно же. Кто-то захотел крупно подставить Джеймса и ему предстояло выяснить прямо сейчас, кто решился на этот шаг — некто со стороны или кто-то из мафиози. Определить ход событий, приведший Джеймса в эту идиотскую ситуацию помогли улики, частью из которых поделились братья. Джим сузил радиус подозреваемых, но все же не мог до конца разобраться. И наконец они произнесли причину смерти дона — внедренная в семью убийца, которая смогла отравить Риколетти и сбежать. Они связали ее с Мориарти, но ему было плевать. Он с кристальной четкостью осознал — предатель внутри семьи. Иначе не могло быть. Из приближенных. Тот, кто мог бы провернуть это, не будучи пойманным. Джим уставился в глаза Альберто. Холодный расчетливый ублюдок. — Мы не собираемся убивать тебя, — произнес Альберто, как будто услышал невысказанные мысли Мориарти. — Сначала мы получим всю информацию, что нам нужна. И признание. Сейчас наш любезный Густав поможет нам «подготовить тебя». Ты ведь хорошо знаешь, что у нас есть милое местечко под названием «комната смерти»? Джим, разумеется, знал. Комнаты смерти, дома смерти — обычная методика в Италии. Они предназначались и для своих, тех, кто шел против семейного устава, и для чужих, кто знал о делах мафии слишком много или просто знал то, что было нужно мафиози. Страшное место. Они не скупились на пытки, истязая жертв долго, очень долго, иногда приглашая еще и зрителей. На словах многие кланы в последние года отказались от таких методов, но на деле же, все было гораздо более прозаично. Комнаты смерти существовали, и Джиму предстояло оказаться в одной из них. *** Место для «дружеских бесед» семьи Риколетти находилось за городом, на заброшенном берегу Тибра принадлежащем по документам городским властям и не подлежащим реконструкции. Это была традиционная практика, в Лондоне во владениях Мориарти ровно в таком же статусе находились множество тренировочных баз и складских помещений, используемых для передержки оружия и наркотиков. Себастьян гнал по шоссе на взятой в аренду Ауди, почти физически чувствуя как уходит минута за минутой, но сохраняя спокойствие и кристально-чистый рассудок. Эмоции в таких делах никогда не были верными помощниками, да и Моран был не самым эмоциональным и поддающимся чувствам человеком, поэтому раз за разом он прогонял в голове незамысловатый план здания, где должны были держать Мориарти, прикидывая, как можно тише туда попасть и как можно живее выбраться. Бросив машину неподалеку, Моран крадучись добрался до старого здания, где должны были держать Джеймса. Первый этаж мог принадлежать любому заброшенному зданию в любой стране мира: оконные проемы ощерились осколками, опорные стены с отбитой штукатуркой и крошащимся кирпичом исписаны граффити, неприличными картинками и просто ругательствами. Вот только крохотная видеокамера в одном из углов выпадала из общей картины. Себастьян дождался, пока механический глаз медленно повернется и, пользуясь возникшим «слепым» пятном, бесшумной тенью бросился к лестнице. Подвал был оборудован качественно и представлял из себя целую сеть из коридоров и небольших комнат. Моран прокрался к приоткрытой двери. — Как думаешь, Густав уже узнал все, что требуется? — спросил некто своего невидимого спутника. — Разве что он отрезал сначала язык этому британскому ублюдку и заставил писать ответ, — недовольно ответил тот. — Неужели не слышишь? Он уже час работает с ним, а криков что-то не слышно. Что они вообще там делают? — Ну же, брат, не горячись, — говорящий похлопал второго по плечу, — ты знаешь, Густав профессионал, он узнает все, что нам нужно, главное… Себастьян оглянулся и быстро направился в один из боковых коридоров, прикручивая на ходу глушитель. *** Сначала Густав просто говорил. Будничным голосом, практически скучая, он рассказывал Джеймсу о всех перспективах, что ему предстоит на себе опробовать, если тот не начнет говорить. — Расскажешь, что требуется, и я просто застрелю тебя. Красиво и аккуратно. Мгновенная смерть. Блаженство, по сравнении с тем, что с тобой будет, если начнешь упираться. Мориарти молчал, глядя на мафиози пустым взглядом. Разумеется, у него был план. Но для этого плана нужно было тянуть время. Так долго, как только можно. — Хорошо, — легко отозвался итальянец на эту тишину. — Тогда начнем. Начал он, разумеется, с болевых пыток. Это было просто подарком для Джеймса, долгие месяцы тренировавшегося выносить боль. Мафиози думали, что сломать его не будет большой проблемой. Что этот Мориарти? Мальчишка — бледный, невысокий, слабый. Поднажать — и расколется, как миленький. Нужная комната наконец нашлась в конце длинного светлого коридора. Себастьян быстрым, но не суетливым шагом подошел к двери, рядом с которой переговаривались два высоких наемника. При виде чужака они напряглись, но мысль, что кто-то посторонний мог попасть на их территорию незамеченным, показалась для них слишком нелепой. — Ты еще кто… — начал фразу один из них, но не договорил: пуля вошла в открытый рот, оставив в затылке дыру, а Себастьян уже пристрелил второго, ловя тяжелое тело и опуская его у стены, чтобы падая, труп не наделал шума. Не медля, Моран распахнул дверь и, вскинув оружие, выстрелил несколько раз почти не целясь: Густав, о чьем профессионализме так уверенно заявляли невидимые собеседники, уже занес тяжелый, маслянисто-переливающийся в свете тусклой лампы, явно чертовски острый нож над мизинцем Мориарти, намереваясь сократить число пальцев у Джеймса, бледного, покрывшегося нездоровой испариной, но упорно закусившего губу. Тело с грохотом упало, ударившись о металлический стол и снося разложенные на нем инструменты на пол, подняв душераздирающий шум. О конспирации и надежде уйти тихо можно было забыть. — Блять, — Моран бросился к Джиму. — Ты видел где ключи от наручников? — коротко спросил он, обшаривая карманы трупа. — У охранника. Того, что повыше, — быстро ответил Джим, вскинувшись на стуле. — Себ, быстрее. Ноги Джеймса тоже были прикованы и встать ему не удавалось. Моран метнулся в коридор и возвратился к Джеймсу. Братья, судя по всему поднялись выше пока Моран искал его, а значит у них было немного времени. Себастьян снял наручники с рук и ног Джеймса, обрезал толстые кожаные ремни, обхватывавшие Мориарти поперек груди и не дававшие двигаться. — Идти можешь? — Моран помог Джиму встать, бросил быстрый взгляд через плечо на открытую дверь, прислушиваясь и одновременно быстро проходясь чуткими пальцами вдоль тела Джима: тот отозвался болезненным судорожным вздохом от прикосновения к четвертому правому ребру — трещина, может перелом; на левой руке были сорваны ногти, и красные, воспаленные и, кажется, обожженные пальцы потемнели от запекшейся крови. Моран подхватил Джеймса под руку, помогая идти — его затекшие ноги слушались еще неохотно. — Нам надо идти, скорее, Джим, давай. — Да, да, — прошептал Мориарти, цепляясь за Себастьяна, на секунду утыкаясь в его грудь лбом, прикрывая глаза и шагая. — Нашел, — только и сказал он и в этом одном слове было очень много всего. Они шли по коридору, держась друг за друга. Кажется, мафиози не обратили внимания на шум, посчитав его естественным сопровождением пыток, но когда Моран и Мориарти свернули на очередной из развилок, один из наемников как раз проходил там и тут же вскинул пистолет. — Эй вы! Выстрел прогремел быстрее, чем выстрел Морана, отправивший наемника на тот свет, пуля пролетела мимо, но в коридоре немедленно послышался топот. Себастьян оглянулся, пытаясь сориентироваться: соваться к выходу было самоубийством, их с Джимом нашпиговали бы свинцом за пару секунд, поэтому Моран увел Мориарти в очередной узкий коридор, уповая только на то, что он не ошибся, не запутался, что план, который он видел, не соврал и что небольшое полуподвальное окно открыто. За их спинами шум то приближался, то затихал. Видимо, погоня сунулась в другой проход. Окно нашлось где надо, небольшое, слепо глядящее на улицу осколками когда-то темного толстого стекла. Джеймс еще мог в него пролезть, Моран — нет. На обдумывание ситуации у Себастьяна ушло не больше нескольких секунд — принимать решение, когда нет выбора, довольно просто, на самом деле. Он протянул Джиму ключи от машины: — Я тебя подсажу, — быстро сказал он, прислушиваясь к эху приближающихся чужих шагов, — машина на северо-востоке отсюда, метрах в ста-ста пятидесяти, на съезде от трассы. В бардачке — документы и оружие. Моран помог Джеймсу забраться наверх. Ухватившись рукой за металлический остов Джим коротко шепнул: — Постарайся выжить. И жди меня. Я уйду на дно на некоторое время, но как только смогу, дам тебе знак. Если только не умру, разумеется. Мориарти болезненно усмехнулся и коротко сжал руку Себастьяна, прежде чем исчезнуть.