Слишком много мыслей

POV Артано       «Артано, что такое! Будь внимательней!» - Ауле уже два раза за день произносил эту фразу, подходя ко мне, но вместо желания собраться с силами она вызывала небывалое раздражение. Пытаюсь выполнить очередное поручение Кузнеца, однако ковка украшений не идёт дальше заготовок.       После «прогулки» по Эндоре всё кажется чужим, это ощущение захватывает постепенно, спасения от него нет. Мысли постоянно кружатся в голове, далеко не все из них считаются в понимании остальных правильными. Почему мы почти не покидаем свой остров? Разве нельзя отступить от задуманного кем-то, если сам способен творить? Третья мысль, кажущаяся безумной страшной и запретной, волновала больше всего. Кто обладатель смелого дерзкого Голоса, где он сейчас? Размышления преследуют и теперь, во время привычной работы в кузнице.       Пытаюсь взять себя в руки, смотрю на огонь. Неужели опять мерещится? Тру глаза, но юркие кружащиеся существа, состоящие, кажется, из самого пламени, и не думают исчезать. Наоборот их танец становится веселее и причудливей, будто огненные духи хотят меня приободрить. Не осознавая, что делаю, несмело улыбаюсь им. Минутка безумия, как ни странно, помогла: у меня получилось выковать несколько колечек, которые наверняка понравятся Ауле.       Я всё же решился воплотить один из своих замыслов. Идея пришла на той самой зелёной поляне в Эндоре, когда под пение птиц вспомнилось начало Арды и образ животворной искры, брошенной в Ничто.       Ощущение маленькой личной тайны ещё грело душу, когда я выковал скромное серебряное колечко. Предстояло самое трудное. «Стой, это безумие!» - кричал внутренний голос, а пальцы меж тем тянулись к огню. Боли не было, лишь приятное тепло коснулось руки. Надеюсь, никто не заметил искорки в моих пальцах. Я нашёл подходящий камень – чёрный, почти непроницаемый, и заключил огонёк прямо в него.       «Оно моё, только моё, - с улыбкой думал я, заканчивая работу. – Такую вещь оценит лишь тот, кто понимает меня». И тут же усмехнулся: вряд ли найдётся подобное существо. - Вот растяпа! – Ауле расстроено прикрикнул на какого-то майа. – Смотри, как надо делать! – с этими словами Кузнец направился ко мне.       Моё кольцо я убрал подальше, боясь пока спрятать в кармане: кажется, оно ещё не остыло. Ауле рассматривает мою работу, вертит украшения в руках, удовлетворённо кивает. Я стою не дыша – лишь бы обошлось… -А что у тебя там? – с интересом спрашивает Учитель, и мне хочется развоплотиться. - Просто недоделка… Не стоит внимания. - И всё же покажи.       Делать нечего. Предательски дрожащей рукой подаю ему свой маленький теперь-уже-не-секрет. Холодное. При виде чёрного камня Ауле хмурится, а когда замечает искорку – его лицо становится испуганно-удивлённым, словно вмиг исчезло что-то привычное и дорогое. - Что ты сотворил? Кто внушил тебе подобные мысли? – такого раздражения в голосе Учителя мне ещё не доводилось слышать. Появляется желание спорить, защищать своё творение. -Я сам решил это сделать! Чем же плохо моё кольцо? -Свет и тьма не могут соединиться! Знаешь, как такое называется? Искажение! Последнее слово – и повисла тишина, все бросили работу, к нам начали оборачиваться любопытные. Между тем, гнев Ауле не думал утихать: - Я не могу понять, неужели ты… Однако договорить Учитель не смог: он неожиданно вскрикнул и выронил злополучное кольцо – я едва успел поймать его. - Это ты специально сделал, да?! – Ауле показал слегка обожжённые пальцы. - Оно было холодное! Холодное! – исступлённо кричу я.       Обида, злость и непонимание душат с такой силой, что хочется исчезнуть. Не выдерживаю и убегаю из кузницы вон. Бежать, бежать куда угодно… У самой границы Альмарена сбрасываю телесный облик, кажущийся теперь давящим и лишним. Трудно сказать, сколько летел по воздуху, не зная направления. Пришёл в себя где-то на краю Эндоре, когда глаза вдруг утратили ясность, и вечный день куда-то исчез. Передо мной была тьма, обволакивающая, первозданная. Наверное, любой другой майа в ужасе повернул бы назад, но я спустился в необычное место с чувством, будто возвратился домой.       Оказавшись внизу и вернув себе прежний облик, я заметил, что темнота не везде была абсолютной: кое-где из-за отблесков далёких Светильников земля странно искрилась. С любопытством беру в руки горсть … земли?! Нет, это нечто белое, невесомое, никогда раньше подобного не встречал. Но я не успел вдоволь налюбоваться странным творением. Пара минут – и в руке обычная вода. Наваждение… Становится весело: кому могло прийти в голову поработить свободную стихию Ульмо? Наверное, другие бы сочли это нарушением Замысла. В отличие от меня.       Здесь я чувствовал себя спокойно, тьма была прекраснее всех красок Альмарена. Решив как следует осмотреть новое место, я пошёл дальше, отсутствие света нисколько не мешало, пока я неожиданно не начал терять равновесие.       «Снова сюрприз!» - с досадой думал я, а ноги против воли несли всё дальше. Чудом удалось остановиться. Касаюсь рукой чего-то гладкого, пытаюсь отломить кусок. Наконец, у меня в руках что-то прозрачное и хрупкое. Проходит время, и оно съёживается на ладони, с неё капает вода. «Опять!» - со смехом думаю я, и вдруг неожиданная догадка о том, куда попал, заставляет сесть прямо на скованную воду. Если всё в этом месте противоречит Замыслу, то создать такое мог лишь он, обладатель дерзкого Голоса, разбивший нашу Песнь. Для меня – загадочный мятежник, для других – Враг. О нём я слышал из обрывков разговоров, он – причина вздохов остальных, когда им приходилось восстанавливать очередное разрушение. Упоминать о Враге не любят, но почему-то всё равно делают это. Наверное, из-за боязни. Боятся его мощи, способной моментально разрушить с трудом созданное благоденствие, красивое, правильное … и неживое. Раньше я не задумывался о Враге, и так всё было ясно: он портит, искажает, завидует нашим делам. Поэтому образ существа, ведомого злобой и гордыней, никак не связывался с пленительным звучным Голосом, певшем об ином.       На севере дышалось и думалось легче, привычная альмаренская тоска отступала. Нет, не «прогулки» по Эндоре «испортили» меня. Я стал иным, когда решил подпеть. Ощущение тревоги нарастает: смогу ли я скрывать свои мысли? Как долго? Что меня ждёт за мой проступок? Но это длится мгновение, а потом в душе появляется решимость и уверенность в собственных силах. Улучу момент и уйду от всех, спрячусь где-нибудь в Эндоре. И всё-таки… Хоть бы мельком взглянуть на Врага. Наверное, он и не вспомнил бы меня да и помощников у него, должно быть, предостаточно.       Я обдумал всё и улыбнулся. Встал, оглядел северную пустошь в последний (пока) раз и непроизвольно положил руку в карман. Ах да, злосчастное кольцо, которому я невольно придал странное свойство: взять его может лишь тот, кто разделяет мои мысли. Уверен, такого безумца нет. Вот поэтому Ауле и обжёг пальцы. Достаю украшение, в темноте искра разгорается ярче. Жаль, нельзя оставить его себе, ведь «неправильную» вещь носить не дадут, а прятать – мука. Выход нашёлся быстро, словно кто-то подсказал.       «Искажение к искажению», - усмешка ещё кривила губы, когда я положил кольцо на место, где отколол кусок пленённой воды. Здесь его не тронут. Пора, а то ещё искать начнут. Со вздохом сбрасываю телесный облик и отправляюсь обратно, пытаясь на ходу придумать убедительные объяснения для Ауле за свой недавний срыв.