Сумеречный разум

23 января 2014г

Тишина в лаборатории плотным туманом стелется по холодному плиточному полу. Бесконечно длинный день наконец закончился далеко за полночь. Встречи со спонсорами никогда не проходят легко, особенно когда половина из них является членами министерства. Разговоры всегда проходят по одному и тому же сценарию: конференц - зал с тусклыми бежевыми стенами и тяжелыми дубовыми стульями, претензии и опасения, бросаемые в нее визгливыми скучными голосами. Им нужны гарантии. Ей нужна большая свобода действий. Мичи уже в который раз пытается добиться встречи с Майкрофтом Холмсом — пожалуй, единственным человеком во всей Англии, способным повлиять на сложившуюся тупиковую ситуацию, но скромный британский госслужащий недоступен. Мичи устало трет виски и делает глубокий вдох прежде чем войти в комнату отдыха. В помещении темно, только огромная плазма с выключенным звуком заливает рассеянным неверным голубоватым светом уютный кожаный диван с ворохом разномастным подушечек, сваленных на одном конце, и двумя раскрытыми домиком книжками на другом. Мичи медленно подходит ближе и устало опирается руками на высокий подлокотник. В комнате тепло, но морозный ветер с лондонских улиц камой-итати пробрался под кожу и безжалостно кромсает её изнутри своими острыми как бритва когтями, излечивая прежде, чем Мичи сможет увидеть раны. Бесцельно блуждающий по дивану взгляд вновь натыкается на книги, сложенные друг на друге обложками кверху. Стивен Хокинг «Мир в ореховой скорлупке» — гласят белые готические буквы на черной матовой обложке с расколотым грецким орехом в центре. Мичи протягивает руку и достает нижнюю книгу, такую же толстую и матово черную с тисненым белым деревом. Приходится напрячь зрение, чтобы прочитать название: Дж. Р. Р. Толкиен «Властелин Колец». Японка задушено всхлипывает, прежде чем вернуть книгу на место. Какие же они еще дети: гениальные, наивные, вздорные, упрямые... Первая партия создавалась Норико под круглосуточным надзором камер наблюдения в специально отведенной лаборатории на окраине Лондона с молчаливыми ассистентами, приставленными к ней Министерством, и безликими одинаковыми охранниками у каждой двери. Первые киборги были однотипными клонами, сильными, послушными, верными и совершенно бездушными. Мичи лишь испытывала жизнеспособность своей идеи, но результаты оказались впечатляющими. Правительство всеми силами старалось держать ее в информационном вакууме, скрывая всю информацию, касающуюся дальнейшей судьбы ее созданий, но Мичи еще сохранила остатки былых связей. Последний киборг уничтожен 24 декабря 2013 года в Карачи, в одиночку выполняя спец операцию по ликвидации Джереми Франко, финского журналиста, причастного к террористической группировке Лашкаре-Тайба. Послужной список ее киборгов впечатляет, однако, каждая успешно проведенная военная операция проблем только прибавила. Им не нужны человечные киборги, им нужны послушные киборги. Программа самообучения не нужна военной машине, только импланты и линейный, понятный любому министерскому хакеру, процессор. Мичи беззвучно стонет, крепко стискивая в кулаке тихо скрипящую кожу, прежде чем холодная маска возвращается на бледное, такое молодое лицо. Ее ученых нет в комнате отдыха, но Норико прекрасно знает, где проводят они все свободное время. В личных комнатах сейчас ни души, они никогда не ложатся спать, не дождавшись ее. Им так нужны хорошие новости, но с каждым днем все становится только хуже. Нельзя допустить, чтобы разработки всей ее жизни превратились в тупых истуканов из фантастических кинофильмов. У Мичи есть несколько идей, но это подождет до утра. Если она не может дать им надежду, то хотя бы не отберет последние ее крохи. Тонкие шпильки с громким чистым звуком касаются белых плиток на полу, на мгновение наполняя узкий пустой коридор жизнью. Четкое звучание собственных шагов дает мнимое ощущение контроля, заставляет успокоиться бешено стучащее сердце. У входа в лабораторию на белой стене прямо у самого пола чья-то шаловливая рука вывела черным маркером: НУ ОЧЕНЬ СЕКРЕТНЫЙ ОБЪЕКТ. ВХОД ТОЛЬКО ПО ПРОПУСКАМ ИЛИ ЗА GHIRARDELLI. Мичи усмехается, решая, заставить ли Мэтта перекрасить весь коридор или ограничиться только исписанной стеной. Бронированный люк открывается с тихим сухим шуршанием. Мичи не в восторге от этого стального гиганта, толщиной в 17 дюймов, но менять его и всю систему безопасности выйдет слишком накладно. Мичи до сих пор не понимает, зачем в здании старой фабрики была установлена такая громадина, но Майкрофт Холмс, увиденный ею в первый и последний раз при покупке здания, только раздраженно закатил глаза в ответ на заданный Мичи вопрос. Непосредственно лаборатория находится в просторном помещении с высокими потолками и белым плиточным полом. Длинные узкие шкафы со стеклянными дверцами и матово поблескивающими круглыми ручками ровно выстроились у восточной и северной стен. Высокие лабораторные столы своей пустой стерильной поверхностью упорно навевают ассоциации с операционной в государственной больнице. Тринадцать стеклянных контейнеров неровным полукругом выстроены по центру. Там, в амниотической жидкости "спят" незапущенные еще киборги. Они обнажены, но широкие матовые полосы по всему периметру цилиндров скрывают излишнюю наготу. Прозрачные пластиковые канюли, удерживающие дыхательные трубки, почти не портят совершенных, без единой отметины, лиц. Их создатели расположились рядом, подтащив поближе дешевые складные стулья отвратительного серого цвета. Похоже, здесь велась довольно бурная дискуссия, но стоило Мичи показаться на пороге лаборатории, как громкие возгласы смолкли, сменившись напряженным молчанием. — Думаю, вы все давно должны спать, — японка говорит спокойно и тихо, подходя ближе к своим взволнованным ученым, — Особенно Мэтту. В шесть утра он перекрашивает стены в коридоре. Парень с взъерошенными выгоревшими до белизны волосами и темной щетиной украдкой смотрит на наручные часы и огорченно вздыхает, осознав, что спать ему осталось меньше четырех часов. Его белая рубашка с закатанными до локтя рукавами помята, а узел красного узкого галстука ослаблен настолько, что неизвестно, как Мэтт умудряется его не потерять. В лаборатории нет дресс кода, только необходимые халаты во время непосредственной работы, поэтому его строгие брюки и классические идеально начищенные туфли производят впечатление среди линялых джинсов и разной степени поношенности кед. Особенно вместе с наглой обаятельной улыбкой и вечным раздолбайством во всем, что не касается работы. — Мы решили назвать их, дать имена, — Мэтт, видимо решив, что ему нечего терять, упрямо вздергивает подбородок. Дать имена киборгам — самая нелепая из всех возможных идей. Возможно, уже завтра утром помещение старой фабрики снова станет пустым, никому не нужным зданием, которое навечно останется умирать среди соснового тумана. Ее ученые отправятся домой: защищать звание бакалавра по инженерии программного обеспечения и супервычислениям или работать в семейной закусочной в Дерби. О своей судьбе Мичи старается не думать. — Что ж, давайте дадим им имена, — японка медленно присаживается на освобожденный Мэттом стул, — Кто начнет? — Я, пожалуй, — оставшийся без стула Мэтт подходит к контейнерам и нежно гладит кончиками пальцев прозрачную поверхность на уровне лица каждого из киборгов, — Они все получились красавчиками, — парень самодовольно усмехается, — Мы все неслабо постарались. У меня было несколько идей насчет имен. В конце концов это знаменательный момент. — Он обходит цилиндры, клея на каждом полоску белой бумаги рядом с номером. — Но я определился. Моих малышей будут звать "Джордан", — Мэтт черным маркером выводит надпись на самодельной табличке рядом с номером 23В, — И "Яа", — такая же надпись появляется у киборга 22А. — Яа? Серьезно?! — Чарли смешливо морщит нос и закатывает глаза, — Давай лучше Мванаджума или Экенедиличукву... — Экенеке... чего? — Мэтт озадаченно смотрит на усмехающуюся Чарли, — Нет такого имени. — Экенедиличукву, — парень с выбритым виском косится на Чарли, прежде чем продолжить, — Означает что-то вроде "вся похвала богу", женское африканское имя, не самое распространенное. — Вся похвала богу... Жуть. Даже на английском звучит стремно, — Мэтт пристально всматривается в лицо своего спящего еще киборга, но так и не обнаруживает в ней сходства с Экенедиличукву или Мванаджумой, — Откуда вы все знаете? — Нуу... Сложно изучать основы Вуду, не погружаясь в культуру полностью, — Чарли незаметно скашивает глаза на госпожу Норико, но комментариев не последовало. — Мой старший брат брал курс африканистики в Кембриджском университете, — Вирджил пожимает плечами, — А я иногда помогал ему с написанием работ. — Ты помогал в написании работ своему старшему брату — студенту Кембриджа? — Аннама удивленно смотрит на темноволосого парня. — Ну да, мне было 15, и он давал мне свою тачку по выходным. — Ха, а я представляла тебя трудным подростком с бутылкой пива и кольцом в носу, — Чарли, красуясь, высовывает свой язык с пирсингом, — Не думала, что ты просиживал вечера в библиотеке. — Пиво и кольцо тоже были, только не в носу, а... Хм, ну не в носу в общем, — Вирджил самодовольно усмехается, — Отца чуть инфаркт не схватил. В общем я был и крутым и умным одновременно. — В любом случае, мою девочку будут звать Яа, — Мэтт отходит от контейнеров и идет за новым стулом, бросая маркер Вирджилу, — Твоя очередь, знаток африканистики. Назови своего Адальштейн, будете отлично гармонировать: Адальштейн и Вирджил, Вирджил и Адальштейн. — Адальштейн — скандинавское имя, убогий, — Вирджил со смехом ловит маркер, — 23А — малышка Сэм в честь моей собаки и ... Грегори. Чак, бледный парень с взъерошенными темными кудрявыми волосами, одетый в серую застиранную майку со стершейся символикой какой-то металл-группы, показывает ему большой палец. — Вы же в курсе, что "доктор Хаус" — одна сплошная медицинская неточность? — Алекс, один из близнецов, скептически приподнимает светлую бровь. — Ты еще скажи, что "Гарри Поттер" - детская сказка, жалкий маггл! — второй близнец со смехом ловит брошенный ему маркер, — Лили! — рыжий киборг с номером 24А обзаводится собственным именем, написанным аккуратным почерком на белой полоске бумаги. — А "Сверхъестественное" — "Глупый сериал для прыщавых тринадцатилетних девочек..." — Чарли пишет имя на контейнере 27А, — Джессика! — Детский сад! — Алекс неохотно берет протянутый маркер и идет к своему киборгу. — Их хозяева переназовут их сразу же после покупки. — Нам же нужно будет их как-то называть, пока они находятся в лаборатории, — Вениамин мягко улыбается брату со своего стула. — Тогда Сора? — Алекс смотрит только на брата и, дождавшись мягкого кивка, выводит аккуратные буквы. — Сора — это персонаж из аниме? — Чак заинтересованно смотрит на близнецов. — Неа, Сора — это программа обучения корейскому языку. Была у нас такая в детстве, — охотно поясняет Вениамин. — Вы знаете корейский? — Вирджил восхищенно присвистывает. — Я — только с гугл-переводчиком, — Вениамин широко улыбается, — А вот Алекс достиг неплохих успехов. Даже выиграл несколько школьных олимпиад. — Ты же говорил, что выиграл олимпиаду по французскому во втором классе, — Чарли, сидящая на соседнем стуле, толкает Алекса кулаком в бок, — Соврал? — И по нему тоже, — цедит парень недовольно. Чак берет оставленный Алексом на свободном стуле маркер. Он выглядит максимально заурядно в своей футболке и потертых джинсах неопределенного цвета, особенно вместе с серыми кедами. Белый халат не спасает ситуацию, делая светлый цвет кожи еще бледнее, почти болезненным. Такие парни — основные посетители комик-конов, они сидят позади тебя в классе, пару раз помогают тебе с твоим домашним заданием, но ты даже не вспомнишь о их существовании после выпуска. Чак зауряден, его баллы в школе немного выше среднего, у его родителей не хватает денег на колледж, да они и не заботятся об этом, ведь младшая сестра подает гораздо большие надежды. Чак работал доставщиком пиццы. Чак разработал боевой режим. — Дэйв и Эйдан, — Чак пишет имена на контейнерах 22В и 24В. — Почему Дэйв и Эйдан? — Сара, почти не проронившая ни звука с момента появления Мичи, наконец заговорила. — Так проголосовали на форуме. Я выставил фотографии и спросил совета, как назвать созданных в секретной лаборатории киборгов, — Чак пожимает плечами и передает маркер Саре. — Ты совсем рехнулся? — Мэтт вскакивает со своего стула, но Вирджил удерживает его за рукав, заставляя сесть на место, — Ты нас потопишь, чудик! — На форуме, где я тусуюсь, каждый второй строит ракету или побывал в Тардис. Никто не обратит внимание на бредовую фантазию чудика, — Чак говорит безразлично, даже не обратив внимания на выпад Мэтта, — Уютное местечко. — Ммм... Тогда Эми и Эштон, — Сара размашисто подписывает цилиндры 25А и 25В, — Я планировала назвать своих детей так, но пока слишком рано для этого, а имена мне нравятся. — Осталась я? — Аннама встает со своего места и нежно гладит стекло контейнера 21В напротив лица своего киборга, — Хэмиш, так звали моего дедушку со стороны мамы. Бабушка всегда говорила, что у него маленькие руки, но огромное сердце. Мой киборг очень похож на него. Надеюсь, он проживет такую же яркую жизнь, — Аннама говорит сентиментальную чепуху, но даже Алекс не комментирует ее слова, — А 21А я назову Гарри. Так звали его сестру, погибшую от полиомиелита. У нее были такие же длинные светлые волосы. — Закончили? — Мичи поднимается со стула, оглядывает своих ученых, — Вы молодцы, и имена у них чудесные. Однако, завтра у нас еще очень много работы, особенно у Мэтта, так что я рекомендую немедленно ложиться спать. Мичи ложится в свою постель с улыбкой и засыпает, едва коснувшись подушки.