Сумеречный разум

11 апреля 2014г

Стоило закрыть за собой дверь и оказаться в полутемной прихожей, как навстречу вышла пожилая женщина в ярком цветастом платье, которая, видимо, начала говорить, как только услышала скрип входной двери: – … и запах стоит просто ужасный. Миссис Тернер, из пекарни, что на углу Кроуфорд-стрит, отказалась выпить со мной чаю, потому что «боится моего квартиранта»! – Миссис Хадсон! – Шерлок попытался привлечь внимание домовладелицы, но та лишь все больше распалялась, спеша обрушить свой гнев на детектива и даже не замечая гостя. – А мой холодильник! Он служил мне пятнадцать лет и ни разу, ни разу, молодой человек, меня не подвел. Его забрали после того, как Вы додумались запихнуть в него какое-то там биологическое оружие. Подумать только, эти гадкие пробирки в моей морозилке! Помнится, пол-улицы тогда оцепили… – Миссис Хадсон! – детектив повышает голос, но этого явно не достаточно. – … эти подозрительные личности, которые шастают здесь день и ночь и распугивают моих квартирантов. В пятницу один такой стащил горшок с моей гортензией, а прикидывался таким воспитанным юношей… – Миссис Хадсон! – Шерлок рявкает так громко, что пожилая леди замолкает, изумленно хлопая глазами, словно сова. – Знакомьтесь, Джон Ватсон, мой новый сосед по квартире. – О, Джон, очень приятно, – домовладелица радушно улыбается киборгу, прежде чем снова переключиться на детектива. – И плату за комод я включу в стоимость счета. – Да, конечно, и за комод, и за холодильник, и за лампу… – Шерлок тащит Джона вверх по лестнице за рукав рубашки, и тому остается лишь бросать домовладелице виноватые улыбки через плечо. – Ох, Джон, не знаю, согласитесь ли вы, – Миссис Хадсон сокрушенно качает головой, поднимаясь следом, – Шерлок – хороший молодой человек, но он совершенно несносен в быту. Гостиная захламлена до безобразия, а уж про кухню я вообще молчу… Гостиная и в самом деле представляет собой помесь свалки, склада и библиотеки, и Джон даже слегка теряется, увидев ряды пыльных картонных коробок, заполонивших почти все пространство комнаты. Бордовые шторы неплотно задернуты, и в тонкой полосе света танцуют мириады пылинок. Пылью же и пахнет, а еще старыми книгами, дегтем, дешевым цветочным парфюмом. Обостренное обоняние киборга улавливает нотку разложения, просочившуюся сквозь мешанину запахов, и совсем немного ванили. – Эмм… Вот, собственно, и мой дом, – Шерлок, заметно смущенный открывшейся картиной, суетливо сбрасывает с кресла ворох пожелтевших газет и даже поправляет небольшую подушечку с британским флагом. – Присаживайся, Джон. Миссис Хадсон, принесите нам чай. – Я вам не служанка, – голос женщины полон праведного негодования, однако она отправляется вниз на кухню, не рискнув пользоваться посудой детектива. – Учтите, это в первый и последний раз! Когда шаги на лестнице стихают, Шерлок начинает судорожно перемещаться по гостиной: переставляет некоторые предметы, сбрасывает некоторые на пол, другие же, наоборот, поднимает. Это ни коим образом не влияет на общий бардак, и детективу приходится бросить бесполезное занятие. Он кидает пальто прямо на один из ящиков, садится на подлокотник красного кресла, на котором уже сидит Джон и позволяет себе внимательней рассмотреть временного соседа. Майкрофт ошибался, называя его неказистым. Возможно, все дело в фотографии, которая в статичности своей не способна передать доверчивую улыбку и чуть удивленный взгляд голубых глаз. Джон идеален, и выбранное имя идеально подходит ему. Детектив все старается найти хоть что-то, что укажет на то, что перед ним военная машина, выведенная в лаборатории, но киборг выглядит естественнее и человечнее доброй половины Лондона. – Шерлок? – это первое слово, сказанное вне стен лаборатории, и Джон немного удивленно вслушивается в его звучание. – Шерлок, ты должен дать мне инструкции, подробный перечень которых дан в приложении 1: можно ли разговаривать с другими людьми, сколько часов положено спать, можно ли выходить на улицу… – Брось, Джон, это так скучно! Просто будь человеком! Хэмиш нахмурился, пытаясь осознать приказ. До проведения инструктажа, программа выстраивает стандартную модель поведения – вести себя незаметно, но доброжелательно. Именно так Джон, как и остальные, вел себя в лаборатории с учеными. После получения инструкций программа подстраивается под хозяина за семьдесят два часа непрерывного пребывания рядом, совершенствуясь еще около месяца. Единственный приказ, полученный от Шерлока слишком противоречив и неточен, но процессор сможет обработать данные, основанные на визуальном наблюдении, и выстроить оптимальную модель личности. Миссис Хадсон принесла не только чай, но и свежеиспеченные черничные кексы. Киборг прекрасно знает, каковой на вкус должна быть подобная выпечка, но первый же кусочек заставляет его закатить глаза от удовольствия. Вкус едва ли отличается от того, что хранится в памяти как образец, но ощущение рассыпчатого теста во рту слишком яркие и ошеломляющие. – Это самые вкусные кексы, что я когда-либо ел, – говорит Джон смущенной домовладелице. Шерлоку хочется сказать, что это первые кексы в его жизни, но он сдерживается, видя, какое наслаждение приносит киборгу первое чаепитие. – Надеюсь, вам здесь понравилось, – говорит Миссис Хадсон, подливая еще немного чая в чашку Джона. – О да, – киборг благодарно улыбается. – Я останусь здесь на какое-то время. – Наверху есть вторая спальня, если вам она, конечно, понадобится, – пожилая леди переводит взгляд с Шерлока на Джона и обратно. Хэмиш вопросительно смотрит на детектива поверх чашки. Он знает, что обычно люди предпочитают раздельные спальни, если, конечно, они не любовники, но их ситуация немного более сложная. – Джон будет спать наверху, – Шерлок одним глотком допивает свой чай и стремительно поднимается с подлокотника кресла. – Заканчивай, Джон, у нас новое дело!