Не оставляй меня снова

- Папа, мама, я дома, - повествовательно, но далеко не тихо сказала Тихиро, вернувшись домой. - С возвращением. Что будешь есть? – спросила мама. - Я не голодна, - ответила ей Тихиро. Казалось, это повторяется уже слишком часто. – Потом поем, если что. - Ты так похудеешь до неузнаваемости, смотри не превратись в скелета, ха! – Проговорил отец ей вдогонку. Кажется, это он так пошутил. Тихиро торопливо поднялась по лестнице, зайдя в свою комнату с надписью на двери «Тихиро», где чуть ниже было подписано «Сэн». Кинув сумку в угол, она быстро переоделась. Достав некоторые учебники, быстро настряпала домашнюю работу, вслед за чем она достала свой альбом, подписанный как «Альбом Сэн». Этот альбом никто не видел, кроме нее, так что никто и не задавал ей глупых вопросов, вроде таких: «Ты же Тихиро, что за ерунда?» или «Какое дурацкое имя! Это что, альбом твоей кошки?» Альбом был таким толстым, какой могла бы стать сама Тихиро, если бы не пропускала ужин. В меру упитанный альбом так и плескал рисунками и всякими записями. Рисунки были разные. Начиная с непроглядных зеленых полей и лазурного неба и заканчивая одним единственным лицом. Записи, настроченные Тихиро в свободное время, все были посвящены этому самому лицу. Овальная голова и тонкие черты лица, прямые темные волосы чуть ниже ушей, а на некоторых рисунках забранные в короткий хвостик и томные, томные зеленые глаза, наполненные любовью, с какой он всегда смотрел на Тихиро. Вслед за глубокими раздумьями покатилась слеза. Потом вторая. Теперь уже Тихиро вся в слезах: глаза заполнены соленой водой, щеки мокрые и красные, губы дрожат. Дрожат и сами слезы. Такие горячие, такие горькие, такие чувственные. - Я снова плачу, – неодобряюще сказала себе Тихиро, - Хаку не хотел бы, чтобы я плакала. Х-х-а-а-а-а-а-ку!!!! И Тихиро взахлеб рыдала. Рыдала, как не рыдал, пожалуй, никто из нас. За окном уже было темно, луна, чуть освещавшая потускневшую комнату девочки, и слепой огонек настольной лампы только сгущали серые краски. Тихиро лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, еле сдерживая крики. Однако все же можно было услышать тихое мычание. А если прислушаться, то в этом мычании можно было бы расслышать всю боль страданий, что испытывает Тихиро. Тогда чувства юной девушки были совсем смешаны. От отчаянной печали до горячей злобы, от унылой тоски до звонкой обиды. - Хаку, ты же обещал! Обещал, что мы снова встретимся! Ты обещал, что будешь со мной! ОБЕЩАЛ!!! Тихиро, хоть и злилась на давнего друга, всё же продолжала искренне любить его, несмотря на расставание длиной в пять лет. Наступила ночь, а Тихиро так и не спускалась из своей комнаты. Родители давно к этому привыкли. Они однозначно знали, что что-то в их дочери изменилось с того летнего дня, когда они только приехали в новый дом. В комнате Тихиро уже было тихо и гладко. Нельзя же рыдать всю ночь – Хаку этому не будет рад. Тихиро переоделась в пижаму и, подойдя к своему письменному столу, чтобы убрать в портфель учебники, она снова заговорила сама с собой, глядя на белоснежную страницу альбома. - Ты забыл про меня, Хаку. – прошептала она с некой грустью в голосе. – Может,пора и мне уже забыть? На этой печальной ноте закончился день Тихиро, и она легла спать. Внезапно сквозь черные тучи полились кристальные капельки дождя. Позже они превратились в ливень. Эти звуки заменяли Тихиро колыбель, под которую она засыпала ночью. Как только девочка закрыла глаза, из окна появился странный свет, который написал на пустой странице альбома чистым и ровным почерком, иметь который могло только истинное божество. «Я не забыл про тебя»