The rising sun

Леда срывается с места так быстро, как будто готовилась к этому моменту с самого начала. Она хватает застывшую фигуру гнома рядом и тянет за собой, даже не отдавая себе отчет в том, кто это. Главное, успеть добраться до горных откосов и укрыться за ними. Остальные спешат следом. Фили, чертыхаясь, засыпает разведенный костер землей, Гендальф, подхватывая полы мантии, кряхтит и тащит Бильбо за ворот пиджака. Их маленький отряд прячет следы своего пребывания так скоро, как только может. - Быстро! - кричит Леголас чуть прибалдевшему Гимли. - Не медли, гном! Тот оказывается у скал быстрее эльфа и почти сбивает его с ног от обиды. - Не смей указывать гному, эльф! - рявкает он - Леголас в сердцах замахивается на него руками. Леда тяжело дышит, взбираясь на горный выступ, нервное потрясение от недавно пережитого гнева и нынешнего страха делают свое дело - она скользит ногами по камням и едет вниз. Ее хватают за плечи чьи-то руки, не дают свалиться. Леда чувствует знакомое гномье дыхание, но не думает теперь о злости. Они взбираются к хребту, крепко держась за руки, ныряют под выступ, где едва ли может поместиться один, и кое-как прячут свои вещи и себя. Ноги норовят выскользнуть из-под скалы, руки путаются - Леда ничего не видит в севшей на Арду ночи, только чувствует, как бьется под ребрами беспокойное сердце. Уже отчетливо слышен шелест крыльев мелких злобных птиц, похожих, скорее, на летучих мышей, и визг их летит далеко вперед, леденя кровь. Леда боится, что кто-то - Бильбо, Фили! - не успели убраться под спасительную тень горы, и выглядывает наружу. Ее перевешивает, корпус тела подается вперед, но она не успевает даже ахнуть, когда ее хватают поперек талии и утягивают назад. - Я держу тебя, - хрипит голос Кили совсем-совсем близко, прямо над ухом, так что его горячее дыхание шевелит волосы на затылке. Визг крэбайнов тревожит слух - прямо над ними. Леда утыкается носом в плечо мужа, закрывает глаза. Страшно, что их заметят, страшно за Кили. Сарумановы шпионы делают круг над пустым полем и сворачивают назад. Леда знает, что их все равно заметили - иначе эти твари не свернули бы обратно - но ей хочется верить, что они не допустили возможных ошибок. - Улетели, - констатирует голос Кили. Его совсем не видать в чернильной ночи, только жар от тела горячит ладони и щеку. Леда кивает. - Вернутся, - шепчет она. - Говорила же, что этот проход нам закрыт. Все выбираются из своих укрытий, девушка слышит голоса Гендальфа и Арагорна, и тоже пытается выпутаться из рук мужа. Он разжимает ладони, и Леда вываливается из-под уступа, не сумев сдержать равновесия. - Что ж,на запад нам нельзя... - недовольно бурчит Гендальф. - Да неужели? - Леда не сдерживает саркастичного замечания и встает, отряхивая одежды от сухих листьев. Руки дрожат, пахнут мужем - ох, не нужно было тянуть его за собой! Кили вылезает следом, внимательно смотрит на девушку. Леда ловит его хмурый взгляд и отводит глаза. - Пойдем через Карадрас, - говорит маг. Дэнетор что-то ворчит себе под нос, выводя лошадь - та упирается, слишком перепуганная внезапным нападением, и не хочет идти. - Через горы? - стонет гондорец. - Нам снежные вершины не одолеть! Свернем к Рохану! Гендальф хочет возразить, сказать что-то против, но его прерывает голос Кили: - Карадрас нам не осилить. Он смотрит не на волшебника - на жену, что теперь недоверчиво поджимает губы и хмурится. Кроме гор им только Мория светит, и гном прекрасно это понимает, но отчего же тянет с решением? - Думаешь, Саруман сможет достать нас на вершинах? - спрашивает Арагорн, косясь то на Кили, то на Леду и не понимая их немых боев. Гном дергает головой, тянется пальцами под ворот плаща, где блестит цепочка с кольцом. Девушка видит это и мрачнеет еще больше. - Там и без Сарумана много опасностей, - говорит Кили, не отрывая взгляда от жены. - Простым людям переход через снега и холод добром не обернется. Все смотрят на одного простого человека, к несчастью оказавшегося еще и единственной женщиной в отряде, и ни у кого теперь не остается сомнений, кого Кили защищает своим решением. Леда до боли стискивает зубы и хочет снова сбежать от испытующего взгляда мужа, но лишь отводит глаза и прячет старую, заскорузлую боль. - Решать надо сейчас, - говорит Гендальф, прерывая затянувшееся молчание. - Кили, у нас не так много времени на раздумья - солнце село, и скоро эта долина будет кишеть приспешниками Сарумана. Гном кивает, теребит цепочку с кольцом у себя на шее, и не спешит с ответом, продолжая сверлить хмурым задумчивым взглядом макушку жены. - Ты боишься Мории, - не то спрашивает, не то утверждает он, обращаясь к Леде. - А ты не пускаешь меня через Карадрас, - отбивается девушка. Они вскидывают головы в одинаково-раздраженной манере и произносят на выдохе, одновременно: - Фангорн. Гендальфу выбранный путь не нравится - слишком близко к Изенгарду, слишком близко к Саруману и его новым оркам. Леда сидит напротив него, рядом с Арагорном, и мнет складки своих штанов, подмерзая в холодеющем воздухе. Сейчас ночь, она устала почти до обморочного состояния, но мужчины неожиданно заспорили прямо перед ночлегом, и теперь сидят вокруг костра, шумно переговариваются и не хотят сойтись в едином мнении. Леда вынуждена участвовать в разговоре, хотя больше всего на свете сейчас она хочет провалиться в беспамятный сон хотя бы до рассвета. - Опасно идти через Гондор! - вновь кряхтит волшебник. Дэнетор порывается ответить ему, но его опережает Кили: - А у нас есть другой выход? Мории ты и сам боишься не меньше Леды! Гондорец подозрительно щурится, глядя на гнома. Его рыжебородый сородич и старший брат тоже странно ведут себя, когда дело касается старого гномьего государства, и мужчина не может понять, что скрывают эти четверо вместе с провидицей. Ему все эти секреты и недомолвки не нравятся совершенно, а наличие в отряде взбалмошной женщины, которая еще и пользы почти не приносит, только осложняет дело. Он косится в сторону девушки, отмечая, что взгляд у нее осоловевший от усталости, и хмыкает. Не место ей в походе среди мужчин, совсем не место. Почему все это безобразие допускает ее муж, для Дэнетора тоже остается загадкой. - Карадрас охраняется, - сонно говорит Леда, привлекая внимание. - Если мы двинемся через горы, нас снесет лавиной - Саруман лично постарается. Можем, конечно, попробовать, это куда лучше Морийских пещер, но… - Не пойдем мы по снегу и холоду, - отрезает Кили. Девушка поджимает губы, сдерживая порыв снова ему возражать. Они и так за последние сутки сталкиваются лбами больше, чем за все немногие дни похода. - Это просто глупо, - бурчит Леда, обиженно отворачиваясь от мужа. Дэнетор закатывает глаза. - Когда уже они угомонятся… - слышится за спиной Кили. Его брат и другой рыжебородый гном тянут тяжелый табак, от сильного дыма которого провидица отмахивается, как от заразы. - Ты только взгляни на это, - заводит Фили, усмехаясь себе в ус. - “Важные шишки, решающие судьбу всего Средиземья”... - И Кили! - радостно заканчивает Гимли и заливается не в меру бодрым для полночи смехом. Леда слышит это и, несмотря на усталость, смеется, стараясь прятать улыбку в плече Леголаса, сидящего рядом. Дэнетор смотрит на нее так, словно увидел впервые, а потом, моргая, переводит взгляд к ее мужу. Кили видит улыбку девушки, и вид у него такой отрешенный, что становится невмоготу даже просто наблюдать за ним. Эта баба из него веревки вьет. Гондорец вновь закатывает глаза. Какая нелепость. - Вам, гномам, падким на золото, такое оружие в руки давать не стоит, - вдруг заявляет он, не сводя глаз с Кили. Тот, кажется, даже не слышит колкостей в свой адрес. Дэнетор продолжает, замечая взгляды Леды и Арагорна. - С чего вообще кольцо доверили гному? Говорят, оно сулит своим хозяевам исполнения всех желаний, а у подгорного народа нрав слишком пылкий, чтобы такому сопротивляться! Гендальф хмурится - не к добру эти разговоры. - Не беспокойся, гондорец, - внезапно оживает Кили. - Чего я желаю, кольцо не даст. Его глаза замирают на лице жены, и взгляд этот, тяжелый, мрачный, ей не нравится - слишком плохо от него, такого. Он смотрит на Леду, сжимая кулаки рук, и она чувствует, как оседает куда-то на дно желудка неудержимая тоска, в противовес только что отзвучавшем смеху. - А золота и власти мне не нужно. Ничего такого не нужно. Он вздыхает, и Леда не выдерживает - встает и уходит от костра, будто ее тошнит и выворачивает, и ей в самом деле плохо. - Вернуть бы ее в Ривенделл, - роняет притихший чуть поодаль Бильбо. В этот раз Дэнетор согласен и с маленьким полуросликом. В конце концов они выбирают дерзкий путь через Роханскую щель, почти напрямую следуя в Изенгард. Леда уговаривает Гендальфа подумать о поддержке энтов из Фангорна, потому что иначе им светит дорога в Морию, а туда ни она, ни сам волшебник соваться не решаются. Дэнетор радуется возможности завернуть в Гондор, но, похоже, его в этом желании неожиданно поддерживает лишь Арагорн. - Ты хочешь покинуть братство? - Леда без разбега обрушивает на следопыта испытующий взгляд в один из привалов. Он вяло ест похлебку из тушеного кролика, пребывая в каких-то своих мыслях, и этот его задумчивый взгляд уже который день настораживает девушку. Раскола братства она допустить не может, не сейчас, когда от нее самой толку не больше, чем от запуганной, понурой лошади Дэнетора. - С чего тебя посещают такие мысли? - парирует в ответ Арагорн, отвечая двусмысленно, увиливая от прямого ответа. Леда хмурится еще больше. - Ты не можешь бросить нас прямо рядом с Изенгардом! Ты нужен братству! Она сердится, хмурится, кусает губы - в последнее время нервозность и злость в ней так сильны, что контролировать себя девушка не способна. Кили смотрит на нее все мрачнее, тяжелее, и ей действительно сложно держать в себе неудержимую тоску и ярость - Эру, такую ярость на мужа за поспешные решения! - Я не собираюсь нарушать свои клятвы, Леда, - вздыхает Арагорн, ловя взгляд племянника Торина Дубощита. - Я обещал Кили, что помогу ему добраться до Мордора - и я свое слово сдержу. Ее подобные речи не утешают - Леда прекрасно знает, что в любой момент все может полететь в тар-тарары только из-за одного неосторожного слова, фразы, из-за любой опасности, которая поджидает их небольшой отряд за каждым поворотом извилистой горной тропы. Она вскидывает руки, от бессилья издавая только неясный стон, и уходит к Бильбо, с которым до этого пыталась тренироваться на мечах. - Никак не могу понять эту… - Дэнетор старательно подбирает слова, присаживаясь рядом с наследником Исилдура. - Эту девицу. Упрямая, как ослица, да еще и вспыльчивая больше самих гномов. Арагорн хмыкает в миску с похлебкой. - Смею утверждать, Дэнетор, что она весьма похожа на гондорцев. - Глупости! - отмахивается тот, но взгляд его становится задумчивее, останавливается на фигуре девушки, сейчас старательно выводящей в воздухе вполне сносные движения мечом. Сносные для женщины, разумеется. - Люди поговаривали, что она свалилась Торину Дубощиту чуть ли не с неба и прилипла к его походу, как банный лист, - тянет гондорец. Его речи слышит Леголас и чуть улыбается. - Судачат всякое в мире, - встревает он, и Дэнетор оборачивается вскидывая одну бровь. - Она помогла королю-под-горой, это правда. Спасла жизнь его, Фили и Кили, подсказала, как одолеть Смауга. - И тот в благодарность выдал ее за своего племянника? Странные гномы, Эру их разбери. Эльф и Арагорн невольно смеются. Дэнетор щурится, приглядываясь к напряженной Леде. Хрупкая, низкорослая, как ее любимый хоббит, с лицом ребенка и взглядом обозленного, загнанного в ловушку зверька - ни дать, ни взять, насмешка над этим миром и над всеми его народами со знаниями, которые грозят изменить всю вселенную к чертям собачьим. Странная, странная женщина. Леда как будто замечает на себе пристальный взгляд и оборачивается, тут же пропуская удар хоббита. Его Жало рассекает девушке руку на костяшках пальцев, и она, резко вскрикнув, роняет меч. Кили дергается на этот звук, как раненный. Если бы они оба знали, как один смотрит на другого, пока тот не видит, то, может, перестали бы вести себя, как упрямые бараны. - Прости, Леда, я не нарочно! - охает Бильбо, сразу же кидаясь за кусками ткани, припасенными девушкой еще в Ривенделле. - Да брось, какая-то царапина, - отмахивается она, вновь хмурит лоб и поджимает губы. Сердится. На себя за невнимательность, на мужа за эти взгляды. - Вы так оба мало чему научитесь, - вдруг дрожит в воздухе голос гондорца, и Леда резко вскидывает голову, встречаясь с его пристальным взором. Ох, ну что опять? Он оценивающе пробегает глазами по угловатым плечам девушки, худым бедрам и узким рукам, сильно сжимающим меч. Леда перехватывает рукоять покрепче, и подозрение в ней никуда не девается, несмотря на исходящее от Дэнетора спокойствие. - Защита важнее нападения, если роста в тебе полметра, - кивает он Бильбо. Хоббит удивленно вскидывает брови и почти смущенно ведет плечами, зато Леда кривит губы. - Хотите помочь советом или делом? Гондорец усмехается. - Если позволите скрестить с Вами меч, миледи. Из его уст это обращение звучит даже обидно, но девушка пропускает его мимо ушей. Она вскидывает руку с мечом, ведет наконечник в приглашающем жесте по воздуху и хмыкает. - Научите, раз вызвались. Дэнетор с готовностью вытягивается в стойку, заводит свободную левую руку за спину и выпрямляет спину. Во всех жестах и движениях - кристально-чистая снисходительность, такая понятная, что становится обидно по-настоящему. Обида в Леде, как известно, выливается в злость, и девушка бросается на мужчину с хорошо заученным приемом. Выставить вперед лезвие, дать противнику уклониться, обогнуть справа и стукнуть в спину рукоятью, чтобы… Она запинается, когда последний рывок не причиняет гондорцу никакого вреда - мало того, локоть скользит по воздуху дальше, не встречая препятствий, и Леду ведет прямо на острие меча в вытянутой руке Дэнетора. Девушка не успевает ахнуть, когда ее ловит его рука; легко, точно котенка, он ставит ее обратно на ноги одной левой и усмехается, словно выиграл спор. - Как я и думал, провести Вас проще, чем ребенка, - заявляет мужчина. По его лицу скользит самодовольство, и он даже не пытается его скрыть. Леда щурится, поджимаю губы. Защита важнее нападения, говорите? - Следите за тем, как распределяются свой вес, иначе в другой раз ничья рука не остановит Вас от падения на лезвие. В его словах столько пользы, что девушка задыхается от бессилия. Ей-Эру, она умрет от аневризмы, если будет столько злиться. - Еще раз, - бурчит Леда, снова вскидывая меч. Ее учили сражаться, она знает приемы и нужные стойки и, ради всего святого, она умеет держаться на ногах, только теперь ей совершенно непонятно, почему все это не работает против высокомерного гондорца. То ли дело, правда, в его росте, то ли в том, как он двигается - ловко, проворно, совсем не так, как гномы. Спаррингуясь с Кили и Фили, Леда чувствует себя укротителем быков - они нападают тяжело, яростно, давят силой, напирают в лоб, и этот их пыл сбивает с толку, если не стать мягче, обтекать твердолобое нападение, как шелк. Дэнетор же похож на льва: проворнее, увертливей, он скользит вдоль меча Леды, огибает то с одной, то с другой стороны, и у нее не получается отбиться от его когтей - те слишком быстрые и всегда появляются со спины. Она крутится, выше держа локти, как он показал, - неудобно, непривычно смотреть на противника сразу вверх. Это подтачивает уверенность, делает беззащитнее. Леда вновь пропускает хитрый взгляд гондорца и вновь попадает в ловушку своих же конечностей - путается в ногах, слишком концентрируясь на том, что должны делать руки. - Черт! - она падает лицом вниз, больно ударяется об неуклюже выставленную рукоять меча. Бильбо бежит к ней на выручку под снисходительный смех Дэнетора. - Должно быть, Вы привыкли к воинам пониже и мягче, а? Если хотите стать сильнее, не берите в партнеры полуросликов. Леда переворачивается на спину, тяжело дыша, и сдувает с лица спутанные пряди волос. - Эти полурослика не так просты, как Вы думаете, господин гондорец! Бильбо чуть улыбается, подавая ей руку, и Дэнетор ловит его взгляд. - Удивите меня, мистер хоббит? - он видит, что Леда уже стоит на ногах, яростно втягивая носом воздух, и усмехается каким-то своим мыслям. - Разумеется, после того, как провидица охладит свой пыл. Девушка коротко кивает. - Еще раз. Они пляшут по пятачку на пригорье, используя выступающий каменные зубцы, как опору, - Леда прыгает на них, отталкивается ногами, бросаясь на гондорца, словно рысь. Костяшки рассеченных пальцев саднят, все бока наливаются синяками, а ребра болят от напряжения, но девушка дышит полной грудью, и сама не чувствует, как нервная паника, охватывающая ее, словно щупальца, с самого совета у Элронда, выливается в воздух вместе с паром изо рта и превращается в сухую злость быстрее, чем успевает закипать кровь. В ушах стоит только звон металла, который разносится вдоль гор подобно древнему эхо. Бильбо покинул их, найдя занятие поинтереснее - ушел варить ужин и спорить с Гимли по поводу только что ощипанных куропаток - и Дэнетор с Ледой остались вдвоем. Не считая редких взглядов мрачного гнома. - Я не особо интересуюсь жизнью подгорного народа, - вдруг выдыхает гондорец, отбивая очередной удар девушки, как осу, - но Ваша история слишком уж необычна. Леда хмурится, тяжело дыша и напрягая последние живые мышцы в теле. - И что же? Дэнетор фыркает. - Я недооценивал Ваше терпение, - тянет он и вдруг резко подается вперед, делая выпад и сбивая девушку с ног. Леда с криком падает, сплевывает каплю крови с губы и, даже не трудясь вытереть ее, опускает разгоряченный лоб в холодную осеннюю траву. - О чем Вы? - стонет она сквозь пальцы. Ответ мужчины впивается в ее тело одной огромной иглой. - Вы вышли замуж по расчету? Он подает ей, замеревшей, руку и рывком ставит на ноги. Леда резко выдыхает, округлять глаза, хотя хочет казаться спокойной. - Что? Гондорец смотрит на нее долгую минуту, молча выжидает что-то, выискивает в ее взгляде ему одному известные предположения и вдруг делается вновь безучастным. - Должно быть, Вы сильно благодарны гномам за то, что они спасли Вас от плена лесного владыки, верно? Одним коротким движением опускается его меч в ножны вместе с выдохом девушки, и ее глаза делаются все шире, стекляннее, она открывает рот и не может вдохнуть от распирающих ее удивления и возмущения. - Что? Дэнетор вновь фыркает и, чуть склоняясь к Леде, бросает, растягивая слова, как масло: - Столько лет прожить в политическом браке с гномом... - он косится в сторону склоненной над костром фигуры Кили. - Я недооценивал Ваше терпение. Леда смотрит на него пару секунд, не двигаясь и даже не дыша. В голове стучат набатом брошенные слова, и им не находится объяснения, кроме одного, и она с трудом переваривает их. - Я решил бы, что у Вас нет слов, - хмыкает мужчина, - если бы не знал, что Вы любой моей фразе подберете... Когда до опустошенной внезапным напором гондорца Леды доходит смысл его слов, тонкая грань между сжавшей все внутренности паникой и последними крохами рассудка трескается, точно стекло, и его осколки впиваются в каждый нерв ее тела. ХРЯСЬ! Ее трясет, выворачивает наизнанку от смысла сказанной им фразы, Леда дрожит всем телом и не может с собой справиться - рукоять ее меча врезается в живот высокомерного гондорца. Он сгибается, в шоке распахивает голубые глаза, и это видят и Кили, и Арагорн, и присвистнувший от удивления Гимли. Леда готова ударить еще раз, но ее, кажется, сейчас вырвет подернутыми гневом мыслями. Она хватает мужчину за жесткие рукава камзола и тянет вниз, ближе к себе, и он так удивлен, что не сопротивляется ее дрожащим до одури рукам. - Ничего... - выдавливает Леда, - ничего Вы не понимаете! Она хочет сказать еще, но фраза запинается, клокочет в горле, и девушка давится ею, точно она камень. Леда чувствует подступающую тошноту и отпускает гондорца, отталкивает. Отходит назад и широко распахнутыми от злости и непонимания глазами смотрит в лицо краснеющего пятнами Дэнетора. - Ни слова больше о подобном, - цедит она и, развернувшись, уходит туда, где блестит неглубокое озеро - смыть с себя эту грязь. Гондорец, наконец, находит слова. - Буйнопомешанная! - орет он, сплевывая себе под ноги возмущение. - Мумачье отродье, ты ненормальная! Леда его не слышит, как не видит вскочившего на ноги Кили и беспокойных взглядов Арагорна и Леголаса. Она останавливается у болотистого вида озерка в низине, укрытой с запада долиной, испещренной скалистыми зубцами. В голове стучит кровь, перед глазами все плывет от злости и напряжения, и в самом деле хочется вывернуться внутренностями наружу и смыть грязь от ядовитых слов гондорца. Леду трясет всем телом, она стискивает зубы и стонет, и так хочется вернуться и вновь обрушить на него свой гнев за такую несправедливость и... Она жмурится до белых бегающих точек перед глазами, и снова чувствует знакомое отвращение - то ли к себе, то ли к словам этого ничего, ничего не понимающего мужчины! Ощущение такое знакомое, что чувство дежавю разъедает мозг, мешает успокоить бешено стучащее в ребра сердце и унять дрожь в пальцах рук и ног. Ей кажется, что она снова в Эреборе, прячется от всех за колоннами тронного зала и боится показаться на глаза гномкам из сплетсовета, что хлещут ее ядовитыми колкими фразочками больнее любых ударов меча. Безродная! Бездетная! Не способная выносить детей гному, не способная подарить ему нормальную семью, не способная даже спасти его от мучительного будущего! Леда рвано вздыхает, сердце болезненно сжимается где-то в желудке, и при вздохе ширится, упираясь в стенки грудной клетки, скачет туда-сюда, словно не держится больше на положенном месте. Она хочет заплакать, но, кажется, ее сил не хватит и на это. Боже, как она устала... Леда стягивает с себя жилетку, путается волосами в пуговицах и закрепках. Нужно смыть с себя пыль, пот и злословные речи наглеца, а потом она подумает обо всем остальном... - Леда! - кричит ей в спину встревоженный голос Бильбо. Леда скрипит зубами. Кажется, она ясно дала понять, чтобы ее оставили в покое. - Леда, останови их! - хоббит с разбегу врезается ей в лопатки, охает, когда девушка чуть не падает вперед носом. Она разворачивается, мгновенно возвращая себе яростный вид, от которого полурослик сейчас точно убежит, сверкая пятками. Но он хватает ртом воздух, как будто не может выговорить ни слова от шока, а зрачки глаз узкие-узкие, и сами глаза на пол-лица. - Они сейчас поубивают друг друга, останови их! - Да кто еще... - Кили! - горячо бросает Бильбо и трясет ее за плечи. - Кили и Дэнетор! Леда сглатывает испуг (хотя недоумения в ней сейчас больше), роняет из рук злополучную жилетку и несется вслед за дерганным хоббитом обратно к месту привала. Ноги скользят по длинной траве на крутом склоне, и она почти падает, когда до костра остается пара метров. - Остынь, брат! - слышит Леда крик Фили, а потом сама видит его, вырывающегося, всклокоченного до невозможности, в руках гномов. Он мечется, рычит, точно сошедший с ума волк, выплевывает проклятия на кхуздуле, который трудно разобрать - Кили так душат эмоции, что сложно понять вообще что-либо. Леда замирает с открытым ртом: в двух шагах от него рвется из рук Арагорна и Леголаса гондорец. - Что здесь... - девушка обрывает себя на середине фразы, чуть не выпрыгивая из собственной кожи, подлетает к Кили, и к перепутанным рукам гномов на его груди прибавляются еще и ее руки. - Повтори, что ты сказал, гондорец! - плюется Кили. Разъяренный, точь-в-точь настоящий бык, он не видит и не слышит ничего и никого; Леда ахает. - Кили, остынь! Эру, да что же это... Где Гендальф?! Бильбо лепечет что-то, что не разобрать за криками мужчин, Дэнетор поминает мать Кили, и тот срывается окончательно - скидывает с себя руки брата и Гимли, с рыком, непередаваемым, звериным рыком бросается на мужчину. Леда хватает его за плечи в последний миг. - Кили, хватит! Но он дергается, резко оборачивается: грубые руки сжимаются вокруг горла Леды, стискивают до панической невозможности вдохнуть - в стеклянных глазах ничего, кроме первобытного животного желания. Леда хватается за его руку вокруг своей шеи, чувствует, как лопается под пальцами мужа ее тонкая кожа - никак не вдохнуть, помогите! - и падает наземь, едва гном с непонятным разочарованием отпускает руку. - Кили! - кричит Фили, Гимли, Леголас ли? - в ушах Леды стоит шум, гул, она кашляет, прикрывая слабыми руками шею, чувствуя под ней наливающиеся синяки, вздутые вены. - Кили? - у нее хрипит, дрожит голос, и никак не выдавить из себя вопрос, и тот виснет в воздухе между ними. Кили замирает с занесенным над головой кулаком, и тут Леда видит, как с него пластами сходит безумие, возвращая ясность мысли. Он смотрит на девушку одно мгновение. Понимание обрушивается на него, точно столетний дуб, внезапно вывернутый корнями вверх и падающий на землю с высоты всего своего роста, и это выбивает из Кили дух. - Я... - он пытается заговорить, начинает дрожать всем телом, смотрит, смотрит на Леду и - резко жмурится. Голос предает и его тоже, гном срывается с места и бежит от нее. Леда дергается следом, едва придя в себя. - Кил... Кили! - сипит она, заставляет себя подняться, но ее тут же перехватывает поперек груди рука Фили. - Оставь его, не сейчас! - рявкает он. Леда не слушает. - Пусти, - она надрывает связки, по горлу прокатывается волна боли, - пусти, его надо догнать, он наделает глупостей! - Да не ты! - орет брат прямо ей в ухо. - Он сейчас опасен тебе, не видишь?! Отпустивший Дэнетора Арагорн бежит вдогонку за беглецом. Гондорец ледяной статуей замирает на месте. - Я присмотрю за ним и верну, оставайся тут! Нет-нет-нет, все это неправильно, и не с ними происходит! Леда трясет головой, словно это поможет ей избавиться от висящего в воздухе напряжения, остывающей ярости, словно это совсем ее не касается, - все сон, блажь! - Пусти меня, я помогу, помогу, - сипит она, точно заведенная. Фили рычит и вдруг вздергивает ее в своих руках, как тряпичную куклу. - Ты уже помогла всем, чем могла, сестрица! - рявкает гном. Он зол до невозможности, и это отрезвляет Леду быстрее криков. - Что ты... - Оставь его хоть на мгновение, глупая женщина! - Фили отпускает ее плечи, бросаясь вслед за братом. Его крик летит обратно к Леде яростным эхом: - Он опасен сейчас, не видишь - как зверь! Девушку трясет, тянет вывернуться. Она сглатывает отчаяние, расползающееся под кожей, точно расплавленный металл. Мягкая ладонь Бильбо совсем не помогает ей очнуться. - Но он мой, - фраза звучит не так уверенно, как ей бы хотелось, и голос дрожит, ломается, как тонкий лед. - Мой зверь. Леда повторяет это несколько раз, пока хоббит ведет ее ближе к костру, пока его ласковые умелые руки смачивают водой покрасневшие вздутые волдыри на ее шее. Он заваривает настойку из ацеласа, кивает подошедшему Леголасу, и вдвоем они, тихо переговариваясь, обрабатывают раненную кожу девушки. Она не двигается, смотрит в огонь и молчит. Растерянный Дэнетор садится напротив нее у костра и, медля, вскидывает странный взгляд. - Леда, это не... - Заткнись, - обрывает его Гимли. Гном взведен, аж волосы и борода его топорщатся от злости. Леда чувствует это по дрожащему вокруг них воздуху. Леда чувствует висящий между ними вопрос, чувствует неуверенные пальцы Бильбо, молчаливый взгляд Леголаса, чувствует, как сжимается все нутро от этих невысказанных никем слов, будто они боятся произнести их вслух - скажешь, и все станет правдой. - Ну вот, - шепчет Бильбо, аккуратно водя мягкими руками по ее шее. Пропитанная ацеласом ткань ложится на лопнувшую кожу. - Все пройдет через пару дней, ты даже и не... Леда начинает плакать, и хоббит тяжело вздыхает. - ...не заметишь. В темноте, без Гендальфа, который так некстати оставил их пару часов назад, никто не решает двигаться дальше - все ложатся спать с тяжелыми думами. Леда сидит у догорающих поленьев и ждет. Фили и Арагорн, уставшие, измученные, приводят Кили обратно, когда девушка перестает и плакать, и стенать, и проклинать весь мир. Он выглядит гораздо хуже нее - голова втянута в плечи, руки дрожат, грудь вздымается и опускается так тяжело, будто он силком заставляет себя дышать. Леда смотрит ему в глаза. Он ловит ее взгляд. Смотрит на нее одно мгновение. И отворачивается, резко, порывисто, так, словно она прокаженная.