The rising sun

Гендальф вернулся наутро: соскочил со своего белоснежного скакуна, ворча под нос какие-то ругательства и даже не взглянул на хмурый вид своих спутников. - Нужно спешить, пока сарумановы орки не нагнали нас в ущелье между горами, а то не скрыться нам в роханской долине. Леда злится на волшебника за отсутствие вчерашним днем, но собирается быстрее остальных. Она не спала всю ночь и выплакала, должно быть, себе все глаза, и оттого сейчас тем более не может говорить. - Все в порядке, девочка? - хмурится Гендальф, замечая повязку на ее шее. Леда дергается от его взгляда и отворачивается, высматривая фигуру Кили рядом с братом. Его не видно. - Где... - шепчет девушка, - где он? Бильбо неуверенно ведет плечами, тоже осматривая отряд. - С рассвета у озера сидит, - отзывается Арагорн. Леда хочет пойти за мужем, но ее останавливает рука Фили. - Оставь. Она хмурится, хочет спросить, какого, собственно, черта он ей указывает, но Фили сам идет за братом, и на нее не смотрит, как будто это она его обидела. Гномы возвращаются вдвоем - Кили идет, опустив голову, смотрит только себе под ноги и не хочет никого знать, кажется. Леда шагает ему навстречу, но путь ей преграждает дотошный Фили. - Собирайся и пошли, - фыркает он. Отряд смотрит на них с должным интересом и опаской, так что девушке остается только послушаться и не затевать разборки сейчас. Но, оставшись без ответов, Леда тянется к Арагорну. - Ну, - хрипло вздыхает она, - кого больше он теперь ненавидит - себя или меня? От проницательного взгляда провидицы - больше, чем от сломанного голоса - следопыт теряется мгновенно. Шагающий рядом с ним Леголас качает головой: это перетягивание каната в гномьей семье никогда не закончится. - Кили не ненавидит... - Ой, да брось, Элессар! - восклицает, насколько может, Леда. - Я знаю своего мужа лучше всех вас! Он не хочет причинить мне вред, а сейчас - все это, все, что вокруг творится! - это же какой-то ад. Да он себя изнутри ест. Она не спрашивает - утверждает, и Арагорну сложно не согласиться и с ее словами, и с тем тоном, которым она говорит. Следопыт искоса смотрит на идущую почти вровень с ними девушку: невысокая, худая, с бледным лицом и цепким, колким взглядом, который дыру прожжет, если потребуется, в любом неприятеле - сейчас она измотана и выпотрошена всеми бедами хуже, кажется, даже своего мужа, который запретил им подпускать девушку близко к себе. Арагорн с таким решением не согласен, но врядли он будет спорить с хранителем кольца, особенно после вчерашних событий. Повязка на шее Леды сползает при каждом шаге, открывая темно-синие с красными подтеками разводы от пальцев гнома. Она даже не знает, как ужасно это выглядит со стороны. Позади них непривычно молчаливый Дэнетор не сводит глаз с Кили. Гимли следит за гондорцем чуть издалека, боясь, что тот вновь скажет что-то неправильное - Кили сейчас похож на ядреную бомбу (кажется, Леда рассказывала ему про эту штуковину годы, века назад!), и Гимли бы не хотелось вновь разнимать его с кем-то из членов отряда. К сожалению, вспыльчивый гондорец подходит на эту роль больше других. В отряде гуляет напряжение, и Гендальф не сразу его замечает - или делает вид, что не замечает. Сейчас у них нет времени на разговоры. Леда задыхается от быстрого шага уже через пару часов, а до привала, как обычно, еще так долго... Она запинается на неровном бугре, и ее вовремя подхватывает идущий рядом Леголас. Арагорн шагает бок-о-бок с Кили чуть впереди, они о чем-то тизо переговариваются; девушка не может услышать их речь, но ветер доносит до ее ушей отрывки фраз, которые ей совершенно не нравятся. - Если повторится... Обещай, что первым... Леда напряженно вслушивается - что задумал этот упрямый, как сто баранов, гном?! - и едва успевает понять, что ступня ее едет вбок по откосу, а она падает вниз. - Элберет, осторожно! - вскрикивает Леголас и ловит ее у самой земли, не давая проехаться лбом по всем камням под ногами. Леда со вздохом опускается на пятки и остается сидеть. Усталость одолевает ее больше, чем остальных, сильнее, чем раньше. Чертов поход с чертовыми упрямыми гномами. Она поднимает глаза к эльфу, а потом натыкается на взгляд Кили. Он смотрит на нее, словно раненный зверь, - и тут же отворачивается. Это невыносимо! За весь день они не делают ни одной остановки - Леде приходится отлучаться от отряда впопыхах и потом догонять их, проклиная Гендальфа, который без умолку твердит об орках из Изенгарда и их хозяине. Она предупреждала об этом старого ворчуна еще в начале похода, пока они шли по землям Ривенделла, но разве он слушал? Теперь братство несется по холмам у Мглистых гор в сторону Рохана, как ошалелое, и никто, почему-то, не хочет вспоминать о словах провидицы. Леду это раздражает, как раздражает ноющий всю дорогу сегодня живот и подкатывающая к горлу тошнота от постоянного бега и переживаний. Когда к самому вечеру делают привал, она может поклясться, что посоперничает с самим Сауроном в злости. - Леда, ну не уговаривать же мне тебя, как маленькую! - ворчит Бильбо, протягивая ей печеную картошку с осточертелой похлебкой. Леде кусок в горло не лезет - она давится едой, а походный суп кажется скисшим. От быстрой сегодняшней ходьбы и голода и еще чего-то не-пойми-чего ее мутит, так что от ужина она категорически отказывается. - Мне нехорошо, милый, оставь, - девушка отворачивается от еды, когда ее накрывает тень гондорца. - Вам нужно поесть, Леда, - говорит мужчина таким тоном, будто сам не верит, что стоит перед ней и что-то советует. Он вообще с самого утра ведет себя подозрительно тихо, и девушка не может понять, взыграло ли в нем чувство вины или же простая усталость, что накрывает всех членов братства. - Ох, бросьте, - выдыхает Леда, - из Вас нянька выйдет, как из меня кухарка! Дэнетор поджимает губы - она не может разгадать эту эмоцию на его лице - и вдруг присаживается рядом, протягивая девушке свою плошку. - Да Вы больше похожи на гондорских кузнецов со своим упрямством. - Леда молчит, уставившись на миску перед собой, которую все еще держит гондорец. - Показательная голодовка дела не исправит, я Вам скажу, - вздыхает он и настойчиво вручает ей в руки свою плошку. - Ешьте. - Да ты совсем ополоумел, безбородая свинья! Леда обреченно прикрывает глаза, совершенно точно зная, что возмущенные вопль Гимли адресован именно Дэнетору. Бильбо тихонько охает, а рыжий гном несется к ошарашенному гондорцу, точно карающая длань. - В чем дел... - Руки свои убрал от чужой жены, пока второй раз по шее не огреб! - Гимли взбешен почти так же, как его королевский сородич вчерашним вечером, и совсем сбитый с толку Дэнетор только открывает рот от удивления. Гном подходит к мужчине, пышет гневом, и Леда с отстраненным пониманием решает, что ее не в меру вспыльчивый защитник испортил все окончательно. Если это вообще было возможно. - Милый, остынь. - Да такое до смерти не прощается! - Он не знал, Эру ж тебя Илуватар... - девушка поднимается на ноги, все еще держа в руках злополучную миску - ох, да брось ты ее уже! - и встает между разъяренным гномом и гондорцем. - Что за ересь он несет?! - Успокойтесь, Дэнетор, в первый раз Вас можно понять и простить, но вообще-то... - Простить?! - взрывается Гимли. - Это возмутительная наглость, за такое трох* отрезают! - Гимли! Леда бросает на друга недовольный взгляд, прежде чем вновь повернуться к Дэнетору. Тот, мягко говоря, пребывает в полнейшем недоумении. - Леда, объясните мне, что не так со всеми Вашими бородатыми друзьями?! - Это ты объясни, что за забродившее вино у тебя вместо мозгов в черепе плавает! - топорщится Гимли. - Молись, чтобы после такого ты со своими причиндалами не расстался! - Гимли, мену ширумунд казад! Если до этого и оставался кто-то, кто не следил за Ледой, как за вечным эпицентром катастроф, то теперь на них обращают внимание все. Леда сердито шикает на гнома, намереваясь сказать ему еще пару кхуздульских слов покрепче, но вдруг замирает, чувствуя спиной напряженный взгляд карих глаз на себе. Оборачивается. Кили смотрит на нее, так и не дойдя до костра, куда нес промокшие сапоги, чтобы их обогреть. Выражение его лица совершенно невозможно прочесть. - Кили... - выдыхает девушка, только теперь сообразив, насколько двусмысленным получился жест Дэнетора в нынешней ситуации. Гном стискивает руки в кулаки и уходит. Ну уж нет, хватит им играть в гляделки! Леда спешит за мужем, огибая Фили, Леголаса и остальных, и брат, неодобрительно цокая, идет следом за нею. - Кили, стой! Он уже дошел до обрыва, с которого долина растекается болотом в разные стороны, и ветер обдувает фигуру гнома с севера и запада. Леда останавливается в шаге от его спины. - Кили, - хрипит девушка; голос ее ломается в холодном осеннем воздухе. Он молчит и не оборачивается, так что Леда делает над собой еще одно усилие и, проглатывая неуверенность, выдыхает: - Люди ничего не знают об обычаях гномов. Он ненароком это сделал. Тебе не нужно злиться на него еще больше. - Я не на него злюсь, - отрезает Кили. Леда закатила бы глаза, если бы могла побороть внезапный страх, сковавший мышцы рук и ног. Кили стоит спиной к ней, весь напряженный до последних струн, и кажется холодным и далеким, точно вершина Одинокой, путь к которой для нее, должно быть, навсегда утерян. - Кили... - слова выливаются в шепот - Леда ничего не может с собой поделать. - Давай прекратим играть в прятки... - Я не... - Кили проглатывает фразу, не давая ей отзвучать. Его спина становится еще прямее, и Леда буквально чувствует копящий в нем холодный гнев. Йаванна Кементари, помоги им. - Кили, я... - Уходи. Он сипит, кряхтит, выплевывая это слово через силу, и Леда думает, что ослышалась. - Что? Кили резко выдыхает, оборачивается, и глаза у него потемневшие, чужие, смотрят с его лица какими-то черными дырами. Ей вдруг становится страшно. - Кили?.. - Я сказал, - цедит гном сквозь сжатые зубы, - уходи. Он и раньше прогонял ее. Жестами, фразами, взглядами. Но все разы Леда успешно игнорировала, не слышала, не замечала. Теперь ей кажется, что Кили в самом деле намерен прогнать жену, раз смотрит на нее чужими, злыми глазами и излучает ярость. - Ты оглохла? - Нет, но... - Уходи! Леда проглатывает невольные слезы, подступившие к горлу так внезапно, что сообразить она не успевает - и у нее начинают дрожать пальцы рук, и сама себе она кажется маленькой и слабой. - Я не стану повторять миллион раз, азбаду мен, - рявкает Кили, - либо ты уйдешь отсюда и оставишь меня в покое, либо я заставлю тебя это сделать! Тебе не понравится, Леда! Она отшатывается - от его тона больше, чем от смысла его слов - и не знает, действительно ли Кили угрожает ей или за него говорит кольцо? Леда вдруг понимает, что все это не имеет для нее смысла, как неважной становится злость на мужа за его дурацкие решения и прошлые обиды. Кили вздыхает, как-то сдувается и, похоже, намеревается вновь ее игнорировать. - Уходи, пока хуже не стало. Леда стискивает пальцы дрожащих рук на складках своих штанов, хватаясь за них, как за спасительную соломинку в бушующем море. - Нет. Натянутое между ними напряжение можно превратить в электрический ток и зарядить им весь Рохан, куда они держат путь уже который день и до которого осталась пара лиг. - Что ты... - Нет. Кили дергается, словно он сам гнев воплоти, и бросается к девушке, не давая ей опомниться от своих слов. - Ты не слышала, что я сказал тебе, идиотка?! Леда вздрагивает, оказавшись зажатой в огромных - она и забыла, насколько огромных! - ладонях мужа, как в тисках, но взгляд ее находит только его разъяренное лицо и горящие настоящей неприкрытой яростью глаза. - Я ясно дал тебе понять твоему упрямому величеству, - рычит гном, давясь словами, - что не желаю видеть тебя ни сейчас, ни потом, ни... - Хватит. Леда мотает головой, готовая заплакать в любой момент, слезы уже рвутся из ее глаз, но она поджимает губы и тянется к мужу - навстречу, а не от него, как он приказывает. Кили задыхается от всех эмоций сразу. - Ты... - Ты не хочешь меня прогонять, тупоголовый ты гном, - запальчиво шепчет девушка, не давая ему опомниться, - ты сам знаешь, что ничего у тебя не выйдет. Ни тебе, ни мне никуда от этого не убежать - вот тебе правда, Кили! Наши отношения не закончатся никогда, слышишь меня - никогда! Гном замирает на мгновение с открытым ртом, слова жены вгрызаются ему в мозг, а потом... - Черта с два! - Кили встряхивает ее, как куклу; Леда отчетливо чувствует, как наливаются синяки у нее на предплечьях под грубыми пальцами гнома. - Я сам себя хочу убить, а тебя и подавно! Убирайся с глаз моих, пока я не сделал еще хуже! Леда плачет, уже не скрывая этого. - Сними это кольцо с шеи и тогда повтори свои слова! Кили рычит, как самый настоящий зверь, попавший в ловушку. - Дура! - Глупец! Они орут, не обращая внимание на эхо, что разносит их крики далеко вперед и назад, к отряду. Гном так зол, что готов, кажется, взглядом сжечь жену дотла - а потом и себя следом. - Снимай, я сказала! Голос у Леды подскакивает на несколько октав, и она почти визжит, как маленькая девчонка. Кили буравит ее взглядом несколько долгих секунд. Одна, две... - Шла бы к своим ненаглядным людям! - шипит он, его руки трогают цепочку на шее, и кольцо выскальзывает из-под ворота грубой рубашки. Леда ждет, а Кили тянется к блеску кольца, но его пальцы замирают в неуверенности у золотого ободка. - Ах, Йаванна! - восклицает девушка и сама дергает за цепочку - та лопается с коротким натужным звоном. - Не смей! - рявкает гном, хватает ее за пальцы, которые уже вцепились в цепочку, и кольцо болтается между ними, как маятник, и звучит у Леды в голове шепот, странное глухое науськивание, туманящее разум: «Ты не спасешь, не сможешь... Возьми себе, забери силу, воспользуйся...» - Леда, черт тебя дери, отпусти! Крик Кили врывается ей в голову громоподобным эхом, и Леда рвано вздыхает, выпуская кольцо из рук. Оно падает между ними в ноги. - Никогда не смей его брать, слышишь меня?! - Кили зол, он кричит, срывая голос, хотя жена стоит в одном выдохе от него, и он сжимает ее своими руками за плечи и не дает двинуться с места. - Я... - Идиотка! - рычит гном. - Никогда не смей трогать эту мерзость, ясно тебе?! Он тоже одурманен, и Леде приходится сделать усилие над собой, чтобы сосредоточиться на его безумии, а не своем. Эру Илуватар, она же пришла сюда за мужем, а не за вселенским злом, заключенном в кольце... Леда чувствует следы соленых слез на щеках, чувствует, как затекли ее руки от грубой хватки Кили. Но она тянется к его лицу холодными ладонями, вопреки натянутой тетиве напряжения, и гном дергается. Руки девушки касаются его щек. Глубокого шрама на глазу, распахнутых в ярости губ, грубой бороды на скулах. Кили рвано вздыхает, перехватывает ее пальцы и сжимает, до болезненной синевы, до заполошного стона девушки. Они смотрят друг на друга не дольше секунды, которая растягивается в долгое-долгое мгновение, в вечность. Гном бросает короткий взгляд на губы жены, дрожащие над его пальцами, сжимающими подбородок. Сглатывает, прокатывая по горлу вздох. Леда всхлипывает, и Кили, простонав, обрушивается на ее губы с обреченной яростью. Они оба злы, растеряны; Леда ощущает прикосновение мужа - настоящее, грубое - впервые за долгое время, и ее ведет на дрожащих ногах от напора гнома. Его руки везде, его губы разбивают ее губы до крови - Кили тяжело дышит, стонет и, едва отпуская девушку, вновь дергает ее к себе для нового поцелуя. Он напирает, так что Леда делает шаг назад и спотыкается об валун под ногами. От невольного вскрика жены гном вздрагивает и будто приходит в себя. - Кил... Он отстраняется, тяжело дыша, словно бежал от самого Ривендела. Растерянно смотрит в лицо жены. Леда видит там... разочарование? сожаление? - Что, что не так? - шепчет она, пытаясь сохранить голос твердым, а не пищать от слез, как девчонка. Кили всматривается в каждую черточку ее лица и вдруг опускает руки. - Нет, мы не должны... пока это зло во мне, я не хочу... - Брат! Голос Фили разбивает их мир на части, он бежит к ним с пригорка от отряда, и Леда хочет убить его прямо на месте за это вмешательство. Кили весь сжимается, закрывает глаза и, решительно сжимая губы, отстраняется. - Кили! Но он уже не желает слышать, видеть ее, он на нее не смотрит и отворачивается, и уходит от нее, и Леда остается стоять на месте с разбитыми его поцелуем губами и выпотрошенной наизнанку душой. И ее глаза находят Фили раньше, чем он успевает уйти - а он и не собирался. - Ты! - сипит Леда, не сумев побороть недавнюю полупанику. - Что же ты наделал, Фили!.. Я же... Мы же почти... Она не может договорить и задыхается от слез, что душат ее в эту секунду. Фили спускается к ней, проводив опустошенную фигуру брата взглядом. Вид у него тоже не самый воодушевленный. - Хватит уже. Он сплевывает эту фразу так, словно она должна объяснить Леде саму суть Эру Илуватара, но Леда всего лишь смертная девушка, которая ничерта не понимает. Она хмурится и, шмыгая носом, взирает на братца, как на полоумного. - Чт-что? Фили вздыхает, останавливается рядом с ней и, глядя прямо в глаза сестре, чеканит каждое слово: - Оставь. Его. В покое. От неожиданности Леда спотыкается второй раз и на негнущихся ногах тянется вниз к земле. У нее в ушах - гул, а сердце стучит прямо в висках, так что девушке кажется, что она ослышалась. Но у Фили непроницаемое лицо, на котором написано сплошное неприятие. Ею ли? - О чем ты говоришь? - Леда шарит руками по сухой траве, находит цепочку с кольцом, которую оставил Кили, и сжимает вокруг нее пальцы. Она холодит кожу, а само кольцо тяжелым грузом оттягивает ей руку. Девушка встает, игнорируя заползающие в голову и под кожу неприятные шепотки, мурашками бегущие вдоль позвоночника прямо в затылок. Фили следит за ней немигающим взором и, лишь видя ее глаза, обрушивается карающим гласом: - Ты достаточно крови его выпила, Леда, - говорит он, - довольно. Леда широко распахивает покрасневшие от слез глаза. - Ты вымотала и выпотрошила его, словно куклу, и тебе все мало? Задумайся о том, что говоришь, что делаешь! Хватит мучить его душу. Фили смотрит на нее серьезным до боли взглядом, и его голубые глаза впиваются ей в самое сердце. Леда кусает и без того истерзанные губы, чтобы не зареветь в голос, но получается плохо. Она рвано втягивает носом воздух, холодный, стылый в этом бесконечно долгом мучительном вечере, и теряет все слова. - Что ты от меня хочешь? - Я уже сказал, - Фили без ножа ее режет. - Оставь моего брата в покое. Дай ему закончить эту миссию без лишних страданий. Отпусти его, наконец! Леда не понимает - или не хочет понять - его слов, и они не сулят ей ничего хорошего. И она не знает, сколько еще сможет выдерживать каждый гвоздь от любого гнома, решившего вдруг, что человеческая девушка будет легкой мишенью. Леда встряхивает головой, прогоняя наваждение от кольца в руке. Открывает рот. Вдох-выдох. - Я втянула его в это, - цедит она сквозь зубы. - Я и вытащу. И ни за что не брошу, пусть мне еще сто таких, как ты, гномов повторят эти же самые слова, Фили! Он на мгновение теряется, чтобы тут же зайтись криком: - Ты тянешь его на дно! Я предупреждал тебя годы назад, Леда, что не закончится это ничем хорошим, если ты не поймешь, как важна для гнома любовь его жизни! Но я вижу, что и спустя эти чертовы пятнадцать лет ничего ты не осознала! - Как... - задыхаясь, Леда отступает на шаг назад. - Как ты смеешь! Не ты ли сватал меня брату, когда я еще и не думала оставаться в чертовом Средиземье?! Вспомни-ка, Фили, как сам говорил со мной там, в пещере! «Гномы любят лишь раз!»... Я могла бы уйти, если бы не ты, Торин и Кили! Фили встряхивает мокрыми после водоема волосами и вздрагивает, словно от пощечины. - Только это тебя и удержало! Не взваливай на меня всю вину за то, что сейчас происходит! Я говорил тебе, говорил, Леда, что мой брат будет любить тебя до конца своей жизни, захочешь ты того или нет! Как жаль, что тогда я забыл о людской непостоянности и о том, что сама ты - человек с переменчивым сердцем, как и все вы! Он переводит дыхание, чтобы снова обрушиться на девушку с градом обвинений, суть которых она вообще не понимает - да и как можно это понять, когда она вывернута душой наружу после мужа, а его брат хочет от нее нереального? - Я допускаю мысль, что вы, люди, можете полюбить и разлюбить так же легко, как уснуть вечером, а проснуться утром, - с пренебрежением плюется Фили, - но вот это твое жестокое обращение я не понимаю. - Жестокое... что? - Не делай вид, что не знаешь. Ты мучаешь моего брата сейчас не из любви - в тебе ее нет, как не было и раньше, не так ли? Леда даже не может ответить - она замирает, задыхается всем сразу, и от Фили и его слов ее тошнит так же сильно, как крутит от боли в животе, ногах, руках и сердце. - Ты изводишь его за все годы несчастливого брака - и посмей возразить, Леда, нисколько тебе не поверю! Она не может вдохнуть. Ее распирает от злости всех оттенков сразу, и взгляд Фили впивается ей куда-то в грудь, так что ее стягивает, сдавливает под напором такой силы, с которой она не справится. - Как ты можешь... - Леда, рвано дыша через раз, хватает Фили за рукав рубахи, и ее сил едва ли хватает на то, чтобы удержаться на ногах. - Как ты... Не смей говорить такое обо мне и... - Все, что ты делаешь, причиняет ему большую боль, нежели какое-то кольцо на веревочке! - безжалостно давит Фили. - Не оно зло для Кили, вот почему он носит его с такой легкостью! Его убьет не кольцо Саурона, а ты! Ты! Леда кричит, не умея побороть все эмоции в себе, и бросается на брата, почти сходя с ума. От неожиданности Фили падает на спину, скатывается по пригорку еще ниже, к обрыву в долину, а девушка колошматит его руками, по чему придется. - Замолчи, замолчи! - плачет она, руки ее трясутся и в голосе больше слез, чем злости. Гном, охая, оказывается прижатым лопатками к земле, и Леда садится на него сверху, ударяет еще раз и, обессилев, падает ему на грудь. Она плачет, разрывая грудную клетку рыданиями, но Фили отодвигает ее от себя и, стряхивая на землю рядом, окончательно прибивает: - Об этом я и говорил, Леда. Уходи к людям, они больше подходят тебе - такие же слабые и непостоянные. Мой брат никогда не станет таким, каким ты хочешь его видеть, а ты никогда не научишься быть нами. Он поднимается на ноги, хотя Леда все еще лежит на спине, а слезы заливают ей все лицо. - Мне плевать, что ты думаешь, - осипшим голосом выдавливает она. Гном смотрит на нее вниз - не верит. - Ваш брак изначально был огромной ошибкой, и я... - Не говори то, чего не понимаешь. Леда садится, размазывая по лицу слезы вместе с пылью, оставляя на щеках замысловатый грязный рисунок. - Я люблю его, веришь ты в это или нет. Верит ли в это твоя мать, Торин или весь Эребор - я люблю его независимо от ваших взглядов. - Даже если это так, - Фили поворачивает голову к горизонту, куда солнце скрылось около часа назад. - Любить так - неправильно. Эта любовь ломает ваши жизни, а так не должно быть. Вам легче отпустить друг др... - Замолчи! Крик Леды режет воздух с глухим свистом, но Фили вдруг охает, хватаясь за грудь: из нее торчит стрела с черным длинным наконечником, какой может быть только у одних существ на этой чертовой земле. - Фили! - Леда не успевает ничего подумать или сделать - гном закатывает глаза и падает на спину. Но за ним - обрыв, и там пусто: Фили летит вниз в долину под полный страха возглас сестры. Леда кидается за ним, бросает свое тело прямиком к обрыву. За ее спиной слышатся крики отряда и орочьи боевые возгласы: их настигли раньше роханского ущелья. _________________________________________ *трох (переработанный кхузд.) - нецензурная форма названия мужского полового органа (при женщинах и детях не употребляется)