The rising sun

Рядом с ней в землю впивается еще стрела, но Леда ее не видит: все ее внимание сосредоточенно на распластанной на выступе обрыва фигуре Фили. Руки и ноги у него повернуты под странным углом, и думать о том, что он уже умер, совершенно не можется. Леда, позабыв о злости на брата, что мгновение назад одолевала ее всю с ног до головы, теперь тянется к нему пальцами из последних сил, надеясь дотянуться до него, не спускаясь самой. – Надо уходить! – к ней подбегает Кили, хватает за плечи и встряхивает, словно она ничего не весит. – Леда, идем же! – Нет, нет, там Фили! Она отбрыкивается от мужа, тянет его за штанину к себе, на землю, и указывает на брата. Кили охает. – Махал, он жив? Леда не может ответить на этот вопрос и лишь поджимает губы, с еще большим упорством пытаясь достать Фили. Орочьи крики слышны еще отчетливее, и с каждой секундой их становится все больше. – Так нам его не достать! – испуганно восклицает Кили, вскакивает на ноги. Леде страшно, что его тоже может задеть любой стрелой, но гном уверенно пригибается, уворачиваясь от одной из них, и, сжимая руками свой лук, кричит в сторону их отряда: – Нужна помощь! Скорее! Леда в этот миг совершает просто безумный поступок: сползает вниз на выступ вслед за Фили, так что ее полностью скрывает обрывом, будто она в окопе, и Кили, обернувшись, ее не находит. – Леда! – его сердце останавливается от страха, и он почти задыхается. – Леда!! – Помоги мне! – кричит девушка. Гном чувствует, как кровь приливает обратно к щекам – и это все во время нападения, когда думать и чувствовать нет ни единой секунды! – а потом падает на живот. Его жена пытается подтянуть бессознательное тело Фили вверх, но ее сил едва ли на это хватит. – Что с вами, гномами, за жизнь! – слышит Кили голос Дэнетора позади себя. – Некогда выяснять отношения, кольценосец! – Хватит зубоскалить, лучше помоги! Гондорец тоже падает к обрыву и тащит тело Фили, больше ни слова не говоря – и когда ноги брата скрываются за обрывом, Леда облегченно выдыхает: он дышит, девушка точно это проверила, но стрела угодила ему в ключицу, так что расслабляться прежде времени не стоит. Она вся напряжена до самых кончиков волос, и те даже электризуются, и сама она похожа на лампочку в сто киловатт, которая могла бы, при желании, осветить небольшой зал. Но залов сейчас тут нет, и стен нет, и ничто не скрывает их маленький отряд от полчища орков, что настигло их прямо перед самым ущельем. – Леда, скорее! – Кили подает жене руку и вытягивает ее с выступа чуть ли не одной рукой. Леду мутит от паники, Фили бессознательным телом лежит на земле и не шевелится, и орочьи рычания слышатся со всех сторон. Девушка надеется, что это эхо разносит крики, и на самом деле их не так много, как рисует воображение. Они бегут к горному хребту, Кили волочет брата на спине, а Дэнетор на бегу кидает Леде в руки ее меч. Леда благодарно ему кивает. – Скорее, лошадь! – кричит Кили Арагорну. – Фили ранен, сам не побежит! Гимли чертыхается и поминает Махала, Мандоса и всех богов вперемешку; Леголас отбивается стрелами от подступающих орков. Леда, едва оправившись от первого приступа паники тут же боится снова: – Поедешь с ним! – рявкает Дэнетор, отдавая ей в руки поводья своего коня. В седле поперек крупа уже перевешено тело Фили. – Нет, я не могу! – кричит Леда. – Только не я, послушайте!.. – У нас нет времени решать это! – обрывает ее гондорец. – Ты самая слабая и беззащитная, полезай на коня! Девушка ищет глазами Кили, чтобы найти в нем поддержку, но рядом с ней только перепуганный Бильбо, а остальные уже хватаются за мечи и готовятся отбиваться от всякого врага. Леде страшно, до ужаса страшно. – Посади Бильбо в седло! – сипит девушка. Дэнетор оборачивается, закатывает глаза к небу. – Не время спорить, женщина! – восклицает он и без слов подхватывает Леду под руки. Она оказывается на лошади – без спасительных веревок, без поддержки – быстрее, чем успевает вздохнуть, и воздух застревает у нее в легких. Нет-нет-нет, пожалуйста! – Кили-и-и! – кричит Леда. Ее муж, подхватывая с земли свой лук, резко выпрямляется, крутит головой в поисках девушки – ее не могло задеть орочьей стрелой! – и видит ее в седле. Но тут со стороны ущелья к ним выливается серая разреженная лавина орков, и бояться за других становится некогда. Леда пригибается к крупу лошади, над ее головой свистят стрелы – свои, чужие – а крики орков сливаются с криками отряда. Их берут в кольцо, зажимая между горами и обрывом в долину, и Арагорн отдает спешные указания Леголасу, Дэнетору и Гимли. Кили кидается к Леде и Бильбо. – Нам надо освободить путь до ущелья! – гремит голос Гендальфа поверх всего этого шума. – Надо дать Хранителю кольца время, чтобы спастись! – Нет, – тут же кричит Кили, – пусть Леда уедет отсюда вместе с Фили! – Но кольцо!.. – Оно у Леды! Гендальф думает меньше секунды и кивает, но девушка категорически против этого решения – она хочет возразить, слезть с чертовой лошади, сражаться вместе со всеми, быть может, если это убережет ее мужа! Ее не слушают: Дэнетор бьет лошадь по заду без предупреждения, и та взбрыкивает, срывается с места – Леда верещит не своим голосом. – Скачи в объезд, мы отвлечем их! – несется ей вслед наставление волшебника. От страха Леду мутит и кружится голова; сзади остаются и крохотный Бильбо, и Кили, а его брат лежит вниз лицом у нее на коленях, и чертова лошадь скачет, как огалтелая, а поводья в руках у девушки взмокли от пота. – Только бы он не умер! – молится Леда, почти сливаясь с лошадью. Орки рвутся к окруженным членам братства, но часть из них – трое, пятеро – отделяются, чтобы с криками кинуться вслед за Ледой. Она на ходу выхватывает из-за пояса меч и, сжимая его одной рукой, а второй подстегивая лошадь, несется по кривой тропе к ущелью. Ее тело онемело от страха – если в мире существует понятие фобии лошадей, то Леда именно ею и страдает – но руки продолжают подчиняться мозгу неосознанно. Она крепче сжимает поводья, сильнее стискивает пальцами рукоять меча и может думать лишь об оставленном позади муже. За ней бежит пятеро орков, но Леда подстегивает лошадь, стараясь не смотреть вниз. Тело Фили болтается, как груз, и девушка боится думать о самом страшном. – Не уйдешь, человек! – рычит один из орков, тот, что повыше и пошире в плечах. На его лице ошметки грязи нарисовали странный узор, который пугает, хотя ужаснее самой его морды ничего быть не может. Леда кидает через плечо один короткий взгляд на него, прежде чем второй его сообщник бросается им наперерез. Огромные кривые лапы хватают ее за плечи, но девушка успевает отбиться мечом, и орочья кровь заливает ей лицо и повязку на шее. Леда кричит, а орк падает мимо ее лошади и проклинает ее всеми злыми словами. Он ранен в бок, но продолжает бежать, едва поднимаясь с колен. Леда умоляет лошадь скакать быстрее, хотя сама не достает до стремян, как следует – Дэнетор намного выше девушки. – Леда, сюда! – кричит ей Гендальф. Она как раз огибает обрыв по самому краю и не может тотчас отреагировать; поворачивает лошадь на второй оклик старика и видит, что их отряд разбросало вдоль горного хребта. – Кили! – выдыхает она, замечая мужа как раз у ущелья, где его обступили на порядок больше орков, чем всех остальных. Едва ли Саруман знает, что он является хранителем кольца, но откуда тогда такое рвение у его зверинца? Леда подстегивает лошадь и спешит к мужу. Гендальф тоже пытается пробраться к Кили, но быстрее рядом с ним оказывается Арагорн, так что, когда девушке остается до гнома и ущелья каких-то несколько метров, помощь ее мужу почти не требуется. Она облегченно выдыхает, когда стрела Кили убивает орка прямо перед ним, не замечая, что ее вновь преследуют: те же пятеро, к которым присоединяется еще трое. – Кили! – кричит Леда, ловя на себе его испуганный взгляд – она так близко к врагу, к смерти! – и тут в круп лошади под ней попадает орочья черная стрела. Зверь взбрыкивает, поднимается на задние копыта. Леда в неожиданной панике прижимается к самому седлу, но тело Фили, ничем не удерживаемое, скользит вдоль лошадиной спины и падает, и девушка тянется за ним, отпуская поводья и меч, и... Вдвоем они падают с лошади, пока Леда ничего не успевает даже понять, и земля прыгает ей в лицо знакомым видением. – Леда!! Кили видит только, как фигура его жены исчезает за взбешенной раненной лошадью, и мир перестает вращаться перед ним и замирает. Он бежит вперед, не обращая внимания на орков, вражеские мечи, стрелы, на крик Арагорна и Гендальфа позади себя, а в голове у него бьется набатом мысль, что он потерял ее, потерял... В пылу битвы Бильбо оборачивается, как будто новый крик Кили отличается от всех предыдущих большим отчаянием и страхом. Его взгляд натыкается на лошадь Дэнетора, оставленную без наездника, и догадка тут же простреливает его сознание. О нет, только не это. Леде кажется, что все ее внутренности оказались у нее в горле, а кровь так сильно стучит в ушах, что уже льется наружу, и ее нестерпимо выворачивает наизнанку. Девушка сгибается в три погибели, пока ее тошнит, кажется, собственным желудком, и только потом она поднимает зеленое от страха лицо вверх. Звуков нет, как и четкой картинки – ее приложило головой прямо об рукоять меча Фили, который вот он – лежит рядом с ней, стоящей на коленях, и все так же не подает никаких признаков жизни, разве что слабо дышит и хрипит от ранения в грудь. Леда чувствует облегчение такой силы, что слезы сами текут из ее глаз, и они застилают ей все вокруг, в том числе и подступивших к ней орков. Они уже рычат, шипят, замахиваются на нее с мечами. Леда закрывает собой тело Фили, когда воздух разрезает свист от стрел Леголаса и крик Кили, который с остервенением бросается перед ней на орка. Девушка рыщет по земле в поисках своего меча, все еще не слыша ни криков, ни каких-либо звуков вообще, а потом вдруг ее хватает за плечи Кили, тянет к себе и кричит что-то, что она не способна сейчас разобрать. Леда плачет, пока гном прижимает ее к себе, гладит по волосам, целует в лицо, залитое слезами и еще чем-то, о чем не хочется думать. – Леда, Леда! – стонет Кили. – Амрале ме, ах... Леда совсем ничего не понимает, но утыкается лицом в плечо мужа. – Спасибо, Йаванна, спасибо, – шепчет девушка незримым богам, не зная, кого благодарить за то, что она все еще на этой земле. Стекающуюся к ним волну всяких сарумановых тварей рассекает Гендальф и Дэнетор, и Леда видит его поверх плеча Кили, когда ее осеняет: он занял место Боромира в этом походе, не его ли следует предупредить о возможной опасности? Но думать об этом сейчас, когда она сама едва избежала исчезновения и ее все еще крутит, словно она в вертолете... Нет, Леда подумает об этом завтра, дай только Махал им избежать смерти. – Скорее в ущелье! – командует Гендальф. К Кили и Леде подскакивает Гимли, хватает под руку девушку, помогает затащить тело Фили обратно на раненую лошадь. Леда замечает кровь на губах брата. – Надо спешить, у него внутреннее кровотечение! – восклицает она, спешно вытирая рукавом своей рубашки пот со лба Фили. Гимли встревоженно ругается. – Прыгай в седло и вези его в ущелье! – бросает он. – Нет! Кили протестует раньше жены, и рыжебородый гном удивленно хмурится. Их настигает Дэнетор, на ходу успевая отрубить еще одному орку руку. – Снова за старое?! Марш в ущелье, вы не слышали команды? Леда отдает ему в руки поводья и, хватая Кили за пояс, тянет за собой. – Скачи с Фили в ущелье, мы нагоним! Не медли! Она надеется на расторопность гондорца, ибо сама не желает более испытывать судьбу – ее живот все еще тянет, словно кто-то зацепил ее крючком прямо за пупок и дергает, вырывая из этого мира, и сейчас положение Леды так зыбко, что рассчитывать на второе чудо просто безумно. Девушка тянет мужа за собой. Гимли, считая головы убитых им орков, бежит следом, и под свист стрел Леголаса и крик Арагорна они влетают в узкий лаз между горами прямо после Дэнетора на лошади. Орки бегут за ними, но в узком проходе они могут пробираться только по одному, и здесь их настигает меч Арагорна и посох Гендальфа. Леда протискивается между скалами вслед за мужем, удивляясь, как здесь успел проскочить Дэнетор, а потом замечает широкое ответвление, ведущее к северу. – Пойдем здесь! – кричит она Леголасу прямо за своей спиной. Эльф не согласен. – Здесь нас в два счета поймают! Я не знаю, куда ведет этот путь! – А каким ходом, ты думаешь, воспользовался Дэнетор? Им хватает не больше секунды, чтобы решиться. – Гендальф! – зовет кронпринц. – Пойдем здесь! Под горой темно и душно, словно они в жерле спящего вулкана, но Гендальф ударяет посохом по земле, призывая пламя Анора, и свет загорается в камне мага, освещая каждую трещину в отвесных скалах. От криков орков, преследующих братство, содрогаются даже вершины Мглистых гор. Они сворачивают по очереди: Леголас, Гимли, Бильбо, Леда, Кили и Арагорн, процессию замыкает Гендальф, отбиваясь от орочьих мечей. Кили не отпускает руки Леды с тех пор, как схватил подле дэнеторовой лошади – и ей ничего не остается, как слепо тянуть его за собой, увлекая вслед за Бильбо. Хоббит кашляет от вековой пыли в скалистых стенах, и пот градом струится по его лицу – как и по лицу всех остальных. Здесь в самом деле очень жарко, сверху на них сыпется каменное крошево, изредка сотрясаются стены узкого хода. Леда боится, что ущелье приведет их в тупик, откуда не найдется ни единого выхода, и орки просто размажут их по камням. Но Леголас уверенно пробирается во главе их колонны, рука Кили крепко сжимает ее ладонь, не давая как следует испугаться. – Впереди выход! – радостно восклицает Леголас. – Я вижу свет! Леда облегченно выдыхает, тут же давясь пылью, но мимо нее свистит орочья стрела, пущенная с конца лаза кем-то из их преследователей, и вонзается наконечником в глубокую трещину в стене прямо на уровне ее глаз. – Леда! – испуганно ахает Кили, но девушка не может ответить – она следит за тем, как от трещины вверх ползет полоса, делается все шире и с опасным треском грозит расколоть скалу надвое. – О, нет... – стонет Бильбо. Девушка хватает его за плечи, толкая вперед. – Надо спешить, пока нас всех тут не накрыло! – решительно бросает она, тянет за собой мужа и, обернувшись всего раз, кричит магу: – Гендальф, скорее! Их мотает из стороны в сторону; Кили закрывает собой девушку, когда похожее на землетрясение нечто бросает ее на скалу. Чуть впереди них в полном хаосе Гимли успевает попререкаться с Леголасом: – Берегись! – кричит лесной принц гному и утягивает его от падающего камня прямо за бороду. – Как ты посмел! – орет не своим голосом Гимли. – Никогда еще меня так не унижали! – И не спасали, должно быть, твою шкуру вместе с твоей бородой! Им остается совсем немного до спасительного выхода, но впереди разверзается опасная трещина, перерастающая в пропасть, и земля под ногами ходит ходуном. Гендальф и Арагорн, отбивающиеся от орочьих мечей, только помогают своими криками, и Леда тормозит у самого края обрыва, рискуя нырнуть вниз головой в чернеющую внизу бездну. До другого конца ей не перепрыгнуть. Леголас успевает перемахнуть вместе с Бильбо. Леда испуганно смотрит на мужа, который застрял вместе с ней и оставшимися членами братства, и не знает, что делать. – Надо прыгать! – кричит Кили. Сквозь грохот падающих камней она едва ли может его расслышать. Горы сотрясаются и грозятся разойтись пополам, от грохота у Леды закладывает уши, а от каменного крошева слезится в глазах – они почти ничего не видит и в последний миг перед прыжком наружу выпускает руку своего гнома. Ей страшно больше не из-за пропасти, а из-за похожести ситуации, но мысли не успевают созреть в идею, когда ее бесцеремонно хватает Гимли и, прокричав что-то на кхуздуле, что никак не разобрать теперь, прыгает вместе с ней. – Меньше думать надо! – рычит гном, а Леда уже ищет глазами Кили. Тот остается на другой стороне, и стрелы орков отскакивают от него, словно он из гранита. «Митриловая кольчуга, должно быть», – проскальзывает в голове Леды мысль. В следующую секунду она видит, как ее мужу помогает Арагорн, и благодарности ее нет предела. Один бы он не справился. – Гендальф! – кричит ему Бильбо. Волшебник отбивается от трех орков, сносит голову двум и, резко срываясь с места, прыгает в пропасть. – Не-ет! Леда и хоббит орут одновременно: маг дотягивается руками до их обрыва, цепляется за край и виснет. Леда хочет кинуться ему на помощь, но ее перехватывает поперек талии рука Кили, а Бильбо держит Арагорн. «Скорее-скорее, выбирайся оттуда!»– стучит в голове девушки рьяная мысль, которая тут же обрывается заполошным отчаянным криком. В спину Гендальфа летит стрела, впивается ему в лопатку по длину целой ладони. Вытянув себя по грудь, волшебник охает и внезапно обмякает на своих же руках. – Нет! Гендальф! Он бросает на всех какой-то неизвестный никому взгляд и вдруг падает, проваливаясь куда-то в черную бездну пропасти. У Леды в груди застревает вопль, величиной с нее саму, она не может ни вдохнуть, ни вырвать его из себя, но слух ее и всех остальных накрывает отчаянный крик Бильбо. – Генда-альф! Он рвется из рук Арагорна, как сумасшедший, и дунэдайн, слишком шокированный, чтобы думать еще о чем-то, бросает хоббита себе через плечо. – Ух... Уходим! – отрезает он и отворачивается от пропасти, поглотившей волшебника, как будто она несет в себе само зло. Их все еще могут достать орочьи стрелы, а скала так и не думает сдаваться, и ущелье может сомкнуть свои ладони, проглатывая и весь остальной отряд. Они все еще в опасности. – Идем, Леда, идем! – кричит Кили, не дожидается от жены никакого ответа и, простонав, тащит ее силой. У нее нет сил ни сопротивляться, ни отвечать, ни шевелить ногами, хотя смерть все еще грозит им всем, а не только канувшему в бездну Гендальфу. Они выскакивают на скалистое нагорье по очереди, и Арагорн отпускает бьющегося в агонии хоббита, а Кили перестает тянуть Леду. Та тоже падает на каменистую землю под ногами и неверяще смотрит вниз. Кровь в ушах стучит так, словно там поселился монастырский колокол, ее колотит от отчаяния, которое она не может выплеснуть ни одним криком. Так не должно быть, так не должно быть! Ей вновь так плохо, что хочется через горло вытащить желудок и бросить отмирать прямо тут. Сквозь какую-то пелену перед глазами – от пыли и слез, уж точно – девушка видит лицо Кили. Он смотрит ей в глаза с пониманием и смирением, и это именно то, чего видеть сейчас не хочется, потому что только он единственный из всего отряда знает, почему Леда боялась идти в Морию и кого именно пыталась уберечь от ненужного геройства. Теперь в этом не было смысла. – Это не твоя вина, любовь моя, – шепчет гном, а у Леды на душе делается гадко, словно она сама толкнула мага в пропасть. – Нет, – она мотает головой, проглатывая постылые слезы, – нет-нет, этого не должно было случиться! Мы же обогнули Морию! – Что случилось? – вдруг раздается оклик поджидающего их Дэнетора. – Где Гендальф? Плач Бильбо заглушает его расспросы. Леда вскидывает голову к подошедшему гондорцу. На лице его – скорбь и печаль, как и у каждого из членов их маленького братства, но кроме них девушка видит еще и беспокойство. – Нам бы поспешить, несмотря на горе, – говорит он Кили серьезным тоном. – Твой брат не выдержит более промедлений. Кили прикрывает глаза, чувствуя, что готов разделить сейчас с Бильбо его плач, а Леда встает на ноги – колени и руки у нее трясутся, как после качки – и топает к оставленному в седле Фили. Он все так же недвижен, слабо дышит. Кровь изо рта уже залила ему ворот рубашки и грозит закапать скалистое нагорье под копытами лошади. Или это все же лошадиная кровь? У девушки нет сил думать, бояться еще больше и проклинать судьбу, подарившую ей все эти страхи, но нестись, сломя голову, в Рохан она тоже еще не способна. – Довезите Фили до Эдораса, – сипит Леда, оборачиваясь к Арагорну. Их взгляды – одинаково опустошенные, но решительные – встречаются впервые за несколько дней, но сейчас только в нем Леда чувствует уверенность. Будущий король всех людей должен уметь бороться с любыми препятствиями незамедлительно, если от его действий зависят жизни других. – Мы не в Рохане, – вдруг произносит Леголас странно тихим голосом. Все взгляды отчаявшихся путников приковываются к нему, и эльф выдыхает: – Это не роханские поля. Кили осматривает открывшийся перед ними пейзаж – скалистые холмы, перетекающие в изрезанные водоемами и ручьями поля у края густого осеннего леса – и чертыхается. Здесь гуляет отнюдь не сухой восточный ветер, и перед ними совсем не земли роханских всадников. – Мы на полпути в Лотлориэн, – выносит вердикт Арагорн. – Мы не дошли до роханского ущелья. Леда устало выдыхает и вдруг падает в ноги Кили. Она приходит в себя под тенью густой кроны высокого дуба. Прохладный воздух пахнет чем-то мятным, холодящим губы, словно ей дали отпить волшебного напитка из лесов Фангорна. Леда никогда не пробовала тех вод, но много про них читала, и теперь ей кажется, что она именно в зачарованном лесу у земель Изенгарда. Но вокруг нее совсем не живые деревья, а скопление лесных эльфов в зеленых одеждах цветов Лориэна и ее спутники, сидящие вокруг ее фигуры. До слуха Леды доносится приглушенный голос Арагорна. Он говорит на синдарине с кем-то из лесных воинов. – Что здесь... – Леда обрывает вопрос, когда ее лба касаются теплые ладони Бильбо. Он склоняется к девушке, и она понимает, что лежит у него на коленях. – Мы в Лориэне. Лесные эльфы не хотят пропускать нас дальше. Леда согласно кивает, не переставая чувствовать слабость во всем теле. – Мы несем зло. На их месте я бы тоже поостереглась таких незваных гостей. Помоги мне. – Но ты же только что... Ладно. Она садится, затем встает на ноги под недовольное таким рвением ворчание хоббита и, тихо кивая остальным, находит глазами Арагорна. Рядом с ним, негромко шепча что-то на синдарине, стоит статный беловолосый эльф. Он гораздо светлее ее знакомых эльфов Лихолесья. – Халдир? – голос у Леды ломается от недолгого забытья, но она, поборов себя, повторяет: – Вы Халдир? Начальник стражи госпожи Галадриэль, верно? Незнакомец медленно кивает, теряя интерес к разговору с Арагорном. – А Вы эреборская провидица. Мои глаза меня не подвели, а уши услышали верные вести: Вы и Ваши друзья ведете за собой тень былого ужаса. Мы не можем пропустить вас дальше. И он возвращается к спору с Арагорном. Леда предоставляет мужчинам решать этот вопрос, а сама устало ищет глазами мужа. Тот сидит рядом с горячечным братом, и девушка, мысленно все проклиная, идет к ним. Один Эру ведает, как она вымотана... – Как он? Кили беспокойно вскидывается, поднимает к ней взгляд. Его лицо посерело от усталости и нервов – равно как и ее. – Недавно пришел в себя. Один галадрим сделал ему примочку из трав, но здесь это не сильно поможет. Нужна помощь Галадриэль, а нас к ней не пускают. – Долго он не протянет. Леда присаживается рядом, кладет руку на лоб Фили. Горячий, сильно горячий, лихорадочный. Она боится, что в его рану может попасть какая-нибудь отрава, что произойдет заражение крови, что, Махал, он не сможет оправиться... Только сейчас это все бессмысленно, все ее переживания. – Тебе бы не мешало прилечь и отдохнуть, – тихо говорит Кили, касаясь кончиками пальцев тыльной стороны ее ладони. Леда вздыхает, откидывает со лба спутанные пряди волос. – Не могу отдыхать, когда вокруг такое творится. Кили склоняется к ней, и его дыхание тревожит шею девушки усталым вздохом. – Ты упала в обморок. Лучше приляг. – Не могу. – Леда... Они смотрят друг на друга – по-настоящему смотрят впервые за долгое время, за целую вечность, кажется Леде. Кили робко кладет свою ладонь поверх ее, и все внутри девушки переворачивается, сжимаясь в тугой комок из эмоций, которым нет названия. Он тоже опустошен, в нем тоже осталось жизни едва ли на него самого. Леда хочет провалиться в это мгновение и зависнуть в нем навеки, вероломно плюя на все свои планы, но беспокойство, оставленная после Гендальфа пустота в душе и боязнь за бессознательного, пусть и обидевшего ее своими речами, Фили не дают ей даже сомкнуть глаз. – Поспи, – шепчет Кили. Нам, вероятно, еще долго сидеть здесь и ждать решения галадримов. Леда кивает уже спокойнее и отходит от мужа и брата, возвращаясь на прежнее место рядом с Гимли и хоббитом. – Бильбо, – тихо тянет девушка, обращая на себя его внимание. У него лицо посерело от горя. Леда не находит в себе сил что-либо говорить ему, лишь присаживается рядом и обнимает друга за плечи. Но тот кажется каменным изваянием. – Ты знала, что он умрет? Вопрос застает девушку врасплох, и она, шокировано вздыхая, не знает как на него ответить. – Нет. То есть, да. Но не так. В смысле... Леда лопочет что-то про Морию, тщетно пытаясь собрать воедино все свои разбегающиеся мысли, когда ее ошарашивает очередная фраза Бильбо: – Странно, что его больше нет. Девушка замирает с открытым ртом, поднимает к хоббиту глаза и, совершенно ничего не понимая, давится воздухом: у Бильбо темные в этом полумраке глаза, которые впиваются в самое ее естество, выворачивая наизнанку своим неверием. – Бильбо, дорогой мой... Но он отворачивается от нее впервые в жизни и не хочет ни говорить, ни слушать. Леде кажется, что сейчас отчаяние затопит ее по самое горло и не даст дальше дышать. Чтобы как-то избавиться от тянущего в груди чувства стыда – не-пойми-откуда-взявшегося – она оборачивается к Гимли и устало кладет ему на колени голову. От собственного бессилия девушке хочется заломить себе руки. – Пойдете со мной, – вдруг отрывисто произносит Халдир. Похоже, спор с Арагорном дал свои плоды. Леда знает, что их поведут к владычице Лориэна, но встреча со старой знакомой сейчас не приносит ей надежд.