The rising sun

Леда просыпается от топота копыт лошади. Девушка открывает глаза и видит удаляющуюся фигуру Гендальфа на белоснежном коне - серый плащ растворяется в утреннем белесом тумане. - Куда он? - сон проходит мгновенно, Леда подскакивает к собирающему вещи Фили. - Он вернется? Гном качает головой, убирая за ухо прядь светлых вьющихся волос, и на сестру не смотрит. - Таркун решил обогнать нас. Сказал, что найдет следопыта и поможет Бильбо добраться до Ривендела. Мы встретимся уже там. Это немного успокаивает девушку, и она кивает, протирая глаза ото сна. - Хорошо. Я боялась, что этот старикан поедет к Саруману и нарвется на неприятности. - А вдруг он по пути передумает? - доносится со стороны озера голос Кили, и Леда оборачивается. Гном отходит от берега, с волос и бороды его стекает тонкими струйками прозрачная вода; он фыркает, когда та попадает ему в рот и капает на глаза. Леда вздыхает - муж стоит перед ней в одних штанах, подпоясанных старым тертым ремнем, и выглядит... непривычно. У нее нет слов описать свои ощущения: девушка не видела его в таком виде со времен знаменитого похода на Эребор, с тех пор, как ее тогда еще малознакомый гном получил серьезное ранение и лишился левого глаза. Леда моргает, стараясь прогнать нежелательные опасные мысли о своих тревогах. Кили и его брат идут с ней лишь до Ривендела, ни больше, ни меньше. -Ты за него все так же страшишься? - спрашивает муж. Его тон серьезен, вразрез этому раннему свежему утру, и девушка невольно пожимает плечами. - Немного, - добавляет она в ответ на хмурый взгляд гнома. - Гендальф слишком непредсказуемый и своенравный, и я не могу ручаться за его действия. - Совсем, как ты, - едва слышно бурчит себе в усы Фили, но Леда делает вид, что не замечает этого. - Остается надеяться, что Таркун понимает всю серьезность ситуации. Кили кивает, хотя уверенным не выглядит. Леда хочет думать, что он тоже беспокоится за самоуверенного волшебника, а не за свои какие-то невероятные мысли, которыми не делится с ней. Чуть позже, когда они втроем наспех перекусывают остатками вчерашнего хлеба, а Леда смывает с себя дорожную пыль в холодной озерной воде, в полной тишине их небольшая непривычная компания выдвигается дальше. Девушка сидит в седле перед Кили, и гном снова крепко держит ее за талию. Фили чирикает себе под нос какую-то детскую песенку - в ее мотивах угадывается колыбельная, которую Рагна поет их маленькой дочери Тили. Оставшаяся без наездника лошадь Матильда неспешно плетется позади. Можно было бы отправить ее обратно в Эребор, но Леда боится, что животное совсем сбежит и потеряется. Гномы смеются над ее наивностью, и все же не спорят. Они едут в молчании, которое кажется Леде тягучим, словно смола, но сама она не может найти слов, чтобы нарушить его. Кили позади нее как-то тяжело дышит. - Я совсем не помню этих мест, - вдруг произносит девушка, чуть повернув голову к гному. - Я не была здесь. В Эсгарот мы плывем по озеру, а в Лихолесье я так ни разу и не наведалась... Кили вздыхает, покрепче перехватывая жену. - Лучше бы мы и в этот раз его стороной прошли, - ворчит он, а потом замечает ее скептически поджатые губы и закатывает глаза. - Ох, да знаю я, что у нас выбора нет! Ты как всегда убедительна, но твой друг мог бы нагнать нас по пути в Ривендел, а не ждать в самой гуще своего леса вместе с папашей. Гном не в восторге от идеи посетить королевство Ар-Трандуила, Леда знает это, чувствует и понимает причины его неодобрения, если не сказать, что ненависти. Но ее саму грядущий прием у короля даже радует - она в самом деле не была в гостях у эльфов уже очень давно. Границ эльфийского лесного королевства они должны достигнуть к вечеру, и все это время Леда без перерыва и почти без передышки готова вещать ничего не знающему Фили про миссию кронпринца по поимке Голлума, про то, как важна роль этого избитого жизнью безобразного существа, про нового друга Леголаса, потомственного следопыта, наследника Исилдура, короля людей, который еще и не ведает о своей великой судьбе, уготованной ему историей, что помнит и знает лишь провидица... Пока Леда рассказывает брату о тех вещах, которые сама начинает забывать за давностью лет, ей кажется, что она снова впервые в Средиземье, что все для нее ново и необычно. Когда солнце оказывается в зените, гномы делают привал, и берег озера вновь лежит от них по правую сторону. Леда слезает с пони, в очередной раз чувствуя, как подкашиваются ее колени от напряженной езды, и не сбавляет тона. - Голлум единственный, кроме нас и Гендальфа, знает, что кольцо украл Бильбо, - тараторит она, ничуть не стесняясь пересохшего горла. Кили молча подает ей флягу с водой, но девушка берет ее, не глядя, и продолжает рассказ. - Если его поймают темные силы, то под пытками он расскажет слугам Саурона, что кольцо скрыто в Шире, и бедному Бильбо придется бежать без оглядки. Я подвергла его большой опасности, когда сказала взять это чертово кольцо из пещеры гоблинов. - Гендальф, кажется, предупреждал тебя, чтобы ты не упоминала имя всеобщего врага вслух, - усмехается себе в ус Фили. От болтовни не в меру разбушевавшейся сестры он уже порядком устал, но впервые за долгое время гном видит ее такой воодушевленной и не хочет спорить. Девушка кажется ему вновь живой и заинтересованной, и Фили замечает глаза брата, следящие за ней с некоторой радостью, чуть-чуть омраченной его собственными тревогами. - Страх перед именем только усиливает страх перед его владельцем, - высокомерным тоном отвечает Леда, вскидывая подбородок. В ее глазах блестят смешинки, сама она выглядит довольной собой до ужаса, и слишком трудно сейчас противиться ее заразительному настроению. Фили вновь хмыкает, пока Кили молча разводит костер и ставит на него котелок. Леда спешит набрать хвороста, мечется от перелеска к берегу и обратно, без конца размахивает руками, вспоминая какие-то свои мысли, и совершенно не может сидеть. Возможно, взращенная в этом мире в длинном утомительном походе, она слишком долго засиделась в темной жаркой горе без дела, и теперь ей хочется двигаться постоянно. Такого неподобающего поведения леди Дис никогда бы не потерпела. - Если мы будем двигаться с такой же скоростью, то гоблинских пещер достигнем лишь к концу месяца, - восклицает девушка, возвращаясь к костру. Ветки сердито и шумно падают к ее ногам, она разочарованно стонет и опускается на колени. - Как же так, я же считала, что нам на преодоление этого участка пути потребовалось в прошлый раз куда меньше времени! Кили уже жует жесткий край своего куска хлеба, пока его брат мешает что-то в котелке. Оттуда пахнет рыбой и травами, и Леда непривычно тянется носом к вареву. От извечной баранины на столах Эребора у нее уже сводит зубы, и приятный запах ухи радует ее еще больше. - Ты забыла кое-что, - Кили тычет пальцем в карту, разложенную прямо на земле у ног девушки. - Вот этот участок мы не пешком прошли, а пролетели. На орлах, помнишь? Леда хлопает себя ладонью по лбу. - Махал, ну конечно же! Они тогда прилетели очень вовремя! - Еще бы, - к ним присоединяется Фили, он держит в руках две плошки с ухой - одну подает Кили, а вторую оставляет себе. Леда тянется к миске мужа и уже знакомым движением руки черпает из нее ложкой. Кили даже ухом не ведет, и вся эта сцена кажется его брату просто неподражаемой. В гномьем королевстве не принято так яро выставлять напоказ свои близкие отношения, даже семейной паре - и человеческой девчушке пришлось усвоить это еще задолго до того, как она поселилась в недрах Одинокой горы. Здесь же Леда вновь чувствует себя свободной, а Кили ей лишь потакает. - Помнится, без их помощи мы бы тогда все погибли из-за одной несносной девчонки, - смеется гном, старательно прикрывая рот рукой. Девушка фыркает в сторону. - Если бы я не вернулась, вам бы и в голову не пришло спасать своего короля, - язвительно ворчит она. Кили нечем крыть эту карту, и победа остается за его женой. В который раз. Они едят и вновь торопятся - Леда подгоняет медлительных гномов, поминает Йаванну и хочет, чтобы сыны Дурина двигались быстрее. Промедление кажется ей смертельной ошибкой: она нервничает из-за своей невнимательности в расчетах. - Мы успеем прийти в Ривендел еще раньше Бильбо! - кряхтит Фили, словно старик. Рядом с беспокойной сестрой он сам себе сейчас кажется старцем. - И лучше нам действительно успеть! - бросает в ответ Леда и прыгает в седло Дейзи. Кили вновь пристраивается за ее спиной, проделывает уже ставшие привычными махинации с ремнем и веревками, чтобы девушка, не дай Эру, не умудрилась свалиться с пони. Как только они трогаются в дальнейший путь, Леда продолжает свой рассказ - адресованный уже даже не Фили - будто и не прерывалась. - Арагорну сейчас около тридцати с небольшим*, он еще юн и не настолько опытен, как рассказывает история, что я знаю, - девушка кусает губы, не замечая, что Кили и Фили откровенно посмеиваются над ее тревогами. Если Элессар, дунадайн, будущий правитель Гондора, кажется Леде неопытным юнцом в свои «тридцать с небольшим», то кем же считает себя она сама, прожившая по человеческим меркам всего тридцать четыре года? О летоисчислении гномов говорить и вовсе не следует. - Он должен бы набраться сил и знаний в своих нелегких походах, прежде чем встретиться с Гендальфом и стать другом хоббитов... Что, если я совершаю ошибку, призывая его на совет к Элронду? Она говорит вслух, совсем не требуя ответа от гномов, но Кили чуть подается вперед, заслоняя ее от заходящих солнечных лучей своими волосами. - Ты сама говорила, что медлить больше нельзя. К тому же, любовь моя, тебе не обязательно думать за других. У людей, эльфов и, тем более, гномов есть своя голова на плечах, чтобы принимать решения. Муж говорит правильные вещи, но Леда все равно не может избавиться от чувства ответственности за действия, которые она совершает. Девушка морщится, старательно делая вид, что солнце мешает ей смотреть вперед, хотя в голове ее гуляют отнюдь не мысли о погоде. - Разве этому Элессару обязательно участвовать в неизвестной заварушке? - спрашивает Фили. Его логичный вопрос кажется Кили тоже интересным. С чего эта неугомонная девица решила собирать именно те кусочки мозаики, которые помнит она? - Он ключевая фигура,- отвечает Леда, ничуть не смутившись. - От его участия в этом походе будет зависеть его исход. Большая сила и власть уготованы наследнику Исилдура, и без его помощи Средиземью не одержать победу над врагом. Он должен будет повести в бой огромное войско, превосходящее размерами все предыдущие союзы людей, эльфов и гномов, и если этого не случится, всему этому миру грозит смерть. Фили удивленно ойкает, выронив травинку изо рта. В неожиданном молчании ржание пони звучит даже как-то устрашающе. - Говоришь, совсем как ведунья, - недовольно фыркает гном. - Давно я от тебя подобных речей не слышал, сестрица. Леда согласно кивает, покрепче прижимаясь спиной к груди мужа. От него исходит спокойное ровное тепло, и рядом с ним девушка чувствует себя более приземленной. Но это не значит, что в такой близости она забывает обо всех тревогах. - Вот этого дядя и боялся,- неожиданно произносит Кили. Леда непонимающе хмурится. - Что ты начнешь вещать своим загробным голосом какие-нибудь страшные вещи и пугать народ. - Я не вещаю загробным голосом! - возмущается девушка, а братья вторят ей хриплым смехом. - Да, и взгляд у тебя делается такой туманный, будто ты правда в будущее заглядываешь! Магического дыма не хватает, как у Гендальфа! Леда фыркает, скрещивая на груди руки, и старательно отворачивается, а Фили и Кили продолжают веселиться. К вечеру они, наконец, достигают границ Лихолесья. Эта сторона леса братьям хорошо знакома - они не раз бывали в этих местах вместе с другими представителями своего народа в качестве послов государевой воли. Леда же смотрит на огромные густые деревья, будто впервые, и темнота эльфийского леса ее завораживает не хуже самих эльфов. Кили спешивается, но жене дает знак оставаться в седле. Они с братом ведут себя так, словно в этих местах все еще обитает тьма, хотя последних пауков из Лесного королевства выгнали еще годы назад - не без помощи Радагаста. Леда хмурится. - В чем дело? - спрашивает она, подаваясь вперед всем телом. Ремни, обвивающие ее талию, скрипят от натуги. - По здешним тропам верхом на пони не проехать, я хочу спуститься. - Оставайся в седле, - отрезает Кили и, более не вдаваясь в подробности, берет Дейзи за поводья и ведет ее - вместе с девушкой, соответственно - вглубь леса. Леда подозрительно щурится. Узкая тропа стелется под копытами пони, словно змея, гномы угрюмо, вразрез прежнему настроению, топают по ней друг за другом, и только девушка ничего не понимает и тихо ругается, мешая кхуздульские едкие словечки с вестроном, шведским и английским языками. Ей кажется, что от нее что-то скрывают, будто она снова оказалась в том самом проклятом походе до Одинокой. - Почему вы притихли? - вопрошает она сверху вниз, обращаясь к мужу впереди себя. - Кили, Эру тебя дери, почему ты молчишь? Ее звонкий голос несется дальше вдоль тропы, исчезает среди толстых стволов вековых деревьев, вьется и вязнет в тягучем воздухе. Гном шикает на жену, совершенно игнорируя ее злость. - Будь добра, Леда, попридержи пока свое недовольство. - Да ради Бога! - обиженно фыркает она. - Объясни только, какого гоблина я не могу слезть с проклятой лошади, и я заткнусь. Естественно, эта просьба остается невостребованной. Их процессия - Кили, Леда на пони, Фили, его пони и оставшаяся без дела лошадь Матильда - медленно продвигается все дальше в лес, и деревья плавно начинают сменяться какими-то кустарниками, впрочем, выглядящими все так же устрашающе, как и в прошлый визит девушки в Лихолесье. Чертова тьма так и не покинула эти места, что невольно заставляет Леду думать о Сауроне. Он ведь уже отстроил себе крепость в Мордоре и уже созывает своих союзников, пока она прохлаждается в Эреборе в компании вечно недовольной свекрови. На очередном крутом повороте строптивой тропинки Леда наклоняется вперед, стараясь не задеть макушкой ветку липы, и ремни с оглушительным треском лопаются у нее на талии. Пони испуганно ржет под ней, девушка вскрикивает и падает на шею Дейзи, вцепляясь в ее гриву вспотевшими от страха ладонями. - Леда! - Кили бросается ей на помощь, отпуская поводья, и пони, почуяв свободу, дергается в сторону с тропы. Леда ахает и... валится на бок. Прежде чем она успевает испугаться до смерти, ее ловят руки гномов - Фили тянется к девушке одновременно с братом, придерживает ее за плечи и ругает весь белый свет. Леда рвано хватает воздух губами, зажмуривается до белых точек перед глазами. В голове все пляшет и прыгает, мысли мечутся в подорванном паникой сознании. Она не исчезла, не исчезла... - Махал тебя подери, Леда, почему ты не держишься в седле, как полагается? - Фили ворчит, смотрит на девушку, понимая, что она совсем его не слышит, и вздыхает. Леда прячет дрожащие руки в отворотах плаща Кили, а тот выглядит бледнее луны. - Ты в порядке? Ты цела? - у него дрожит голос, и Кили хрипло, сипло дышит в макушку девушке. Фили кажется, будто брат только что чуть не попрощался с женой, и это выглядит странно и страшно. Она дрожит, даже зубы ее отстукивают чечетку, ладони крепко сжимают плечи Кили, и сам он чувствуется напряженным, почти окаменевшим от внезапной паники. - Все нормально, - у Леды срывается голос, и она шепчет, не желая показывать, насколько сильно перепугалась. - Надо поймать Дейзи, - сипит Кили - Леда чувствует в его голосе тот же страх за нее. Фили уходит за пони, и на некоторое время они остаются вдвоем в молчаливом испуге. - Можешь опустить меня, я не пропаду, - шепчет девушка на ухо гному, но тот лишь стонет. И когда возвращается его брат, поводов закатить глаза у Кили появляется гораздо больше: Фили ведут под руки двое эльфов, одетых, как лесные стражники. - Мы не ждали в наших лесах сынов Дурина, - немного удивленно тянет один из них, переводит взгляд с Кили на Леду и поражается еще больше. - Вы из... Эребора? Король ожидает Вас? Кили молчит, и Леде приходится взять дело в свои руки - муж не желает двигаться и хоть как-то реагировать на эльфов, и в этом, должно быть, есть вина его неприязни к лесному народу. - Мы из Эребора, верно. Ваш аранен*, мой друг, должен ждать нас. Девушка косится на Кили, сжимающего руки куда крепче, чем следовало бы, и вновь возвращается взглядом к эльфу. - Я предупреждала его о нашем приходе, вот только мы поторопились... Возможно, nin melldir* ожидал нас не ранее завтрашнего вечера, но вот мы здесь. Эльфы переглядываются друг с другом, дивясь говору незнакомки, в голосе которой звучат грубые гномьи наречия, а сама она выглядит совсем юной человеческой девушкой, говорящей, тем не менее, с присущим эльфам красноречием. Второй стражник оборачивается к Фили, смеривает его взглядом и вдруг кивает Леде. - Вы провидица из недр Одинокой горы? - полуутвердительно спрашивает он у девушки. Та радостно кивает, а вот Кили не выглядит очень уж довольным. Он с подозрением косится на вмиг просветлевших эльфов. - Мы проводим Вас к тауру*, - кивают они оба и поворачивают на восток. Их возбужденные перешептывания доносятся до немного обалдевшей Леды и гномов. - Кажется, твой друг позаботился о том, чтобы нас встретили, - задумчиво тянет Фили. Его брат возмущенно пыхтит, притягивает тело девушки ближе к себе и ворчит под нос что-то о «вездесущих нандор*». Он так и держит Леду у себя на руках, не давая спуститься, несмотря на то, что пони преспокойно шагают за их маленькой вереницей. - Кили, ты уже можешь отпустить меня на землю, - скептически поджимает губы девушка, на что гном лишь фыркает. - Я был бы тебе весьма признателен, azbadu men*, если бы ты вела себя поспокойнее. Лихолесье - не место для игр. - Да кто тут играет! - мгновенно вспыхивает Леда. Она оборачивается к идущему чуть позади Фили, хмурится, когда не получает ответов и от него, и возвращается обратно к мужу. Кили закатывает глаза прежде, чем Леда начинает возмущаться. - Могу я хотя бы узнать, почему мне нельзя пойти на своих двоих? Гном смотрит вперед на дорогу, и Леда сочла бы это весьма предусмотрительным, если бы дело касалось лишь ее безопасности. Да только сейчас Кили просто увиливает от вопросов, как нашкодивший ребенок. Они идут так еще некоторое время - девушка не может с уверенностью сказать, проходит ли час или чуть больше - в густом лесу темно и днем, и ночью, и невозможно определить, когда именно солнце село за горизонт и наступила реальная тьма. Леда успевает проклясть весь род Дурина за неспособность к коммуникациям, вечную угрюмость, которая-таки настигла и ее мужа после нескольких лет борьбы с чисто семейной чертой, и уже пожалеть о том, что вообще согласилась брать с собой двух идиотов, решивших погеройствовать. Но когда девушка подбирает обоим братьям подходящий эпитет и открывает рот, чтобы высказаться, эльфы-стражники замирают у границ небольшой поляны. Здесь лунный свет тянется сквозь редкую поросль отмирающих деревьев, падает на желтеющую траву и переливами стелется вдоль земли. Выглядит это в самом деле красиво, но больше Леду волнует статная тонкая фигура на другой стороне поляны. - Ах, melldir! - она машет руками, совсем не беспокоясь о том, что Кили попросту может выронить ее. Леголас спешит к ним, и лицо его не выглядит радостным. - Леда, мне сказали о твоем приходе, но я не поверил... - он оказывается рядом, смотрит на девушку в странном положении точно так же, как смотрели на нее стражники, и почему-то не кажется слишком удивленным. Принц переводит взгляд на хмурого Кили и кивает ему и его брату. - Приветствую вас. Если бы вы имели терпение, то ее не пришлось бы нести на руках. - Она не оставила нам выбора, - Кили поправляет съехавшую с плеча дорожную сумку, и на Леду не обращает внимания, словно ее тут и нет. Стражники впереди заинтересованно оглядываются - им тоже непонятна эта странная гномская манера держать девушку на руках. Только вот Леда знает, что дело тут совсем не в подгорных обычаях, и Леголас, должно быть, тоже это понимает. Он кивает гномам вновь, отдает стражникам тихий приказ на эльфийском, и те идут вперед. - Отец не будет рад вашему визиту - я хотел предупредить тебя об этом и послал гонца в Эребор, - он говорит быстро, словно куда-то торопится. Леда не видела его пару лет, и эта спешка при первой за столь долгое время встрече ее даже обижает. - Раз вы все тут в курсе какой-то заварушки, то справедливо было бы поделиться своими умозаключениями со мной, - рявкает она помимо воли. Леголас качает головой. - Видимо, вы ничего ей не сказали? - эльф поднимает глаза к Кили, тот кашляет, словно подавился. - Не сказали чего? Если бы Леда стояла на ногах, она бы скрестила руки или вздернула обоих гномов и не в меру понимающего эльфа за волосы, но в таком глупом положении девушка может лишь ядовито плеваться в сторону. Вместо ответа Леголас тянет Матильду за поводья, помогая Фили. - Идем. Раз вы здесь, то не вижу причин не посетить короля. К тому же вам нужен отдых. Он переглядывается с Кили так, будто делит с ним общую тайну, и Леда в который раз давится злостью. Проклятые интриги, чтоб им пусто было! Кто бы мог подумать, что ее муж сговорится с лихолесским принцем! Этот самый принц молчалив, что девушку задевает еще больше - они не виделись так долго, и ей столько всего нужно от него узнать, столько рассказать, а он молчит и угрюмо хмурится. Это на него не похоже. - Что случилось, mellon? - спрашивает Леда, борясь с обидой и злостью. На Кили надеяться теперь бесполезно, так что она тянется с расспросами к эльфу. Тот отвечает не сразу. - Я получил твое письмо уже после того, как послал свою весть в Эребор, - говорит принц. Его лицо делается угрюмее и почти может посоперничать с лицом Торина. - То существо, которое ты попросила выследить и поймать, Голлум. Он сбежал пару дней назад. - Что?! - Леда подпрыгивает на руках у мужа и почти падает, успевая ухватиться за шею гнома. - Как это сбежал?! Ты же поклялся мне, что вы проследите за ним! Я думала, у вас самая лучшая стража! Ее возмущение слышат двое эльфов впереди и обиженно ворчат себе под нос что-то на синдарине. Леда не обращает на них внимания, уже совершенно точно злясь только на Леголаса. - Ты обещал, что проследишь за ним! Ты хоть понимаешь, как он опасен в такой близи к Дол-Гулдуру?! Эльф кажется уязвленным, но, видимо, вежливость, присущая каждому представителю его народа, не дает ему ответить на обвинения языком, к которому привыкла девушка. Он лишь вздыхает и молча оглядывается на Фили в поисках поддержки. Гном усмехается себе в ус: разбудил дракона - сам его и убаюкивай, эльф. - Он вел себя спокойно, и ему здесь даже нравилось! - пытается отмахнуться Леголас, понимая, что ему никто не поможет. Кили вздыхает, пытаясь не выронить абсолютно беспокойную жену, не умеющую держать себя в руках. Причем и в своих, и в его руках. - Он единственный знает, куда пропало то морготово кольцо, и если его поймают... - Леда хватается за голову, боясь даже помыслить о том, каких бед может навлечь на милого Бильбо эта неудача. - И вы не бросились на его поиски вновь? - Конечно же, я отправил отряд, - возмущается Леголас. - Тауриэль вместе с десятью воинами обыскивает лес, но существо, возможно, уже покинуло Лихолесье. - Естественно... Девушка закатывает глаза и отворачивается к мужу, бурча себе под нос ругательства на кхуздуле. Кили отчасти слышит их и смеется, а Леголас чувствует себя еще более уязвленным. Когда они приходят к мосту через слабый уже ручей, и Леда видит своды арки при входе во дворец Трандуила, у нее не остается сил злиться на лихолесского принца и весь этот бред, что творится с ней с самых границ леса. Они проходят мимо стражей у входа; те двое эльфов, что шли с ними, неожиданно куда-то испаряются вместе с Дейзи, Бунго и Матильдой, так что внутрь попадают только гномы, Леголас и Леда. Девушка все еще находится на руках у мужа, и тот даже не думает отпускать ее, хотя у него наверняка уже затекли ладони. Во дворце душно, воздух тяжелый и вязкий, и от него болит голова, но, похоже, такую проблему испытывает только одна Леда. По мере их приближения к ярусу короля - бесконечные лестницы будто созданы, чтобы испытывать ее терпение - девушка чувствует себя все слабее и слабее. Перед резными дверьми в королевскую залу, которые она помнит еще по прошлому не самому приятному разу, Леда чувствует себя хуже, чем у границ Лихолесья. - Еще раз, почему мы идем к нему на поклон? - Фили позади Леды и брата задает вполне логичный вопрос, но ответа на него получить не успевает - двери распахиваются перед путниками, и Леда видит в дальнем конце зала короля Лихолесья на огромном троне. Трандуил восседает в своих парчовых одеждах на высоком постаменте, и его высокомерие тянется вперед на добрые пять метров, так что девушка чувствует его, еще не дойдя до короля. - Ты привел ко мне нежданных гостей, ion*, - говорит он певучим голосом, от которого у Леды сводит зубы. - Нежданных... и незванных. Его заявление заставляет девушку думать, что его спесь по отношению к гномам, и к ней в частности, тоже не поуменьшилась с годами. - Это племянники короля Эребора, nin taur*, - Леголас кланяется отцу и, чуть помедлив, кивает на Леду. - Они пришли с провидицей Ледой, и им нужен отдых. Трандуил опускает взгляд к девушке и усмехается. Его ехидная ухмылка растекается по лицу, так что Леде это все не нравится сильнее, чем прежде. Кили прижимает ее ближе к себе, словно надеясь защитить от колких глаз лесного короля. - Тебе запрещено ступать на мои земли, гномья провидица, - говорит он, манерно растягивая слова. - И если тебе кажется, что подобной выходкой ты обошла мой запрет, то позволь мне тебя разуверить в этом. Ты нарушила уговор, Леда из Эребора. _______________________________________________ *В моем случае Ааргорн II Элессар родился в 2921 году Т.Э. На момент повествования ему 34 года. *Аранен (синд.) - обращение к королевскому сыну, принцу *nin melldir (синд.) - мой друг *Таур (синд.) - обращение к королю *нандор - народ эльфов, до Четвёртой Эпохи живший в Лихолесье и Лотлориэне *Аzbadu men (кхузд.) - Моя повелительница *Ion (синд.) - сын