The rising sun

Когда Бильбо открывает глаза, рядом с ним сидят и Леда, и Гендальф. Безумный старик, пропустив мимо ушей все предупреждения девушки, таки ринулся к Саруману за советом, но, как она и ожидала - впрочем, имея небольшую надежду на лучший исход - все закончилось пленом непокорного слуги Света. Саруман Белый перешел на сторону Врага еще лет десять-пятнадцать назад, и теперь его крепость Изенгард представляла собой кухню по выведению орков особо жестокой и опасной породы - все, как и предполагала Леда. Доставать старого магического друга извечной фразой «я же говорила» ей не хотелось, но она рвалась с языка всякий раз, когда Леда и Гендальф сталкивались упрямыми взглядами. Седовласый волшебник натерпелся в своем плену достаточно, чтобы девушка беспокоилась за него гораздо больше, чем на него же сердилась, поэтому при встрече они лишь молча взглянули друг на друга и одинаково глубоко вздохнули. Теперь же они сидят в изголовье кровати приходящего в себя Бильбо и с нетерпением ждут, когда их общий друг, наконец, откроет свои сонные голубые глаза. - Какой... какой сейчас день? - голос хоббита хрипит, сипит из-за долгого сна, и он трет веки распухшими пальцами, пока Леда улыбается во всю ширь своего лица. Наконец-то он очнулся. - Сегодня семнадцатое августа две тысячи девятьсот пятьдесят пятого года третьей эпохи, - растягивая слова, произносит Гендальф, и оба смотрителя переглядываются и подмигивают друг другу. Бильбо распахивает глаза, наконец, справившись с сонным маревом, и смотрит на волшебника с большим удивлением и неверием. - Гендальф? - подскакивает на октаву его голос. - Ты? Маг добродушно смеется, пододвигаясь ближе к хоббиту. - Я, мой дорогой Бильбо. И посмотри, кто еще ждал встречи с тобой. Леда встает со своего места, чтобы выглянуть из-за плеча мага, и глаза Бильбо ширятся еще больше. - Леда! - в его взгляде плещется радость, искренняя и такая чистая, что даже у девушки что-то щемит в груди. Она улыбается, тянется к нему руками и изо всех сил обнимает. Хоббит теплый, мягкий и пахнет медом и травами, так что Леда мгновенно чувствует себя в его доме в Шире. - Ах, милый мой Бильбо! - она целует его в обе щеки, как раньше, забирается на постель, плюя на этикет и манеры истинных леди-миледи, и садится спиной к спинке кровати. Бильбо удобно пристраивается рядом, и они сжимают руки друг друга, как какие-нибудь разлученные возлюбленные, но ни девушку, ни хоббита это нисколько не напрягает. - Когда... когда ты приехала? - Три дня назад, - Леда смотрит на Гендальфа, который за своей улыбкой прячет напряженные мысли, и тоже решает пока молчать о надвигающихся проблемах. Тем более, что решать их Бильбо позовут совсем скоро. - Я так рада тебя видеть, мой хороший, - говорит девушка, не выпуская рук хоббита. - Мы за тебя очень беспокоились, и хорошо, что лорд Элронд такой мудрый и знающий лекарь. Ее лицо мрачнеет, и она вдруг опускает глаза вниз, заставляя Бильбо непонимающе хмуриться. - Прости меня, мой дорогой, за то, что подвергла тебя такой опасности. Всего бы этого не случилось, не будь я столь эгоистична, что... - Леда. Бильбо накрывает ее руку своей, теплой, мягкой, как только что приготовленный хлеб из печи в Хоббитоне, и кротко ей улыбается. Юное самоотверженное создание. - Здесь нет твоей вины. Если задуматься, ее вины нет ни в одном плохом событии, что с ними приключались, но разве можно говорить этой девочке что-то подобное? Она сразу же начнет спорить и закапываться еще глубже в свои темные потаенные мысли. Дверь в светлые покои Бильбо открываются до того, как он успевает придумать еще хоть что-то, чтобы оправдаться за свое нынешнее состояние. На пороге стоят Кили и Фили, приветливо ему улыбаются и, смеясь, кланяются, как когда-то. - Фили и Кили. К Вашим услугам! Братья смеются, подходят к постели хоббита, и Кили тут же запрыгивает на кровать под бок к жене. Бильбо улыбается им, как восходящему солнцу, что поднимается с востока, озаряя своими лучами всю долину. Они изменились и повзрослели, но взгляды у них остались прежними - неунывающими и самоотверженно смелыми. Хотя младший племянник Торина глядит куда более серьезно, чем раньше. - Я рад видеть вас, друзья, - мягко говорит Бильбо, и Кили ему подмигивает. Все, как и прежде. - И мы чертовски рады тебе, бодрому. Леда не отходила от твоей постели круглыми сутками, мне даже приходилось заставлять ее спать самой! Он смеется и переплетает свои пальцы с пальцами девушки, пока она фыркает на него за нелепые наговоры. Гендальф смотрит на них с неприкрытой радостью, хотя в голове его возятся отнюдь не светлые мысли... Элронд созывает совет лишь на второй вечер. Леда все это время мечется по витым коридорам Ривенделла, спасаясь от серьезных разговоров с Двалином. Ее названный отец пытается заговорить с ней с самого момента из прибытия к эльфам, но девушка умудряется всякий раз найти причину и сбежать. Зачем ей слушать отца, если она и так знает, какие неутешительные новости он хочет ей поведать. Леди Дис в ярости от вероломного побега человеческой девчонки вместе с обоими ее сыновьями. Торин идет на поводу у сестры и хочет объявить о расторжении брака племянника. Высокоблагородные гномки потирают руки, и весь свет Эребора ждет, когда же безродная-бездетная женщина перестанет волновать их душеньки. Такое Леда слушать еще и от Двалина не намерена, ей хватает и возгласов Гимли, да неумелых стыдливых взглядов Фили, который, должно быть, получил весть от жены. Леде же Рагна не написала ни строчки, и ее это обижает. Девушка сидит в летней беседке как раз перед советом и ждет назначенного времени, когда Двалин-таки находит ее одну. Сделать это было затруднительно - Кили, не без оснований полагая, что его жена задумала что-то сумасшедшее, не отходит от нее почти ни на секунду. - Вот ты где, - басит старый гном, поднимаясь в беседку к Леде. - Теперь-то бегать от меня не станешь, а? Леде хочется съязвить ему в ответ, но она слишком устала, чтобы спорить и делать ноги. Она ведь не маленькая уже, ей-богу. - Не стану, - отвечает девушка, вздыхает и поворачивается к Двалину. Тот садится на скамью рядом. - Ты же понимаешь, что твое упрямство до добра не доведет? - без разбега начинает ее отец, и Леда в удивлении вскидывает бровь, не сдержав саркастичной усмешки. - И это ты мне говоришь, Двалин, сын Фундина? Гном тушуется, прежде чем вернуться к своему нравоучительному тону. Она права, не ему поучать девушку терпению, но кто-то же должен сказать ей правильные слова, а он, вроде бы, считается ее отцом... - Не буду врать, Торин прислал нас сюда, только чтобы вернуть племянников, - Двалин трет рукой затылок, собирая воедино всю свою учтивость, которой и в помине нет. - Ему непросто это признавать, но если ты так и не родишь наследника Кили, то... - Не рожу, - отрезает Леда. Ее голос звучит, как тесак, и она режет им любое слово гнома, так что у него - даже у него - свербит на сердце. Он поднимает глаза к своей названной дочери и видит там лишь отстраненное спокойствие и решимость. Это не Леда, не его девочка, эмоции которой бьют через край на каждое действие и неосторожную фразу любого, с кем она не согласна. - Наши законы - это не шутки, Леда, - вздыхает Двалин. Только Эру единый знает, каких сил ему стоит этот разговор. - Торин вынужден будет расторгнуть ваш союз, если вы... - Ну и успехов ему. Леда выглядит спокойной, решительной и спокойной, и это пугает Двалина. Она должна бы злиться, кричать, ненавидеть всех гномов, Эребор, Торина, леди Дис и эти чертовы законы, от которых даже у него, знатного воина, уже болит нутро, потому что они жестоки по отношению к этой слабой сильной женщине. Но Леда сидит рядом с ним, комкает подол своего платья и совершенно ничего не делает, только смотрит на него своими зелеными глазами. - Леда, девочка. Она глубоко вздыхает и отворачивается. - Я ничего не могу поделать с вашим законодательством, Двалин, я это уже усвоила. Раз по закону нам положено разойтись, что ж - да будет так. - И Кили с этим согласен? Ее плечи дергаются при имени мужа. - Понятия не имею. Он говорит, что нет, но кого это волнует? Не леди Дис, уж точно. Двалин качает головой и хочет, чтобы Леда вновь на него посмотрела. Потому что ему кажется, что его дочь сейчас выглядит глубоко несчастной и одинокой в своем горе, и ее спокойствие - только напускное. Ей-богу, было бы легче, если бы она разревелась у него на плече. - Он же тебя не оставит, - говорит гном, хотя сам думает, что Леда вполне способна заставить кого угодно делать что угодно, если искренне этого захочет. Только он не уверен, что девушка в самом деле желает подчиняться чертовым обычаям его народа. - Да, не оставит. И будет скитаться со мной по миру, брошенный и забытый своими сородичами. Я не желаю ему такой доли. Леда, наконец, оборачивается лицом к Двалину, но гном не видит на нем следы печали и горести. Оно все так же спокойно, как лицо мраморной статуи. И оно пугает Двалина больше, чем все остальное в ее облике. Это не Леда. - Ты заберешь Кили и Фили обратно в Эребор, - говорит девушка, и гном почти вздрагивает от ее голоса. Он словно ходит по битому стеклу. - А ты что же? Леда усмехается, и эта усмешка ему не нравится совершенно. - А я, раз уж взрастил ты меня в походе, уйду с братством к Мордору. Помогу очистить мир от зла - снова, а там посмотрим. - Леда... - Двалин хочет коснуться руки девушки, притянуть к себе и сжать в объятиях так сильно, чтобы она закричала или заплакала хотя бы от боли. Но она такая холодная и отстраненная, что гному приходится сцеплять руки за спиной, лишь бы не кинуться на девушку. - Что, Леда? Я человек, Двалин, и жить мне положено среди людей. Так что я найду себе место в Гондоре, Рохане... подальше от гор и гномов под ними. Она вновь возвращает взор к закатному солнцу и водопаду, в котором бурлит и пенится ледяная вода, а Двалин смотрит на ее волосы, собранные в причудливые узоры мастеровитыми руками эльфов, и может лишь вздыхать. Его названная дочь приняла решение, и не сказать, что он его не одобряет - возможно, Леда права, и счастье ждет ее в месте, где гномы не водятся. Но он заставляет себя вспомнить о Кили, и это решительно смывает все его мысли о согласии с доводами девушки. Леда приходит в сад одной из последних. Там, вокруг каменного круглого стола уже расселись Леголас и Тауриэль - и еще два эльфа, посланные Трандуилом, Линдир, Арагорн, Гимли, его отец и Двалин, и... Фили и Кили. Леда видит их и вспыхивает, резко поворачиваясь к Двалину. - Я же просила тебя не пускать их сюда! - шипит она на гнома, но он делает вид, что его здесь вообще нет. Конечно же, слова дочери с самого начала показались ему дурными, и он определенно не собирался им следовать, а уж тем более утаивать от младшего племянника короля планы его неугомонной жены. Поэтому Кили сейчас сидит в резном кресле мрачнее тучи и смотрит на вошедшую Леду с неприкрытой злостью. - Ты все знаешь об этой истории, уходи, - цедит девушка сквозь зубы, но гном вскидывается так, что даже волосы на его оголенных руках встают дыбом. - Ты мне не указ. Она садится рядом, намеренно выпрямляя спину так, чтобы казаться выше. Обычно гордая осанка эреборской провидицы не сулит ничего хорошего никому, кто находится рядом с ней в этот момент на расстоянии вытянутой руки, так что Гимли, замечая это, втягивает голову в плечи. В сад входит тяжелой решительной походкой Дэнетор, сын наместника Гондора, а за ним, почти плывя по воздуху, лорд Элронд и Гендальф. Маг ведет Бильбо, и хоббит занимает свое место рядом со злющей Ледой. Гимли сидит прямо напротив него и мысленно хоронит мягкоготелого хоббита. - Все в сборе, как я погляжу, - растягивает слова Элронд и останавливается рядом с Гендальфом. - Сегодня я готов ответить на все ваши вопросы и просьбы лишь одним бременем, и это бремя, увы, ложится на плечи каждого народа Средиземья. Почти никто не выглядит удивленным - все так или иначе знают историю, которую Леда рассказывает не первый год, и страшная новость не должна показаться никому слишком уж пугающей. - Вас собрали здесь, представителей своих народов, чтобы ответить на угрозу Мордора. Леда оглядывает лица всех, избегая Кили, и ее глаза замирают на Дэнеторе. Будущий наместник Гондора, похоже, обескуражен. Он замечает девушку и мгновенно вытягивается, но, в отличие от прошлой их встречи, сейчас Леда видит в нем лишь недоверие. - Бильбо, покажи им кольцо. Элронд кивает хоббиту, и тот встает и на негнущихся ногах шлепает босыми ступнями к маленькому столу из белого камня. Золотой ободок кольца из его руки со звоном опускается на поверхность стола. Даже со своего места Леда чувствует темную, тянущую силу, исходящую от этого... артефакта. Ей хочется закрыть глаза и не видеть его, но вместо этого она заставляет себя смотреть на свое отражение в узком золоте. Все молчат. Леголас хмурится, отводит глаза и что-то шепчет на своем родном языке. Леда смотрит на Арагорна, но он спокоен и тих. Кили рядом с ней тяжело дышит, сжимая пальцами подлокотники своего кресла. - Так это правда... - выдыхает Дэнетор. Девушка кидает на него один короткий взгляд, чтобы заметить блеск в его голубых глазах. Только не это. - Мне приснился странный сон, - говорит гондорец. - И в этом сне небо все было затянуто мраком, таким беспроглядным, что весь мир был погружен во тьму. Он медленно поднимается на ноги, и Леда уже прекрасно знает, что он хочет сделать - и Дэнетор оправдывает ее ожидания, и шагает в сторону оставленного кольца, и тянет к нему руку. - Сядьте на место, сын наместника, - рявкает она прежде, чем Гендальф или Элронд успевают остановить мужчину. Дэнетор вздрагивает, словно приходит в себя ото сна, и резко вскидывает голову к девушке. Его взгляд впивается в ее лицо, и Леда не видит там ничего хорошего, лишь недоверчивую злость. - Сядьте на свое место, Дэнетор, - повторяет девушка. - Это не Ваша ноша и не Ваш удел. Он фыркает, будто только сейчас окончательно очнулся, и не сводит с Леды пристального взора. Кили скрипит зубами от напряжения, витающего в воздухе. - Я не понимаю, что среди благородных мужей делает эта леди, - говорит он, но садится обратно в свое кресло. Леда решает оставить его вопрос без ответа, только за нее высказывается Гендальф: - Эта леди - провидица, которая знает поболе Вашего, господин гондорец. Вернитесь на свое место и успокойтесь. Замечание его задевает, а слова о провидице он пропускает мимо своих ушей. - Это кольцо сущее зло, неподвластное никому из ныне живущих, - продолжает волшебник. - И его нужно уничтожить. - О, нет... - тянет Дэнетор. Леда уже готова испепелить его одним только взглядом, но мужчина встает и, как лев, начинает мерить шагами диаметр стола с кольцом. - Это дар нам, и мы должны воспользоваться им, направить силы врага против него самого. Мой народ веками сдерживал натиск орочьих войск из Мордора, так почему бы нам не воспользоваться оружием их хозяина и не уничтожить зло раз и навсегда? - Кольцо не подчиняется никому, кроме своего хозяина, - вдруг произносит Арагорн. Дэнетор замирает и оглядывается на следопыта, и лицо его выражает все то же надменное высокомерие, с которым он встретил всех здесь присутствующих. Леда оглядывается на молодого дунэдайн. Он спокоен и взвешивает каждое слово. - Только Саурон - единственный хозяин кольца. Лицо Дэнетора кривится в едкой усмешке. Кажется, Леда прекрасно знает, что сейчас случится, даже если этот гондорец вовсе не Боромир из ее историй. - Откуда это может знать простой следопыт? - Он не просто следопыт! - девушка поворачивает голову к вскочившему Леголасу. О, Эру, как здесь все предсказуемо. - Это Арагорн, сын Араторна. Наследник Исилдура. Мысленно Леда проговаривает про себя всю остальную мужскую ветвь семейного древа рода Арагорна. Жаль, что ее юмор здесь никто не оценит, а ведь интернетные байки из ее далекого прошлого сейчас неплохо бы разрядили обстановку. Да только никому не до смеха. Бильбо широко распахивает глаза и смотрит на своего недавнего спасителя и спутника в нелегком путешествии так, словно видит впервые. Неужели ему никто не сказал о происхождении следопыта, с которым хоббиту довелось пройти столько миль? - Истинный король Гондора? - неверяще тянет Гимли. Он историю похода кольца знает только вскользь, и эти новости для него тоже звучат впервые. - У Гондора нет короля, - высокомерно заявляет Дэнетор. - Гондору не нужен король. Арагорн нисколько не смущен, а вот Леда, пребывающая в сумасшедшем напряжении, больше не может себя сдерживать и вскакивает, присоединяясь к Леголасу. - Вообще-то Вы должны ему подчиняться. Мужчина оборачивается, смеривает фигуру Леды оценивающим взором, который совсем не нравится Кили, и фыркает второй раз. - Я не обязан даже выслушивать дерзкие слова, которым бросается столь юная леди. Теперь-то он не такой уж и обходительный, каким казался при их первой встрече. «Точно Джейме Ланнистер», - думает про себя Леда, прежде чем гордо вскинуть подбородок. - Вы такой же, как и Ваш сын. Бильбо ойкает и спускается ниже в своем высоком кресле. Гимли уже готов последовать его примеру, но ему слишком интересно, как далеко сможет зайти этот человеческий петушиный наместник, прежде чем поймет, что связываться со злой провидицей не стоит. Дэнетор недоуменно ведет бровью, остальные смотрят на него и Леду с тем же непониманием. - У меня нет сына. - Естественно, - Леду никто не останавливает, хотя она уже точно выходит за все возведенные рамки приличия. Ее голос сочится скепсисом, и она скрещивает на груди руки. - Вы еще слишком юны, чтобы иметь даже жену. На несколько секунд Дэнетор замирает с открытым ртом, и девушка, довольная произведенным эффектом, садится на свое место, закидывая ногу на ногу. За этот спектакль она даже извиняться перед лордом Элрондом не будет, нет. Хотя он, кстати говоря, не выглядит сильно уж раздосадованным. - У Вас весьма странные шутки, леди, - цедит сквозь зубы ничего не понимающий гондорец, потому что его злят смешки гномов и едкая ухмылка эльфийского князька. - А я не шучу, господин будущий наместник, - тянет Леда. Леголас хмыкает и вступается за подругу. - Она провидица из Эребора, Вам должно быть известно ее имя. И она явно знает больше Вас. На Вашем месте я бы прислушивался к ее словам, если не хотите попасть в затруднительное положение. Дэнетор щурится - Леда думает, что он хочет прожечь в ней дыру. - Эреборская предсказательница? Люди судачили, что Вы помогли гномьему королю вернуть его царство. Но здесь не горы, и мы не гномы. Вас тоже привело сюда кольцо Саурона? - Не оно, а то зло, что таится за ним, - отвечает девушка. - И будущее, которое станет ужасающим и мрачнейшим в истории Арды, если собравшиеся здесь не предотвратят катастрофу. Дэнетор хмыкает себе в жесткую щетину, нисколько ее словами не впечатленный. Элронд вздыхает и наконец решает прекратить эту невольную перепалку между гондорцем и острой на язык девушкой. Он встает, осаживая жестом других. - Кольцо нужно уничтожить. Для этого мы собрались здесь сегодня - решить, кто возьмет на себя тяжелую ношу. В саду повисает неловкое напряженное молчание. Леда набирает в легкие воздуха, медленно его выдыхает и обводит испытующим взглядом всех присутствующих. Никто не рвется взять на себя опасное вражеское оружие, хотя у гондорца, например, чешутся руки использовать его по прямому назначению. Хорошо, что о нем Леда успела предупредить Гендальфа перед советом. Горячий нрав гондорских воинов, видимо, передается по наследству с незапамятных времен, раз отец Дэнетор так похож на своего будущего сына Боромира из воспоминаний девушки. - Так чего ждать? - вдруг восклицает Гимли и вскакивает со своего места, хватаясь за секиру. Леда вздрагивает и кидается ему на перерез. - Гимли, нет! Гном замахивается на кольцо, его секира разрезает воздух со звонким свистом, и металл обрушивается на каменный стол с такой силой, что все вжимаются в спинки своих кресел. Раздается гулкий гром, и Леду отбрасывает назад вместе с Гимли. Девушка падает на пол прямо рядом с Кили, и тот присаживается, чтобы помочь ей подняться. Нетерпеливый Гимли кряхтит прямо напротив них. - Кольцо нельзя уничтожить ни одним из существующих видов оружия, Гимли, сын Глоина, - как ни в чем не бывало, говорит Элронд, манерно растягивая слова. Остатки секиры теперь украшают каменный стол, в центре которого лежит нетронутый ободок золота. В саду на несколько мгновений вспыхивает беспокойство. - Откуда ж мне было знать... - ворчит Гимли, ловя взгляд подруги. Леда одними губами шепчет ему «mump», и гном усмехается. Девушка встает, поправляет складки своего платья и садится обратно, сдувая со лба выбившиеся из прически пряди волос. Бильбо рядом с ней бледнеет и дрожит, будто его приморозило. - Все в порядке, милый? Хоббит качает головой; девушка кладет свою ладонь ему на плечо. Его трясет, и Леда поминает Моргота, Саурона и всех злых божеств и духов Средиземья за то, что это чертово кольцо уже проникло в светлые мысли ее дорогого друга и оказывает на него свое дурное влияние. - Кольцо было отлито в недрах роковой горы, и там же оно должно быть уничтожено, - продолжает Элронд после минутной заминки. Леда прикрывает глаза, потому что - вот сейчас, в это мгновение - здесь вершится история, и лорд Ривенделла говорит свои судьбоносные речи. - Его нужно отнести в самое сердце Мордора и бросить в расщелину Ородруина, из которой оно вышло. Один из вас... сделает это. В крытом саду поднимается ветер. Он шелестит листвой, поднимает с земли уже опавшие листья и кружит их в рано холодеющем к осени воздухе. Леда чувствует, как немеют ее руки, как под кожу пробирается леденящий душу холод, и ей становится трудно дышать. Она поднимает взгляд, встречаясь с ничего не выражающим лицом Дэнетора. - Пробраться в Мордор не так-то просто, - говорит он, не спуская с девушки глаз. Кили видит это и наклоняется к жене, чтобы загородить ее плечом. - Земли врага охраняют тысячи орков, а над ними кружат назгулы. Даже долины за несколько лиг вокруг уже кишат темными силами. - Но зло необходимо уничтожить, - вдруг говорит Фили, о котором Леда почти забыла за время разговоров. Она чуть не стонет и оборачивается, чтобы взглянуть на брата из-за спины Кили. Вот уж кого здесь быть точно не должно, так это мужа Рагны и отца двух детей, что ждут его в Эреборе. - И кто же сделает это? Вы, любители золота? - усмехается Дэнетор так, что яд его слов достигает даже ушей топорного, как мумак, Двалина. Он хмурится на высокомерного королька из Гондора. - Вы уже проявили себя, господин сын наместника, - парирует ему Леголас, вскакивая с места. Тауриэль рядом с ним согласно кивает. - Как и Вы, принц листьев и травы! - грубит ему Гимли. - Нельзя доверять жеманным остроухим князькам такую важную работу! Глоин вскакивает вместе с ним, со стороны эльфов поднимается двое из свиты Трандуила - все мгновенно становится просто неуправляемым: рыжебородые гномы басят на все лады, хотя их только двое, эльфы Лихолесья размахиваю руками. Леголас удерживает пылкую Тауриэль от неверного шага, хотя она уже готова вскинуть лук со стрелой, направляя его на Гимли. Ко всеобщему гвалту присоединяется Дэнетор, и лишь Арагорн остается сидеть на своем месте, выглядя все так же спокойно. Его выдает только слабая тревога, тенью проскальзывающая по молодому лицу. - Если вы проиграете, то всем нам придет конец! - гневается Дэнетор, почти топая ногами. Бильбо хватается за голову, разрываемый этими криками, как мигренью, и его, должно быть, беспокоит рана от моргульского клинка в ключице. Леда смотрит на разгорающееся пламя ссоры со смиренным спокойствием абсолютно знающего человека. Кили не сводит с нее глаз и ловит миг, когда в ее взгляде загорается решительная искра. - Эру единый, придите в себя... - негромко говорит девушка, прекрасно понимая, что своими речами буйных мужчин не остановит. Она вздыхает, встает со своего места и делает шаг к разбушевавшейся толпе. - Послушайте... - Я сделаю это. Грубый низкий голос ударяет ей в спину, и это не Бильбо, о нет. Леда замирает, примерзая ногами к полу, и все ее существо орет, кричит, беснуется внутри ее тела от мгновенной паники. Нет-нет-нет! Она оборачивается, чтобы столкнуться с решительным взглядом своего мужа. Кили открывает рот - не вздумай даже, ты, тупоголовый гном! - и повторяет фразу так, чтобы ее слышали все остальные: - Я отнесу кольцо в Мордор. Леда мотает головой, оказывается рядом с Кили и, чуть не выпрыгивая из собственной кожи, хватает его за плечо. - Ты не посмеешь! - шипит она ему прямо в лицо сквозь плотно стиснутые от напряжения зубы. Гном отвечает ей холодным, прожигающим дыру в теле, взглядом. - Ты мне не указ. Они буравят друг друга абсолютно злыми глазами, пока вокруг них успокаивается буря. Гендальф прикрывает глаза, словно наблюдать за этой картиной ему физически больно. Двалин глубоко вздыхает, выражая тем самым свое неодобрение - хотя, положа руку на сердце, этого стоило ожидать от мужа провидицы, иначе она взяла бы на себя слишком многое, снова. Гимли замирает рядом с Леголасом, и оба выглядят одинаково растерянными и потрясенными. Притихший было Бильбо качает головой. Ему это все тоже не нравится. - Я возьму кольцо и донесу его до Мордора, - чеканя каждое слово, говорит Кили во всеуслышание, но его взгляд замирает на лице разъяренной, как фурия, жены. - Ты играешь не по правилам, сын Дурина, - цедит сквозь зубы Леда. - Ты тоже, провидица. Она дрожит от гнева, и ее сил едва ли хватает на то, чтобы удерживать себя в такой близости к гному и не пытаться откусить ему ухо к чертям собачьим. Воздух между ними нагревается быстрее, чем в кузницах Эребора, и гнетущую тишину нарушает голос Арагорна. - Я пойду с тобой, Кили, сын Фарина. Я стану твоей опорой, и мой меч сослужит тебе хорошую службу. Он подходит к нему, все еще сцепленному с женой ее же твердой хваткой, и встает рядом. Вмиг все оживают. Леголас кидает короткий взгляд на Тауриэль и, бросая ей «baw»*, идет к другу. - Пусть наши прошлые споры останутся позади, потому что я тоже пойду с тобой. - И я, - твердо заявляет Гимли, огибая отца. - Моя секира будет с тобой, как же иначе. - Как и мой посох. Гендальф, справившись с эмоциями, тоже становится рядом с Кили. Леда продолжает буравить его взглядом, словно хочет убить на месте прямо сейчас, сию же минуту. - Я тоже помогу тебе, гном. Это говорит Дэнетор, высокомерно тянет слова и идет к собирающемуся на глазах девушки братству. Ну конечно же, он пойдет с хранителем кольца, ну конечно же... Позади Леды вздыхает Фили. Морготово отродье, только не он. - Мое место рядом с братом, и я не оставлю его на этом трудном пути. Я тоже иду с тобой. Леда кипит от ледяного гнева так, что готова взорваться и поглотить в своей ненависти к этому миру всех вокруг вместе с теми, кто имел мозги не выскакивать вперед добровольцем. Кили смотрит на нее, совсем не обращая внимания на своих новых союзников, смотрит так, словно испытывает ее терпение. И Леда не остается в долгу. - Я тоже иду. Она вскидывает подбородок, делаясь немного выше, скрещивает на груди руки под абсолютно непередаваемый взгляд Кили. Ох, только не надо говорить, что он не ожидал такого от своей жены после своего необдуманного поступка! - Никуда ты не пойдешь, - рычит гном, и Леда вскидывает бровь. Неужели? - Ты мне не указ, - она повторяет его слова и отворачивается. Кили дергает ее за руку и хочет возразить, но вместо него вдруг решает высказаться Дэнетор. - Эта особа пойдет вместе с благородными мужами Арды? Да ни за что на свете, помяни валар мое слово! Леда поворачивается к нему всем корпусом. - Что, господин будущий наместник? - в ее голосе - сталь и лед, и Фили, Гимли и Бильбо осторожно отодвигаются чуть дальше от девушки. - Вы считаете, что знающей будущее провидице не место в опасном походе доблестных воинов? Кто, по-вашему, укажет вам верный путь? - Так Вы еще и собираетесь вести нас? - гондорец вскидывается пуще прежнего. - Я ни за что не пойду под знаменами женщины! Этой слабой девице следует сидеть под своей горой, которую она выбрала домом, и вышивать цветы на белоснежных тканях, а не бросаться туда, где все решают мечи и копья! Леду, и без того взвинченную до основания, трясет от первобытной ярости. Она хватает меч из ножен на поясе Кили, разворачивается и с пол-оборота делает подсечку, так что Дэнетор путается в складках ее подола и падает на спину. Девушка оказывается на нем так быстро, что никто не успевает остановить это безумие, и резко вскидывает оружие в воздух, со свистом взрезая его прямо перед носом мужчины. Холодный металл впивается в открытую шею гондорца, и он выдыхает так резко, что кружится голова. Леда сидит на нем, упираясь коленями ему в грудь, и вид у нее, правда, безумный: горящие глаза, пышущий гневом стан, дрожащая рука на рукояти меча и у основания шеи мужчины. - Еще хоть слово обо мне в неподобающей форме, Дэнетор, сын Эктелиона, - рычит девушка, похожая в этот миг на фурию из народных сказаний, - еще хоть слово о любой женщине, сказанное таким тоном... И я вспорю Вам живот и выпущу кишки раньше, чем Вы успеете вздохнуть, благородный муж! Я пойду в этот морготов поход, нравится Вам это или нет, и уж точно сослужу этому братству хорошую службу, чего не могу сказать о Вас, гондорский отрок! Леда встает, рвано, яростно дыша полной грудью - стянутой туговатым корсетом под этим неудобнейшим платьем, Эру! - и, не глядя, вкладывает меч обратно в ножны Кили. Он почти не удивлен, чего не скажешь об остальных. Гендальф кашляет себе в бороду, Фили, Гимли и Бильбо одинаково облегченно выдыхают. Лорд Элронд, похоже, готов грохнуться в обморок прямо здесь. - Ну что ж, - говорит владыка Ривенделла, справившись с шоком. Дэнетору помогают подняться, но он продолжает смотреть на Леду такими глазами, словно увидел в ней второе пришествие. Лорд Элронд обводит собравшихся вместе людей, эльфов и гномов и кивает своим мыслям. - Если это все, кто готов последовать опасной тропой... Бильбо смотрит на свою давнюю подругу огромными-огромными глазами и думает, что в таком сложном противостоянии ей точно нужна будет помощь. - Я тоже пойду, Леда, - говорит он и чуть улыбается, ловя благодарный взгляд девушки. Гендальф благодушно хмыкает, хотя ему это точно не по душе. - Тогда девять! - объявляет Элронд. - Девять хранителей кольца. Он обводит всех внимательным взором, и усмешка прячется в его глазах. - Больно много среди вас гномов... Леда вдруг начинает смеяться, еще больше делаясь похожей на сумасшедшую. - Ох, скажите спасибо, что это не хоббиты! _______________ *baw (синд.) - не стоит