Путь к жизни.

Солнце садилось за крыши домов, окрашивая небо в красные и розовые цвета. Собирались плотные облака. В кабинете было свежо, но доктор не стремился закрывать форточку, хотя ещё был апрель. С улицы доносился шум автострады, крики рабочих, вой «скорой помощи». Доктор Иванов ждал посетителя. Вскоре в дверь постучали. — Войдите! — Доктор Иванов развернулся в кресле и посмотрел на дверь. На пороге стоял молодой мужчина, потирая небольшую щетину, и с интересом осматривал кабинет. Он был одет в шерстяной пиджак с необычным зелёным галстуком. Он зашёл и прикрыл за собой дверь. Доктор узнал его. Томас всегда подбирал привлекательные, заметные вещи к своей одежде. В институте они были хорошими приятелями, учились на одном факультете, пока не выбрали разную специализацию. Том выучился на врача-психиатра и устроился в одну известную сеть клиник. И вот уже десять лет работает в больнице за городом, иногда выбираясь развеяться со старым другом. — Здравствуй, — сказал доктор Иванов и указал на кресло напротив стола. Том осторожно присел, продолжая осматривать кабинет. — Я ещё ни разу тут не был, — сказал он. — Нравится? — спросил доктор Иванов. — Уютно, — усмехнулся Том. — О чём ты хотел поговорить? Ты говорил там что-то насчёт работы. — Да, — доктор Иванов выдержал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями. — Ко мне поступил один пациент с попыткой суицида. Я предложил ему помощь. — Я должен его осмотреть. Ты точно уверен в том, что ему нужна помощь? Ты сам изучал психологию, может в твоих силах помочь ему? — Да, он сам сказал, что хочет отдыха. — Я могу выписать ему необходимые препараты и больничный. — Не думаю, что он хочет сидеть дома. Ты поговори с ним. У человека нервный срыв, ему необходима смена обстановки. — Сейчас уже вечер, — Том с сомнением посмотрел на наручные часы, — Мы не помешаем? — Ничего, он в палате один. Доктор Иванов отвёл его к палате больного. Он сидел у окна и смотрел на улицу. Том тихо подошёл сзади. Михаил даже не повернул голову. Том опёрся на подоконник и заглянул в глаза к Михаилу. Он нашёл там всё, что так боялся найти. Нет ничего страшнее, чем упрятать в психушку совершенно здорового гражданина. Вот там он становится самым настоящим сумасшедшим, и тогда можно с уверенностью сказать: «Ты сумасшедший». Но у этого мужчины было то, что можно и нужно лечить. Врачам нельзя быть равнодушными к людям, да и никому нельзя. Но на сегодняшний момент как раз обратная ситуация. Как бы это смешно не звучало, Том больше научился психологии у своих пациентов в сумасшедшем доме, чем в университете. По глазам человека можно увидеть многое. Вот, например, у Михаила там не было жизни. У него были бездонные серые глаза, полные ожидания и надежд. — Здравствуйте, меня зовут Томас Реджинальд. Я главный врач психиатрического отделения одной из клиник. Вы говорили доктору Иванову, что хотели бы поговорить? — Здравствуйте, меня зовут Михаил, — произнёс мужчина неуверенным голосом. — Да, я говорил с доктором Ивановым. Я рад, что вы согласились поговорить. — Что именно вас тревожит, Михаил? — Тому было важно знать, насколько нужно пациенту помещение в клинику, и хочет ли он этого. — Я… я не могу разобраться в себе, своих чувствах. Может, мне нужен отдых. Понимаете, такой, вдали от семьи, жены, детей… — Я понимаю вас. Попытка суицида это дело серьёзное, но анализы не придут ещё несколько дней. Я рекомендовал бы вам нашу клинику. В ней прекрасное обслуживание, это тихое место, да и смена обстановки вам не повредит. Вы можете ещё подумать… — Если я буду чувствовать себя там лучше…? — с сомнением произнёс Михаил. — Если вы этого хотите. — твёрдо сказал Том, усмехаясь в усы. — Вы на полпути к излечению. Теперь вам осталось найти то, за что будете бороться, смысл. — А вы сами нашли его? — Нет. Пока нет. Я ещё не заполнил пустоту моего сердца, не нашёл его и не обрёл смысл. Возможно, вам повезёт. Повезёт найти любовь. — Вы думаете, что смысл жизни в любви? — Для каждого он свой. Для меня в любви. Я приду завтра. — Я поеду сейчас, — был ответ ему. И Том скрылся за дверью. У него было мечта. Дарить людям счастье и радость. Мечта была простой, но неисполнимой. Почему? Этому было много объяснений. Например, в одно время ему казалось, что он недостоин этого. Ещё он думал, что при осуществлении мечты он останется без смысла жизни. Третьим был страх неудачи. Этот мужчина может изменить нечто, чему ещё нет названия. Он знал, что задумали доктор Иванов и психиатр Людмила. Это средство вполне могло излечить Михаила от депрессии. Тьфу! Да что за слово такое — депрессия? Просто человек не нашёл ещё своего смысла жизни. А ведь Том нашёл уже его. Свой смысл. И он был не в любви, а в обыденной жизни. Чем необычнее человек, тем проще он с виду, тем самым незаметнее для других, тем проще его забыть и потерять. И смысл его слов, и смысл жизни понять под силу не каждому. И если бы мы научились жить одним настоящим, то не прятались бы в себе. Может быть, поэтому и существует пустота, чтобы человек смог научиться осознавать и улыбаться счастью… По ступеням больницы спускался Михаил. Он был в своей обычной одежде, в которой его поместили сюда. Доктор Иванов пожал Тому руку, и они с Михаилом сели в такси.

***

Клиника находилась на возвышенности, так что машине приходилось выжимать последние капли бензина, чтобы не съехать вниз. Белое здание показалось на вершине холма. Оно было обнесено толстой, но невысокой стеной. К нему вела только одна дорога, по которой поднималась машина. Вокруг, сколько хватало взора, раскинулись поля. «Интересно, а отсюда сбегали?» — подумал Михаил. Они остановились перед воротами, и те сразу отворились. Неужели их ждали? За воротами оказался сад. По дорожкам прогуливались люди, нисколько не напоминая сумасшедших. На окнах не было решёток. В главном холле стояли телевизоры, игорные столы, множество мягких диванов. Были большие окна, в которые проникал солнечный свет. Было раннее утро, и все собирались в столовой. Том и Михаил ехали целую ночь, но так и не сомкнули глаз. У Михаила возникли образы закрытой психбольницы, ужасных процедур, электрошока, буйных больных. Но это место ничем не напоминало картины из фильмов ужасов. Когда они зашли в кабинет доктора Тома, то Михаил сразу же упал в кресло. — Мы все устали. Сейчас вам выделят палату, а утром мы узнаем анализы. Директор ещё не приехал, и поэтому я сейчас занимаю этот кабинет. Он вам нравится? Вопрос был совсем не к месту, и Михаил немного опешил, но собрался с мыслями и ответил: — Да, он прекрасный, и кресла удобные. Но не перейти ли нам к делу? — К делу? Ну что же, вам будет назначено небольшое лечение. Конечно никаких таблеток, вы ими и так объелись, — совершенно серьёзно добавил Том. Вот и кто поймёт этих врачей? Он нажал на кнопку на столе и сказал: — Палата готова? — Да, конечно, — зашла женщина в халате и со стопкой белья в руках. — Вы можете пройти со мной. Михаил поднялся, ещё раз оглядел кабинет, найдя его действительно прекрасным, с его антикварными вазами на полках, и вышел в коридор. Пока они шли к нужной палате, из дверей выглядывали пациенты и во все глаза разглядывали его. Под этими взглядами становилось неуютно. И ещё он заметил, что тут царит тишина. Его шаги гулко раздавались по коридору. Только где-то внизу, наверное, в холле, раздавался какой-то звук, похожий на мычание. Похоже, его пребывание здесь не будет таким солнечным. Но лучше здесь, чем со слишком заботливой женой. Его палата находилась в самом дальнем конце коридора. Вернее это была не палата, в привычном её понимании, а скорее комната. Он был в ней один. Там была кровать, большое окно, занавешенное шторами, пустой шкаф со слоем пыли и кресло. Все что нужно для проживания. Женщина вышла, положив на кровать стопку белья. И Михаил опять остался один.