Целый океан может не справиться там, где это сделает всего одна капля.
Июнь 1186 года
В пещерах было темно и сыро. Гулкое эхо уносило высоко вверх отзвуки шагов Альтаира, напоминая шелест ветра в кронах деревьев. Но сейчас ассасин забыл обо всём, уверенно шагая к своей цели. Одни проходы сменялись другими, уводя его всё глубже. Воздух постепенно становился теплее, а породы, из которых состояли стены пещер, почти сменились идеально гладкой поверхностью из необычного искусственного камня, пронизанного светящимися голубоватыми жилками. В центре горы, где сходились все проходы, располагался древний храм, о котором никто, кроме Альтаира, не знал. Сейчас ему это было только на руку: никаких лишних взглядов и ушей. Лишь едва слышный шёпот сотен голосов. Выпусти нас, ассасин. Не останавливайся, иди же вперёд, а мы поможем тебе достичь всего. Даже неисполнимого. Мы ждали тебя, и ты пришёл. Ждали… Широкая арка вывела Альтаира к подземному озеру, в центре которого располагался постамент с артефактом. Тонкий каменный мост - на его края изредка набегала почти чёрная вода - вёл ассасина прямо к поблескивавшему Яблоку. Голоса зазвучали громче, стоило сделать первый шаг. А потом неестественная тишина опустилась ему на плечи, укрыв даже от тихого плеска воды. Он не слышал и собственного дыхания, лишь белые облачка пара, что таяли в похолодевшем воздухе, удерживали Альтаира от паники. Постамент оказался гораздо ближе, чем казалось сначала, и спустя пару мгновений ассасин уже протягивал руки к артефакту, который словно засиял ещё ярче. Чуть подрагивавшие пальцы сомкнулись на шероховатом золоте; мир не рухнул, ничего не затряслось, и лавовые реки не вышли из своих подземных берегов. Свечение в последний раз ожгло глаза Альтаира и постепенно погасло, теперь напоминая неясный огонёк свечи. Артефакт, обладающий невероятной мощью, похоже, покорился своему новому хозяину. Мягкое тепло всемогущества растеклось по венам ассасина, согревая его изнутри. Хор голосов зазвучал с новой силой. Освободи нас, ассасин. Позволь нам помочь тебе. Желанное вмиг окажется у твоих ног. Мы дадим тебе всё и даже больше. И только один совершенно тихий голос умолял Альтаира не выпускать на волю огромную мощь Яблока. Не позволяй им добиться своего. Контролируй свои желания и стремления. Будь сильным, ассасин. Ла-Ахаду казалось, будто эти слова шептал ему Рыцарь, незримой тенью возвышавшийся в за спиной. - Спасибо тебе, - слова давались тяжело и звучали хрипло и измученно - трудная дорога и долгое молчание плохо сказались на ассасине. Сделав два шага, по-прежнему сжимая в руках артефакт Предтеч, Альтаир замер у самого края воды и посмотрел на собственное отражение. Были ли во всём виноваты эманации Яблока или что-то иное, однако глаза его поменяли цвет с янтарного на насыщенно-золотой. Пальцы сами по себе разжались, и тихий стук металла о камень разорвал пелену тишины. Он проснулся.***
Хватая воздух ртом, словно после долгой задержки дыхания, Ла-Ахад всё никак не мог прийти в себя. Невероятный сон, часть деталей которого уже стёрлась из памяти, казался таким ярким и реальным, что не поверить в него было трудно. Постепенно вспомнились события прошлого дня, приведшие его в эту захудалую пещерку посреди безлюдных просторов. Альтаир едва вернулся после выполнения очередного задания, как Аль-Муалим пожелал его видеть. - Я понимаю, что ты измучен долгой дорогой, однако это дело не терпит отлагательств, - заговорил Повелитель, стоило ассасину завершить традиционный поклон. - Я хочу, чтобы завтра утром ты отправился в Акру, передал письмо одному человеку и всячески помогал ему с выполнением миссии. Надеюсь, что проблем с взаимопониманием возникнуть не должно. - Жильё, сведенья и дополнительные указания мне предоставит тот человек? - уточнил Альтаир; странное предчувствие охватило его, и усталость отступила на задний план. - Верно. Перед отъездом зайди ко мне, я отдам письмо. Учти, в этот раз твоё задание сводится по большей части к переговорам. Несмотря на то, что переговоры априори должны быть бескровными, те немногие «спокойные» миссии всегда оборачивались для Ла-Ахада повышенным количеством трупов на единицу времени. Часть ночи он приводил в порядок своё снаряжение, так что поспать удалось от силы три или четыре часа, а потому Альтаир был раздражён, затёкшее от лежания в одной позе тело ныло, и руки уж очень чесались кого-нибудь удавить. На счастье, в предрассветный час в коридорах замка было тихо и безлюдно. - Хватит уже этих поклонов, Альтаир, - Аль-Муалим взмахом руки остановил своего лучшего ассасина от очередного этапа выражения преданности, а другой протянул письмо. - Держи. Имя адресата - Робер де Сабле, и он тамплиер. Ла-Ахад только вздохнул и спрятал конверт за пазухой. Повелитель одобрительно кивнул в ответ на молчаливую покорность и вернулся к своим делам. Часть пути удалось преодолеть в спокойствии, однако песчаная буря нагрянула внезапно и загнала ассасина в эту неприметную пещерку, что уже насквозь провоняла лошадиным и человеческим потом. Постепенно природа успокаивалась. Альтаир проверил сохранность поклажи, оружия и письма и покинул опостылевшее за несколько часов ожидания убежище.***
Город был глух к стенаниям Альтаира, которому порядком надоела эта странная беготня из одного конца страны в другой, и встретил путника небывалым шумом и гамом. В порт вошли торговые корабли, и десятки самых разнообразных караванов стремились занять местечко… попрохладней. Жара стояла невыносимая. Дородные мужи в тяжёлых, шитых золотом кафтанах обливались потом, но стоически терпели, как и стража в не менее тяжёлых кольчугах. Проскользнув незамеченным в город и оставив лошадь в конюшне у ворот, Альтаир отправился искать приключений на свой меч, справедливо полагая, что тамплиер так найдётся гораздо быстрее. Или сам найдёт его. Свернув в наиболее подозрительный переулок - на мгновение ассасину показалось, что в его глубине мелькнуло несколько красных теней, - он понял, что не прогадал. За ним свернул вооружённый до зубов человек с не самыми благими намерениями. Ещё несколько поворотов между домов вывели Ла-Ахада на небольшой пустырь, где его ожидало ещё трое воинов. «Засада». «И не на меня, а на зверя гораздо крупнее». Альтаир усмехнулся собственным мыслям и сильнее натянул капюшон, притворяясь испуганным. Он решил воспользоваться прекрасной возможностью потянуть время. - Я всего лишь простой путник, зачем я мог вам понадобиться? Из бокового прохода вышел мужчина повнушительнее, и все пятеро сомкнули кольцо вокруг ассасина. - Твоя жизнь нашему заказчику не нужна. - Так, полжизни, - мрачно пошутили за спиной. Главарь продолжил: - Отдай послание, с которым ты прибыл в город, и можешь проваливать на все четыре стороны. - Зачем же мне тогда вообще оставаться? - притворно удивился Альтаир. - Зря, что ли, я прошёл такой путь, чтобы меня потом обокрали на подходах к Акре. Нет-нет, уважаемые, так дело не пойдёт. - Тогда мы снимем письмо с твоего трупа. - Главарь недобро прищурился и тут же скомандовал: - В атаку! Не успели доблестные воины совершить и пары шагов, как в голову самому массивному, что ходил без шлема, вонзился арбалетный болт. Его товарищи, разъярённые подло пролитой кровью, бросились вперёд. Альтаир быстро сориентировался и отступил к спустившемуся с крыши Рыцарю, который уже успел спрятать арбалет и обнажил свой меч. Взглядом пообещав Роберу все муки Ада, мыслимые и немыслимые, они отразили первую неслаженную атаку. Не став наблюдать за поражением своих воинов, слабо подготовленных к битве с реальным противником, главарь трусливо сбежал, прокричав что-то вроде: «Я ещё вернусь!» Бойня продлилась не больше пяти минут, однако невыносимый зной и долгая дорога всё-таки свершили своё чёрное дело. - Какого шайтана я узнаю о твоём имени из уст Повелителя, который в принципе не должен был якшаться с тамплиерами? - вопросил у Рыцаря Альтаир, пряча в ножны клинок. - Я понимаю, что два года не десять и у тебя есть множество собственных неотложных дел, но почему глава Братства Ассасинов видит тебя чаще, чем кто-либо ещё? Де Сабле, в свою очередь, выглядел довольно расслабленным и даже не пытался прервать поток обвинений в свой адрес. Лишь кивал в самых живописных местах, словно выражая своё согласие с каждым произнесённым словом. Ла-Ахад, возмущённый подобным поведением, не выдержал и заехал Рыцарю кулаком в живот. Сил для нанесения серьёзных повреждений было недостаточно, но всё-таки боль спустила тамплиера с небес на грешную землю. - Что за ерунду ты творишь? - спросил Робер, машинально потирая побитое место. - Думаешь, у меня были возможности слать тебе письма пачками? Думаешь, я легко мог совмещать успокоение особо буйных голов в Ордене с поисками артефакта? Да иногда мне хотелось упокоить их всех с Ридфором во главе, а ты сейчас пытаешься пронять меня такой мелочью, как внештатное общение с Аль-Муалимом. Дружим мы с ним, понимаешь? И с отцом твоим я был дружен в своё время. Откровения со стороны Рыцаря - вечной загадки - поразили ассасина, и он больше не пытался продолжать спор, признав своё поражение. Только вздохнул, понимая, что перешёл какую-то незримую, но очень важную черту. Похоже, Робер тоже успокоился, и на некоторое время воцарилась тишина. А потом мужчина неожиданно склонился и поцеловал ошарашенного таким поведением Альтаира. Поцелуй был недолгим, так, лёгкое касание губ, однако Ла-Ахад успел ощутить целый ворох окативших его чужеродных эмоций: лёгкое раздражение, усталость, нежность, привязанность и какое-то странное терпкое чувство, которого он ещё никогда не встречал. - Как давно я хотел это сделать, - пробормотал тамплиер так, чтобы его не было слышно. Всё-таки Робер сдержался от распускания рук и, отстранившись, воровато огляделся по сторонам, словно воришка на базаре. Альтаир не выдержал и рассмеялся, чувствуя, как напряжение отпускает его. Поправив ножны, чтобы при ходьбе они не путались под ногами, ассасин сказал: - В Акре я не просто так, хотя, думаю, ты и сам это знаешь. Повелитель отдал мне письмо для тебя и сообщил, что я должен всячески содействовать тебе для достижения необходимого результата. - Дипломатическая миссия? - уточнил де Сабле, спрятав пергамент. Он ловко огибал трупы, направляясь в сторону оживлённых улиц. Разом весь городской шум ударил Альтаира по ушам, и ему пришлось опереться о стену, чтобы сохранить равновесие. Крики чаек, гомон торговцев, скрип многочисленных телег на подсохшей корке грязи, а изредка - бряцание оружия, если мимо проходил патруль. - Хуже. - Робер обернулся, не понимая, шутит ли его спутник или говорит серьёзно. К счастью, ассасин улыбался. Отстранившись от каменной стенки дома, он произнёс: - Переговоры.