Двенадцать месяцев

Снег в этом году выпал слишком рано. Удивлённые жители мегаполиса кутались в осенние вещи, всё ещё надеясь на потепление и закономерную осень. Но природа решила проскочить романтичный период с разноцветным ковром из листьев и приступила к зиме со всеми вытекающими. С неба падал снег, витиевато кружась в желтом свете уличных фонарей. Улицы были безлюдны, зато торговые центры переполнялись замёрзшими прохожими, мечтающими о чашке согревающего напитка. Вы ехали домой, ты на переднем сидении, Лёва – за рулем. Чтобы не сойти с ума от всепоглощающей тишины и наэлектризованного воздуха, Бортник покрутил ручку магнитолы, впуская в салон приятный голос диктора. Радио вещало лишь новости, но это и требовалось. От музыки вы слишком устаёте на концертах. Сегодняшний оказался самым трудным, ведь группа только начала тур после продолжительного отдыха. Вливаться в рабочую атмосферу, когда ещё пару дней назад нежился на теплом песке, довольно проблематично. С Лёвой ты не виделся около месяца. После того случая в гримёрке вы пересеклись ещё раз на концерте, спустя неделю, тогда он нервно курил каждые пятнадцать минут и даже не смотрел в твою сторону. А после выступления собрался раньше всех и спешно уехал, забыв даже блокнот для записей. Сегодня вы по иронии судьбы оказались вдвоем в одном авто, остальные ребята отправились на поезде. Если бы не чёртово интервью завтра на радио, то сейчас ты бы мог спать в купе, слушая мерный стук колес. И не пришлось бы напряженно молчать с Лёвой, наблюдая бесконечно-нудный лес за грязноватым стеклом. - Давай остановимся, - ты нарушаешь молчание, видя с другой стороны небольшое кафе. Бортник резко давит на педаль и машина, жалобно скрипя, тормозит. - Сука, напугал, - мужчина шумно выдыхает и закрывает глаза, стараясь нормализовать сердечный ритм. Неожиданный голос, врезавшийся в клубок мыслей, что вились и переплетались по кругу, выбил его из колеи. - Прости, - извиняющимся жестом смахиваешь пепел с его рукава и киваешь на небольшое строение. – Я безумно хочу кофе. Тебе взять? - Да, без молока. Ты киваешь и покидаешь тёплый салон автомобиля, направляясь к кафетерию. Внутри довольно уютно, пахнет выпечкой и специями, немолодая женщина за прилавком читает потрепанную книжку. Заслышав шаги, она откладывает чтиво и смотрит на покупателя. Видимо узнав тебя, улыбается, что-то разыскивая на прилавке. - Доброго вечера, можно два стаканчика кофе с молоком и без молока? И чем тут у вас пахнет? - Конечно, - женщина приветливо улыбается, подходя к чайнику. - Мы сами печём пирожки. Может, хотите? Есть с капустой, картошкой и мясом. - Давайте два с картошкой, - тебе почему-то кажется хорошей идеей купить Бортнику булочку с картофелем. В пироге с картошкой ведь нет ничего такого? Намека? Ненависти? Это просто пирог, да? Добродушная женщина обслуживает тебя бесплатно, несмотря на все уговоры забрать деньги. Ты расписываешься везде, где только можешь, и желаешь ей хорошей смены, покидая уютное местечко. Бортник встречает тебя колким взглядом, не понимая внезапную улыбку на лице. Тебе становится по-настоящему тепло от этой женщины, которая нажелала столько хорошего группе: процветания, успеха и новых песен. А тебе и Лёве пожелала крепкой дружбы. - Я практически спиздил тебе пирожок с картошкой, - ты улыбаешься, протягивая солисту запотевший пакет с разогретыми булочками. Тот недоверчиво косится и молча забирает одну, пододвинув к себе стакан с обжигающим напитком. После небольшой трапезы он заводит мотор, и вы продолжаете молчаливое путешествие посреди заснеженного леса и тусклых уличных фонарей. Ты успеваешь даже задремать, пресытившись неоригинальным пейзажем за окном, но резкий толчок вытаскивает тебя из полусонного состояния. Твою мать! Мы врезались? Первая мысль настолько пугает, что ты широко распахиваешь глаза, смотря на соседнее кресло. Тебя не так волнует состояние машины, как водитель. Жив ли он? Нужна ли ему помощь? Через минуту тщательного осмотра становится понятно, что Лёвчик здоров и автомобиль просто заглох посреди дороги, даже не вписавшись в дерево. - Сломалась? – в машинах ты нихуя не понимал, в отличие от Бортника. - Нет, блядь, телепорт сработал, и мы в альтернативной реальности оказались, - Лёва скалит белоснежные зубы в раздражённой ухмылке. Но, увидев твоё удивленное выражение лица, перестает язвить. – Я посмотрю. Вокруг нет даже намёка на цивилизацию – деревья, снег и трасса с единственной машиной, в которой ковыряется матерящийся музыкант. И больше ничего. Ты выходишь и закуриваешь, прохаживаясь по обочине. Помочь нечем, раздражать и без того нервного друга не хочется. - Мы тут застряли, - выносит неутешительный вердикт фронтмен группы спустя полчаса. – Нам нужна помощь. Вы достаёте мобильники одновременно - твой показывает слабый сигнал, а Лёвин отказывается работать, разряжённый благодаря сёрфингу в интернете. Ты набираешь номер знакомого и обрисовываешь ситуацию, попросив помощи. На другом конце обещают выслать подмогу, но только под утро. Столицу замело. - Придется переночевать в машине, - безрадостно завершаешь ты, пересказав спутнику недолгий разговор. Тот дёргается и отворачивается, осматриваясь. - Не боишься ночевать со мной? – глухо интересуется голубоглазый, пряча глаза за русыми прядями, свисающими на лицо. – Да и сбежать здесь некуда. - Лёв, заканчивай, - тебя раздражают подобные язвительные выпады. Раздражает и такой Бортник, норовящий подъебнуть и уколоть сильнее. Это ты, эгоистичный ублюдок, во всем виноват. Только ты. Солист показывает тебе фак и скрывается в автомобиле, громко хлопнув дверью. Ночевать в одной машине с ним не хочется. Во-первых, ты вряд ли сможешь расслабиться и уснуть, будешь лишь проваливаться в беспокойный сон и постоянно вздрагивать от каждого шороха. Во-вторых, Лёва воспользуется ситуацией и будет подъебывать до утра, благо времени у него предостаточно. - Ты со мной поговоришь, иначе я всё брошу и уйду в этот ебаный лес, - перед тобой снова возникает спутник, с раскрасневшимся лицом и нервно трясущимися руками. Он явно взбудоражен и готов исполнить свои странные угрозы, отправившись на верную смерть в неизвестную местность. - Спрашивай, - тебе всё это не нравится. Чтобы притупить чувство нахлынувшего раздражения, ты достаёшь сигарету и яростно чиркаешь зажигалкой, стараясь вложить в неё все эмоции, оставшись совершенно безразличным. - Какого хуя я всё порчу? – Бортник подходит ближе, хватая тебя за пальто и притягивая к себе, удерживая за воротник. – Я всё порчу? Я? Сука, я? Да это ты шарахаешься от меня так, словно я подцепил неведомую болезнь и теперь особо опасен. Да это ты срываешься на мне, выплёскивая эмоции. Да это ты называешь меня пидорасом. Да это ты эгоистичная скотина, которая постоянно норовит задеть и унизить, не пытаясь даже представить, что я чувствую. Тебе так нестерпимо хочется заткнуть этого умника, оповещающего на всю округу о твоём равнодушии и сволочизме. Ты смотришь на него. Разгорячённый от эмоций, дрожащий, совершенно не замечающий холод, с потрескавшимися губами. Чёрт с тобой, педик. Ты наклоняешься и затыкаешь Лёву, создавая некое подобие поцелуя. Не двигая языком и не пытаясь приоткрыть его губы, ты просто накрываешь их своими, ощущая привкус кофе и терпкого табака, который он недавно курил. Время остановилось еще во время аварии, поэтому не можешь сказать, сколько минут вы так простояли. Он, всё ещё держа тебя за воротник и ты, целующий лучшего друга в губы, засунув руки в карманы. Тепло, собравшееся где-то в районе грудной клетки, медленно перетекает вниз. Так спокойно и естественно. Падает снег. Лёвина щетина немного колется. Хочется замереть и утонуть в атмосфере безграничного спокойствия. Бортник опять всё разрушает, прервав недопоцелуй, отшатываясь в сторону и смотря на тебя затуманенным взором. Пару минут он молчит, только хрипло дышит, набирая в грудь побольше воздуха. Потом разворачивается и нетвёрдой походкой устремляется в лес, проваливаясь в сугробах. Послал же Бог дебила на мою голову. - Лёва, стой, твою мать, - ты приходишь в себя, когда солист уже заходит в лесной массив. – Куда тебя черти понесли? Стой, говорю. Мужчина не слушает, упрямо шагая в неизвестность, даже не оборачиваясь на голос. - Если ты не остановишься, я… - ты замолкаешь, пытаясь подобрать действенную угрозу. - Я тебя убью. Выходит совсем неправдоподобно, поэтому ты плюешь и бежишь за другом, стараясь двигаться по его следам. Снег забивается в тёплые угги и неприятно щиплет изнутри, вымачивая тонкие носки. Тебе плевать. Лёвка важнее носков. - Пусти, - рычит поэт, когда тебе удаётся вцепиться в его пальто, настигнув у раскидистой сосны. - Не отпущу, - ты, крепко удерживая свою добычу, обходишь, желая смотреть ему в лицо. – Вон там есть поваленное дерево, пошли, сядем. В двух метрах от вас лежит мощная сосна, упавшая совсем недавно и ещё не успевшая высохнуть. Ты, не дожидаясь ответа, ведёшь спутника в её сторону, продолжая удерживать его за рукав. Ствол дерева кажется крепким, поэтому вы оба садитесь, не обращая внимание на снежную шапку. - Хули ты убегаешь? - спрашиваешь, боясь отпустить руку этого ебаного спринтера. Хотя отчаянно хочется курить, сбив с губ привкус чужих. - Хули ты меня целуешь? – вопросом на вопрос отвечает солист, смотря в твои глаза. Он злой, растрепанный и потерянный, словно воробей, выпавший из гнезда. Злой воробей. От подобного сравнения хочется усмехнуться, но это лишь накалит обстановку. - А ты против? – время уходить от ответов и язвить. Ты шаришь в кармане и не находишь сигареты. Скорее всего выпали, когда ты бежал за этим идиотом. Молчит. Где-то скрипит свежий снег, сквозь сосны видно яркое пятно-машину, фонари практически не освещают поваленное дерево, но лица друг друга различить можно. Лёва встаёт, не пытаясь сбежать, лишь задумчиво смотрит на грязное небо. Ни одной звезды, лишь серая полоска – отголосок раннего заката. Совершено тихо, пугающе тихо.