The Phoenix

POV Ханна Клиффорд. — Итак, у нас три номера… — озадаченно произнес Эштон, смотря на ключи в своих руках. — Кому-то придётся делить один на двоих. — Удачи, — не медля ответила я, забрав один из ключей от одиночного номера и направившись к нему. Очевидно, что Калуму и Эштону придётся делить временные хоромы на двоих, потому что Люк, сами понимаете, — это Люк, он никогда не станет проводить время в окружении кого-нибудь, если возникнет выбор между одиночеством и компанией. Следом за мной он выхватил второй ключ и подошёл к соседнему от меня номеру, быстро зайдя внутрь и хлопнув дверью, что за ним повторила и я. Не сказать, что полёт был наихудшим, что нам пришлось перенести за эту неделю, но я даже не стану заикаться ни об одном из удобств, которых, по сути, и не было. Цена за билет говорит сама за себя, но я рада, что нас доставили хотя бы живыми, а не в виде домашней лазаньи. Кое-как мы и до отеля добрались. Благодаря, или, вернее, из-за антисоциального Люка, который просто так начал ругаться с водителем такси, нам пришлось остановиться на половине пути и ловить попутку в течение получаса. На этот раз он не стал собачиться с добродушным молодым человеком, который подкинул нас до этого отеля, и просто молчал, пока из его ушей и ноздрей шёл пар, а сам он чуть ли не начал свистеть от злости и раздражённости. На ресепшене, слава Богу, всё прошло быстро и без лишних вопросов. День только начался, а мы все уже без исключений переругались и разошлись по своим номерам. Ну, точнее, половина из нас разошлась, а другой пришлось уживаться вместе в одной комнате, где, надеюсь, хотя бы две кровати вместо одной, предназначенной для молодоженов или парочек в отпуске. Первым делом я бросила чемодан на кровать, не став даже вытаскивать оттуда вещи, и просто плюхнулась рядом с ним. Хотелось немного вздремнуть после долгого и нудного полёта, но меня немного подбодрила мысль, что сегодня мы идём покорять легендарный Лос-Анджелес. На самом деле, было бы неплохо устроить себе «отдых от отдыха», но разве я могу хотя бы день провести в стенах этого тухлого (по сравнению с этим городом) отеля? Это чуть ли не мечта каждого: прогуляться по солнечным улицам Калифорнии, ловя на себе взгляды симпатичных загорелых парней, которые вполне могут раскрасить одну из множеств этих невероятных ночей этого города. У меня наконец-то появилась прекрасная возможность, поэтому я не сомкну ни глаза, пока не упаду в обморок из-за полного отсутствия сна, и даже не пожалею об этом. Но мои мотивирующие мечты прерывает громкий хлопок дверью в коридоре. Если верить тому парню на ресепшене, который говорил со своим коллегой и шепнул что-то наподобие того, что мы пока что единственные, кто заселился на этот этаж, то выбор довольно небольшой: либо это Люк решил снять двери с петель и вымести на ней свою злость, либо Калум и Эштон. Через пару секунд я не сомневалась, что всё же Хеммингс не стал вести себя как Халк. — Чува-а-а-ак! — протянул громко Калум, после чего мне пришлось открыть дверь, чтобы посмотреть на происходящее. — Я нашел сомбреро! Парень стоял посреди коридора и разводил руками в стороны, восхищенно смотря на свою находку. Он не помедлил и надел шляпу себе на голову, сверкая, словно маленький ребёнок, которому дали несколько леденцов сразу. Ни я, ни Люк не оценили такого восторга Калума, в отличие от Эштона, который начал так же громко, как и Худ, восхищаться найденным. Уже через мгновенье голова Хеммингса исчезла из дверного проёма, а сама дверь снова громко захлопнулась. Калум посмотрел на меня и ждал какой-нибудь реакции, но единственное, что мне удалось выдавить из себя, это… ничего. Я скептично посмотрела на него и повторила действия соседа в точности как он и поскорее удалилась, чтобы не портить своё настроение ещё больше. — Мы в Лос-Анджелесе, а вы ведёте себя так, будто я притащил вас на ферму к мексиканцам! — громко сказал Калум. — Судя по твоему прикиду, так и есть, — ещё громче ответил Люк из соседнего номера. Эштон начал что-то торопливо разъяснять Калуму, после чего эти двое сразу ушли к себе. Что ж, сделаем вид, что у меня всё хорошо и я очень рада, что мы сюда прилетели. Я сделала пару глубоких вдохов и натянуто улыбнулась, попытавшись обмануть саму себя. Со стороны это смотрится так, будто я в любой момент разнесу всем жопы (так и было на самом деле), но мне нужно постараться сделать так, чтобы мне и вправду стало лучше. А чтобы мне стало лучше, я займусь тем, что меня расслабляет. Но теперь возникает главный вопрос: что меня расслабляет? В поисках вдохновения я начала рыскать по номеру, заглядывать во все ящички, ища непонятно что. Но это меня и вправду отвлекало от моего дурного настроения. Я что-то старательно искала, но пока что сама не понимала что. Натыкаясь на груду всяких интересных и не очень вещей, я наткнулась на очень интересный журнал с еще более интересным содержанием. Сами понимаете, про какой журнал я говорю. Видимо, это то, что я и искала. Ну, раз уж я сама нашла себе применение в этом неинтересном мире, то теперь я могу с легкостью на душе побесить своего соседа, который вот-вот кого-нибудь прибьёт к земле. Я скрутила журнал в трубу и уверенным шагом пошла к двери, но внезапно она открывается еще перед тем, как я касаюсь ручки. Меня чуть не сносит Люк, к которому я собиралась только что зайти, и просто-напросто обходит меня, чуть толкая, чтобы я уступила ему дорогу. Сейчас у меня в голове масса вопросов, но больше всего меня смутило, что этот парень пришел ко мне и первым делом полез в мини-бар. — Ты чего ищешь? — недовольно спросила я, всё ещё держа в руке злополучный журнал с деликатными фотографиями внутри. — У меня даже пива нет в номере, — сказал парень, что-то вытаскивая из холодильника. — А у тебя есть. Он закрыл дверцу и поспешил обратно в свой номер, но остановился, будто что-то вспомнив. — А ты куда собиралась? — Ну, — протянула я, скручивая журнал в руке еще сильнее. — Я тебе это хотела отдать. Ну, вдруг пригодиться. Люк с подозрением взял у меня из руки резким движением сборник сплошной порнографии, сначала нахмурившись, а потом ухмыльнувшись. — Спасибо, это именно то, что мне нужно, — с наигранной благодарностью сказал он. — Знаешь, это звучит странно, но у меня в номере то же самое лежит. Только для тебя. Я усмехнулась, опустив взгляд на свои цветастые туфли, которые еще не успела переодеть, в отличие от Люка. Ситуация мгновенно из по-дружески насмешливой стала напряженной и неприятной. Он хотел поскорее уйти, но в то же время что-то хотел сказать, но не мог. То же самое происходило и со мной. Мы могли бы просто разойтись каждый по своим делам, но кто-то хотел задать свои вопросы, которые так волнуют с момента возвращения Люка. Но оба решают промолчать, что, наверное, на данный момент — лучшее решение. — Калум… Калум хотел вечером сходить куда-то, прогуляться. Ты в номере останешься или с ними пойдешь? — неуверенно спросил парень, будто чего-то недоговаривая. — А ты? — Мог бы, наверное. Но нет, — сказав это, он отвернулся и открыл дверь, выйдя за пределы моего номера. Это звучит по правде грустно, даже если я не совсем так поняла смысл его слов. Или всё дело во мне и в том, что я с каждым днём становлюсь мягче и мягче, а поделать с этим ничего не могу. Меня закаляло, когда я носилась одна по городу, пересаживаясь с автобуса на автобус, чтобы не провести целый день на улице, тщетно искала себе жилье и еду считала редкой роскошью (да, было и такое). Но сейчас я разъезжаю по миру с тремя парнями и своей собакой, трачу деньги на самые дорогие отели и плевать хотела на то, что они у меня не бесконечные. Я стала мягкой, гибкой, как пластилин. Ещё пару месяцев назад я бы даже думать не стала, чтобы поехать в другую страну, на другой континент ради какого-то сумасшедшего парня, который уж слишком любит эффектно появляться и исчезать. А сейчас мне хватило буквально вечера, чтобы собрать все вещи и просто выкинуть из головы последние два с половиной года, которые я прожила в полнейшем одиночестве. Я не сразу заметила, что Люк не закрыл за собой дверь. Не будь у меня в номере собака, которой вздумается убежать при первой же возможности, я бы даже спала с открытой нараспашку дверью. Всё равно мы на этаже практически единственные. Уже протянув руку к дверной ручке, я услышала за пределами номера в метре от меня шипение парня и стуки. — Чёрт! — на громкие удары кулаков Люка о дверь вышли я и Эштон с Калумом. — Не открывается. — Ты уверен? — я подошла к нему и непонятно для чего подёргала ручку, которую он до этого чуть не оторвал. — А карточка твоя где? — Думаешь, я настолько неадаптированный, что не додумался бы попробовать открыть закрытый номер ключом? — съязвил Хеммингс, продолжая нажимать на ручку. — Эй, а вы что стоите? Позовите кого-нибудь из персонала, что ли.

***

— Не откроют?! — возмущенно спросил Люк. — То есть, я оплатил номер, который стоит дороже, чем Ваша жизнь, а Вы хотите сказать, что я даже внутрь попасть не могу? — Люк, ты вырываешь фразы из контекста… — я попыталась кое-как сгладить обстановку, но из-за меня всё заметно становилось хуже. — Боюсь, сэр, мне придётся согласится с это девушкой. Это лишь на одну ночь, — молодой парень как мог пытался не разозлить Люка ещё сильнее, поэтому разговаривал спокойно, понимающе кивая и иногда кидая взгляды «Мне очень жаль». — Суть в том, что Ваше устройство на двери не совсем исправно, поэтому иногда, в крайний случаях, даёт сбой. Уверяю Вас, мастера будут уже завтра, Вам не о чем беспокоится! — Ты не можешь решать, о чём я могу беспокоится, а о чём не могу, — он был похож на какого-нибудь разъяренного льва за решеткой в зоопарке, который пытается вскрыть глотку посетителям, но не может, чтобы его не усыпили. — А какого чёрта вы не заменили эту штуку раньше? Жалоб не было? Или вам просто наплевать на всех, пока вы сгребаете такие кучи денег? Уже стало ясно, что парень начинает конкретно выходить из себя. Он продолжал в чём-то обвинять парня, который просто работал здесь и зарабатывал на жизнь, и который пытался чем-то помочь и разъяснить ситуацию. Неужели нельзя просто послушать и дождаться, пока прибудет мастер? Или просто взять другую комнату на одну ночь и не разводить сцены? Я попыталась оттащить Люка, пока он продолжал высказывать что-то в сторону того… эм… Ника? По крайней мере, так написано на его бейджике. А тот просто стоял и выслушивал всякое дерьмо и не подавал виду, что его это совершенно не интересует и что он это уже слышал миллионы раз, и продолжал сохранять то же «Мне очень жаль»-лицо. В конце концов, я оттащила его на шаг назад от парнишки, и мне не осталось ничего, кроме того, чтобы начать вправлять ему мозг прямо здесь, на глазах не только Калума и Эштона, но ещё и совершенно чужого человека. — Ты совсем с ума сошёл?! Он же сказал, что завтра всё уже будет готово! Почему ты не можешь просто молча выслушать его и и постараться держать язык за зубами, чтобы нас отсюда не вышвырнули, как собачек? — говорила я шёпотом, активно жестикулируя при этом руками. — Пожалуйста, ради всего святого, хоть на пять минут выключи голос своего внутреннего мудака и выслушай других. — Ну извините, что я просто хочу поскорее попасть в свой номер, чтобы отдохнуть от полёта, в котором ты постоянно меня донимала с этой гребанной стюардессой и не стеснялась высказываться прямо при ней! — Нет, ты просто струсил и снова хочешь спрятаться в четырёх стенах, чтобы вновь ото всех закрыться и изолироваться. После этого он замолчал и повисло очень, ну очень неловкое молчание, которое ещё подпитывалось присутствием постороннего свидетеля. Люк посмотрел на меня так, будто я выдала его тайну, но старался не акцентировать на этом большого внимания и просто провёл рукой по волосам и выдохнул, покачав головой. Как ни странно, мне было абсолютно не стыдно перед ним, даже видя то, как его это задело. Я даже допускаю, что я уже привыкла говорить ему всё то, что у меня в голове, и при этом убеждать себя, что я говорю чистую правду и не должна виновато себя при этом чувствовать. — Не хочу вмешиваться, но я должен сказать, что мы можем предоставить, — сказал тот Ник, с осторожностью чуть наклонившись в нашу сторону. — Я могу поговорить и достать для вас одиночный номер на другом этаже за бесплатно, как бы, компенсация за ущерб. Либо, это, конечно, не моё дело, но вы можете переночевать у одного из своих друзей. В каждом номере есть диван. — Да, Вы правы, это не ваше дело, — грубо ответил Люк с полуулыбкой на лице, которая только ещё сильнее показывала его раздраженность. — Другой номер? Так ещё и бесплатный? Может, снова мне свинью какую-нибудь подсунете, а? — он шёл прямо на Ника, а тот пытался не пятиться и не смотреть Хеммингсу в глаза. — Нет, спасибо. Сам что-нибудь придумаю. Парнишка как можно скорее ушёл, оставив нас наедине. Все смотрели на Люка непонимающе, а он даже не пытался ничего объяснить. Он молча пошёл в сторону номера Калума и Эштона, но первый его остановил. — Эй, наш диван занят, — сказал он с усмешкой, а затем посмотрел на меня, как бы предупреждая, чтобы я готовилась к грядущему апокалипсису. — Но ведь… — встрял Эш, не совсем понимая, чего добивается Калум, но уже через секунду додумался. — А, да. У нас просто… кровать двуспальная… потому что нас, как всегда, приняли за геев, — парень улыбнулся и подошёл к Худу, положив свою руку на его плечо, а тот, в свою очередь, тут же её скинул, но продолжал улыбаться. Люк повернулся в мою сторону и, совсем не хотя этого, подошёл к моей двери и открыл её со словами «Энди поделится», а потом нагло захлопнул её перед моим же носом. Медленно повернувшись, я «одарила» Калума и Эштона что ни на есть злейшим взглядом, а потом резко открыла дверь, продолжая смотреть на них. Ну, по крайней мере, мне не привыкать, но сейчас он хотя бы будет спать на диване, а не как он приноровился в конце того года — со мной в одной постели. Вместо него у меня есть более любимый мужчина, который хоть и слегка попахивает, но зато всегда на моей стороне, и может покусать второго, менее любимого мужчину.