The Phoenix

Лос-Анджелес, Калифорния, 2,5 года спустя.

— Кажется, приехали, — Майкл остановил машину напротив высокого здания, выложенного красным кирпичом. Стоило мне мельком взглянуть на него через лобовое стекло, как по всему телу пробежалась дрожь. А за дрожью — сомнения. Сколько бы времени ни прошло, я всегда буду сомневаться во всём, что делаю. Буду сомневаться, правильно ли поступила и правильный ли сделала выбор. Однако сейчас, несмотря на лёгкое волнение, я знала, что делаю всё правильно. Открыв дверь автомобиля, я вышла, поставив одну ногу на ступеньку. Снова эти жутко неудобные каблуки. В голове сразу всплывают воспоминания о том дне, когда мы выходили из суда. Не знаю, от них или же от вида этого скромного для особняка и слишком богатого для обычного дома здания, но по коже вновь пробежался табун мурашек, и изнутри меня словно что-то стягивало в какую-то дыру. Да, я знаю, что это. Паника. — Может, я ошиблась и здесь должна стоять вовсе не я? — я встала столбом перед машиной, стараясь заглянуть в окна, но все они были зашторены. Но даже с улицы я слышала громкие голоса, смех, которые доносились вовсе не с улицы. Здесь, как ни удивительно, не было ни единой души. Если посмотреть на часы, оно и понятно, почему. Я почувствовала на своём плече руку, и не сложно было догадаться, что это Калум. Даже таким добрым, ласковым жестом он умудрялся сдавливать мою кожу, отчего я чувствовала незначительную боль. — Хватит дурить. Сама же знаешь, что никто, кроме тебя, стоять здесь не должен, — парень пытался меня поддержать, но выходило у него, мягко говоря, плохо. — Ты суетилась последние два года не для того чтобы бросить всё в последний момент. В этом он определённо прав. Последние два года оказались для меня сущим мучением. На втором месте после дома по посещениям я была в зале суда. Наверное, всё оказалось бы куда хуже, если бы я не отправила тот конверт анонимно. Возможно, я была бы на стороне обвинения, возможно — обвиняемой, никто не знает наверняка. Но всё обошлось. Я справилась со всем грузом, что лёг на мои плечи, и теперь с души словно упал целый булыжник. Я победила, и только благодаря этому я сейчас стою именно здесь, а не заливаю в себя очередную бутылку. — Теперь всё будет по-другому, — сказала я, но это, скорее, было для меня самой же. — Моя жизнь, наверное, перевернётся с ног на голову, но я думаю, что это даже к лучшему. Я правда не знаю, как вас благодарить за всё. Когда я думаю обо всём, что произошло, я просто… — в голове было столько слов, но ни одно из них не казалось мне достаточно подходящим. — Я рада, что мы прошли через это вместе. Было бы проще, будь нас не трое, а пятеро, но, думаю, тогда бы мы сейчас здесь не стояли, ведь так? — Наверное, — Майкл заправил прядь моих волос за ухо. — Только не нервничай. Всё будет в порядке. Сразу же после этих слов массивная деревянная дверь, ведущая внутрь здания, приоткрылась. На крыльцо вышла женщина средних лет, которая, увидев нас, широко улыбнулась. Кажется, её зовут Мелинда. Я видела её лишь пару раз, когда мы заходили сюда раньше. Она помахала мне рукой, но я слишком сильно дрожала, чтобы поприветствовать её, поэтому лишь улыбнулась ей в ответ. Глупо ведь так переживать, да? С другой стороны, этот день повлияет на мою будущую жизнь. Я просто не могу не волноваться. Мелинда недолго разговаривала с кем-то за дверью, а потом вышла, держа за руку белокурого мальчишку, одетого в голубую клетчатую рубашку и темно-синие шорты по колено. В руке она держала сумку (видимо, с вещами), и они неспешно шли к забору. — Все его вещи здесь, — женщина отдала сумку Майклу, а руку мальчика отпустила. — Первое время он будет стесняться, но потом привыкнет. Я опустилась на корточки перед ребёнком, заглядывая в его большие и бездонно-голубые глаза. Прямо как у него. Взяв руки малыша в свои, я заметила ту самую скромность, о которой мне говорили, но тем не менее мальчик не избегал контакта со мной. Так было ещё с первой встречи. На его личике появилась тень улыбки, от которой уголки моих губ приподнялись. — Ну что, Уилл, — я поправила его воротник, — поедем домой? Он кивнул головой, прикусив нижнюю губу и стараясь не выдавать радостную улыбку. Я протянула руку, и он своей крохотной ладошкой схватился за неё, но совсем некрепко. Я обернулась, чтобы посмотреть на Калума и Майкла, и заметила и на их лицах появившиеся улыбки и радостные взгляды, устремившиеся на мальчика. Я поднялась, отряхнув подол платья, и мы все вместе направились к машине, не забыв сказать слова благодарности Мелинде. Теперь всё будет по-новому. Не знаю, останутся ли у меня воспоминания о прошлой жизни, кроме заедающих кадров из прошлого и редких фотографий на телефоне. Не знаю, как сильно изменится моя жизнь. Даже не знаю, что может ожидать меня в будущем. Но я знаю одно: Люк бы точно гордился мной.