Трилогия

      Все валится из рук, все сыпется, ничего не получается. Не понимаю. Ничего не понимаю. Где та Нарочинская, которая в любой ситуации могла найти выход, принять верное решение? Куда делись врожденные смелость и целеустремленность? Они же были вот на днях, заглядывали в отражение в зеркале перед выходом на работу, а теперь исчезли... Унеслись вслед осенним листьям, растворились в ноябрьском смоге.       Свежевыжатый апельсиновый сок, который так заботливо приготовил Олег, пока она была в душе, показался слишком кислым. Вкуснейшие тосты с омлетом, которые за обе щеки уминал сам "шеф-повар", были слишком горячими, что Марина даже не притронулась к ним. Заглотив почти разом чашку кофе с видом обреченного алкоголика, победившего очередные сто грамм, она чуть не поперхнулась.        - Мариш, ну ты давай как-то... Поаккуратнее, - еле слышно пробормотал Брагин и, подходя к ней сзади, наклонился к уху и прошептал: - Ты мне еще живая нужна. Мы же детей собрались рожать, помнишь?       Опускаясь легкими поцелуями от виска к шее, он легко мял ее плечи, стараясь расслабить. Слишком нежно. Но последняя сказанная Брагиным фраза подействовала на Марину, как красная тряпка на быка.        - Брагин! Я тебя предупреждала! Сейчас не время для подобных разговоров. Я нервничаю, ты не видишь? Я не могу адекватно воспринять твое предложение, пока в моей жизни все не утрясется. Ты меня понял?        - Понял, - обиженно пробурчал Брагин и мигом отскочил на другой конец дивана. - А еще я понял, что мое мнение не учитывается. Спасибо, Марина Владимировна. Хорошего дня!       И помахал рукой в сторону двери.       Она убеждала себя, что все в порядке. В конечном итоге, Склиф - не последняя больница, где можно работать. Она уговаривала себя, что не все потеряно, что Олег рядом, что... Олег.       Сразу две мысли мелькнули. Они будто бежали спринтерскую дистанцию в ее голове, пытаясь опередить друг друга. Еще не до конца осознавая одну, Марина переключалась на другую. Вдох-выдох. Очень хочется покурить. Но они же с Олегом обещали... Олег.        - Молодой человек, не угостите сигареткой? - поймала за рукав Лазарева.        - Так вы же вроде бросили, Марина Владимировна, - искренне удивился Костик, однако в карман за пачкой потянулся. - Или бывших курильщиков не существует?        - Бывших вообще не существует, Костя.       Бросив эту странную многозначительную фразу и выудив из пачки две сигареты, Нарочинская удалилась в сторону сквера, оставив пораженного Лазарева стоять посреди холла.       Первая затяжка в морозный осенний воздух. Марина спряталась за углом у кустов сирени. Сморщенные цветки еще расточали свой аромат, смешиваясь с городской пылью и табаком, он зависал в воздухе серебристым облаком. Итак, Нарочинская, как так получилось, что ты расслабилась? Всегда была сильной, пробивной, уверенной в себе. Что изменилось?       А поменялось, Марина Владимировна, ваше социальное положение. Еще не жена, уже не невеста. Кто вы?.. Олег, такой большой и серьезный. Кажется, что он защитит тебя от всего, убережет от всех невзгод, прикроет под любым шквальным ветром. И она уже настолько привыкла к этой опоре и тылу, что перестала обороняться сама. А он вьет вокруг нее прочные нити, опутывает ее капканами нежности и теплоты, убаюкивает заботой и горячим дыханием. Расслабилась, почувствовала себя женщиной...       Кипа бумаг на столе. Официальной отставки еще не было, так что продолжаем работать в том же темпе. По пятам ходит Павлова и стучит свои менторским молоточком по сознанию: "Оставайтесь в отделении, Марина Владимировна! Вы прекрасный хирург!" А следом за Павловой передвигается Брагин. Вот и сейчас его лицо выглядывает из-за двери.       Садится рядом, перехватывает руки с документами, притягивает к себе.        - Не сейчас , Олег!        - Не звонили? - риторический вопрос.       Срывается с дивана, орет, паясничает, изображает звонок в министерство.        - Прекрати! Брагин, ну что ты? Ты дурак?..       Прерывает ее горячими поцелуями. Покрывает ими лицо, шею, руки. И на мгновение так тепло становится, кажется, все проблемы ушли сами собой. Лишь бы он был рядом. Ее Брагин. Как долго она этого добивалась...        - Марина Владимировна, извините, что так врываюсь, - на пороге показывается Павлова и созданный только что мирок рушится.       Надо оперировать.       Дым второй сигареты разрывает уже темный воздух, отсвечивая под луной, улетает куда-то вверх. Значит, Олег просит ее остаться?.. Всегда резко обрубая этот разговор, грубо отказываясь, Марина и сама себе не давала возможности подумать.       Она возвращалась в Склиф с опаской, но ее манило кресло главврача. Все-таки прожившая долгое время в Соединенных Штатах, она научилась у американцев умению делать карьеру. Но... Признаться честно, вспоминая разговор с Ниной в самый первый ее рабочий день после возвращения, вернулась-то она сюда не за карьерой. Не могла их история с Брагиным окончиться вот так: он женился, она смирилась. Смирилась, приняла, не поняла - но это мелочи. Слишком большая страсть, слишком большое доверие, слишком острое недоверие. Все было "слишком" в их отношениях - не могло закончиться на нуле.       Тогда, получается, если складывать все случайности и моментные разговоры, очередь из нулевых событий сложилась в цепочку судьбоносных решений и поступков. И, соответственно, то, для чего Марине надо было - предначертано свыше - вернуться в Институт им. Склифосовского, уже произошло. Оно мирно посапывало вот уже несколько месяцев на соседней подушке, медвежьей лапой сгребало ее на свою половину постели и дышало в макушку, стоя сзади и мешая мыть посуду. Получается, что...        Звонок мобильного выдернул Нарочинскую из собственных мыслей. Сигарета дотлела, Марина не сделала из нее даже пары затяжек.        - Мариш, ты домой идешь? - пробасил в трубке Брагин.        - Ты уже закончил? - улыбнулась она. - Собирайся, я скоро.       Пожалуй, потребуется третья сигарета, чтобы довести свои размышления до конца. Брагин голову отвернет, если узнает. Брагин...