Наброски миров.

      Первое, что увидел инспектор, врываясь на крышу, было то, что Кид врукопашную сражался с каким-то человеком в черном.       Вор сражался молча, резко передвигаясь… с какой-то яростью, жесткостью. Куда делись его плавные движения? Хлесткие прямые удары часто достигали цель, но и враг был неплох. Он был более медлительным, но более мощным.       — Что же ты так разозлился, а вор? — издевательски выплюнул человек, когда смог оттолкнуть Кида в сторону и тот покатился по земле, чудом удерживая цилиндр на голове.       — Ублюдок, — тихо, почти неслышно.       Что происходит?       В следующее мгновение по лестнице взлетел Хакуба и, немного не рассчитав, врезался в Накамори. Тот покачнулся у чуть не упал, но зато его взгляд переместился вниз… Аоко.       Сагуру и Гиндзо в оцепенении смотрели на девушку и не могли отвести взгляда.       Она смотрела в небо пустыми, стеклянными глазами, наполненными слезами. На лице запечатлелось удивление и боль, губы слегка приоткрылись…       На груди расплывалось темно-красное пятно.       — Аоко! — внезапно осипший голос вернул детектива в реальность. Инспектор бросился вперед, сразу же проверяя пульс, но уже было ясно что все кончено. — Аоко! Аоко! Черт возьми!       На крышу высыпали остальные полицейские, ошарашено остановившиеся, услышавшие крик… нет, не крик. Вопль, наполненный ужасом и отчаянием.       Хакуба едва мог держать себя в руках. Аоко… как же так? Как такое вообще могло произойти? Мужчина громко кричал, отчаянно цепляясь за парапет. Вор усмехнулся, поднимая пистолет с пола, и медленно подошел ближе.       — Тебе повезло, что я не убийца, — и легким движением столкнул убийцу. Раздался вопль, но скоро и он затих.       Кид медленно обернулся, осматривая крышу. Наконец он нашел то, что искал, и, сделав несколько шагов, сел на колени, поднимая что-то с пола. Этим оказалось какое-то разбитое стекло с небольшим кроваво-красным камнем.       — Пандора… — выдохнул парень, поднимая камень. Затем зубами стянул перчатку с правой руки и взял его голой рукой.       Около минуты он сидел неподвижно, глядя на луну сквозь камень. Его руки тряслись, да и сам он весь дрожал, словно от холода. Потом он положил красный кристалл на ладонь.       — Пандора… Некогда жила девушка, наделенная красотой, умом и хитростью, — Кайто Кид вытащил из кармана небольшой нож и провел им по руке, лишенной перчатки. Затем стянул вторую и бросил ее вместе с лезвием на пол. Сложил ладони лодочкой и замер, глядя на то, как кровь заполняет их, скрывая камень под собой. — Она открыла ящик, наполненный ужасными бедствиями, болезнями и несчастьями. Они освободились из своего заточения, и осталась в том ящике лишь надежда.       Накамори медленно отодвинулся от дочери, изумленно наблюдая как кровь, капающая с рук волшебника постепенно становится прозрачной, как вода.       Кид встал и подошел к Аоко, садясь перед ней на колени.       — Что…       — И сжалилась одна из богинь, имя которой Афродита, над людьми. И забрала она тот ящик себе, в тайне от Зевса переделав его в крошечный камень, который спрятала в крупном алмазе. Почти невозможно было обнаружить этот камень, названный Пандорой, но был один способ. Если смотреть на луну сквозь алмаз, то Пандора начнет сиять кроваво-красным светом.* — Голос мага был тих, но никто и не шумел, боясь нарушить волшебство момента.       — Ты… искал его? — Тихо спросил Гиндзо. — Надежда… это всего лишь легенда…       — Если дождаться падения кометы, то камень заплачет, даруя своему хозяину бессмертие. Но есть еще кое-что. Жизнь за жизнь.       — Жизнь за жизнь? — прошептал Хакуба, мгновенно понимая смысл. — Но… разве это не… выдумка?       — Нет. Жизнь за жизнь. Я виноват в том, что случилось, — руки вора дрожали, но голос был тверд. Волшебник глубоко вздохнул и выпил кровь, ставшую абсолютно прозрачной.       Затем он наклонился и поцеловал Аоко.       Инспектор смотрел на это, абсолютно не понимая что происходит. Почему?       Жизнь… за жизнь?!       Понимание заставило его дернуться и с надеждой посмотреть на дочь.       — Я отдаю свою жизнь, Пандора. Верни ту, что умерла не по своей воле, не дойдя до конца своего пути.       Вор встал и, резко развернувшись, направился к краю крыши.       — Прощайте, Накамори Гиндзо-сан. Прошайте Хакуба Сагура- сан. Я… был рад сражаться против вас. Это было весело.       — Кид! — воскликну Хакуба, бросаясь вперед, но…       Но он уже исчез.       — Па…па…       — Аоко!