Наброски миров.

Женщина аккуратно постучала в дверь и, не услышав ответа, толкнула ее. — Печальная картина, Кайто. Ты так и собираешься хандрить? — Парень, лежащий на краю кровати спиной к окну, лишь тихо фыркнул. Выглядел молодой человек неважно: давно нечесаные волосы, мешки под глазами, осунувшееся лицо с проступающими скулами. Обычно искрящиеся жизнью глаза потускнели и словно выцвели, вместо фиолетового становясь грязно-синими. — Кайто… — Чикаге присела на колени у кровати и дотронулась до лица сына. Он прикрыл глаза, подаваясь вперед. — ты как котенок. глупый потерянный котенок. — Она меня ненавидит. — Аоко-тян? — Да. Повисла тишина. Женщина прекрасно осознавала, как дочь инспектора ненавидит Кида. — Ты пытался… — Хакуба передал мне слова Аоко, — парень отвел взгляд. — «Если я тебя увижу еще раз, то мой отец узнает о твоей тайне.» — Жестоко. — Я… наверное я уеду. Так будет лучше. — Для нее? А как же ты? — Переживу. Я могу двигаться дальше. — Даже если ты любишь ее? — Особенно если я люблю ее. Прости. наверное лучше будет… Америка? — Кайто… — Там как раз живет Грин-сан, он звал меня к себе в труппу после моей учебы… Думаю, что не буду заканчивать школу. Или пойду в вечернюю… Или во Францию? Дювалле-сан тоже не прочь увидеть меня… — Кайто! Хватит! — Чикаге поднялась и, резко развернувшись, пошла к двери. — Мама… — Вы себе так точно всю жизнь сломаете! Глупые дети! Мой сын — трус! Ты даже не пытался! — Что я могу сделать, мама?! — парень вскочил с кровати, тут же осев обратно — от голода закружилась голова. — Что? — То, что ты можешь лучше всего, глупый ребенок. Если не хочешь ее потерять — думай! — То, что я могу лучше всего? — Кайто проследил взглядом закрывающуюся дверь и уткнулся лицом в ладони. — Что я могу лучше всего? Впервые почти за два месяца на его лице появилась улыбка. *** — Отец, что это? — Аоко хмуро посмотрела на пакет, лежащий на кровати. — Это? Хм. Судзуки Джирокичи устраивает бал-маскарад. Я пытался отмазаться от него, но… он даже выделил костюмы для нас. — Бал? — Ну… что-то вроде бала. Веселье, море людей, еда, напитки… И ты обязательно должна присутствовать. «Я должен увидеть вашу дочь, инспектор!» — Передразнил он советника. — Я не хочу. — Пожалуйста, Аоко. Он… был очень настойчив. Один раз. Ты можешь уйти после окончания официальной части. — Хорошо, папа, — девушка упала на кровать, ногой спихнув пакет. Ей было плохо. Плохой сон, недоедание. Некогда веселая и жизнерадостная девушка превратилась в свою тень. И причина была лишь одна. Кайто Кид. Точнее — Куроба Кайто, внезапно оказавшийся Кайто Кидом. Первые несколько дней после открытия этой тайны она ходила как громом пораженная. А потом пришла какая-то апатия и боль в груди сменилась холодом. Тогда-то она и произнесла те жестокие слова. Если я тебя увижу еще раз, то мой отец узнает о твоей тайне. — Я так устала… Акако очень странно на нее смотрела. Холодно и жестко. — Глупая дурочка, — однажды сказала она. — Ты обязана заботиться о тех, кого приручила, даже если это случилось случайно. А сейчас твой голубь умирает. Аоко не поняла ее слов. У нее никогда не было домашних животных… Хакуба постоянно качал головой и вздыхал, но подходить к ней и не думал. Акако бросила презрительно. — Скоро будет поздно. Если только кто-то не толкнет глупого голубя. И ты сама себя ломаешь. Еще немного и останутся лишь осколки, которые никому не собрать. Кайто в школе не появлялся уже второй месяц. — Чертов бал. Ненавижу. ***

Веточка мирта. Красное яблоко. Прекрасная роза. Все символизирует одно. Драгоценный легчайший цветок распустился. И я думаю, что нет ничего прекрасней. Но пресная вода почти стала соленой от слез. Человек под луной видит красную нить, что почти оборвалась. Он надеется, что моя кража сможет вновь ее сделать целой. И я украду самую прекрасную жемчужину мира.

*** Аоко стояла в стороне, пустыми глазами наблюдая за весельем. Гости веселились, пили, общались и танцевали. Отовсюду слышался громкий смех и разговоры. Радом остановились двое молодых людей, увы лиц было не разглядеть, поэтому девушка сразу потеряла к ним интерес. — Ты разгадал загадку? — громкий голос со странным акцентом принадлежал одному из парней. — Довольно простая, если честно — пожал плечами его собеседник. Накамори замерла, не веря своим ушам. Кайто? Этот голос… Но следующая фраза разбила ее надежду — Да ну, Кудо! Я, конечно, более-менее понял, но что он имел в виду? — недовольно скрестил руки на груди тот, что был одет в костюм вампира. Кроваво-красная маска в форме луны почти полностью скрывала его лицо, но темная кожа хорошо была видна. — Заткнись, Хаттори! — Зашипел собеседник, поправляя закатанные рукава белой рубашки. Аоко не поняла, кого он изображал, но маска с длинным загнутым носом выглядела устрашающе. — Несмотря на то, что Сузуки-сан сегодня выставит еще неизвестную миру жемчужину, которую Соноко назвала Афродитой, Кид говорил совсем не о ней. Кид? Неужели, Кайто… — То есть?! — взорвался подросток, забавно коверкая слова. От злости его акцент стал еще сильнее. — Но ведь мирт, роза и яблоко — это символы Афродиты! Я, конечно, не понимаю, что значит… — Драгоценный легчайший цветок? Так переводиться имя Шочикецаль, богини у Ацтеков. Пресная вода — отсылка к Ошун, которую почитают в Африке. Красная нить — бог Юэ Лао. Все они — олицетворяют любовь. О, вот и девочки. Идем встречать. Потом объясню. Аоко отставила в сторону бокал и направилась за ними. Ей стало интересно. За чем же пришел Кайто… Нет, не Кайто, а Кид. Что же является его целью? — Аоко-сан? — Раздался голос позади нее. Всего на одно мгновение она выпустила из виду двух молодых людей и они растворились в толпе. — Хакуба-кун… Акако-тян? — Неуверенно предположила девушка. — Верно, Аоко-тян. Рада встретить тебя здесь. Выглядишь прекрасно. — Коидзуми была одета в костюм ведьмы — длинное платье с глубоким декольте и слегка изорванным подолом, широкополая шляпа, скрывающая почти все лицо и изящная черная маска. Хакуба нарядился в рясу колдуна с остроконечным глубоким капюшоном. — Как тебе наши костюмы? — Если бы вы не поздоровались со мной — не узнала бы, — слабо улыбнулась девушка. — Кстати, я слышала, что пришло уведомление о краже… — Аоко поджала губы. — От Кида. — Верно, — кивнул Хакуба. — Но я не знаю, что в этой записке. Я здесь как гость, а не детектив. *** — Кудо, ты обещал! — Ммм? Ах, да. Красная нить почти порвана. Кид поссорился со своей девушкой, я полагаю. Он украдет ее с бала, что бы починить нить. Вот и все. — Украдет? — ошеломленно произнесла Соноко. — Макото! Это так романтично! В следущий раз надо будет придумать сцену с моим похищением! — Шиничи… Это не опасно? — Успокойся, Ран. Кид не будет вредить ей. Я в этом уверен. *** Время шло невыносимо медленно. Приближалась полночь, а с ней и выбор королевы и Короля бала. А это — конец официальной части. Значит, можно свалить домой и выспаться. Аоко оглядывала зал. Интересно, кто же будет «коронован»? Из разговоров она узнала, что Афродита, жемчужина, которую пообещал украсть Кид, находиться в короне, что оденут на голову «королевы». Плечи дочери инспектора опустились. А если бы она не узнала о том, что ее друг — вор, то пригласила бы сюда, ведь приходить нужно было с партнером. А она привела с собой Кейко. И было бы все прекрасно. Они бы танцевали и, возможно, стали бы «королем» и «королевой» бала. На глаза навернулись слезы. Громко забили часы, оповещая о том, что наступила полночь. Стих гомон, музыканты отложили инструменты. Люди замерли, пристально глядя на сцену. Свет приглушили, оставив лишь прожектор, под который незамедлительно вкатился колесом Клоун. Печальный клоун. Белая маска с двумя черными слезинками. — Приветствую вас, Леди и Джентльмены! — завопил Шут, разводя руки в стороны. — Пробила полночь, но никто не превратился из прекрасной Леди в простушку-Золушку, что помешало нам сразу опознать нашу Госпожу! Но не беда! Вы же помните те красивые конверты, что вам выдали при входе, верно? Люди зашумели, вытаскивая их. — Даю вам пять минут, найдите самую прекрасную незнакомку и незнакомца и опишите их! У вас два конверта — синий и белый! Первый для Джентльмена, второй для Леди! Гости отправились к столикам, где заранее были расположены изящные ручки на длинных цепочках. — И у нас два ящика — так же белый и синий! Думаю, все понятно, верно? Время пошло. Над сценой возникла голограмма огромных часов. Аоко посмотрела на конверты и недолго думая, вписала туда Хакубу и Акако. Бросив их в подходящие ящики, она отошла к колонне, надеясь, что скоро все это кончиться. — Время вышло! Ну что же, Дамы и Господа! Прошу! Момент истины! Встряхнув ящик, Клоун закатал рукава, показывая, что руки пусты и потянулся за конвертом. Он не стал искать — видимо схватил первый попавшийся. — Итак, нашей прекраснейшей Королевой становиться… Прекрасная незнакомка, что весь вечер провела в полном одиночестве, не дождавшись своего принца. Леди в белом платье и жемчужной маске! Повисла тишина. Аоко удивленно огляделась. Все смотрели… на нее. — Прошу вас, Леди! Поднимайтесь ко мне! Весь зал взорвался аплодисментами. Девушка покраснела, порадовавшись тому, что маска была цельной и закрывала все лицо. Медленно она прошла к ступенькам, где предусмотрительный Шут подал ей руку — она бы точно упала, непривыкшая ходить на каблуках. Сердце гулко стучало в груди, Аоко хотелось убежать, скрыться, исчезнуть от этих глаз, взглядов, шепотков. А ведь, как только выберут «Короля», и коронуют его, ей придется расстаться с маской. — Шут-сама… может, перевыборы? Я не хочу… —, но клоун покачал головой и тихо шелкнул языком, показывая свое неодобрение. — Нельзя, прекрасная Госпожа. С удачей нельзя шутить. — О чем вы? — Удача очень переменчива, прекраснейшая. И если она вдруг посмотрела на тебя, нельзя отворачиваться. Шут подвел ее к краю сцены, направляясь к слуге с красной подушечкой, где лежала красивая диадема. — Позвольте вам представить прекрасную тиару, которую венчает жемчужина Афродиты в виде сердца! И ею мы коронуем нашу Принцессу! Аплодисменты почти заставили ее осесть на землю, но Клоун видимо подозревал о ее состоянии и поддержал. — Не беспокойтесь, Леди. Еще чуть-чуть. Присядьте в реверансе… да, прекрасно, — молодой человек аккуратно положил тиару на ее голову, стараясь не растрепать прическу. — Вставайте, наша Королева! Приветствие для нашей Королевы! Громко заиграли музыканты что-то торжественное. А у Аоко кружилась голова. Одна только эта жемчужина стоила невероятное количество денег! — Ну что же! Неужели наша Королева не самая прекрасная жемчужина в мире? Повисла тишина. — Ну что же вы замолчали, господа? Спасибо за ваш роскошный прием! — Накамори не могла пошевелиться. Кид. Шут был Кидом. Все это время Кайто, черт возьми, Кайто! Был рядом с ней, а она не поняла этого! Чьи-то руки легли Аоко на талию, теплый воздух обжег шею. — Простите, Леди, но мне придется вас похитить! *** — Придурок, отпусти! — Кид убрал руку с ее рта лишь тогда, когда они оказались далеко от бального зала. — Отпусти… — Не отпущу, — упрямо заявил Кайто, продолжая идти. — Пока не выслушаешь. А потом… сделаю все, что захочешь. Исчезну из твоей жизни, сдамся полиции… Любой каприз. — Куда мы идем? — На крышу. Так вот какова разгадка его послания. Он намеревался украсть ее. — Это ты прислал это платье. И билеты ты тоже достал, верно? — Нет, приглашение выслал сам Сузуки, — парень выдохнул. — Понравилось платье? — Да, — выдохнула девушка. Злость куда-то испарилась. — Оно великолепно. — А твоя подруга по моей просьбе сделала такую прическу, что бы тебя было сложно узнать. — О, вот как, — Аоко прикрыла глаза. Опять он обвел ее вокруг пальца, обманул и заставил плясать под свою дудку. Чертов Гамельнский Крысолов. — Пришли, — Кайто осторожно опустил девушку, придержал ее и отступил на шаг. Он так же был одет в костюм шута. — Никто не должен знать, кто мы. — Почему? — Если ты меня выслушаешь, я все расскажу, — парень внезапно опустился на одно колено, низко опустив голову… словно ожидая топор палача. — Позволишь ли мне… — Я поверю тебе, Кид. Один раз. Пожалуйста, оправдай мое доверие. — Спасибо, моя Королева.