Гарри Поттер и Боги Магии: Kvar pli

Капля чернил упала на пергамент, ставя красивую, похожую на паутину точку - приём, которому Сириуса Блэка обучил отец. Писать письма покойный Блэк любил - друзьям, детям, жене, в Пророк, даже в Придиру. Этот странный журнал и выплыть-то смог благодаря его саркастическим высказываниям в рубрике "Нарглинянин знает".  Сириус же подобным словоблудием не страдал, но науку писать письма вызубрил качественно. " У приличного человека, - говорил отец, давая чернилам высохнуть - минимум четыре разных почерка. Деловой, шифрованный, дружеский и светский. Разумеется, не обойтись без любовного и газетного, я уж молчу про семейный, но всё же те четыре наиболее важны". И маленький Сириус, старательно пыхтя, учился. Сейчас он без малейшего напряжения, иногда даже не замечая этого, переходил к любому из семи перечисленных стилей. Если немного сосредоточиться, лорд Блэк недурно менял свои закорючки в ещё тринадцати разных вариациях, а если посвятить письменности целый вечер, возможности почерка становились вовсе безграничны. Как потом выяснилось, подобное отношение к переписке культивировалось только в Благороднейшем и Древнейшем роде Блэк, в среде чистокровных став даже подобием анекдота. Сириус тогда жутко обиделся на хихикающего Джеймса и попытался избавиться от семейной привычки. Увы, не получилось. Письмо Люциусу Малфою почти высохло, и Сириус потянулся за конвертом, подписывая его канцелярским почерком, напоминающим шрифт печатной машинки. Переписка с союзником в последнее время начала носить неформальный налёт. Сириус понял это, когда вместо шифровальной вязи начал выдавать угловатое дружелюбие. Мужчины начали намекать на шутки - всё-таки их знакомство только начиналось, и до фамильярности было очень далеко - и периодически просто обсуждали светские новости, к ним и к их проектам не имеющие никакого отношения. Собственно, пока глобальных проектов Морайдес нигде, кроме головы Сириуса и старых тетрадок, не существовало. Лишившись поддержки Рема, Блэк решил начать с самого простого, но с самого опасного - с того, с чего началось их противостояние с Альбусом Дамблдором. С реформы образования. Выбрана эта цель была не случайно - в первую очередь, у Малфоя пока учится сын. Во вторую - месть. Когда-то Морайдес проиграли старому маразматику, самое время взять реванш. Третья причина была банальна и шла из тех славных времён, когда их было четверо - влияние на умы будущих поколений наделяет властью. Школьники всегда оставались самым податливым материалом в мире волшебников - в большей степени из-за полностью закрытого процесса образования. По непонятно откуда возникшей традиции, под обучение отдавались замки, дислоцирующиеся в самых отдалённых уголках страны, самих учащихся отпускали домой только на каникулы, и до недавнего времени держали ещё и в информационном неведении - возможность выписывать газеты несовершеннолетним можно назвать одним из лучших проектов Дамблдора. Ремус, кстати, часто смеялся - им, студентам, удалось додуматься до силы образования гораздо раньше Дамблдора. При условии, что Люпин любил на досуге почитать исторические хроники, его мнению можно было доверять. Разумеется, новая программа уже была прописана - с терпимостью ко всем видам магических существ, выкраденными ещё в младенчестве и усыновлёнными грязнокровками, отсутствием межфакультетской войны... И полным убеждением, что тот, кто носит на мантии единорога, является истиной в последней инстанции. Сейчас, правда, единорог вычеркнут, заменённый аконитовым цветком, но суть не поменялась. Люциус соглашается с предложенными тезисами - пока самыми общими, а Невилл уже начал проникаться важностью директорского кресла. Изначально это место должен был занять Ремус, в министры пошёл бы Джеймс, внешние связи вешали на Питера, а Сириусу доставался Визенгамонт. Нет больше Ремуса, ушёл, не прощаясь, Джеймс, бесславно сгинул Питер, но машина продолжала свой ход - и Блэк делал всё, чтобы она не остановилась. Сириус печально улыбнулся, начиная вертеть в пальцах аконитовый цветок. В окне дедового кабинета, который мужчина избрал своим, показалась школьная сова - и Блэк встрепенулся, надеясь на письмо от Гарри. Щеночек перестал писать в середине сентября, письма возвращались запечатаными, и только короткие отписки Невилла останавливали Блэка от немедленного визита в Хогвартс. Теперь же, после шумихи в газетах вокруг Первого Испытания, где о Поттере было всего два слова - "все десятки" - и Блэк волновался. Бурая сова протянула лапу, и Сириус дрожащими пальцами отвязал письмо и распечатал, чтобы тут же отбросить на стол и кинуться к себе. Спустя минуту хлопнула входная дверь, и Сириус Блэк аппарировал в Визжащую Хижину. В письме роновским почерком было написано всего одна строчка - "Нужно встретиться. Срочно."