Пара

Ни разу не видел Биллинга таким. Его всегдашняя лукавая ухмылка сменилась выражением ужаса. Было видно, как паника наполняет его, но он не дал ей выплеснуться наружу, удержал. При взгляде на него появились мысли о толстой хрустальной стене. “А я думал, что он робот… или демиург какой-нибудь… его же ничем нельзя было достать… Может быть, я перестарался?” – промелькнула шальная мысль. Затем я услышал хриплый металлический голос, ничем не походящий на тот приятный тембр, которым он вещал на лекциях — Хорошо. Говори. Тебя начнут таскать на групповую терапию подростков, пострадавших от насилия, где будут долго рассказывать какую-то мутотень, а потом тебе придётся описывать своему личному психологу наш с тобой половой акт. А меня посадят или лишат лицензии на преподавание. И ты будешь жить с мыслью, что из-за твоей блажи жизнь человека испорчена. Если ты этого так хочешь – делай. Биллинг разворачивается и собирается уходить, но на пороге палаты оборачивается и очень тихо и устало произносит: — Я понимаю, что с тобой сейчас происходит, ты одинок, почему-то поссорился с родными, ухаживать за тобой некому, но шантаж — это не выход из ситуации. Я рассказывал тебе о своём прошлом, ты знаешь, что я боюсь тюрьмы. И не один ты тут страдаешь от одиночества! У меня ВООБЩЕ никого нет. Моя жизнь — это моя работа. От меня даже родители отреклись, когда я чуть не оказался на нарах за мужеложство. Если не хочешь, чтобы тебя отсюда забрали родственники, мог бы объяснить. Или ты не хочешь, чтобы врач им рассказал, что ты на танцульках колёса кушал? Да не смотри ты так, я уже с врачом говорил... Я предлагал тебе помощь, ту, которую мог. Ты упорно от неё отказывался. Так что теперь... делай что хочешь... — Да плевал я на эти танцульки и колеса, я их видеть не хочу. Не нужна мне ничья помощь, проваливайте отсюда! Запустил подушкой в преподавателя. — Я здесь сдохну один! Не с голодухи, так от одиночества, а вам плевать! А домой я не вернусь! Однажды отчим меня уже изнасиловал, больше как-то неохота! *** Даниэль застыл, дыхание на секунду перехватило. Бедный парень! Так хочется утешить его, взять к себе, выхаживать, радовать, делать ему подарки и смотреть на его улыбку. Если он сейчас это сделает, то вряд ли сможет сдерживать себя, но и нехорошо оставлять его одного в таком состоянии. Биллинг глубоко вдохнул и принял решение: — Я сейчас пойду, поговорю с врачом, может быть, он согласится отпустить тебя домой. Через два часа Даниэль уже вёз Ригана к себе. Когда в машине парень пододвинулся слишком близко, то пришлось закусить губу до крови, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. “И что я делаю? Если мы просто сидим рядом и мне уже плохо, то что будет ночью, когда он ляжет спать…” *** Квартира физика роскошью не отличалась. Комната всего одна, из мебели там только кровать, шкаф, диван и рабочий стол со стулом. Зато кухня обставлена неплохо, много новой, тщательно подобранной кухонной техники, маленький стол и небольшой угловой диванчик, на котором лежит плед. — Мистер Биллинг, вы ведь много времени проводите на кухне, да? Зачем я это спросил, сам не пойму. Просто я как-то по-другому представлял всё… Препод хмыкнул, не по-преподовски, а как нормальные люди и даже на какой-то момент он показался мне похожим скорее на пятикурсника. — Я люблю готовить. А ещё на кухне всегда домом пахнет, — широко и добро улыбнулся и добавил: — Давай, посиди тут, я пока в аптеку сбегаю! Я насторожился: — А зачем в аптеку? Он достал список лекарств, которые оставил врач и стал перечислять: — Номер раз — чтобы голова не раскалывалась от боли. Номер два — чтобы голова не раскалывалась от боли потом всю жизнь. Номер три – витаминчики. — Подождите— ка! Не надо мне никаких лекарств! Я не дед старый! Эти в больнице меня и так залечили! Знаете, я лучше пойду! Спасибо, что помогли с выпиской! Выскакиваю в коридор, натягиваю кроссовки и уже выскакиваю за дверь, как вдруг физик хватает меня за шкирку и приподнимает над полом: — Знаешь что, Риган, подожди-ка меня здесь! Я всё-таки куплю лекарства. Никто не заставляет тебя их пить, но когда башка заболит, то ты согласишься, что я прав. С этими словами он захлопывает входную дверь перед моим носом. Снаружи. Вернулся он спустя 15 минут, а я к тому времени почувствовал себя хуже и прямо в одежде завалился на его кровать. Вот интересно, наорёт или нет? Не наорал, просто ухмыльнулся. Блин, как же бесит его невозмутимость… А если так? — Слушай, Даниэль, а где я спать буду? Или ты планируешь, что с тобой? Теперь его проняло. Глаза так и вспыхнули. Кайф! — А может лучше поживём у меня, а? У меня и места больше, и к универу поближе… — Риган, ты сейчас о чём? — Ну, вы же обещали присматривать за мной, да? Может поухаживаете за мной, пока я выздоравливаю, а? А для этого придётся пожить у меня. Физик хотел что-то сказать, но передумал. Помолчал. Отвернулся. Глубоко вдохнул. — Понимаешь, Риган… Если я буду жить у тебя – это… Это будет сожительство… Так нельзя… — Э, слушай, я же тебе себя не предлагаю! Ты несколько не в моём вкусе, если уж на то пошло… Да и вообще – никто ж не узнает! — Риган! Тон его был настолько серьёзен, что я мигом заткнулся. — Риган, понимаешь, я очень хочу разобраться в ситуации, понять, как помочь тебе… и помочь себе… Мне несколько неуютно находиться рядом с тобой, особенно после того поцелуя… — Не думал, что он так тебя впечатлит. Лично я о нем уже и забыл, — неуверенно пожал плечами, мне стало как-то стыдно за сегодняшнее, — Тогда может все-таки стоит жить отдельно... Если что, для всех меня выписали домой. Преподаватель как-то сник. Да что с ним такое?! Помолчав немного, он ответил: — Да, пожалуй стоит... Но только тогда, когда я буду уверен, что с тобой всё в порядке... И совсем тихо, немного срывающимся голосом добавил: — Один раз я тебя уже отпустил одного и теперь жалею. Если с тобой что-то случится из-за моего недосмотра, то я себе не прощу... Да что он о себе возомнил?! Я что, маленький, что ли? — Это уже паранойя. И вообще, какое тебе до меня дело? Сегодня я ученик, завтра уже нет... Тебя я вообще не должен волновать! — Я! Люблю! Тебя! Это было произнесено громко и чётко. Затем он развернулся и вышел из кухни.