Пара

— Дэн, прости меня, ладно? Мне так стыдно за своё поведение… И за то, что я сделал в универе тоже… И за клубы… Может быть ты со мной в следующий раз сходишь, а? Даниэль обещал мне подумать над моим предложением, и мы немного помолчали, слушая дыхание друг друга, потом я спросил: — Скажи мне... за что ты меня полюбил? Физик смутился, даже покраснел немного: — Не знаю, фавнёночек... – немного подумав, произнёс он, — Просто так. Разве для любви нужны причины? — Просто ты меня совсем не знал, а уже сказал такое... Вот я, к примеру, к человеку долго привыкаю... — Я не знаю, фавнёночек… Ты не веришь в любовь с первого взгляда, да? Наверное, это и впрямь странно, но так уж вышло... И я жду, что когда-нибудь добьюсь твоей взаимности… — Дэн, я тут это… подумал… у тебя и правда будут проблемы из-за того, что я тогда тебя поцеловал у всех на глазах? Ты мне только скажи, ладно? — Проблемы, скорее всего, будут. И я уж скажу! Но ты, к сожалению, вряд ли что сделаешь. Однако я верю, что хоть на этот раз всё кончится благополучно... Знаешь, я ведь первые полгода, когда у меня проблемы были (я тебе рассказывал), думал что это всё, жизнь кончилась... Подрабатывал зимним сторожем в летнем детском лагере, разгружал вагоны. Учиться пытался просто потому, что нужно было вернуться к той жизни, которая была раньше. И вдруг, на втором курсе у нас появилась одна довольно строгая преподавательница. Она увидела, что я могу больше и стала меня шпынять. По пять раз таскался к ней на пересдачу (вела она интегральное исчисление), матерился сквозь зубы, хотел всё бросить, но выдержал. А теперь я её навещаю постоянно, — Даниэль очень тепло улыбнулся, — Не будь её — не было бы меня здесь. Занимался бы какой-нибудь чёрной работой и потихоньку спивался… Но я что-то не о том... Просто так не хочется, чтобы всё это ещё хоть раз повторилось. Это действительно было страшно... Я ещё крепче обнял Даниэля. — Дэн, ты самый лучший препод во всём универе! Красивый, умный... Не смотря на то, что ты гей, девчонки чуть кипятком не писают, когда тебя видят. А парни... Я уверен, что у нас куча геев. Поэтому мы тебя никуда не отпустим! Вполне реально устроить забастовку и тебя точно никуда не выпрут: никому не нужны лишние проблемы. — Вот только забастовок не надо! Может всё и обойдется. Я улыбнулся и поцеловал Дэна в кончик носа. Мы провели весь день рядом – я помогал физику с недоделанными домашними делами, он дурачился, мог подхватить меня на руки или шлёпнуть по попе. А вечером он предложил сходить куда-нибудь. — Ну конечно, давай погуляем! А то я сегодня целый день дома, голова гудит, как колокол! А куда бы ты хотел? Даниэль на секунду задумался, потом потащил меня в сторону компьютера, нашёл виртуальные карты и нашёл ближайший к дому ресторанчик. — Вот, ресторанчик ничего. Пойдёшь со мной в ресторан? И как насчёт итальянской кухни? — Дэн, ты супер! Я хочу с тобой в ресторан! Я подошел к нему, обняв, поцеловал в уголок губ и на ушко спросил: — Это будет нашим первым свиданием, да? *** В объятиях юного любовника было тепло и спокойно. У Даниэля перехватило горло от нежности. Он почувствовал, как комок в груди, мешающий многие годы, стал рассасываться. Желая выплеснуть накатившие чувства, он подхватил Ригана на руки, впился в его губы губами, затем на миг отстранился и прошептал: — Спасибо тебе, фавнёночек! Любимый, даже когда ты просто рядом, мне хорошо. Зря я, наверное, хотел уехать... Даниэль отнёс Ригана в спальню и положил на кровать, не прекращая ласкать губы любовника своими. Он раздел парня, а руки заскользили по обнажённому телу, вспоминая выученную много лет назад технику эротического массажа. Ощущения маленького хрупкого тела, извивающегося от удовольствия у него под руками, вызвали волну тяжёлого и горячего возбуждения, но на этот раз Дэн твёрдо решил держать себя в руках: до вечера секса у них не будет, просто невинные ласки. Мужчина впитывал в себя каждый звук, каждый вздох, каждое движение. Тонкие пальцы скользили по гладкой, как шёлк коже, губы то и дело несмело дотрагивались до чувствительных мест на шее и за ухом. — Даниэль… Ты сегодня такой нежный… — прошептал Риган. Биллингу было нечего ответить. Как он мог рассказать, что Риг – его маленький ангелочек, его талисман. Что, видя это прекрасное лицо, хочется обнять мальчишку душой, чтобы было теплее. Продлится ли это месяц, год или всю жизнь, но это мимолётное мгновение, утопающие в ласке и неге, стоит тысячи лет. *** Взгляд физика подёрнулся дымкой и стал похож на взгляд слепого. Ощущения усиливалось ещё и тем, что руки, ласкающие моё тело, вдруг стали ЗРЯЧИМИ и очень горячими. — Я люблю тебя, маленький! – прошептал он, и я чуть было не ответил “Я тоже”. Но нельзя – если я разрешу себе влюбиться в него, то потом будет больно.